Божий Глашатай Уильям Фетлер

Санкт-Петербург напоминал собой сказочный городок своими неисчислимыми церковными башенками, куполами и вышками, сверкающими своей позолотой на ярком солнце. По сравнению с Лондоном, где за многие века здания поблекли и обросли налётом, здания в Российской столице были свежевыкрашены в яркие цвета: белый, жёлтый, красный, оранжевый и даже бирюзовый. Отчасти это делалось, чтобы рассеять воспоминания о суровой зиме, а также из-за того, что русские любят яркие цвета. В городе были широкие, прямые улицы и множество площадей и парков. Через реку Неву, с её многочисленными рукавами, пролегало шестьдесят мостов, некоторые из которых состояли из плавучих понтонов. На зиму понтоны удалялись из-за льда, а весной их опять сооружали.

В Санкт-Петербург приплывали корабли из многих стран. Это и было главной целью Петра Великого, когда он решил воздвигнуть город на нескольких островках в непроходимых болотах. Он хотел прорубить окно, чрез которое Россия будет иметь выход на Запад. Тысячи кораблей и пароходов плыли по Неве и её каналам. Роскошные яхты богатых отличались своим покрытием из дорогого шёлка. Множество суден использовалось полицией и другими государственными службами. Оплата за переправу через Неву составляла четыре копейки, а через канал - одну копейку.

Фетлер шагал по знаменитому Невскому проспекту, простирающимся от блистательного царского дворца до нищенских трущёб заводских районов. Он молился: «Господь, помоги мне понять с чего начинать Твою работу в этом городе». На пути ему встречались множество роскошных магазинов, на которые он не обращал ни малейшего внимания. Он проходил мимо римско-каталической, армянской и даже мусульманской церквей, но в подавляющем большинстве вокруг находились православные церкви. Многие из них выглядели полупустыми, потому что люди устали от старых, мёртвых обрядов и надменных, лицемерных священников.

Сегодня жителю Запада трудно себе представить общество, где царя называли «святым отцом», несмотря на все его недостатки и слабости, несмотря на его жестокость и коварство. Православная церковь была в союзе с царём, а православные священники играли важную роль в царской политической системе.

Всё Началось со Студентов

У Фетлера было одно преимущество - он свободно говорил по-русски. Он начал свою работу среди тридцати тысяч студентов университета. Большинство из них интересовались социализмом, материализмом, агностицизмом и атеизмом. Фетлер начал проводить лекции о Евангелии.

Существует ошибочное популярное мнение, что общество царской России в основном состояло из неграмотных рабочих и крестьян. Большой процент населения составляли крестьяне и рабочие, но также существовал и очень многочисленный высоко-образованный класс. Развитая царская бюрократия заставляла любого, претендующего на карьеру в государстве, сначала получить университетское образование. Так, например, даже начальник железнодорожной станции должен был иметь университетский диплом.

Ещё одно неверное популярное утверждение - образование в царской России было доступно только мужчинам. Хотя большинство студентов университета были мужчины, около девяти тысяч женщин были студентками Женского Института Высшего Образования в Санкт-Петербурге. В других городах России, в высших учебных заведениях наблюдалась подобное соотношение.

Фетлер обнаружил, что многие русские студенты находятся в подавленном, депрессивном состоянии. Большинство из них были увлечены западными социалистическими идеями, но многие были настолько подавлены существующей обстановкой в стране и во всём мире, что довольно часто можно было услышать разговоры о самоубийстве.

Уильям нашёл несколько существующих немногочисленных христианских групп среди студентов. В одной из групп было пятнадцать членов. Некая Руфь Рауз, секретарь Всемирной Студенческой Христианской Федерации, организовала несколько женских христианских групп в Санкт-Петербурге. Однажды из Америки приезжал некий Джон Р. Мотт, секретарь Всемирного Христианского Студенческого Движения. Методисту по исповеданию, Джону позволили только однажды выступить публично с лекцией о молитве. К такой лекции даже у православных священников не возникло претензий.

