Битва за Будущее. Том 2

Глава 1

В полной темноте, на глубине семидесяти метров под городом, мы ждали восстанавливали силы. Три дня назад отгрохотало сражение, закончившееся ядерным ударом. Сьюзан, использовав всю доступную силу, погрузила нас глубоко под землю, но при этом темнокожая колдунья изрядно перенапряглась. Всё, что девушка успела сказать перед тем, как вырубиться, это обозначить глубину, на которую мы погрузились и попросить достать зелья из её аптечки.

К счастью, сумка девушки не пострадала, и, несмотря на то, что сейчас наш отряд больше напоминал полевой госпиталь, шансы выбраться отсюда я оценивал как стопроцентные. Илья, что пострадал не меньше девушки, а так же Вася, отключившийся вообще первым, и даже израненный Ал, которому от кого-то прилетело молнией в бок, сейчас лежали, не приходя в сознание. И не будь у меня восприятия, я бы всерьёз опасался за то, что они не очнуться, но мы с Алисой, влив зелья регенерации на основе эликсира Восполнения Жизни (по сути, разбавленное вином в пропорциях двадцать к одному зелье с добавлением выжимки Бурого Трилистника Продвинутого ранга Низкого качества), уже через несколько часов ощутили, что дела у наших товарищей начинают идти на лад.

Всего с собой у Сьюзан было двенадцать зелий, из расчёта по два на каждого. Нам с Алисой, к сожалению, тоже досталось изрядно. Ран девушки я не видел, но вот у меня было минимум три раны, требовавшие внимания. Спина, ощущавшаяся как сплошной ожог, плечо, в которое попала стрела, и бок, оцарапанный копьём. Последняя из ран, которую я изначально полагал лишь незначительной царапиной, в какой-то момент начала гнить. Понюхав мой бок, Алиса вынесла однозначный вердикт — яд. Тем не менее, выпив зелье и сев в позу для медитации, я принялся циркулировать энергию, активировав технику эволюции. Это помогло, правда, было очень больно. Я не раз терял сознание, просто засыпал и мучился от боли, но уже к этому моменту я почти оправился. Ценой было страшные голод и жажда, плюс места ран страшно чесались.

— Как думаешь, долго ещё ребята буду в отрубе? — поинтересовался я, что бы хоть как-то нарушить тишину.

В эти три дня мы мало общались — восстановление давалось нам обоим нелегко, и частенько бывало, что когда я приходил в сознание ради продолжения регенерации, девушка оказывалась без сознания, и наоборот. Лишь сегодня мы достаточно оправились, что бы бодрствовать одновременно и при этом не быть занятыми восстановлением.

— Не знаю, Кость, — тихим, блёклым голосом отозвалась девушка. — Если останемся здесь — может, вообще не очнутся.

— Почему? — напрягся я, вновь сканируя на всякий случай ребят восприятием.

Вроде исцеление, хоть и не слишком быстро, но шло. Однако и отмахиваться от слов девушки я не мог. Её восприятие было намного острее моего, так что я допускал, что она видит что-то, чего я увидеть не в силах.

— Радиация, — коротко ответила она. — Сьюзи просто разом сотворила здоровенную дыру в земле, куда мы и провалились, и закрыла свод слоем гранита. толщиной в метра полтора, наверное, но этого мало, что бы избежать воздействия.

— Тогда почему мы восстановились?

— Регенерация особенно эффективно действует в сочетание с техникой эволюции. У меня она Легендарного ранга, а у тебя и вовсе Божественного. Но они её активировать не могут, так как в отрубе. И что делать, я не знаю. Энергетические травмы вроде бы неплохо восстанавливаются, но вот физические — нихрена. А у нас осталось всего два флакона, те, которые по идее должны были пойти на нас. И если им не дать ещё по порции, то их состояние может начать ухудшаться. Пол порции — полтора дня работы зелья, а дальше… Уже чудо, что Ал сумел бежать наравне с нами из города, с его-то раной.

— Тогда надо выбираться отсюда, — решительно встал я. — Пробьём потолок, взберёмся наверх…

В ответ девушка хрипло засмеялась.

— Ты, может, и сумеешь уйти, Кость, но нам наверняка крышка. Я с трудом могу использовать техники, максимум — смогу бежать с помощью техники перемещения, но ни о какой маскировке и уж тем более драках речи не идёт. А уж тащить кого-то…

— Я потащу, — отрезал я. — У меня достаточно сил, что бы выбраться отсюда. Встретимся с кем-то, смогу и подраться. А ребят потащу на себе. Нехрена тут сидеть и жаловаться на судьбу.

— На поверхности наверняка вражеские патрули, — устало откликнулась Алиса. — А после этого буста, полученного чужими из-за долбанного узкоглазого урода, они наверняка разбили наших. И сейчас все, кто есть на поверхности, наши враги, перешедшие в сферу Истока. Ну или второй вариант — вся Сирия сейчас ёбаная радиоактивная пустошь, где нет ничего живого, и тогда на поверхности ребята умрут уже точно. Да и мы, наверное, тоже. Техника эволюции каким-то образом отфильтровывает радиацию, но использовать её и двигаться невозможно.

