Божка 1

32. Прощай, Молочный ручей

Тик-так, тик-так...

Хм, Бо никогда раньше не обращал внимания, что у них в доме присутствуют часы. Он знал, что они есть, но никогда не придавал им значения. Всему причиной была гробовая тишина, поселившаяся в их доме вот уже... Впрочем, не важно.

Лежа в кровати Сиов, Бо разглядывал стену, не думая ни о чем. Так было проще. Теперь это его постоянное занятие. Он бросил работу, тренировки с Сапсом и занятия с Азой.

Вначале у него еще оставалась надежда, что Сиов вдруг вернется, и он пытался поддерживать нормальный режим. Но режим для зомби немного странно, не находите? Во всяком случае, Сиов не вернулась в самый неожиданный момент, как это бывает, когда ты чем-то увлечен. И он бросил все эти бессмысленные дела. Самым сложным для него испытанием сейчас стало справление нужды. Поэтому Бо пытается есть поменьше. Да и не хочется.

Аза все еще пытается вытащить его наружу, доставляя этим раздражение. Почему она не оставит его в покое, раз прекрасно понимает его состояние? И вечно трогает его.

«Дзыыы!» — отвечает тело Бо, и он уходит от ее рук.

Этих пыток Азе было недостаточно, поэтому время от времени она притаскивает к нему Сапса. Сапс странно себя ведет. Как будто бы стесняется. Наверное, все никак не забудет, что Бо назвал его «папа», когда тот был на грани смерти. Бо хотел ему пояснить, что сам так не считает, просто что-то внутри ему подсказало, что лишь это слово остановит готовящийся смертельный удар Шелеста. Но ему было лень объяснять это авантюристу. Бо это не касается.

— Эээ, будь мужиком… Встань и иди... — чешет затылок Сапс, возомнив себя Христом, а его Лазарем. Хочется сказать ему то же самое, чтобы он ушел.

Он ушел.

Хорошо...

— Бо, тебе надо поесть.

Теперь опять Аза. Между прочим, он уже ел вчера кусочек яичницы.

Аза поставила на тумбочку рядом с ним поднос с чем-то и присела на кровать. Ее рука опустилась Бо на голову.

Дзыыы!

Бо конвульсивно тряхнуло.

— Без рук! — напомнил Бо, вжавшись в стену. Дальше отходить было некуда.

Скулы на лице Азы слегка напряглись, но она убрала руку. Безопасность.

— Бо, тебе необходимо подняться, — произнесла Справочник. Это он уже слышал. — Всегда надо подниматься, Бо.

На это можно и не отвечать ничего. Он будто прочел чей-то волчий статус в рекомендациях друзей в ВК и, как всегда, скипнул его. Аза снова подняла руку, но остановилась, когда Бо устремился от нее выше по кровати и уткнулся головой в спинку. Тяжело вздохнув, Справочник встала и ушла.

Наконец-то снова спокойствие.

Теперь можно снова подумать о том, как бы все могло произойти, если бы Бо еще несколько лет назад рассказал Сиов свою тайну. Или почаще разговаривал с ней о ее родителях и чувствах. Наверное, если бы все это он делал, то смог бы снять с девушки камень до того, как он вырастет в неподъемную гору. Только сейчас, думая об этом, Бо понял, что все эти нюансы были только с его стороны. Совушка никогда не давала ему повода чувствовать себя неудобно. Ни разу.

Аза пыталась втолковать ему, что Сиов так поступила только ради него, и у нее не было шансов расстаться «по-дружески», иначе он будет всегда ждать ее. Но Бо видел, что Справочник сама в этом сомневается. Она тоже там была и наблюдала лицо Сиов. Слышала ее голос. И следила за ее эмоциями, когда девушка смотрела не себе подобных, промокших, дрожащих, испуганных. Их вид тронул не только совушку, но и Бо тоже. Но тогда он мог думать только о том, как остановить Сиов.

Все же, он даже в подметки не годится совушке, которая всегда первым делом беспокоится о других.

И тогда она сказала правду. Правду, в которую верила сама. Она касалась того, что Бо думает только о себе. Теперь он сомневается в своей любви к ней, раз даже не попытался позаботиться о ее благополучии. Любовь должна включать в себя заботу первым делом. А до этого Бо похоже еще не дорос.

Ладно, стена требует его внимания. Стена. Бо принялся искать взглядом в стене что-то, что поможет ему забыться. В этот день ему это не удалось. На следующий тоже.

Тик-так, тик-так...

