Божка 1

11. День всехрождения и что-то на букву «л»

Снег. Сиов со своими белыми волосами выглядит на его фоне особенно красиво. Лицо раскраснелось от мороза, улыбка счастливо блестит белыми зубками. Никита, тщательно одетый Азой, походит на шерстяного колобка. Он и без того едва ходит, а в этих шмотках шансов вообще не осталось. Приходится торчать в корзине. Но Сиов всегда рядом, только иногда убегает, чтобы слепить снежок или сделать руками и ногами ангела на снегу.

— Си! — он теперь может произносить половину ее имени, и для него эти две буквы, как вкусное мороженое.

— Бо!

Сиов любит снег. Наверное, он ей напоминает дом. Ее Снежный лес с огромными деревьями, о котором девочка иногда рассказывает. Ба Грай вместе с Азой наблюдают за ними в окно. Грай улыбается, и время от времени Никите кажется, что в ее лице проскальзывает другая Грай, молодая и красивая.

Он узнал ее историю. Подслушал, когда та рассказывала ее Азе. Бога Грай зовут Ворнок... И почему при упоминании его имени, у Никиты в голове начинают кружить вороны? Хотя, таковым Ворнок себя и считает, даже его идол — это изображение ворона. Никита однажды увидел его фигурку, и хотел взять в руки, но Грай вовремя убрала ее. Сказала, что опасно трогать других Богов, если не знаешь их отношения к себе — можно обжечься. Вот значит как.

Но ладно. Из разговоров Азы с Грай, Никита понял, что Грай потеряла мужа, который был искателем приключений. Это профессия такая... при которой надо искать приключения? Занятно... Тем не менее, не это сало причиной ее отчуждения, а то, что ее сын решил пойти по стопам отца, и так и исчез пятнадцать лет назад, ни слуху ни духу. И она уже потеряла надежду на то, что он жив. И если бы не Сиов, однажды рухнувшая с неба на землю, то бабушка уже давно бы покинула этот мир.

— Бо! — мокрый носик Сиов прижался к его щеке.

— Си!..

[Я...]

Дз...

Дз...

Запретное слово на букву «л» опять содрогнуло весь его внутренний мир. Он никогда его не говорил кому-то с этим самым значением. Ни в прошлой жизни, ни в этой. Тяжелое слово... как земная твердь на плечах Атланта.

— Бо! Бо! Бо!

Чмок! Чмок! Чмок!

[Сиов, ты должна быть всегда такой счастливой...]

Никита смотрит в ее искрящиеся глаза. Наверное, именно это заставило бабку Грай снова ощутить вкус жизни.

Стук в окно. Аза жестикулирует Сиов, чтобы они с Никитой закруглялись.

— Пойдем греться, Бо, — Сиов взяла двумя руками его корзину, и с трудом поволокла его к дому.

Пыф, пыф, пыф...

Она надрывно пыхтит, и выглядит еще милее. Ей на помощь уже спешит Аза.

— Давай, — Справочник забрала у девочки корзину. Изображение перед глазами Никиты перестало скакать, выровнявшись.

Какое же блаженство оказаться в тепле после отменного морозца…

[Аза, раздевай меня.]

— Мя.

— Раскомандовался, — Аза снимает с него слои, как с Чиполлино. — Полдиктатора.

Сейчас она его накормит, согреет, и они пойдут домой. Сиов раздевается рядом, раскручивает красный шарф на шее, расстегивает пуговицы пальто. Она часто и глубоко дышит после активной прогулки. И выглядит свежо и счастливо. С кухни доносится звон посуды, где ба Грай уже подготавливает им еду и горячий чай для совушки. Никита как будто оказался в самой настоящей, своей собственной, семье. Они ведь такие, семьи? Если да…

— Пойдем, Бо, — маленькая рука Сиов взяла его еще меньшую ручонку. Словно алкоголик с потрясающим стажем, Никита медленно идет за Сиов. Ноги еще не слушаются его, будто они пришиты к нему из другого материала.

