Боевой маг

Глава 37

ПРОЩАНЬЕ БЫЛО тоже быстрым. Отелло, Кресс и Атилла получили свои походные ордера от короля в то утро, вводя всех трех в качестве офицеров в гномий батальон. Кресс рассмеялась, когда попрощалась с Флетчером, а оба Флетчер и Отелло тайком вытирали глаза после грубых объятий. Три гнома ушли, прежде чем колонна отправилась, желая взять на себя командование своими людьми. Он не завидовал им — в то время как ему приходилось управлять только тридцатью двумя солдатами, их число исчислялось сотнями.

Сильва полетела навстречу эльфийской армии на пути с севера, и её лёгкий прощальный поцелуй ещё долго ощущался на щеке Флетчера после того, как она и Лисандр исчезли в небе. Флетчер поймал её взгляд, когда она взлетела. Это было горькое напоминание о том, чего никогда не может быть осуществлено.

В спешной подготовке экспедиции, он почти забыл, что будет расставаться с близкими друзьями, и чувствовал их потерю ещё до того, как они исчезли из его поля зрения. Хуже всего было с матерью, которую он не успел навестить. Только зная то, что он может прилетать на Игнатусе и навещать её, он смог вообще заставить себя уехать. Гарольд обещал, что она получит лучший уход, который могут предоставить врачи Корсилиума.

Приятным сюрпризом было узнать, что Таисса присоединится к колонистам. Она смущённо представила своего мужа, прежде чем погрузиться в повозку, молодого гнома кузнеца по имени Милло, который был учеником Утреда, прежде чем открыть свою собственную мастерскую.

Была короткая перепалка, когда Утред задержал отправление фургонов, чтобы их сопровождение могло уйти, а затем и они пошли под грохот колёс и стук копыт по мощённым улицам. Одни гномы махали платками, когда они проезжали мимо, другие подбегали и передавали им в последнюю минуту еду. В течение часа они были за пределами города и припустили вдоль пыльной дороги на юг, в окружении пологих холмов сельскохозяйственных культур и небольших деревень.

Сначала Флетчер ехал впереди с сэром Колдером и Бердоном, но вскоре они уснули, потому что были измотаны от своего долгого путешествия на юг. Так как они спали, он вылез на сиденье рядом с гномом возницей и обсуждал маршрут. Но старый гном казался обеспокоенным, он постоянно оглядывался через плечо. Флетчер спросил, чего он боится.

— Бандитов, — прямо ответил хозяин повозки, уставившись на пустой пейзаж.

Только тогда Флетчер понял, насколько ценным на самом деле был их конвой. Если не считать свою долю призового фонда, спрятанную в сумке, содержимое повозок можно было бы продать на черном рынке очень дорого. Они были главной мишенью для любого из бродячих разбойничьих отрядов, которые находились в пределах Гоминиума, и его маленькая группа солдат была не готова защитить его.

Кто-то должен был разведать окрестности. Поэтому, он выскочил из повозки и вошел в ближайшее кукурузное поле. Он наблюдал, как караван проходил мимо, и был рад видеть, что сэр Колдер разместил своих солдат на трех повозках — спереди, посередине и сзади, готовясь к атаке с любого направления. Всего было двадцать повозок, и каждая тянулась парой кабанов, огромными животными, такими же большими, как ослы, но в два раза шире. Он наблюдал за этими странными зверями, пока ждал, когда они пройдут мимо, очарованный мармеладной окраской их щетинистой шерсти и короткими изогнутыми клыками на нижних челюстях.

Затем, когда повозки оказались вне поля зрения, он вызвал Игнатуса с Афиной и взлетел. Это было так же волнующе, как и в первый раз — взлететь в небо и наблюдать, как дорога превращается в тонкую коричневую линию вдоль лоскутного желто-зеленого одеяла окружающих полей. Сейчас было лучше — не нужно было бояться демонов и убегать от орков. Небо было почти пустым, заполненным только облаками и вдалеке виднелся летящий гусиный клин.

Крыло Афины всё ещё находилось на излечении, хотя и было уже на пути к выздоровлению, поэтому она сидела на крупе Игнатуса и всматривалась в пейзажи. На востоке Флетчер мог видеть отдаленные очертания Вокана, наполовину закрытые дымкой утреннего тумана. На мгновение у него возникло искушение пролететь мимо него, возможно, даже мельком увидеть студентов через куполообразную стеклянную крышу. Только безопасность каравана сдерживала его.

Сначала Флетчер пожелал что нет теплового видения Приа, но ему не стоило волноваться — острые глаза Афины ничего не пропускали. Таким образом, остальная часть дня была потрачена на глиссирование в потоках ветра, обыскивая равнины, окружающие караван, на предмет подозрительного движения. Но если и были какие-нибудь бандиты, они не показывались. Иногда попадались пастухи со своими небольшими стадами в тишине равнины, или тонкие струйки дыма из дымоходов редких сонных деревушек, которые разбавляли ландшафт.

Продвигаясь дальше, земли становились все менее и менее заселенными. Поля посевов превратились в скалистые холмы, а остатки давно заброшенных усадеб появлялись в виде заросших насыпей из щебня и черепицы. Флетчер знал, что линия фронта пролегает за горизонтом, и земля под ними была разорена бесконечным конфликтом между орком и людьми: от единичных набегов орков в прошлом, до кровавых сражений сейчас. Вся территория была лишена человеческой жизни — буфер между цивилизацией и дикостью.

Дорога внизу разветвилась, один путь вёл к южному фронту, другой поворачивал на запад к Весанийскому морю. Караван занял западную дорогу, и теперь движение замедлилось. Флетчер присмотрелся и увидел, что за дорогой плохо ухаживают. Сорняки и своенравные корни вторглись в грунтовую дорогу, требуя, чтобы сэр Колдер иногда организовывал привал и приказывал новобранцам очищать путь. В другое время грязные лужи блокировали путь, и пассажиры были вынуждены выгружаться и идти пешком, чтобы тяжелые повозки не увязли, поскольку колеса пробивались через трясину.

И так продолжалось бесконечно. Полдень сменился сумерками, когда заходящее солнце зависло над горизонтом. Тем не менее дорога упиралась в горизонт, и Флетчер был вынужден создать вирдлайты, чтобы осветить путь — большие шары из сырой маны, расходующие его запасы висели над караваном, как миниатюрные синие луны.

Было около полуночи, когда они добрались до реки. В темную ночь вода выглядела черной, мчащейся под широким каменным мостом, который выглядел так, словно стоял там с самого начала времени. Он был ориентиром начала Ралейгшира — земля перед ним принадлежала королю, земля за… ему.

Когда караван переходил по нему, слышны были испуганные фырканья кабанов, реагирующих на звук протекающей под ними воды. Его мысли блуждали по истории этого места. Однажды здесь была великая битва, названная в честь самого моста — Уотфордский мост.

Теперь они были в стране саванн — то, что когда-то было морем волнистой зелени, приобрело желтый оттенок, ровная с островками деревьев и кустарников. Дорога едва прослеживалась, она заросла высокими травами, была усыпана большими камнями и кустами. Столкнувшись с дикими зарослями почти двух десятилетий, новобранцы Флетчера были вынуждены использовать свои секиры, чтобы проложить путь, работая с ранних утренних часов до первого намека на рассвет. Даже гномы и жители деревни помогали, относя ветки в сторону, когда солдаты вырубали их.

И когда первые лучи утреннего солнца разлились по небу, он увидел его. Ралейгтаун.