По ночам ему снится голова торговца. Она все время смотрит на него. И Бо просыпается от ужаса, чувствуя, как постельное белье становится мокрым от его пота. А сегодня не только пота. Потому что Аза с утра просила его пока полежать на их старой кровати, чтобы поменять белье. Потом она стала уговаривать его пойти помыться. От него что, воняет? Бо ничего не чувствует. Все нормально. Никуда он не пойдет.

[Аза, ты когда-нибудь отстанешь от меня?]

Думает Бо, застыв прямо в одежде под летним душем. Аза стоит за шторкой в ожидании, когда Бо приведет себя в порядок. Хм, он ведь не тесная комнатка, в которой можно все разложить по местам и протереть пыль.

— Ты все, Бо? Я открываю шторку.

Дрожа от холода, Бо смотрит на Азу, вновь появившуюся перед ним.

— Ты что, так и не снял одежду? — кажется она разозлилась. Но ее лицо быстро смягчилось. — Ладно, пойдем домой.

Дома Аза, борясь с роем «дзыы!», помогла ему переодеться. Бо забыл, что ему бы пристало стесняться показываться Азе без ничего.

Этой ночью ему опять приснилась голова. Только отрубившей ее оказалась Сиов.

— Убогий, — брезгливо бросила девушка, когда тело торговца упало рядом с ней. А затем она направилась прямо к Бо. — Я не твоя собственная!

Удар.

— Ааа! — Бо подскочил на кровати. Через секунду в комнату ворвалась Аза.

— Что случилось?

— М.. мм, — Бо попытался сказать «мама», но не вышло. — Аза, мне...

Бо упал обратно на кровать. Страх стал понемногу отступать. Он не знает, сможет ли забыть когда-нибудь эту голову, которая сейчас стоит перед его лицом. Как вообще в его мире в средние века взрослые и дети могли спокойно смотреть на ужасные казни? Это же человек. Ладно там несчастный случай, хотя это тоже тяжело, но когда человека убивает человек, а потом смеется с этого...

— Это всего лишь страшный сон, Бо, — штампованная фраза от Азы.

Только это был не всего лишь страшный сон, а живой человек, который сейчас уже мертвый.

— Дай проверю, — Аза откинула с Бо одеяло и пощупала кровать. — Ты описался, — подвела она итог. — Вставай.

[Прошу, давай завтра.]

— Хорошо, — Аза неудовлетворенно согласилась.

Наутро в комнате оказался Кион. В другое время Бо удивился бы этому, но сейчас воспринял его появление в их доме совершенно спокойно.

— Бо?

— …

Равнодушным взглядом Бо уставился на гостя. Кион несмело топтался двери.

— Мне твоя мама все рассказала…

Мама?

[Мама, мама, мама...]

Это он про Азу, да. Точно, и Кион вроде как его друг.

— В общем, — он замялся. — Меня попросили отвести тебя помыться.

Ах, вот в чем дело. Бо даже не пошевелился. Кион осторожно прошел в комнату и сел рядом на кровать.

— От тебя воняет, — поделился он.

[Потому что я плохой человек.]

— Слушай, Бо, я встречал такое же, как и у тебя, — осторожно начал Кион, очевидно, свою проповедь. — У моего отца такое бывает. Я думаю, это из-за смерти мамы. А виноват в этом я. Один раз он сказал мне об этом. Потом он извинился, но... он уже это сказал. В общем, я тебя понимаю.

— Меня стошнило на отрубленную голову торговца, – хрипло поделился Бо. — Это было у него на глазах и во рту. Мы покупали у него одежду.

Кион приложил руку ко рту, дернувшись от рвотного позыва. Бо закрыл глаза. Теперь то он от него отвяжется.

— Бо, знаешь, что делают с больными их близкие?

— ?

— Они помогают им насилу!

Одеяло вдруг слетело с Бо и крепкая рука друга оказалась на его запястье. Странно, чувство «дзыы» на него не реагирует.

— Пойдем мыться и чистить зубы!

Похоже, проще будет сделать то, о чем он просит.

Бо еле двигал во рту зубной щеткой, пока Кион яростно драил его тело мочалкой. Он даже почувствовал боль. Кажется, Киону самому это не нравилось, и он хотел поскорее с этим покончить. Бо хотелось того же.

— А теперь мой там, — наконец вручил ему мыло покрасневший, как рак Кион. Бо, жуя щетку, непонимающе уставился на него. Там это где? Кажется, его и без того отдраили с ног до головы.

— Мой своего дружка, — скривился Кион. — Уж к нему я точно не притронусь ни за что.