Фетлер решил использовать свои навыки в евангелизации, полученные во время учёбы в Англии. Его методы произвели сенсацию в Санкт-Петербурге, где любое религиозное занятие вызывало негативную реакцию. На деньги своих английских друзей, он арендовал концертный зал принца Тенишева, находившимся в самом лучшем районе города и разместил приглашения на свои лекции в местных газетах. В то время еще запрещалось рекламировать религиозные сектантские служения, но несмотря на это, довольно скоро у него было триста регулярных прихожан, многие из которых обратились к Богу. К студентам присоединились рабочие, военные офицеры, доктора и представители других профессий.

Свидетели говорили, что его красноречивая, живая проповедь влияла на людей, подобно ветру, склоняющему созревшие колосья пшеницы в поле.

Помощь Аристократов

Фетлер намеревался проповедывать простым людям в России. Поэтому, он был немало удивлён, когда на его собрания стали приходить люди из аристократической среды. Они испытывали к нему какое-то особое влечение.

Графы и графини, князья и княгини - все слушали его с живейшим интересом. Только несколько лет спустя, Фетлер осознал, что это было Божьим провидением. Если бы не помощь аристократов, он бы вероятней всего оказался бы в ссылке в Сибири.

Фетлеру помог тот факт, что общество императорского двора знало о протестантах. Некоторые члены Балтийского знатного общества были протестантами. Они иногда были приглашены царём на мероприятия во дворце. Также иногда совершались браки между православными знатными аристократами и Балтийскими протестантскими аристократами. Однако протестантские проповеди на русском языке были запрещены до 1905 года, а баптисты и евангельские христиане считались более радикальными диссидентами, чем протестантские лютеране, поэтому диссидентов часто отсылали в ссылку в Сибирь.

Дружба с Лордом Редстоком

В Санкт-Петербурге Фетлер познакомился с английским лордом, который распространял евангельскую веру среди знатных аристократов. Они стали близкими друзьями.

Во время Крымской войны, лорд Гренвил Редсток (1833-1913) обратился в евангельскую веру через Флоренцию Найтингейл - знаменитую английскую медсестру. Потом он десять лет молился, чтобы Бог открыл ему дверь в Россию. Проживая в Париже, он познакомился с многими русскими аристократами, включая Великую Принцессу, сестру Николая Второго. Она пригласила лорда посетить сё в Санкт-Петербурге. Лорд Редсток принял её приглашение и приехал в Россию. Он прибыл зимой в 1874 году и прожил в царском дворце шесть месяцев. 'Гам он начал проводить небольшие тайные собрания среди знатных аристократов. Открытые публичные собрания запрещались в то время. Одним из его обращённых был Василий Александрович Пашков - начальник царской охраны и очень богатый человек. В основном, у него проходили молитвенные собрания, поэтому, посещающих его собрания стали называть «пашковцами». Позже, когда Пашков проповедовал и Швейцарии, находящаяся там на посещении русская графиня Черткова со своим сыном были также обращены в евангельскую веру. Графиня со временем стала ценной помощницей в деятельности Фетлера.

Пашков был позже выдворен из России за проповедь Евангелия и умер в Париже в 1902 году. Это было предзнаменованием того, какая участь ожидала самого Фетлера за его религиозную деятельность.

В 1877 году лорд Редсток возвратился в Санкт- Петербург со своей семьей и оставался в столице долгое время. Лорд Редсток также участвовал в обращении в евангельскую веру королеву Швеции и королеву Голландии. Позже, лорд Редсток делал всё возможное, чтобы повлиять на императорский двор, чтобы продвинуть протестантское движение. Благодаря высокому титулу английского лорда, Редстока терпели и не изгоняли из императорского двора.

Когда Уильям прибыл в столицу в 1907, он вначале поселился в особняке у вдовы Пашковой, которая слышала о его проповедях и считала Фетлера преемником деятельности её мужа.