— Сидя тут, мы умрём точно. Выбравшись на поверхность — шансы, хоть и один к десяти, но есть, — возразил я. — Я понимаю, что дела приняли хреновый оборот, но это не повод сдаваться. Я вытащу нас отсюда и дотащу, если надо, то и на своём хребте, до безопасного места.

Некоторое время мы молчали. Я собирался с силами, готовясь пробить каменный свод над нашей головой и скидывая, наконец, с себя всё лишнее. От доспехов, несмотря на весь тантал, остались лишь ошмётки, да и лезвие меча, по которому я провёл пальцем, оказалось покрыто щербинами, но его хоть можно было ещё использовать в качестве проводника для техник.

— Самым разумным для тебя будет бросить нас и уйти, — послышался голос Алисы. — Я бы даже не сильно обиделась на такое. Пообещать привести подмогу, пробить свод и свалить — и тогда, скорее всего, ты сумеешь выжить. Ты сильный, от всякого сброда отобьёшься, и если не будешь тупить, сумеешь избежать внимания сильных врагов. Мы знакомы всего ничего, а некоторые из нас и вовсе с тобой начали знакомство с похищения. Ты уверен, что тебе нужно тащить на себе обузу в виде нас?

Я немного помолчал, обдумывая ответ. Вообще, Алиса была права, и происходи дело в первую нашу совместную операцию, когда мы добывали Айву, я бы так и сделал, наверное. Но…

— Знаешь, мысль разумная, конечно, — признал я. — Полгода назад я был вполне себе обычным парнем, не сильно чем-либо замороченным. Вернулся из армии, собирался восстановиться в универе, учиться, пойти работать и постараться не разочаровывать больше родителей. А потом закрутилось всё это дерьмо — Система, уровни, монстры, Контора, чужие, война… И я, как-то незаметно для себя, начал меняться. Прежний я часто находил себе отговорки, что бы не выходить из зоны комфорта. Был готов мириться с хреновым отношением к себе и даже нападками, считая, что хуёвый мир лучше хорошей драки, постоянно думал о рисках и прочем…

Я ненадолго замолчал, вспоминая было. Каким же я был идиотом, если подумать. Терпел нападки ничтожества вроде Маши, хотя стоило просто в первый же день переломать ей несколько костей, как и всем её прихлебателям. Хотя ладно, поначалу мне могло и не хватить сил справиться со всей этой кодлой. Но можно было просто оставить их всех на растерзание волколакам. Наверное, нынешний я примерно так бы и поступил, а потом просто развёл бы руками, рассказав, что с трудом сумел выжить сам. Даже позволил бы ранить себя разок ради достоверности.

Однако тогда я ещё был куда мягче, и потому не стал устраивать подобного. Мне даже в голову это не пришло тогда! А позже… Позже я начал меняться. Постоянные битвы с людьми, пусть и из иных миров, картины погибших — как врагов, так и наших солдат и гражданских, тщательно культивируемая мной ненависть к врагам, убеждение самого себя в том, что цель оправдывает любые средства, постоянная готовность к бою и смерти сильно изменили меня. Да что там — пару дней назад, когда Ал на моих глазах обезглавил практически ребёнка, зная, что за это поплатится его семья, я был абсолютно равнодушен. Да даже сейчас, зная, что рядом целый город, в котором жили сотни тысяч мирных жителей, полностью разрушен в том числе и при нашей помощи, я не особо расстроен. Всё, что меня волнует — это собственное выживание.

— Я сильно изменился, — наконец ответил я. — Может, то, каким я стал, и способствует моему выживанию, но… Я чувствую, что теряю человечность. Так что считай всё это попыткой сохранить в себе хоть каплю того, кем я был когда-то. Не хочу окончательно становиться таким, как Громов, Илюха и прочие, и так слишком стал на них похож.

Не говоря больше ни слова, я активировал Проявление Ци. В минимальных объёмах, так, что бы не тратить жизненной энергии. Первый Разрез, выстрелив полосой багрового света, оставил длинный порез, глубиной сантиметров сорок, но не более. Я с удивлением уставился на затухающую в камне энергию. Видимо, не зря Сьюзан столько сил вложила в создание нашего убежища.

И тут я вспомнил о странной силе, обретённой тогда, в городе. Вызвав системное сообщение, от которого тогда небрежно отмахнулся, я принялся читать.

Сроднившийся с оружием — непрерывно сражаясь, полагаясь лишь на себя и свой меч, балансируя между жизнью и смертью на лезвии своего клинка, вы сумели сродниться с клинком. Теперь любое, даже самый простой и дешёвый меч в вашей руке превращается в грозное оружие, способное разить на расстоянии без всяких техник, используя лишь минимум вашей энергии. Так же, при использовании этой силы вместе с техниками меча, сила вашей атаки значительно увеличивается. Поздравляем — вы первый в своём мире, кто достиг такого уровня владения своим оружием! Достичь подобного к вашему возрасту — невиданное достижение, достойное гениев пути Меча внутренних миров!