Хм, точно, у Бо есть то, что не давало как-то ему ни на секунду о себе забыть, а теперь будто исчезло. Словно в детстве, Бо поелозил там рукой и на этом было окончено. Кион помог ему натянуть майку и заставил одеть трусы.

В комнате, Кион уселся возле уже чистого Бо и неуверенно обнял его за плечи.

— Если хочешь поплакать...

Бо покачал головой. Он хотел бы вечно плакать, но не мог. Для этого действия возникла какая-то преграда, которую он не мог преодолеть. Оставалось только ощущать эти тяжелые приливы и отливы внутри себя. С ним никогда такого не было. Впрочем, никогда еще для него не становились настолько близкими люди, как Сиов, и не исчезали после этого. В тот день Бо посетили две смерти. Одну символизировала отрубленная голова торговца, другую — растворяющаяся в дожде фигура Сиов. Это был двухкратный удар по нему. Полное поражение.

Кион ушел, и Бо опять улегся на бок. Затем на него долго смотрела Аза, будто борясь с чем-то внутри. Бо даже почти стало интересно, о чем она думает. Наверное, решение, которое она пыталась принять слишком сложное для нее. Бо понадеялся, что она не собирается тащить его к какому-нибудь врачу. Иначе, придется даже ругаться. А он этого не хочет. Не хочется никаких эмоций. Кажется, там, на торговой площади ежеярмарки он испытал все, что можно испытать, и получил передозировку.

Аза ушла. Теперь можно и поспать. Режим Бо вновь стал хаотичным, как в младенчестве. Он спал когда хотел и ел когда хотел. А теперь вот стал еще и справляться прямо под себя. Наверное, с этим следовало бы что-то сделать. Но он лучше поспит.

Ему снова приснилась голова. Но затем что-то большое и теплое вытеснило ее за пределы его сознания. Невидимы руки обхватили его и гладили по голове.

Дзззз!

Дзз!

Дз!

Отвечал на это вторжение Бо, но затем отдался этим рукам и тепло стало проникать внутрь него. Бо вдруг ощутил, что камень, застрявший в его груди, стал таять и выбираться наружу в виде жидкости из глаз. Чем теплее становилось ему, тем больше боли выходило наружу, будто ее вытесняло это...

Молоко.

Бо открыл глаза. Он увидел верхнюю часть белоснежной груди и грустное лицо Эни с мокрыми следами на щеках. Его собственный рот был заткнут ее соском, и он его сосал. Молоко. На вкус почти такое же, как и всегда, только слегка соленое, от того, что смешивалось с его собственными слезами.

Глоть-глоть-глоть...

Одна рука Эни прижимала его к себе, другая гладила по голове.

[Мама.]

Бо снова закрыл глаза.

В этот раз ему не приснилось ничего. Никакой головы и убивающей его Сиов. Блаженная темнота окутала его сознание и погрузила на мягкое дно. Бо проснулся ночью.

Тик-так, тик-так...

Царила мертвая тишина.

[Мама.]

Подумал Бо.

[Мама.]

Тишина, окутавшая дом, отражала пустоту внутри него. Ее нужно было чем-то заполнить.

[Аза!]

Ему необходима Аза. Срочно, срочно-пресрочно. Сейчас же. Аза. Где Аза?

— Мам? — его голос слишком быстро затих в звоне тишины, нарушаемой лишь тиканьем стрелок в часах.

Тик-так…

В комнате было темно. Бо охватила паника. Что если вся его жизнь и есть эти темнота и безмолвие? И звуки часов, постоянно напоминающие о течении его времени в этом месте.

Бо вскочил с кровати и бросился к комнате Справочника.

— Мам!

Он застыл в проеме двери комнаты Азы.

— Бо? — взволнованный голос Справочника. Глаза Азы блестят в темноте, уставившись на него.

— Х-хох… — судорожно выдохнул Бо.

В следующую секунду он практически залетел ее в объятия, опрокинув Азу обратно на спину.

— Прости меня, мам, — глухо сказал он в ее плечо.

— Все хорошо, малыш, — рука Азы принялась гладить его голову. — Все хорошо.

И тут на него навалилось. Он больше не смог сдерживать то, что распирало его изнутри все это время. Рыдания начали сотрясать его тело, как землетрясение магнитудой в девять баллов.

— Ч-что происходит, мам? Что это все такое? Почему...

— Спи, сынок, — нежно гладила его Аза. — Спи. Все хорошо.

И Бо снова заснул. Чувство тепла не покидало его даже во сне. Рядом была Аза. Мама.