Она познакомила его с лордом Редстоком, который сразу взял Фетлера под свою опеку. Старый английский аристократ и молодой ревностный проповедник стали хорошими друзьями, сплочёнными одним стремлением - распространением евангель-ского движения в России. Лорд Редсток не скрывал своей дружбы с молодым человеком. Он прилюдна возил с собой Фетлера на своей роскошной открытой повозке, как иллюстрировано на одной из фотографий. Эта дружба не прошла мимо внимания других! аристократов. Благодаря дружбе с Редстоком, Фетлер познакомился с представителями высшего общества, что позже помогло ему избежать страшной участи - ссылки в Сибирь.

Присоединение Других Аристократов

Среди тех, кто поддерживал Фетлера, были графиня Чернышева-Кругликова и баронесса Ясновская. Они раньше посещали собрания лорда Редстока, а теперь были впечатлены служением Фетлера. Они! приглашали его на собрания аристократов, где Фетлер! производил на всех глубокое впечатление своим свидетельством об Иисусе Христе.

Бывший царский премьер-министр, граф Витте, а также новый, Петр Александрович Столыпин - покровительствовали деятельности Фетлера, несмотря на то, что Столыпин прослыл жестоким и беспощадным государственным деятелем. Такое благосклонное отношение высокопоставленных чиновников объяснялось тем, что их жёны посещали собрания Фетлера.

Много лет позже, в Париже, баронесса Ясновская вспоминала: «Мы были глубоко затронуты словами «Божьего вестника», как называл себя Фетлер. Было очевидно, что Господь воздвиг его в Божьего генерала для Своей армии в России».

Среди посещаемых служение Фетлера были Великая Княгиня Вюртембергская и её сестра, королева Греции. Другая посетительница, кто активно поддерживала Фетлера, была родственница полковника Пашкова - принцесса Ливен. Она была из старой аристократической протестантской семьи, из одной из Балтийских провинций и поэтому оказывала особое внимание ревностному проповеднику из Латвии. Долгое время она активно поддерживала евангельскую деятельность. В своём дворце она предоставила в распоряжение Фетлера зрительный зал и рабочий кабинет. Фетлер тут же начал проводить служения разбора Слова Божьего каждый вторник в зрительном зале. Он проводил служения на английский манер, используя черную ученическую доску - удивительное новшество для того времени. Все посетители внимали ему с живейшим интересом. В своих лекциях он старался преподать твёрдое, истинное основание созданное на истине Писания.

Во дворце Ливен Фетлер начал публиковывать множество христианской литературы, включая Новый Завет, различные журналы, книги и христианские брошюры.

Рабочие Люди

Фетлер чувствовал призыв проповедывать не только аристократам, но и простым людям. Находясь в Лондоне, он был очевидцем деятельности великого проповедника, генерала Уильяма Бута, и, также как и он, Фетлер желал проповедывать массам. Трудность заключалась в том, как достичь простой рабочий люд в столице. Он вспомнил, как Джипси Смит, знаменитый английский проповедник, проводил служения в полночь в Вестминстерской церкви в Лондоне. Полуночные служения также часто проводились студентами в Метрополитанской Скинии для привлечения ночных гуляк, бездомных и бедняков.

Фетлер использовал необычный метод в евангелизации, который тоже был новинкой в столице. Его молитвенные служения начинались в 10:30 ночи, куда приходили уже обращённые верующие. Когда все собирались, он говорил, чтобы все выходили на улицу и приглашали прохожих на служение и выдавали им евангельские брошюрки. После короткого молитвенного собрания в 11:30 ночи, его друзья выходили на улицы города, приглашая всех прохожих на полночное служение и выдавая им при этом брошюрки. В полночь зал был заполнен разными людьми: богатыми и бедными, молодыми и старыми.

Количество народа, желающее послушать красноречивого проповедника быстро увеличивалось. Сначала он арендовал школьный зал, а затем и другие помещения. Спустя два года, он уже арендовал двенадцать залов в разных местах, включая два больших концертных зала, два театра и несколько аудиторий, в которых насчитывалось от 300 до 1000 сидячих мест. Его друзья вспоминали, как он совершенно не жалея своего здоровья, носился ви| хрем с одного служения на другое, проповедуя трём! тысячам человек в течении недели. Ему говорили, чтобы он не поджигал «своей свечи» с обоих концов на что он отвечал, что поджег бы её с четырёх концов, если бы смог.