Ого! Гений уровня внутренних миров — весьма, весьма неслабое достижение для нашей дыры, насколько я понимаю. Но главное — как я и подозревал, эту силу можно применять в сочетании с Разрезом и Выпадом. Откровенно уступающие в разрушительной силе навыкам моих товарищей, они теперь станут значительно сильнее. Наставник предупреждал, что разницу в рангах техник вполне возможно компенсировать уровнем понимания своего Пути, плотностью энергии и качеством экипировки. И хоть у меня и не было крутого оружия, но Проявление Ци значительно усиливало меня физически и уплотняло энергию, а уровень Сроднившегося, видимо, и был тем самым усилением за счёт понимания своего пути. Что ж, с этим можно работать.

— Что, без шансов? — поинтересовалась Алиса. — Крепковат для тебя потолок?

Не отвечая, я сосредоточился и попробовал использовать и разрез, и силу меча разом. Первый блин, к сожалению, вышел комом — что-то пошло не так, и тонкое багровое лезвие, вместо того, что бы прорубить камень, саморазрушилось, едва сорвавшись с лезвия.

— Влей в ребят зелье и глотни и сама, — ответил я. — Часов за десять я управлюсь с этим потолком. И займись восстановлением — нам понадобятся все силы, что бы убраться из этих проклятых песков.

— Хорошо, — ответила девушка безо всякой насмешки.

Мне почудилось, или в её голосе прозвучали тщательно скрытые облегчение и надежда?

— Зачем они использовали это ваше ядерное оружие? — поинтересовался Барраган у Гуань Юя, глядя на экран телевизора, в котором шёл репортаж об использовании оружия массового поражения в Сирии.

Сейчас пара практиков находилась в самом дорогом Pangu 7 Star Hotel, на самом верхнем его этаже. Роскошь, выдержанная в изящном восточном стиле, самые дорогие блюда и напитки — китаец постарался окружить загадочного «старшего» максимально комфортными условиями. Несмотря на то, что уровень развития Баррагана оставался загадкой для копейщика, он отчётливо ощущал великую, необъятную силу, заключённую в теле самого обычного на первый взгляд юноши европейской наружности.

Гуань Юй был не глупым человеком. Сын обычного строителя и продавщицы супермаркета, он и до прихода Системы был незаурядной личностью. Закончив школу, он, не сумев поступить в университет, пошёл, что называется, по кривой дорожке. Начав путь с обычной шестёрки в мелкой банде, всего за десять лет он поднялся до руководящего поста в одной из триад — Цинбан. Ум, расчётливость, смекалка, хитрость, железная дисциплина и жестокость по отношению к врагам, конкурентам и даже собственным подчинённым, если те умудрялись его разочаровать, совмещённая с щедростью по отношению к тем, кто был верен — всё это позволило ему быстро возвыситься, став самым молодым фу шан шу — руководителем одной из организаций внутри клана. И вместе с тем стало причиной серьёзных проблем — быстрый взлёт имел свои минусы, вроде многочисленных врагов и недовольных быстрым взлётом молодого выскочки остальных шан шу.

И всё бы ничего, ведь ему покровительствовал сам лунг-тао — голова дракона, лидер триады. Однако в за месяц до прихода Системы прежний лидер, находившийся в весьма преклонном возрасте, скончался, и на его место пришёл приемник. Который, к сожалению, не разделял некоторых взглядов своего предшественника — в частности, его отношения к Гуань Юю. И тучи над молодым и дерзким бандитом начали стремительно сгущаться…

Вот тут-то и пришла Система. Гуань быстро разобрался в том, что за сила ему досталась, и увидел в ней Шанс, с большой буквы, выпадающий лишь раз в жизни. Шанс стать чем-то большим, чем бандит, даже большим, чем чем человек — шанс стать кем-то действительно великим. Наставник одарил парня искусством Драконьего Копья, Легендарного ранга Пикового качества, углядев в нём весьма незаурядный талант.

Уже через месяц он стал главой Цинбана. Его люди разыскивали по всей стране прочих получивших Систему, и вовсю вербовали их. Получалось не всегда и не со всеми, но тех, кто упирался, Юй запретил принуждать. Никакого желания получить озлобленного мстителя, владеющего магией или боевыми искусствами, в рядах своих бойцов он не испытывал.

Ему очень повезло с тем, что семеро тех, кто получил задание на тот же данж, что и он, согласилась примкнуть к нему и стала ядром будущей гвардии клана Цинбан. Хитрый и скользкий преступник сразу сообразил, что рано или поздно правительство попробует прижать всех Игроков к ногтю и заранее начал собирать сведения о других Игроках первого поколения. Он не жалел никаких денег на это дело, используя всю мощь связей преступного мира Китая для получения нужных сведений, и это окупилось — когда власти страны попробовали подчинить его себе, он сумел, кинув кличь, договориться о совместных усилиях для отстаивания прав Игроков. С тех пор он стал некоронованным королём всех Триад, ведь ему удалось то, что казалось невозможным в наше время — силой дать отпор правительству. С этого момента ни у кого не осталось сомнений в его силе.