***

Хоть Бо и выходил несколько раз на улицу, находясь в состоянии прострации, сейчас, он будто бы впервые оказался снаружи. Утренняя прохлада дохнула ему в лицо приятной свежестью. Мягкий солнечный свет блестел на росе.

— Ахх, — Бо вдохнул это утро и принялся за зарядку. Всего прошло около двух недель после ухода Сиов, а ему кажется, что он уже вечность этого не делал. Тело приятно отзывалось на эту заботу о себе. Зарядка отлично помогала на какое-то время забыть все плохое. Конечно, он не мог ею всегда заниматься, и голова торговца все равно вставала перед его мысленным взором, а также лицо Сиов, отражающее презрение. Но со временем Бо научился прогонять их. Потом все это вовсе перестало его волновать.

В первый день своего «воскресения» после утренней зарядки Бо отправился к Сапсу. Сегодня он опоздал. Тренировка уже проходила вовсю.

— Опа, кто к нам явился! — обрадовался Сап, только увидев Бо.

— Привет, Бо! — Кион был не менее рад.

— Доброе утро, ребят! — улыбнулся Бо. Ему было сложно улыбаться вот так сразу, но он пересилил себя.

На этом занятии Бо с трудом удалось противостоять Киону. И дело было не в том, что он пропустил неделю, а потому что Кион и вправду талантливый мечник, и даже Сапсу пришлось признать, что у него есть все шансы добраться до среднего ранга, а может быть и выше. Эта хорошая новость обрадовала Бо. Хорошие новости ему были необходимы.

После тренировки Бо заскочил к Эни и поблагодарил ее за... эм, лекарство. На что она только махнула рукой и предложила повторить это прямо сейчас. Бо с трудом отказался. Как бы, Сапсу это не очень понравится.

— Спасибо, что спас Сапсика, — совершенно внезапно оказалась на мокром месте Эни.

Бо так же махнул рукой и хотел предложить повторить ей это прямо сейчас, но вовремя закрыл рот — на самом деле это очень было тяжело. Сапс тоже поблагодарил его, когда Кион покинул тренировку. Авантюристу было стыдно за свое поражение. А заглянувшая к нему в гости смерть, казалось, вовсе не доставляла ему беспокойства. Постойте, а как же он дожил до сих пор с такими-то установками? Это оставалась загадкой.

— В общем, спасибо, сын, — неуклюже завершил Сапс.

— Чего? Почему сын?

— Ну, тогда ты назвал меня папой, — пожал плечами авантюрист.

— Из тебя папа, как из меня мама, — скривился Бо.

— Эни сказала, что из тебя бы вышла хорошая мама.

Спорить с Сапсом было бессмысленно. Поэтому Бо сказал, что ему и Шелесту все послышалось, ибо он кричал «Сап», а не «пап». С большой готовностью и не меньшим облегчением, мужчина тут же принял эту версию за чистейшую правду.

Точно! — Бони и Наб.

Бо заскочил в комнату Сапса и подхватил Бони на руки. Какая мягкая! Он хотел сразу же схватить и Наб, но не выдержал бы обеих. Поэтому пришлось по очереди тискать их.

Девочки разговаривали с ним на своем детском языке. По большей части это были вопросы и требования разъяснения ситуации. Почему он так долго не брал их на руки? Где пропадал? И если еще раз такое произойдет, то они не простят его.

— Простите, — сказал Бо, хлопая обеих по пузикам.

Наб снова назвала его «Бо». Бони повторила. Когда после этого ничего не произошло, Бо облегченно выдохнул. Он опасался, что воткнется в потолок или стену с пружинистым деревянным звуком, как дятел Вуди.

Объяснившись с девочками, Бо отправился на работу. Старик Хрог не заметил, что его важный сотрудник отсутствовал неделю. Наверное, он бы не заметил, если коровы все исчезнут, и продолжил бы подпирать дерево, такое же дряхлое, как и он сам.

Кион, как всегда, явился к нему на вторую тренировку. Бо был этому рад. Как он вообще раньше выносил сидеть здесь в одиночестве, наблюдая как жуют и разбрасываются лепешками коровы?

Бац!

— Спасибо, Кион...

Клац!

— Не за что...

Бо показалось, что этой его благодарности другу слишком мало. Ведь Кион сделал то, что ни один уважающий себя парень никогда не сделает, если он не по мальчикам — трогал тело другого парня. Пусть и не напрямую, а через мочалку... все же. Кион как раз из тех парней, кто ни в какой из вселенных на такое не согласится. Совершенно непонятно, как Азе удалось уговорить его сделать это, но это неважно.

