Божка 1

14. Боговедение и непреложный закон

— Давай, пробуй, у тебя получится, — Никита стоит в тазике полном теплой воды, и Аза ободряюще смотрит ему в глаза.

После молочного кризиса для него вдруг наступил кризис самообслуживания. Короче, он опять стал слишком большим, только теперь для того, чтобы Аза мыла его.

— Ну... — болеет за него Аза, потрясая в воздухе мотивирующим плакатом с надписью «Большой Бо». На ее раскрытой ладони покоится кусочек мыла.

[Хм… молока принесешь?]

Он решил, что поиметь из этого выгоду будет не лишним.

— А еще чего?

[...]

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Аза, — но скажи это вслух.

Упс. Больное место. Думать о таких вещах, как он это делал, будучи младенцем, было гораздо проще, чем произносить осознанной речью вполне разумного человека... Бога. И Справочник знает это.

Но это же молочко...

— Принесешь молёка? — с раскрасневшимся лицом, Никита исподлобья смотрит на Азу.

— Не сюсюкай, ты умеешь говорить это слово нормально.

[...]

— Молока, — Никита напрягся, правильно выдав вкусное слово.

— Принесу, — свободной рукой Аза легонько пожала его ручку, скрепляя договор. — Держи.

Мыло душистое прямо перед его носом. Так и быть. Никита поднес руку к ладони Азы, но вместо того, чтобы взять мыло, поелозил по нему ладошкой, намыливая. Когда его рука стала скользкой, он принялся тереть ей свой животик.

— Подмышки, — напомнил контроль чистоты маленьких детей.

Словно паралитик, Никита задрал руку и небрежно прошелся ладошкой по указанному месту.

— И там тоже, — взгляд Аза намекнул на то, что было у него ниже пупка. Никита покраснел.

— Стесняешься, что ли? — ухмылка.

Конечно, он стесняется — трогать себя под посторонним наблюдением... Слегка смахивает на извращение.

Взгляд Азы продолжает намекать, при этом не спускаясь на предмет, требующий немедленной санитарной обработки.

Шмяк, шмяк, шмяк...

Закатив глаза к потолку, Никита елозит ручкой там.

[Все?]

— Все.

Аза все же искупала его собственноручно. Потому что действия Никиты вряд ли принесли его тельцу нужный Справочнику эффект. Но похоже для первой тренировки этого было достаточно. Главное, он заработал себе молочка на сегодняшний вечер, пусть и таким постыдным образом.

Никите уже три года. Говорить он умеет уже почти как взрослый. Но предпочитает общаться со Справочником мысленно, так ему проще изъясняться.

Аза все время заставляет его говорить вслух и делать многие другие вещи, которые пристало уметь самостоятельным взрослым людям. Пи́сать стоя, держа в ручках свою пипку, до сих пор стоит ему мокрых штанов. Но он очень старается, потому что, когда Аза двумя пальцами держит его краник, ему становится ужасно стыдно, и больше не потому, что она прикасается его в том месте, а потому что она делает это двумя пальцами... Двумя пальцами! Все его могущество зажато между двумя тонкими пальцами Справочника. Самооценка любого мужчины упадет до отметки ноль при таких размерах. Хорошо, что еще не держит его в воздухе, как это делают мамаши Земли со своими отпрысками, чтобы они справлялись по большому в экстренных ситуациях. Этого он бы уже точно не пережил. Поэтому всегда в таких ситуациях, он оставляет Азе небольшие сюрпризики.

А вот Великая молочная война продолжается по сей день. Никита отстаивает молоко с упорством трехсот спартанцев, сражаясь с разумными доводами Азы, как берсерк. Стыдно не стыдно, но просто так молочка он не лишится. Уже большая часть кормилиц отказывается давать Азе свое молочко, даже за звездные монеты. Но остался еще его самый приближенный круг сисек, которые могут поить его хоть до старости. Такие как Сална, рожающие молокососов один за другим. Пока что они еще предоставляют Азе священные бутылочки. Никите стыдно, что Азе приходится выглядеть глупо, прося ему молока, но... это же молочко. И он заслужил.

В последнее время Никита стал весьма занятым молодым человеком. Теперь Аза таскает его в свой оборудованный под школьный класс амбар, где он с десятком таких же мелких изучает примитивные науки. Единственное важное, что он почерпнул для себя из этих уроков, это чтение и письмо на местном всебожьем языке. Пока все остальные дети малюют на бумаге закорючки, он уже умеет почти без ошибок писать крупным корявым почерком. Аза очень им гордится, правда показывает это только дома, чтобы не обидеть остальных детей. А другие дети, как и полагается мелкотне их возраста, стабильно непробиваемы для новых познаний. Зато силы у всех, хоть отбавляй. Даже девочки могут поднять Никиту подмышки, как котенка. Они, очевидно же, созданы не для ломки мозга, а сугубо для грубой работы. И находятся в классе лишь потому, что родаки решили их сбагрить, чтобы спокойно заниматься своими делами. Аза это тоже понимает, но ей все равно нравится заниматься своим невостребованным педагогическим ремеслом. Плюс, за это еще и платят.