И вот сейчас он вынужден бегать хвостиком за таинственным гостем, что свалился ему как снег на голову. Конечно, он был рад помощи, оказанной ему в прорыве — копейщик осознавал, что настолько качественного прорыва в сферу Истока он не сумел бы осуществить своими силами никогда. Однако Гуань Юй прекрасно понимал, что подобные дары не достаются просто так. Незнакомцу что-то нужно от него, что-то, чего он не может получить своими силами. И, несмотря на то, что данное обстоятельство его вовсе не радовало, бандит спинным мозгом ощущал, что стоит ему хотя бы намекнуть на то, что он чем-то недоволен — и его сотрут в порошок. Едва ли практик подобной силы не сумеет найти себе другого исполнителя. Из чего следовал очень простой вывод — если не можешь вырваться из потока событий, попробуй под него подстроиться и извлечь выгоду. Копейщик привык доверять своей интуиции, а она шептала ему — если сделать всё правильно, то он не просто выберется сухим из воды, но, возможно, даже получит от этого выгоду.

— Насколько я смог узнать, дело в том, что ООН — это такая международная организация, что регулирует многие вопросы международной политики — отклонила предложение России об использовании ядерных боеголовок в конфликте с пришельцами, — ответил копейщик, старающийся держать руку на пульсе мировых событий. — Россия обладает слабейшей экономикой среди всех государств, имеющих действительно мощные вооружённые силы. Лично я считаю, что она до всего этого была колоссом на глиняных ногах — обладая второй по мощи в мире армией, они не были способны полноценно её использовать в случае затяжного военного конфликта с любым другим мировым гегемоном. Просто не хватило бы денег и ресурсов, что бы её обеспечивать. Так что неудивительно, что они первыми захотели использовать этот козырь — у них этого оружия, только по официальным данным, свыше шести тысяч единиц. Это куда дешевле, чем тратиться на снабжение воюющей за морем армии.

— Интересно, — взглянул на него Барраган. — Продолжи свою мысль.

— Приход Системы в короткие сроки изменил экономическую ситуацию в мире. В частности, та же Россия, погрязшая в коррупции, резко сменила внутриполитический курс, сменив на две трети чиновничий аппарат. Особенно сильно досталось верхним и средним эшелонам власти. Тамошний лидер вывел на передний план силовые структуры и армию, и, с опорой на них, монополизировал большую часть возникших в результате появления Системы ресурсов в стране. В этом плане им сильно повезло, — скривился китаец, вполне разделяющий мнение элит своей родины о том, что Сибирь у русских давно пора бы забрать. — У них есть один богатейший регион, где и до всего этого было огромное количество различных природных богатств. К сожалению, сейчас, в плане Системных ресурсов, этот регион тоже один из богатейших на планете, так что это здорово подстегнуло их экономику. К тому же они придумали весьма эффективный способ увеличить свои военные силы — они позволили возникнуть множеству частных военных кампаний на территории страны, дав им весьма немало свободы — куда больше, чем у нас и у других государств, но взамен взвалив на них самую грязную и рискованную работу в войне. Вот только нескольких месяцев слишком мало, что бы совершить полноценный рывок вперёд в экономике. В принципе, мои аналитики говорят, что их планы выбить чужих из Сирии, и, закрепившись там, продолжить экспансию, захватывая территории и ресурсы, вполне мог увенчаться успехом. Вот только мой прорыв, позволивший пришлым использовать силу сферы Истока, сильно смешал им карты.

Копейщик на миг прервался, что бы сделать глоток из своего бокала, и продолжил.

— Вообще, есть две версии, почему они пошли на этот шаг. Первая — они предвидели подобный поворот событий, и заранее приготовились к нему. Использовано было четыре ядерных заряда, каждый из которых уничтожил, помимо множества сильных вражеских практиков, ещё и большую часть запасов противостоящей им армии. Но это маловероятно — как мы с вами знаем, о том, что я так скоро перейду в новую сферу, не знал никто. И о том, что прорвался именно я, а не кто-то иной, знает, насколько я понимаю, весьма ограниченное количество Игроков.

— Всего семеро, — подтвердил Барраган. — Я нарочно позволил им это узреть. Но не переживай — тебе ничего не грозит.

— Благодарю, старший, — склонил голову китаец. — Так вот, это крайне маловероятная версия. Я лично склоняюсь к другой — эти взрывы должны были сломить моральный дух вражеских армий. А что бы формально к ним не было никаких претензий, ядерное оружие было применено не с помощью ракетоносителей, — это специальные устройства, способные в считанные минуты преодолеть громадные расстояния — использование которых легко можно отследить, а доставлено силами бойцов, в ручную. И хоть несмотря на эту почти детскую уловку все бы прекрасно понимали, кто за этим стоит, формально русские могут развести руками и сказать, что не причём. Ну, или, что более вероятно, они попросту опасались, что у врага найдётся, чем перехватить их удар ещё в воздухе.

