Биг босс — полосатый хвост

ГЛАВА 26 Невеста для короля

МАША

Экскурсия в мастерские прошла не только увлекательно, но и более чем продуктивно. Таларис завуалированно и ненавязчиво обхаживал меня, как это обычно делают менеджеры «Памяти». Работая в продажах, такое всегда чувствуешь на каком-то особом уровне. Удивительным оказалось другое, обрабатывал он меня не для себя, а для своего господина.

В эльфийских мастерских по изготовлению священных венков магия и искусство соединялись в единое целое. Внутри помещения царила атмосфера волшебства. Легкий аромат свежесрезанных трав и цветов заполнял воздух, а мерцающий свет, источаемый магическими сферами, насыщал все вокруг мягким, золотистым сиянием.

Служительницы Ордена, одетые в легкие, струящиеся одеяния, изготаливали свои творения, словно в танце. Они грациозно двигались от одного стола к другому, собирая натуральные материалы: яркие цветы, шишки, ветки и зеленые лианы. С помощью тончайшего прикосновения рук и волшебных заклинаний они сплетали венки, которыми вскоре будут украшены священные ритуалы их народа. А еще совсем скоро эти венки направятся в каждый дом в качестве оберегов... и украсят могилы вип-клиентов Самарского в нашем мире. Как бы я не хотела не думать об этом в этот волшебный момент, но мысли сами так и лезли в голову. Каким-то образом Самарский перетащил целую партию священных венков на свой склад. Как ему это удалось, все еще оставалось загадкой.

Я с восторгом наблюдала за тем, как под прикосновениями женских рук распускались бутоны, ветви сплетались между собой, образуя редкой красоты узоры, знакомые только этим мастерицам, после чего застывали на вечность, так напоминая наши венки из искусственных цветов, только в разы красивее и нежнее.

Мы с Таларисом продвигались из одного помещения в другое, и вдруг мой взгляд невольно приковал портрет на стене. Он висел на самом видном месте, гордо возвышаясь над остальными элементами декора. Я даже мысленно усмехнулась, потому что в нашем мире в кабинетах больших чиновников на такие места обычно вешают портреты президента.

На картине был изображен молодой эльф невиданной красоты. Его черты были мужественными, волевыми и в тоже время изящными, как у настоящего воина и поэта одновременно. Длинные, волнистые волосы цвета спелой пшеницы спадали на плечи, а проницательные зеленоватые глаза, полные понимания и мудрости, которые, казалось, могли читать мысли и чувства, смотрели с портрета прямиком на меня. Легкая улыбка играла на его губах, придавая выражению лица покровительствующий и добрый вид.

— Кто это? — не удержалась я, невольно восхищаясь красотой и харизмой этого мужчины, кем бы он ни был.

— Наш действующий король, Элирион Великий, — ответил Таларис, с гордостью взглянув на портрет, отражающий величие и магическую природу его обладателя.

— В молодости? — отчего-то решила уточнить я, и мужчина снисходительно улыбнулся.

— Наш король не стареет. Он и в свои почти триста лет выглядит ничуть ни старше, чем на этом портрете.

— Триста лет?! — округлились мои глаза, а с губ шепотом сорвалось: — Сколько же тогда его первой супруге, Великой Халли?

— Примерно столько же, — заиграла на мужском лице интригующая улыбка.

— А она хорошо сохранилась, словно заморозили, больше тридцати человеческих лет и не дашь. Лишь седые пряди намекают, что ей немногим старше, но и их при желании с легкостью можно закрасить.

— В наших краях седина — признак мудрости, и никто не торопится от нее избавляться. А еще, Мария, вы должны знать, что это древняя магия и покровительство короля даруют его женам долгие лета и вечную молодость. Это же касается и человеческих женщин.

— На что вы такое намекаете? — не сдержалась я.

— Только не отрицайте, что вы сами пару минут назад не могли отвести взгляда от портрета Элириона Великого. А он, между прочим, как раз находится в поисках невесты. Уверен, ваша кандидатура показалась бы ему весьма привлекательной.

— Очередной невесты!

Внутри меня все противилось от этой нежданной гадкой мысли податься в невесты трехсотлетнему старикашке с несносным характером, а именно таким его Марфа и описывала, ни разу не упомянув о потрясающих внешних данных. Видимо, его характер и манеры поведения все внешние достоинства перекрывают с лихвой.