Аза уже обогнала их, и скрылась в проеме двери кухни, чтобы помочь Грай. Кстати, в этом вот он со старой женщиной, как две капли воды — передвигаются с одинаковой скоростью. Можно даже устроить для них улиточные гонки, кто победит?

Бабка Грай нравится Никите, она относится к нему не так, как другие женщины в его окружении, потому что знает, кто он. Она его уважает, не то, что Аза. Может, потому что смертная в отличии от Справочника? Или это из-за ее просьбы к нему? Не бросать Сиов. Могла даже не говорить об этом, его отношение к совушке не изменить глупыми правилами этого мира. Короче, ба Грай хорошая. А нелюдимая потому, что так сложились обстоятельства. Однако, Сиов она бросить не смогла, когда та появилась в деревне. Из-за этого уважение и признательность Никиты к этой женщине будут всегда самыми глубокими и чистосердечными.

[Спасибо, ба Грай.]

Хм, уже двое в этом мире получили его настоящую благодарность. В то время, как в прошлой жизни он не был так благодарен никому. Вообще не был благодарен.

— Давай сюда, — Аза подхватила Никиту в проеме двери, и вовремя — он уже устал передвигать своими сардельками.

Она усадила его прямо на стол. Рядом плюхнулась на стул Сиов, с другой стороны Аза. Грай уже подползает к своему месту. Никита оглядел присутствующих... Почему так тепло?.. Где-то внутри него невидимые руки затопили маленькую печку.

— Гху!

Ба Грай улыбается, смотря на него. Младенцев Богов она еще не видела... Наверное, ей странно признавать его Богом. Но, тем не менее, она это сделала. И пообещала, что не скажет об этом Сиов ни слова. Бабушка тоже волнуется насчет этого.

— Открой ротик, Бо, — Сиов поднесла ему ложечку с самым вкусным в деревне пюре, а именно пюре ба Грай. — Ам.

— Амь, — повторил Никита, опустошив ложечку.

[Аза возьми пару уроков кулинарии у ба Грай...]

Чмяк-чмяк-чмяк!..

— Не чавкай! — сказала Аза, что означало для Никиты «закройся, мелкий наглец!».

Хозяйка дома знает, что они ведут мысленный диалог, в ее глазах искорки веселья, когда она следит за их взглядами.

[Ба Грай, расскажи какую-нибудь историю.]

Никита уставился на сидящую напротив него женщину. Она всегда рассказывает что-нибудь интересное за столом. Он узнал от нее о столице, где живет много Богов и их Справочников — Богард. Гигантский город, в котором есть водопровод и канализация. А еще там находится Академия Богов, где учатся счастливчики, избежавшие лап хищных Богов при появлении в этом мире. Кстати, нападать на новичков это незаконно, и карается заточением в Иззгоузе — тюрьме для Богов и могущественных магов. Но все равно, несмотря на закон, всегда стоит быть начеку, потому что Богов-преступников тоже хватает.

— Было время, когда я, будучи авантюристом, ходила по подземельям, — начала свою историю Грай, правильно разгадав внимательный взгляд Никиты.

[Подземелья?! Те самые, с монстрами и боссами? Да ну нахрен!]

От его взгляда не ускользнуло, что глаза Азы на секунду стали строгими. Насчет матов они-то договорились, но вот про другие смачные словечки Справочник ничего ему не сказала. Очевидно, это ей тоже не нравится.

— Да, те самые подземелья, — ответила на незаданный вопрос ба Грай, она прекрасно его понимает. — Я была молода, и мне хотелось становиться сильнее.

[В подземельях становятся сильнее? Прям как в онлайн-игре?]

Рассказчица проигнорировала его вопрос, ее глаза уже застила дымка воспоминаний.

— Там-то мы и встретились, я и Синниц (так звали ее мужа... Ну не синица ли? Опять птица). Он присоединился к нашей группе, и стал ее лидером. Это было подземелье Песчаные залы в пустыне Арок. Последнее мое подземелье. Оно было под завязку набито нежитью-мумиями и насекомообразными монстрами...