— А так как они достаточно сильны, что бы не бояться чьего-либо осуждения, да к тому же могут сослаться на то, что сделали это ради победы над общим врагом, их даже не будут пытаться слишком сильно наказать, ограничившись формальным осуждением, — кивнул Барраган. — Конечно, им при случае это обязательно припомнят при удобном случае в будущем, но сейчас, в краткосрочной перспективе, это достаточно выгодный ход. А будущее… Ну, наверняка они вполне допускают, что после победы над силами вторжения, они уже будут слишком сильны, что бы волноваться о подобном. Ставки таковы, что каждая из сторон готова на всё ради победы. М-да… Политики во всех мирах одинаковы, — хмыкнул он. — Кстати, это ваше оружие — весьма впечатляющая штука. Судя по тому, что я ощутил, примерно равно по силе удару сильного Небесного Короля. В окраинных мирах с такими технологиями вы быстро станете достаточно могущественным миром.

— А в срединных? — поинтересовался с жадным любопытством копейщик.

— А вот в них с подобными вещами, но без действительно сильных практиков и искусств, вам делать нечего. Даже в самом захудалом срединном мире найдётся с пару сотен Небесных Королей, а эти ребята умеют не только лупить грубой силой, но и создавать могущественные артефакты, рунные заклятия и много иных полезных вещей, что вполне способны свести на нет наличие у вас этих самых ядерных ракет, — ответил он. — А в действительно сильных этих Небесных Королей — тысячи, и даже слабенькие Звёздные Монархи попадаются. Будь голые технологии способны дать действительно значимое преимущество в долгосрочной перспективе, большинство внутренних миров были бы техногенными. Однако таких среди них почти нет. знаю лишь одну цивилизацию во вселенной, что, не имея отношения к Системе, обладает достаточным уровнем технологий, что бы противостоять нам. Но по их меркам всё, что есть в вашем мире, не слишком отличается от технологий каких-нибудь дикарей, живущих в пещерах и питающихся сырым мясом.

— И кто же они?

— Подрастёшь — узнаешь. Возможно, если повезёт стать хотя Небесным практиком, даже повоюешь с ними. Сигийцы — грозный враг… Ладно, у меня есть для тебя задание. Узнай всё, что сумеешь, об этом человеке, — в голове китайца мгновенно появились отсутствовавшие там до этого сведения о некоем Константине Корсакове. Помимо имени и внешности, никакой иной информации не было, но даже этого Гуань Юю было достаточно. — Только без твоих фокусов — он не должен знать о твоём, и тем более моём, интересе к нему.

— Займусь немедленно, старший, — вскочил на ноги копейщик.

Похоже, то, ради чего этот таинственный практик пришёл к нему, скоро прояснится.

— Так что насчёт свидания, Оль? — улыбнулся высокий, черноглазый брюнет, сидящий вместе с девушкой на заднем сидении бронированного армейского вездехода.

— Всё так же, лейтенант Селезнев — мимо, — холодно парировала девушка. — У меня парень есть. И если он узнает о твоих подкатах, он тебе голову оторвёт. Так что умерь свой пыл, товарищ лейтенант.

— Да сдался тебе этот твой Корсаков, — поморщился парень. — Всего лишь обычный прапор, к тому же, как я слышал, с позором уволенный из ФСБ. Может, железками махать он умеет чуть лучше остальных, но в целом — ничего особенного. Что ты в нём нашла? Его уже месяц нет, а жизнь, особенно в наше время, коротка и весьма опасна. Если бы он тебя любил, то не укатил в Сирию, бросив такую красавицу одну.

В машине, помимо сидящих на заднем сидении молодых людей, находилось ещё два человека. Водитель, прапорщик Налойко, мужик лет сорока пяти, с пышными усами и усталыми серыми глазами, и командир их группы — капитан Юдин, Игрок стадии Трансформации Плоти, представитель второго поколения.

Группа ехала с рядового, в общем-то задания — в районе горда Сходня, что был ближним Подмосковьем, было обнаружено логово грорхов — монстров, напоминающих обычных обезьян, но наделённых впечатляющим набором когтей и клыков. Твари совершили набег на ближайший к ним жилой район города и, сожрав с десяток гражданских, скрылись в лесу. И в помощь местным силам самообороны, что и так зашивались, отлавливая и истребляя всякую гнусь, было выслано три усиленные группы Игроков, одной из которых была команда Оли.

Задание оказалось довольно простым, но муторным. Дойти до логова тварей в лесу, напасть и уничтожить — ничего сложного, учитывая, что в деле участвовало три десятка Игроков, среди которых было аж четверо представителей второго поколения. Однако во время зачистки часть монстров умудрилась прорваться через оцепление и попробовать скрыться в лесу, так что Оле и остальным пришлось изрядно побегать по местной чащобе за беглецами. Что настроения перепачкавшейся практически с ног до головы девушке не добавляло.