Однако, на этом не кончается мозговой штурм Никиты. Дома он так же занимается вместе с Сиов, которой в силу ее происхождения и по расистским убеждениям людей нельзя учиться со всеми детьми. Эти уроки Никите нравятся. Помимо письма и чтения на гайдах Азы, предназначенных Сиов, присутствует еще и магия. Очень разноцветная и красивая. Вместе с совушкой Никита радуется ее успехам, когда той удается что-либо создать новое из школы магии Поддержания, к которой она, как выяснилось, принадлежит.

Он многое узнал про эту школу. В нее входят: исцеление ран, всяческие защитные барьеры и даже нечто вроде сигналки —оповещающих заклинаний. Школа Поддержания считается самой безвредной школой магии среди всех остальных. Нацеленная на защиту и поддержку, именно эта направленность подходит его милой Сиов.

Недооценивать это ответвление магического ремесла тоже нельзя. Маг школы Поддержания вполне может отправить своего врага в нокаут, используя отражающие заклинания и иллюзии. Опытные маги Поддержания за доли секунды могут выстроить десятки зеркал-заклинаний, рассчитав скорость, траекторию и тип вражеского атаки, чтобы она настигла самого атакующего. И это не все, техник для сражений существует еще очень много, в чем Аза, как Справочник, является первоклассным специалистом.

Именно на сражениях Аза сделала упор своих уроков для Сиов. И Никита был благодарен ей за это, потому что его совушка сможет защитить себя, если что-то пойдет не так. А в этом мире вероятность возникновения такой ситуации для зверолюда слишком высока. Сиов должна быть сильной, чтобы он мог быть спокоен за нее до тех пор, пока сам не станет способен ее защитить.

Так же продолжились их с Азой тайные уроки «боговедения». Он узнал, что сила Бога отличается от магии. Магия зависит от количества маны и стиснута рамками уже известных элементов, форм и заклинаний, которые могут совершенствоваться, но не измениться полностью. Заклинания можно комбинировать, скрещивать, создавая нечто оригинальное, даже если они принадлежат разным школам. Допустим смешать элементы стихийной магии, пусть это будет вода, с магией поддержки и получить водный барьер, который защитит от огненной атаки. В элемент ветра можно вплести заклинание исцеления, закружив его вокруг цели, таким образом получаем искусственную регенерацию. В общем для самых таланливых магия это творчество.

Сила же Бога зависит от количества верующих и их уровня веры. Да, вера у каждого своя собственная, а не резервная копия всех остальных верующих, поэтому у кого-то она может быть чуть сильнее, а у кого-то чуть или не чуть слабее. Прямо как и в прошлой жизни Никиты. И у кого она более сильная, становятся приближенными Бога, его элитой, с которой Пастырь делится своей силой, наделяя небывалым для смертных могуществом. Представьте мага, у которого есть целых два источника для создания заклинаний — мана и сила бога. А если он скомбинирует эти два ключа? Может произойти что угодно, и очень сильно.

Итак, сила Бога — это чувства. Контроль этими чувствами — мастерство, требующее сотен лет огранки, и на этом вовсе не останавливающее. Богу необходимо уметь быстро придавать нужную ему форму собственным чувствам, иначе, направленные, они могут действовать сами по себе, и обретут что-то совсем уж неподходящее. Если коротко, быть Богом — это вечно бороться с самим собой и слушать себя. В противном случае, не зная того, что хочешь, можно случайно сжечь целый город. Знай, что хочешь — таков девиз Бога.

Никиту этот девиз испугал, он никогда не знал, чего он хочет. Да и вообще все это. Он всегда просто чувствовал, не анализируя ничего. Но Аза успокоила его, сказав, что это не касается его смысла жизни и выбора меню. Знание должно мгновенно формироваться в ситуации, когда Бог применяет силу... Ну, не совсем успокоила.

Чем же отличаются Боги от обычных могущественных смертных магов и воинов? Тем, что у них нет предела силы, как у последних в мане. Бывали случаи, когда Боги сражались между собой сутками, если их Паствы приблизительно равны. Еще божественные заклинания не имеют границ, все что придет Богу в голову, то и произойдет. Розовый электрбол размером с дом? — да пожалуйста! Цунами из огненной воды? — окей... В общем, у Никиты еще не хватало воображения, чтобы представить, что он может...