— Пусть и так. Но любовь нашего короля столь велика и всемогуща, что, если вы сумеете покорить его сердце, он ни в чем вам не откажет.

А этот чертов змей-искуситель будто в мою голову залез и прочел самые потаенные мысли.

— И выполнит любое мое желание?

— Даже самое невероятное, — заверил Таларис, и я невольно принялась искать глазами Валеру, который должен был быть где-то здесь, рядом, но отчего-то нигде его не находила.

Наверное, он так и остался за дверьми мастерских гоняться по кустам за разноцветными букашками. Я не спешила осуждать его за это. При всем желании мне сложно было прочувствовать, каково ему сейчас бороться со своей звериной сутью, и знать, что в любой момент обретенное проклятье возьмет свое. Мне же среди всех этих служительниц Ордена и священных венков абсолютно точно ничего не угрожало.

Мое единственное желание действительно было почти невероятным. Больше всего на свете я хотела снять с Валерия Дмитриевича проклятие времени, какая бы высокая плата за это не полагалась. Если потребуется, я и себя без колебаний готова была принести в жертву, ведь именно так и поступают любящие люди. А я полюбила его, полюбила всей душой и сердцем, и не могла позволить единственному близкому человеку погибнуть так рано и такой жуткой смертью, стремительно состарившись. Со мной или без меня, в этом мире или в нашем, если нам однажды все-таки удастся вернуться домой, то я мечтала видеть его живым и счастливым.

— А если я скажу, что согласна рассмотреть ваше предложение. Что от меня потребуется? И как быстро я смогу попасть на аудиенцию к королю?

— Да хоть завтра! И от вас, Мария, ничего особенного не требуется, я все организую сам, — и здесь не удивил меня верный подданный своего короля, расплывшись в самой лучезарной улыбке.

Ну, конечно, а что ему не радоваться-то? Новая жертва нашлась сама, даже уговаривать долго не пришлось. А там, гляди, король и премию за такие старания выпишет, или чем он их тут награждает за особые заслуги.

Окруженная всей этой эльфийской магией и красотой, я вежливо улыбнулась Таларису в ответ, только в душе понимала, что обратного пути может и не быть, а моя жизнь после этого шага навсегда изменится.

А еще я точно знала, что Валерий вряд ли согласится с этим моим решением. Да он скорее умрет, чем добровольно отправит меня в руки трехсотлетнего многоженца. Но и не оставит до последнего, а, значит, когда я попрошу короля снять с него проклятье, Валера все еще будет рядом. Что будет после этого, я старалась не загадывать, будем действовать по ситуации. А пока лучшего способа спасти любимого я просто не находила.

После мастерских Таларис завел меня в прекрасный зимний сад, непрестанно рассказывая, то о редких, представленных здесь растениях, то о многочисленных заслугах эльфийского короля. Под конец нашей прогулки, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а мои опасения за пропавшего из виду Валеру отдавались ускоренным биением взволнованного сердца в груди, Таларис вынул из кармана своего плаща брошюру в кожаном переплете с королевским гербом и будто самое ценное сокровище вручил в мои руки.

— Вот, ознакомьтесь на досуге.

— Что это?

— Как что? История восхождения Элириона Великого: ранние годы, хроники его славных боев, личная жизнь, жены, братья, и бесчисленные заслуги в качестве мудрого правителя.

— И все это уместилось здесь?

— В кратком содержании, конечно же, — и не повел бровью Таларис. — Триста лет, Мария, и для эльфов немалый срок, такое в крохотную брошюру не запишешь. Но, если вас после прочтения заинтересует что-то конкретное, спрашивайте, я всегда к вашим услугам.

— Спасибо, вы очень добры, — постаралась изобразить на лице милейшую покорность. — И за экскурсию огромное спасибо!

— И вам, Мария, и вам! — Таларис галантно потянулся к моей руке, оставляя на ней неспешный поцелуй, в этот самый момент перед нами появился Валерий.

Он был в человеческом обличье и воинском обмундировании, как если бы состоял в коннице Драгомира. Сам воевода был здесь же, а еще хорошенькая молодая эльфийка, чье лицо мне очень кого-то напоминало, правда, кого конкретно, я так и не вспомнила. Первая супруга короля, Великая Халли, расположилась по правую руку от девушки. Признаться, я даже растерялась под всеми этими взглядами.