Подкаты Селезнева были делом уже привычным. Попавший в их отряд две недели назад по протекции своего дяди, занимавшего не последнюю должность должность в комендатуре Москвы, парень с первых дней принялся виться вокруг рыжеволосой красавицы. И многочисленные отказы назойливого кавалера, к сожалению, не останавливали.

— Ты, Виталик, парень вроде неплохой, — пробасил Налойко, не отвлекаясь от дороги. — Дядей не козыряешь, пупом земли себя не мнишь, так что чисто по-товарищески советую — отстань ты от неё. Знаком я немного с этим Костей, и в деле его тоже видал. Он тебе и вправду голову оторвёт.

— С чего бы? Оля ему не жена и не невеста, — парировал парень. — Свалил в туман, плюнув на неё — так чего ей его ждать? Может, он вообще сгинул там, в своей Сирии. А даже если и жив — я его не боюсь. Да и что он мне может сделать?

— А зря, — строго ответил прапорщик. — Ты не смотри, что его из Конторы выгнали. Он и так их не стеснялся нахер слать, если хотел поступить по своему, так что его увольнение не повод думать, что он чего-то от этого потерял. А что в Сирию уехал, её оставив — так а скажи мне, какой нормальный мужик свою женщину в такое пекло потащит?

— Был бы он такой хороший, хоть весть о себе бы подал, — хмыкнул он. — Так что я так думаю — он, даже если и жив, себе кого-нибудь другого нашёл. Так что не понимаю ваших бурных восторгов по его поводу.

— По себе всех людей не равняй, — презрительно фыркнула Оля.

— Я расскажу одну историю, которую своими глазами видел, — вновь влез Налойко. — А ты уж сам суди, что тебе делать, парень — восторгаться, бояться или ещё чего.

Рассказывать прапорщик действительно умел и любил. Так что, несмотря на недовольство, Селезнев умолк. Оля и сама с интересом готовилась слушать — ей стало любопытно, чем так впечатлил этого много повидавшего человека её парень.

— Месяца три с половиной назад, ещё когда мы по всему городу сволоту иномирную били, случай был. Обнаружили мы логово довольно крупного отряда, промышлявшего не разбоем, а какими-то мутными делишками с нашими бандюками. Окопались сволочи крепко, заселившись в коттеджном посёлке. Треть домов тамошних были их. Причём всё чин-чинарём — легально куплены, со всеми документами. И заселялись не абы как — а типа семьями. Где парочка молодая, где семья из пяти-шести человек — пожилая пара с молодыми детьми-подростками. Не шалили в окрестностях, жили тихо-мирно, на территории коттеджа даже происшествий с монстрами почти не было — ну не лезли туда твари, и всё.

Достав сигарету, водитель, приоткрыв окно, закурил. С удовольствием сделав глубокую затяжку и выдохнув струю прямо в окно, он продолжил.

— Собственно, на том и спалились гады. Ментов местных они провести сумели, а вот конторские заинтересовались подозрительно тихим посёлком. Тут, понимаешь ли, ото всюду полыхает, чудища везде лезут, где больше, где меньше — а у них прям благодать. Капнули, значит, наши бравые чекисты поглубже — а там и дома почти одновременно скуплены, и документы у всех липовые… Но сразу за жабры брать не стали. Решили понаблюдать, что там делается, и увидели, как один из этих «дачников» в одно лицо пяток тварей покрошил. Последили ещё сколько-то и убедились, что монстров в посёлок прёт немало — но местные их крошат в капусту.

— А чего старожилы молчали? — поинтересовался молчавший до того командир.

— А чего им закладывать было? — удивился прапорщик. — Посуди сам — каждый день люди пачками гибнут от тварей, даже по новостям только и слышно, что чудища лютуют да некие пришельцы нас всех на колбасу пустить хотят. Да вот только тут какое дело — не шибко-то народ наш властям верить привык. Да и интернет штука такая — если по телеку говорят, сотня погибших, на каком-нибудь ютубе орут о тысяче. А теперь рассуди сам — власти обосрались, защитить людей толком не могут, да орут ещё, мол, чужаки зло. А что люди видели? Что пришлые их от чудищ защищают. А что там по зомбоящику говорят никого при таких раскладах не интересовало. Командир у пришлых умный мужик оказался, наладил контакт с местными, даже деньгой кое-кому помогали.

— Вот это номер! А почему я о таком не слышал? — присвистнул Селезнев.

— А ты слушай дальше и не перебивай, может, и узнаешь, — огрызнулся Налойко, недовольный тем, что его снова перебили.

— Молчу-молчу!