[Да ну нах...]

Молниеносный взгляд Азы.

[Мумии? Монстры?!]

Никита почувствовал, как ложка с пюре «кормит» его щеку — Сиов с открытым от интереса ртом смотрит на Грай.

— ...и при битве с хозяином подземелья, императором Туттом, меня сильно ранили. Целитель был опустошен, поэтому Ворнок нес меня всю обратную дорогу до выхода из подземелья на своих руках. И это случилось — он полюбил меня... И я поняла, что мое сердце больше уже никогда не будет моим.

[Ладно, ба, давай без лирики... Что там с боссом-то случилось?]

— ...после этого он запретил мне посещать подземелья, боясь за мою жизнь. Но мне всегда хотелось вновь оказаться там, рядом с ним.

[А сокровища, артефакты?]

Сокровищ, кроме ее суженого, совершенно точно, для бывшей авантюристки в воспоминаниях не сохранилось. Никита с разочарованием отправился на ручки Азы, для того, чтобы она стала одевать его в обратную дорогу. Во время этого он и отрубился, а очнулся уже дома перед тазиком теплой воды, где Аза его раздевала.

[Блин, даже с Сиов не попрощался...]

Плюх!..

Буль-буль...

Никита принялся закручивать руками воду в маленькие водовороты, но Аза его прервала, принявшись ловко отмывать его — то он животиком у нее на ладони, то боком, то спиной... Ей богу — предмет.

Зато теперь он чистый и сейчас будет спать с Азой. Он всегда спит с Азой, а в своей комнате появляется лишь когда к нему приходят няньки. Вот и сейчас, он уютно умостился подле Справочника, взяв в захват объятий ее дежурную правую руку. Аза слега похлопала ладошкой по его животу. Никите приятно... Ей тоже.

[Аза, я...]

Дз!

Дз!...

Ладно... чего это он?

— Спи, — горячие губы Справочника прижались к его головке, и так там и остались. Нос убаюкивающе сопит над ухом.

[Спокойной ночи, Аза.]

— Сладких снов, Бо...

Тут-тук-тук...

Сердце.

(Сладких снов, Бо…)

(...)

Оттого ли, что была счастливой и веселой, но зима пролетела быстро. Зажурчали ручейки, запели птицы, а под почти уверенными шагами Никиты зачавкала грязь. Ходит он уже больше и устает не так быстро, как то было пару-тройку, или сколько там, месяцев назад. Так же пополнился его словарный запас, теперь его дополнили слова «Азя», «баба», «титя» (ага, она самая, вкусная и сытная), «Ар» (тетка Арн), «не» (когда Аза заставляет его спать, а он не хочет), «куп-куп» (ну, вы поняли), «бьля» и «нахь» (а это, когда Азы нет рядом), и тд. Но самое главное то, что у него стало больше силы, чтобы обнимать Сиов, хоть и нижнюю половину ее тела. Ничего, скоро он и ростом ее догонит, и тогда девочка будет вся его. Возможно, ему даже удастся взять ее на руки, как ребенка.

А вот и она. В резиновых сапожках Сиов радостно несется в к нему, брызгая лужами.

— Привет, Бо! Привет, Аза!

Та ли это тихая девочка, которую они с Азой встретили впервые год назад и не могли выжать из нее и слова? Она изменилась.

— Привет, Сиов, — Аза улыбается.

Та ли это Аза, которая кривила лицо от любых намеков на сентиментальность? Неа.

[Привет, Сиов!]

— Си!

А что с ним самим? Вроде, все как и раньше. Хотя он перестал бояться поцелуев и объятий. Осталось только слово на букву «л», которое ему пока еще не хочет подчиняться.