Самым главным преимуществом Бога перед магом является бессловная волшба и безнадобность зубрить заклинания, чтобы потом еще и правильно произнести их, чем страдают все маги. Без слов им удается сотворить только самые мелкие заклинания, заживить ранку, там, или небольшой ушиб, как это сделала впервые Сиов.

Для себя Никита отметил другое главное преимущество. Это менять свою форму… Бгэ-бгэ-бгэ…

— Пошлые мысли!

Он опять представил что-то не то, совершенно не касающееся могущества Бога, но как-то связанное с девушками и очень большим размером.

[Прости.]

— Вслух, — Аза продолжает свою пытку над его достоинством.

— Плости.

— Прости, — непреклонна Аза.

Ну блин...

— Прости, — вторил Никита.

Затем у Никиты возник другой вопрос — касательно веры. В этом мире вера предстала для него, как некий непеременный ресурс, в то время как в его прошлой жизни вера была колеблющейся и совершенно ему непонятной субстанцией, которая в любой момент могла оборваться. Каким образом здесь она сохраняет свою стабильность?

— Ты уверен, что в твоем прошлом мире она не сохраняет стабильность? — вопросом на вопрос ответила Аза.

Наверное, все-таки, она была права. Если верующих много, то общая шкала веры под рейтингом Всевышнего почти не претерпит изменений при ее утрате несколькими людьми.

И все же, откуда они ее черпают? Вот Никита, будь он одним из смертных, поверил бы в какого-нибудь из сотен блуждающих по миру Богов? Зачем ему все это? Но ответ был прост — так было всегда, так было правильным. Верить здесь — быть нормальным. Тем более есть плюшки в виде крупинок силы Бога, которые достаются его последователям. Такая небольшая капелька может спасти слабого новорожденного от смерти, может поставить на ноги тяжелобольного, или продлить жизнь на десяток лет, даже без непосредственного вмешательства самого Бога. Это происходит само-собой. Вера творит чудеса, и почти каждое разумное существо в Бож ищет ее.

После этих уроков Никита все чаще стал замечать принадлежность селян к тому или иному Богу. Его глаза стали цепляться за амулеты, кольца и браслеты с изображениями различных гербов Богов. Они красовались почти на каждом встречном. У него пока не было собственного идола.

— Дождись, когда один из твоих верующих создаст его, — сказала Аза. — Это происходит не так быстро.

Боги хоть что-то могут сделать сами себе? Никита разочаровался, у него появилось множество предложений насчет дизайна идола... В основном это были значки «Скайрима», либо ока Саурона... Но можно и дополнить какими-нибудь скрещенными костями. Или вовсе создать стильный лейбл с орнаментом и инициалами.

— Лядно...

Хм…

— Ладно, — исправился он. Аза осталась довольна. Возможно, это еще одна бутылочка молока.

— Две, — съязвила Аза.

Две так две.

Вечером все же одна бутылочка у него появилась.

Хлоп!

Вошла уставшая Сиов. Она каждый вечер уходит на огород Грай, чтобы прибрать на нем, полить и собрат урожай. Девочке хочется быть полезной Азе, и таким образом она проявляет себя. Всяческие увещевания Азы, что ей нет необходимости вкалывать, как взрослой, совушка категорически игнорирует. Никита с Азой помнят, как при закрытии ежеярмарки рабы-зверолюди впахивают на торговцев, и им весьма некомфортно наблюдать чрезмерные старания Сиов, у которой из-за этого уже все руки покрыты мозолями.

— Не нядо, — говорит Никита, поглаживая ее ранки на руках, когда спит с ней.

Совушка на все связанное с огородом отвечает молчанием. В итоге они решили смириться с этим. Скорей всего делоб ыло не только в них, но и в умершей Грай, так как когда они с Азой приходят в бывший дом Сиов для уроков боговедения, то на тумбочке возле пустой кровати Грай время от времени обнаруживают свежий букетик Синекрылок в вазе. Наверное, Грай любила эти цветы.

— Бо!

Бух...

Пакет с овощами упал на пол, и Сиов уже на коленях перед Никитой, чтобы обнять его. Кстати, теперь Никита есть тыквенное пюре, потому что тыквы выращивает Сиов. А все, что с ней связано, по умолчанию вкусно.

— Си! — он не перестанет все время радоваться ее появлению, будто они не виделись сто лет. Словно свежий комок снега, ее голова перед ним; окруженные длинными белыми ресницами, два янтаря сияют теплым светом. Никита прижал ее головку к своей груди, и схватил ртом маленькое мягкое ушко.