— Так вот, узнали всё это дело чекисты, да нагнали солдат. Всё честь по чести — окружили, оцепили, вертушки военные над посёлком. И объявляют по матюгальнику — либо сдаётесь, либо всех покрошим на бишбармак. Ну, а чужаки, сам знаешь, без боя сдаваться не любят. Попытались прорваться, и, может, чего и получилось бы у них, но там и Костя был, и Инна, что льдом любит побаловаться, и ещё с десяток другой из этого, как его, второго поколения. И это не считая Игроков попроще, навроде тебя, парень, да целой армии солдат. Хотя, если честно, нас, солдат да Игроков попроще, они бы в салат там покрошили — сотни три их там было, и магов десятка четыре. Но нашла коса на камень — Костя с Инной сцепились с их главарями да отбросили их обратно. Вот тогда то самое интересное и началось.

Выкинув бычок в окно, прапорщик сплюнул и поднял стекло.

— Вышел простой люд и говорит — что ж вы, уроды, творите, а? Они ж, в отличии от вас, таких сяких да нехороших, нас защищали, а вы теперь на них с автоматами?! Не дадим, мол, убирайтесь откуда пришли, господа хорошие, либо стреляйте по нам! Ну и мы остановились — не будешь же в безоружных баб да стариков стрелять, правильно? И не только солдаты — даже офицеры, даже чекисты, стоят, орут на людей, но оружие не трогают. Попробовали с вертушек да гранатомётов — а они там щитами колдовскими обиваются, не прошибёшь так просто, надо в атаку идти, дать место нашим колдунам да всяким мечникам, что бы вблизи его прошибить. А народ возьми да встань вокруг этого их купола — доведены были, понимаешь, людишки, до самой крайности. Видели, что солдаты глаза отводят, автоматы опускают, понимали, что никто стрелять не будет. Вот тогда-то всё и случилось.

Помолчав немного, Налойко тяжёлым голосом продолжил.

— Командовал той операцией полковник Чистаков. Суровый мужик, конторский офицер, старой закалки — так о нём говорили. Берёт он матюгальник и орёт — не разойдётесь через минуту, прикажу огонь открыть. А люди ему в ответ — не посмеешь, шакал паршивый. Да я и сам, честно говоря, так думал. А он минуту прождал, да как прикажи стрелять на поражение. Никто, естественно, не решился. Инна с Костей и остальные ваши стоят, молчат, растерялись — не такие они ещё матёрые были, как сейчас, ох не такие. Чистаков как начни на своих орать, угрозами сыпать, а бойцы всё одно взгляд прячут, мнутся, но оружия не поднимают. И тогда полковник решился, так сказать, пример подать. Стоял там у него рядом пулемёт, на треного. Он пинком стрелка отогнал, вскинул оружие — здоровенный, лосяра, несмотря на годы был — и дал очередь в воздух.

— И никто не вмешался? — поразилась Оля.

— Никто, — подтвердил он.

— А чего пинками их не разогнали? Вас же там целая рать была, как ты говориш, — подал голос Юдин.

— А жителей — сотен пять-шесть, — ответил Налойко. — И это минимум. Начни мы их гонять, чужаки бы тут же ударили бы, не дураки же. Настоящая бойня началась бы, гражданские бы путались под ногами, и враги бы, скорее всего, прорвались бы. Не все, с потерями — но большинство гадов бы ушло. Так вот, полкан наш, психанул видать — народ то, совсем осмелев, смеяться начал. И он дал залп прямо по толпе. Десятки человек разом погибли — старики, женщины, мужики… Что тут началось! Народ рванул, куда глаза глядят — по большому счёту прямо на нас. И именно в этот момент чужие ударили. Там такая бойня была, слов не хватит описать этот ужас. Заклинания, пули, стрелы, снаряды, гранаты, вертушки сверху палят, бойцы в рукопашку лезут — с копьями, мечами, топорами и прочей приблудой. Хаос начался, одним словом. Из-за того, что гражданские под ногами путались, народу померло — тьма. И что самое поганое, часть вражин таки прорвалась, самые матёрые из них.

Немного помолчав, прапорщик продолжил:

— Тогда много хороших ребят погибло, из-за дурости Чистакова. Да и без ран, почитай, никто не обошёлся. Я чудом выжил — стоял с того края, где Инна Владимировна колдовала. Крепки её щиты изо льда, скажу я вам, весьма крепки. Мне повезло, прикрыла от магии, да и самые сильные из чужаков к ней не лезли — не дураки же, под такую дурь подставляться. А вот товарищам моим многим так не свезло, — вздохнул он. — Я, как бой закончился, не сразу поверил, что свезло, выжил, и даже ран почти нет — так, плечо вывихнул, ерунда. А посёлок в руинах стоит, кишками да кровью всё вымарано. Смотрю на всё, и такое меня зло берёт на полкана нашего, что сил нет. А он, с-сука такая, стоит, целёхонек, ни царапины на нём. И самое ж поганое — ничего ему за это не будет. Даже со службы не выгонят — так, строгачём отделается. Ведь формально-то местные на стороне врага выступили, почитай, предатели родины. И стоим мы, значит, уцелевшие, смотрим на это всё, а он орёт, мол, хрен ли встали, в погоню! Тут-то Костя и вышел. Ты, говорит, гнида конторская, что наделал?! Нахрена, тварь, стрелять приказал? И не просто говорит парень — орёт на полковника, как на шавку нашкодившую, весь в крови, чья-то требуха с плеча свисает, голос злой, глаза горят, что твой фонарь. Стоит, весь красным светом светится — и чувствую я, как на меня накатывает чем-то… Хрен его знает, в общем, чем, но дурным чем-то. А полковник ему в ответ, дурак, ничуть не хуже как гавкнет, мол, ты чего, боец, пасть раскрыл на начальство?! Кем себя, мол, возомнил, сопляк. А Костя его за шкирку, как котёнка, и над землёй поднял, да повторяет — нахрена, скотина, по людям стрелял? Тут Инна Владимировна ему и говорит — положи, мол, будь ласков, полкана где взял. И будь у Чистакова хоть капля мозгов — ему бы промолчать, но он-то к такому обращению не привык, да и гонор не позволяет молчать перед подчинёнными. Не знаю, что он сказал ему, не слышал, что-то совсем уж тихо бросил — а Костя как возьми да психани! Воткнул меч в землю, и пробил грудину полковнику. Пробил, сердце вынул и раздавил — прямо так, на глазах у всех. Инна тут же гадость какую-то ледяную колданула, пополз ледок к ногам парня. Видать, сковать хотела, но тот не попался. Секунда — и он уже прямо перед ней стоит, глазом никто моргнуть не успел. Все стоят, молчат, и он ей тихо так, спокойно говорит — все вы, сволочи, одним миром мазаны, что конторские, что ты, что чужаки, срать вам на всех, кроме себя. А та ему давай что-то про нападение на вышестоящего офицера втирать, но он слушать не стал. Попробуй, говорит, сука старая, призови меня к ответу — я твои кишки по поляне размотаю. И глаза у него, знаете, такие были, что я сразу понял — размотает. И её, и всех, кто полезет. Я рядом стоял, видел всё и слышал. У парня реально что-то в голове щёлкнуло.

Ненадолго в салоне воцарилась гнетущая тишина. Каждый размышлял над рассказанным.

— И что, ему просто с рук всё спустили? — недоверчиво спросил Юдин.

— Да, спустили. И после того дня парень почти ни с кем из конторских чинов дел старался не иметь, кроме полковника одного, Громова. И никто ему был не указ, сам решал, что да как делать. Нет, конечно, берега тоже не путал, и с боевыми офицерами да бойцами, что конторскими, что любыми другими, вполне нормально общался, но… Я его и до того пару раз видел, и после, и скажу так — совсем другим человеком стал. Так вот, я это к чему, Виталик — он с тех пор словно зарок себе дал — врагов убивать, не глядя, чьи они — чужаки ли, земляне ли. Так что подумай, стоит ли тебе ссориться с таким человеком. Оторвёт тебе башку, и дяде твоему, если тот давить попробует. Он после Малиновки, посёлка того, сам чудищем почище того Чистакова стал.

В салоне вновь воцарилось молчание, на этот раз окончательное.

— Интересный рассказ, — зазвучал задумчивый голос в голове девушки. — А парень определённо походит на своего наставника.

Пятый пассажир внедорожника, невидимый ни для кого, кроме девушки, задумчиво прикрыл глаза. Высокий, хорошо сложенный молодой человек, с короткими тёмно-русыми волосами, ярко-голубыми глазами и правильными чертами лица, был красив, очень красив.

— Ты знаешь его наставника? — мысленно поинтересовалась Ольга.

— Сложно быть жителем Центрального Мира, являться представителем одной из великих сил, и при этом не знать одного из тех, кто входит в список «Особых Военных Потенциалов», заодно являясь врагом секты Двенадцати Вершин, — улыбнулся он.

Дальше они ехали молча — четверо людей, трое из которых и не подозревали о наличии дополнительного пассажира, и существо, достигшее самого пика сферы Домена, Арвен Годгар.

— Всё идёт так, как ты и планировал, — заметила Ингрид. — Но ещё не поздно передумать, Эрдо. Я чувствую — последствия могут быть опасными даже для таких, как мы.

— Это всего-навсего крохотный, никому не нужный окраинный мирок, каких миллионы, если не больше, в Системе, — ответил мечник, вставая из мягкого, покрытого шкурами кресла и делая шаг к своей собеседнице. — Последствия? Пускай, я приму их. Без риска не достичь результатов. Почти все фигуры встали, как надо, так что я не отступлюсь. Второй подобный шанс может и не представиться вовсе.

Подойдя вплотную к сидящей в похожем кресле женщине, задумчиво глядящей в огонь камина, он мягко взял её за подбородок и повернул к себе.

— Но сейчас можно заняться и чем-то поинтереснее, — наклонившись, шепнул он.

— Нахальный мальчишка, — деланно вздохнула Ингрид, одним плавным движением заставляя платье соскользнуть со своих точёных плеч.