Никита обнял тонкую шейку Сиов, когда та наклонилась, чтобы обнять его. Сейчас они отправятся на весеннюю ежеярмарку, которая приехала к ним в деревню на целую неделю. Он знает, зачем они идут туда. Сиов и Аза скрывают, но Никита все подслушал — они хотят купить ему подарок на День рождения. Что ж, на это у него есть и свой план — план внутри чужого плана.

Но сначала о подарках, и что они значат в мире Бож. К подаркам тут относятся с особым трепетом, и дарят их крайне редко, и только в тесном кругу близких. Подарок — это Дар. Преподношение, тесно связанное с верой и Богами. Не дай... тот самый Бог, если твой подарок окажется в руках Бога, которому ты не поклоняешься. Эта жертва может лишить тебя покровительства Бога твоего храма. Так что — подарок это то, в чем ты должен быть полностью уверен. Все это он узнал от мудрой ба Грай, и Справочник подтвердила это. Но в случае с Никитой все ок, потому что его подарки предназначены совушке и, собственно, Справочнику — тем, кто уже заняты им самим.

[А что, если Бог преподнесет дар Богу?]

Аза озвучила его вопрос ба Грай, хотя вполне могла ответить сама.

— Это будет означать союз, а иногда предложение руки, — ответила Грай.

Вот, значит, как...

Вернемся к плану Никиты: на ежеярмарке Сиов с Азой хотят сбагрить его Салне с подругами, пока сами втихую будут шопиться. Это и сыграет ему на руку, потому что он собирается тоже купить им подарки. Получается, если День рождения у него, то и у Азы тоже, так как они вместе появились в этом мире. Так же он разузнал, что Сиов не известна дата ее рождения, и с ба Грай она никогда его не отмечала. Таким образом, Никита повелевает — его День рождения, это День рождения всех их троих, День всехрождения! Аминь.

Отношение жителей Молочного ручья к Сиов не изменились. Каждый раз, видя девочку рядом с ним и Азой, все делают вид, что там просто пустое место. Эта проблема слишком глубока, чтобы люди могли с ней свыкнуться. Ну и ладно, хотя бы не оскорбляют ее. Хотя, были инциденты. Как всегда, заводилами оказались глупые и жестокие дети. Как они там сказали... «где твой клюв?»... Да он, нахуй, порвет всех их на штаты, как беспорядки Америку! Сволочи, мрази, спиногрызы!

Шлеп!

Это Аза тогда шлепнула его по попе за мат. Было слегка больно.

— О, Сална, не ожидала тебя встретить! — концерт начался, лицо Азы настолько удивленное, что даже он поверил. — Не могла бы ты пока побыть с Бо, надо сбегать кой-куда срочно.

(Расчесывай, Рапунцель...)

— Аза! — у Салны от ответного «удивления» сейчас глаза упадут на землю, главное, чтобы не обделалась от старания. — Конечно, конечно! Иди сюда, карапузик.

Корзинка перекочевала в руки няньки.

— Мы быстро, — Аза с Сиов унеслись прочь.

Отлично, его выход. Итак, для Азы что-нибудь голубое и маленькое, чтоб он смог это спрятать в соломе под собой. Впервые он встретил Справочник в галстуке, значит они ей нравятся, а может даже необходимы в качестве закладки. Вот Сиов... что-то белое и мягкое, как всегда... Или что-то менее белое и мягкое, иначе подобное изделие будет ждать судьба белой птички.

Ладно, по пути разберется. Поехали. Деньги уже лежат у него в кармашке — четыре звездных монеты, на спрятывание которых он потратил около часа, пока Аза спала. Мелкая моторика — плюс десять очков.

— Во! — одно из его новых словечек для управления своими рабынями. Пальчик Никиты указывает на лавку с аксессуарами для одежды.

— Бо, хочешь посмотреть?

[Его-го, лошадка, приказываю тебе отнести меня к магазу с аксессуарами.]

— Агу!

Все, он полностью ее подчинил.

— Вам что-нибудь подсказать? — продавец мгновенно приковал взглядом «спиралей» новых посетителей.

— Мы только...

Так-так, галстучки.