Несмотря на вышедший Манифест Толерантности, Уильям испытывал притеснения от властей. Государственные чиновники и Православная цер- ковь не одобряли евангельскую и баптистскую деятельность. Многие годы баптисты испытывали гонения.

Притеснение баптистов и евангельских христиан было частью плана, разработанным обер-прокурором Святейшего Синода Православной Церкви, Константином Победоностцевым (1821-1907). Он убедил Государственный Совет, что баптистская «пропаганда» настраивает на революционное поведение, и поэтому, должна быть подавлена. Страна могла укрепиться только через «правильную веру» - что означало Православную церковь, «автократию»что означало диктатуру царя и «национализм» что означало русский национализм, несмотря на то, что в стране находилось больше сотни других народностей. На самом деле это означало то, что власть Русской Православной Церкви должна была сохраниться любой ценой. Следовательно, любая сектантская деятельность должна была быть строго ограничена. Для подавления сектантов была издана и использована Статья 189 из Криминального Кодекса, которая запрещала обращение православных (все русские автоматически считались православными) в иную веру. За нарушение этой статьи виновные подвергались тюремному заключению до четырёх лет или ссылки в Сибирь, с лишением всего имущества и всех гражданских прав.

Но наконец, после революции 1905 года была объявлена свобода вероисповедания. Однако власти продолжали противиться, используя полицию для всевозможных бюрократических препятствий.

В 1910 году Фетлер в своей речи на Российском Баптистском Конгрессе обратил внимание на некоторые проблемы, возникающих с официальной властью (Он был избран вице-президентом баптистами). Его речь сразу же была донесена до властей полицейскими доносчиками, которые всегда посещали его служения.

Фетлер говорил: «Нам была дана свобода совести, но местная власть всячески притесняет баптистов. Нашим собраниям отказывают в регистрации и не позволяют молиться». Фетлер, также, как и его предшественники, должен был называть свои проповеди - «лекцией». Фетлер продолжал: «Необходимо, чтобы Министерство издало новый общий указ, который был бы применим во всей России». Говоря про «всю Россию», он подчёркивал, что цель всей его миссии включает всю Россию.

Он предлагал издание документа, который бы «точно и ясно излагал, что разрешено делать баптистам, а что запрещено». Иными словами, правительство должно было дать распоряжение местным властям не препятствовать баптистским и евангельским собраниям.

Одно из требований Фетлер выделил особо: «Закон о сектантских собраниях противоречит требованиям нашей веры. Например, мы не имеем права принимать в свои собрания и преподавать крещение людям от четырнадцати до двадцати одного года». (Примечательно то, что Сталин восстановил этот закон в 1929.)

Стремясь убедить правительственных чиновников, он ясно и бескомпромиссно выражал свои теологические убеждения, которым он научился в Спердженском колледже: «Наш Спаситель говорил: «Идите, научите все народы...», но Он ничего не говорил о возрасте. Он только требовал сознательной веры и покаяния. Поэтому, когда человек обращается к Господу, он должен быть крещен».

Фетлер говорил с таким убеждением, что даже полицейские не находили, как ему возразить. В это время, как раз начинались разговоры в правительстве о признании баптистов, как организации или союза в России. Поэтому, на конгрессе 1910 года Фетлер отметил, что «закон о сектантских собраниях является неполным, так как он относится к отдельным со браниям, но не подразумевает группу или их союз».

Желая получить положительный ответ от царского правительства, Фетлер говорил: «На самом деле, такой союз существует и мы не можем обходиться без него. Необходимо, чтобы этот союз имел юридическую основу, чтобы не было преград для евангелизации».

Возможно обращения Фетлера или давление других баптистов возымело эффект, потому что в октябре 1910 года правительство издало ряд указов, которые приоткрыли дверь для евангельских христиан немного шире. Новый премьер-министр Столыпин, утвердил новые постановления, где говорилось, что сектантские служения могли проводиться без препятствий и без особого разрешения. Однако, полиция всё же должна была быть оповещена заранее о планированном собрании. Это условие позже послужило препятствием в собраниях в Москве.