— Не смей ее касаться! — буквально вырвал меня Валерий из рук Талариса, и притянул к себе.

— А вы, извините, кто такой будете? Нас, кажется, не представили, — не скрывал надменной улыбки Таларис, как если бы разыгрывал какую-то одному ему понятную партию.

— Я Валерий, Машин жених.

— Ах, вы тот самый зверек, который всюду таскался за ней следом? Простите, сразу не признал, — усмехнулся эльф, явно задев Валеру за живое, и я поняла, что сейчас и сама должна правильно разыграть карту, даже если сделаю ему больно. Пришло мое время действовать решительно.

«Прости, любимый!» — уже корила я себя в мыслях за то, что прямо сейчас собиралась осуществить.

— И никакой он мне не жених, а бывший босс! — вырвалась из таких желанных объятий, гордо задрав подбородок. — Ишь, чего себе надумал! Этот тиран и здесь хорошо устроился: днем он милашка енот, ночью — прежний крутой перец. Оборотень недоделанный! А мне таскай его всюду и бесконечные указания выполняй. Маша то, Маша это… Хватит, надоело! Уж лучше в гарем к местному королю эльфов, чем все это терпеть!

— Ну вот, что я и говорила, — зашептала ошарашенному Валере та самая девица. — Уже загипнотизировал.

— Маш, ты чего? — ласково коснулся Валерий моей руки, заглядывая в глаза. — Я люблю тебя, и ты меня любишь. Ведь так? Разве такое забывается за одну экскурсию в мастерские? Ты моя! Не пущу я тебя ни в какой гарем!

Каких же сил мне стоило выдержать это его взгляд и остаться хладнокровной, после чего резко дернуть плечом, словно мне неприятно его прикосновение, еще и отступить на пару шагов к Таларису.

— Видите, снова раскомандовался! А кто давал ему на это право? Нет, этот его тотальный контроль просто невыносим. Опять никакой личной жизни!

— Мария, не переживайте так. Здесь вы под моей защитой, и под защитой короля, Элириона Великого, конечно же. В этих стенах никто не смеет диктовать вам, что делать, — ожидаемо вступился за меня Таларис, в то время, как Валерий Дмитрич рвался в бой, а Драгомир всеми силами сдерживал его, сурово при этом сдвинув брови.

— Он околдовал ее, загипнотизировал! — сорвалось в отчаянии с любимых губ. — Сделайте же что-нибудь.

Великая Халли подняла в воздух руки в моем направлении, и я ощутила, как энергия, исходившая от эльфийки, волнами прошла сквозь меня, запустив по телу волну одуревших мурашек.

Надеюсь, мысли она читать не умеет, иначе весь мой план по спасению Валерия Дмитрича развалится на ровном месте.

— Уверяю вас, молодой человек, что это решение девушка приняла совершенно осознанно. Я не вижу на ее ауре следов гипнотического воздействия, разве что совсем незначительное, — прозвучало как незаметный подкол в сторону Талариса, и тот недовольно скривился.

Зато Валерий был сам на себя не похож. Как же он смотрел на меня в этот момент, сердце разрывалось на части! Таких терзаний совести и душевных мучений я прежде за всю жизнь не испытывала. Не появись он здесь и сейчас со всей этой командой невольных свидетелей, все было бы иначе. Мы смогли бы спокойно поговорить наедине в спальне, и, возможно, мне удалось бы его убедить действовать по этому плану, лишь бы завтра попасть на прием к королю. А там мы что-нибудь обязательно придумали бы. Но сейчас все происходило ровно так, как и должно было, иначе я потеряла бы расположение Талариса.

— Прости, друг, но мы здесь бессильны, — только и пожал плечами воевода. — Идем спать. Утро вечера мудренее.

Не помню, как неслась по ступеням в свои покои, и как едва не сбила служительницу с подносом.

— Простите, — пролепетала я, и побежала дальше. Слезы застилали глаза.

Закрывшись изнутри на засов, я уткнулась заплаканным лицом в подушку.

«Ты моя! Не пущу я тебя ни в какой гарем!» — звучал в голове взволнованный голос Валерия.

Я в нем и не сомневалась. Он никогда не сдавался без боя, и теперь не сдастся. А еще сейчас, как никогда, я нуждалась в дружеской поддержке и совете, и знала, моя рассудительная и рациональная подруга-ведьма точно не подведет.