— Во! — он указал на идеальный для подарка Справочнику голубой галстук.

— Ваш ребенок отлично разбирается в стиле!

[Молодца, продаван, дави их жестче.]

Но мы... — галстук уже лежит на прилавке перед Салной и ко.

— Дяй! — Никита постучал ладошкой по карману, раздался звон звездных монет, который ни с чем не спутаешь. Глаза торговца откликнулись азартным блеском.

— А он и деньги взял... Он что, гений?

— Эээ...

— Дяй! — звяк!

— Ну, это... Хорошо, сколько мы должны?

— Две звездных.

— Две звездных?!

[Две звездных?!]

— Две звездных... но, раз покупатель такой юный, отдам за одну.

Галстук оказался у Никиты. Правда, нянька заплатила своей собственной звездной монетой, что прям очень выбесило.

— Ня! Ня! Ня! — ему даже удалось вытащить свою монету и протянуть Салне.

— Господи, какой благородный молодой человек, — растаяла Сална, и хрен взяла его монету, лишь обслюнявив лицо.

[Чтоб тебя!]

С выбором для Сиов оказалось посложнее. Он знает, что девочка обрадуется всему, что он ей ни преподнесет, но хочется, чтобы это было что-то особенное. Цель — Сиов. Любит птиц, снег и деревья... и одного младенца...

...Что это такое? Магазик с непонятными побрякушками? Лошадка — туда! Лавка оказалась до треска в стенах забита всяческой противоречащей друг другу мелочью. Непонятно для какой аудитории она была предназначена, но интересных вещей там хватало. Тетка Сална и подруги тоже заинтересовались содержимым этого блоховника. Спустя пять минут изучения товара, Никита обнаружил то, что ему нужно.

— Во! — он указал на браслетик с крыльями. Судя по виду — вещь дешевая, так как состоит из резинки и прикрепленных к ней деревянных крыльев.

Спустя примерно с сотню «дяй» и столько же похлопываний ладошкой по карману с монетами, браслетик оказался у него. И опять бесплатно. Однажды, он поймает тетку Салну и засунет свой долг поглубже ей в карман, вот так.

Подарки у него, и надежно закопаны в солому под его попкой. Следующий этап — Хромая курица, где уже готов пир для него. Про это он узнал от тех же кормилиц, которые треплются при нем, считая, что мозг Никиты — просто розовое желе. Никите даже было интересно, что за тусовка может готовиться для младенца? Его встретят кормилицы, фонтанирующие молоком из своих бидонов, как шампанским?

Да... День его рождения. Это тринадцатое число месяца Азоры, ее самой — Богини судьбы. Всего в году присутствует тринадцать месяцев, столько же, сколько существует Извечных Богов. Тех, которые были всегда, в отличии от местных перевоплощенцев. В Бож, конечно, существуют и Древние, тысячелетние и «болеелетние» Боги, но до Извечных им, как Никите до первого подходящего ему презерватива.

Про все это он пока еще недостаточно знает, но как-нибудь точно всем разберется.

(...)

Приперлись все. Ну, конечно.

[Староста, ты еще жив?]

Староста еще был жив, наверное... Спорный момент.

Тетка Арн, потрясающая бицепсами и буферами, одинаково могучими, объявила его Днюху открытой. Никите показалось, или нет, но будто бы, по большей части, дело тут вовсе не в нем, а в поводе для селян развлечься. Он был не против этого, потому что быть благодарным стольким людям, он просто не вынесет. Его душу и без того уже вывернули наизнанку три его, с позволения сказать, дамы, просто своим существованием рядом с ним. С него хватит Азы, Сиов и Грай. Все.

Этап номер три. Помучив немного Никиту чужими объятиями и поцелуями, Аза потащит его к Грай, где, в тесном кругу самых близких, они с Сиов и собираются преподнести ему свои подарки. Пока они с Азой мучаются в Хромой курице, Сиов и ба Грай готовят праздничный ужин.

Поехали.