Кусь-кусь.

Так и хочется съесть.

Сиов смеется, щекоча ему бока. Ей это тоже нравится. Жаль, что он еще не стал таким высоким, чтобы возвышаться над своей девочкой, и меть возможность кусать ее ушко, когда ему это заблагорассудится, а не только тогда, когда она для этого приседает рядом.

Кусь-кусь...

Сегодня он спит с ней. Укрытый значительно выросшим крылышком Сиов, Никита дует на наполовину раскрытую перед ним мозольную ладошку совушки. Девочка наотрез отказывается, чтобы Аза их захилила, и не делает этого сама. Но дуть то можно.

Дуть мужно.

Чмок.

Сиов поцеловала его в головку.

Три года.

Имущество Никиты:

1. Целая куча разноцветных трусов.

2. Несколько пар связанных Сиов теплых носков.

3. Тридцать шесть звездных монет, выдаваемых ему ежемесячно Азой за трудную работу ребенком.

4. Сиов.

5. Аза.

Кстати, о годах. На третьем дне всехрождения до Никиты и Азы дошло, что они не знают сколько лет Сиов. Они спросили у нее, но Сиов было известно об этом столько же. То есть ничего. С ба Грай девочка прожила три года. Все вместе они стали размышлять сколько ей примерно лет... Зим, как оказалось. У Зимних совуний года считаются по зимам. Это она, по крайней мере, знала.

По виду на тот момент ей было лет семь‐восемь. И Никита понял, что для него это отличный шанс стать взрослее рядом с Сиов. Он настоял, что девочке сейчас пять. Значит она старше него на два года. Вха-вха-вха-вха!

Однако Аза была уверена, что ей восемь. Перед опешившей Сиов, они с Азой принялись громко спорить насчет ее зим.

— Пять!

— Восемь!

(Кстати, если бы он решил, что Сиов восемь, а Аза наоборот, тогда бы Никита не смог спорить, потому что слово «восемь» слишком длинное, но «пять»... Это он может повторять до бесконечности).

— Пять!

— Восемь!

— Неть!

— Да!

— Неть!

— Нет, — поправила его Аза.

— Нет!

— Да!

(...)

— Пять, мне пять! — это взволнованно выкрикнула Сиов, испуганная спором, обретающим все более агрессивные нотки. — ...мне пять.

Таким образом победа оказалась за Никитой. Бог всегда прав. Аминь.

Аза так же выдает Сиов каждый месяц по звездной монетке. Когда это произошло впервые, совушка была, мягко сказать, в шоке. Она ни в какую не желала принимать деньги, для которых, по ее мнению, не сделала ничего. Она словно оказалась в кошмаре наяву. Но Аза и Никита не собирались просто так сдаваться и оставлять ее без звездной монетки, ведь Сиов — полноценный член их семьи. Словно зубная фея, Аза подкладывала ей эту монетку под подушку, но утром незаметно, она оказывалась на столике в гостиной, и Сиов с опущенным взглядом быстро проходила мимо них. Пока однажды терпение Никиты не лопнуло.

Они ужинали, когда это произошло. Сжав монетку в кулачке, Никита попросился к совушке на колени, где быстро и оказался. Затем, выждав момент, он вложил монетку в руку Сиов. Та попыталась отдернуть ее, но Никита крепко прижал монетку на ее ладони своей ладошкой, и не отпускал.

— Нася семя, — сказал он ей, что означало «ты наша семья и ты не менее важна, чем я или Аза».

И...

Сиов расплакалась, спрятав лицо на маленьком плече Никиты. Ощущая, как футболка на его плечике становится мокрой, он чувствовал радость. В прошлой жизни Никита всегда отказывался быть усыновленным кем-либо… Если бы он знал, каким это могло стать счастьем.

Сиов долго не могла успокоиться, а когда Аза поспешила обнять их обоих, то это только заставило плакать ее еще сильнее. Но они не отпустили ее до самого конца, пока она совсем не утихла — девочка, которая дарит свою любовь им, должна научиться принимать и их любовь тоже. Это его новый личный непреложный закон, карающийся в этом доме заключением в долгих, крепких объятиях.

Так они стали для Сиов ее настоящей семьей. Аза решила, что будет справедливо сравнять ежемесячное жалованье совушки с Никитиным, и теперь у них было поровну звездных монет. Правда, именно после этого Сиов утроила свои усилия на огороде, экономя Азе добрую часть денег на продуктах. Однажды она примет тот факт, что взамен им, кроме ней самой, ничего не нужно. А сейчас...

Фуууу-фууууу...

Никита будет дуть на ее ранки.