— Бо! — Сиов встретила Никиту и Азу одетая в легкое платье, которое он видит впервые. Крылья на спине, плохо скрываемые тонкой тканью, сильно выпирают.

[Сиов!]

Никита обнимает девочку, одевшуюся ради него так. В гостиной его встретил стол, каких этот дом при нем еще не видал. Жаль, что все это он не может есть. Но Никита уверен, что ба Грай приготовила для него особое пюре, может даже ягодное.

— Ну-с... — Аза начала, когда они уже все уселись за стол. Справочник совершенно точно ощущает себя очень неудобно. Она такая же, как сам Никита, избегающая слов на букву «л». — Кое кто у нас тут сегодня... стал больше, чем вчера, угу... Короче, с Днем рождения, Бо... — она взяла сверток, тут же сунутый ей под столом ручками Сиов. — Кажется, ты уже заслужил.

Перед Никитой на столе оказались маленькие голубые трусы.

Да ну...

[Это мои собственные?..]

[Мои собственные трусы?!]

[С-с... спасибо, Аз!]

Никита полез к Справочнику, чтобы задушить ее собственными ручками, и та не стала сопротивляться, подставив свою шею для его благодарности.

[Л...]

Дз!

Дз!..

— С Днем рождения, Бо! — теперь Сиов. — Это тебе от меня!

Совушка вручила ему вязаные тапочки! Работа ба Грай, он видел, как она вяжет их.

[Спасибо огромное!]

Никита попытался одеть обновку, но у него ничего не вышло, и Сиов помогла ему. Он обнимает девочку.

[Теперь моя очередь, Аза.]

Аза вопросительно уставилась на Никиту.

[Ты ведь вместе со мной тут родилась, забыла?]

— М?.. — Аза опешила.

[И еще Сиов... она не знает, когда ее День рождения, поэтому теперь мой День рождения и ее тоже! Можешь подать корзинку?]

Ничего не понимающая Аза сделала, как он попросил, и ручка Никиты нырнула под тряпку в солому. Он нащупал галстук.

[С Днем рождения, Аза!]

Перед лицом Азы взмыл его кулачок, сжимающий голубой галстук.

— М-не..?

[Тебе.]

Аза неуверенно взяла подарок. Она ни разу не принимала подарков.

— Ну... э, спасибо, да... — она мнет галстук в руках, что-то лицо ее красное.

Так, а теперь Сиов.

[С Днем рождения, Сиов!]

Следующим перед удивленным лицом совушки появился браслетик с крыльями.

— Что? — оторопела Сиов.

— Он делится своим Днем рождения с тобой, — объяснила Аза. — Ты же не знаешь, когда родилась.

— Бо... – на глазах Сиов слезы. — Бо!

Вместе с браслетиком, так и оставшимся в его руке, Сиов прижимает Никиту к себе. Так крепко.

[Сиов, я...]

Дз!

Дз!..

Ба Грай расчувствовалась и утирает глаза платком. Аза все еще не в своей тарелке от рухнувшего на нее смущения, и пытается непринужденно улыбаться. Дальше их пир пошел уже только с улыбками. Никита во все уши слушает смешные истории Сиов о нем самом, и сопровождающий эти рассказы веселый смех, среди которого и его собственный.

— Гху!..

И... что это с ним... Смотря на окружающих его людей, Никита ощущает подступающие к глазам слезы счастья и благодарности?..

Нет, нет, нет, мы плакать не будем. Совсем не будем... Незаметно от всех, он вытер рукой глаза. Только от Азы ничего не ускользнуло, и ее ладошка успокаивающе погладила его по спинке.

[Сиов, Аза, ба Грай... я...]

Дз!

Дз!..

[...Я вас лю!]

(...)

Уставшие после насыщенного Дня всехрождения, Никита с Азой замертво повалились на постель. Он уже почти выключился, когда ощутил мокрый поцелуй Азы у себя на виске.

— Я тебя тоже… Бо...

Он крепче сжал в объятиях ее руку.