Так же он был признателен Азе, что она не заставила сделать это Сапса. Иначе шуточек у него прибавилось бы на целый год вперед. И то, что она сама не притронулась к нему, потому давным-давно Бо договорился с ней, что он сам будет мыть себя. Хоть не так давно Аза и переодевала его, делала она это очень аккуратно, стараясь не касаться Бо, и по возможности не смотрела ему туда. Вспоминая это сейчас, Бо хочется провалиться сквозь землю.

Как бы там ни было, он все равно недостаточно отблагодарил Киона. Может, нарвать ему букет цветов? Хах, шутка, конечно. Но что-то сделать стоит. Потереть в ответ спинку в общественной купальне? Бо представил лицо Киона при этом. Какой ужас.

Ладно, ничего кроме слов у Бо нет.

Бац!

— Спасибо, Кион... — наверное, Бо не умеет выражать благодарность.

Клац!

— Не за что, Бо...

Завершив тренировочную битву, они, раскрасневшиеся, застыли друг против друга, тяжело дыша.

— Хах... я скучал по тебе, Бо.

— Спасибо, Кион.

— Спасибо, Кион, — передразнил его Кион. — Ты теперь до конца жизни будешь повторять эту фразу?

— Если хочешь.

— Не хочу.

— Как скажешь.

— ...

— Бо, я не знаю точно, что произошло тогда, и твоя мама попросила меня не упоминать... сам знаешь кого...

Это он про Волан‐де-морта?

— ...в общем, мне жаль, что так случилось, и она ушла.

[Сиов!]

Ту-дум, ту-дум, ту-дум...

Бо схватился за рубашку на своей груди.

— Прости, я не знал, что настолько...

Кион неловко обнял Бо. Это подействовало успокаивающе, но Бо не смог сдержать слезы. Впрочем, может быть так и нужно. Он просто выльет Сиов без остатка... И эту чертову мертвую голову.

— К-как твоя подготовка к отъезду? — прохрипел Бо, пытаясь отвлечься от мыслей о Сиов.

— Мне отец дал денег на карманные расходы, и я заказал себе плащ и заплечную сумку у портнихи, — поделился Кион.

Странно, чувствовать своим телом голос обнимающего тебя человека и одновременно слушать его, как будто находиться в уютной утробе.

— Что-то он в последнее время расщедрился, если честно, — продолжал Кион. — Может, хочет, чтобы я полюбил это место и не сбежал? Без помощника ему будет тяжко.

У Бо на этот счет были другие мысли, но он не стал их озвучивать. Раз отец Киона дает ему такие большие карманные деньги, что их хватает аж на целых два таких предмета, как плащ и рюкзак, то он с легкостью позволит себе нанять даже опытного помощника.

Дело скорее было в другом. Отец Киона не дурак, чтобы не понять, что его сын собрался сделать ноги. Наверное, это сильно заметно, когда долгое время живешь с кем-то в одном месте. Просто отец отпускает его, и хочет, чтобы он ни в чем не нуждался в пути. Сам он ему этого никогда не скажет. Бо хватило одной встречи с этим мужчиной, чтобы понять, насколько он горд.

— Бо, ты уже не плачешь… можешь отлипнуть от меня?

— Конечно, спасибо, Кион.

— Спасибо, Кион...

***

Ночью Бо крепко сжимал в объятиях Азу. Ему хотелось раздавить ее за все то, что она делала для него всю его жизнь.

— Бо, мне нечем дышать.

— Прости, я просто люблю тебя.

— Люби помягче.

Бо ослабил хватку.

— Мам..

— ?

— Прости, что я забыл на некоторое время, что ты моя мама.

— Еще раз такое случится, я проглочу тебя и рожу собственным телом, усек?

Пугающе и в стиле Азы.

— Усек.

— ...

— Бо.

— Что, мам?

— В будущем у тебя будет много знакомств, самых разных. Не отталкивай никого, ладно?

— ...

Бо слушал своим телом вибрации голоса Справочника.

— Не думай о том, что все может повториться.

— ...

— Но и не доверяй всем подряд.

— ...

— И...

— У меня есть ты, мам.

— У тебя должна быть не только я.

— Ты как будто со мной прощаешься.

— Это не так. Но пообещай мне.

Бо задумался. В его жизни уже появилось много хороших людей, кроме Азы. Это Кион, Сапс, Эни, Нэни, Бони, Наб — самые близкие. Если Аза просит в этом ключе, то он согласен. Вот насчет девушек... Он не знает.

[Сиов!]

Ту-дум, ту-дум, ту-дум...

Рука Азы сжала его ладонь.

— Обещаю, — прошептал Бо.

Ночью ему опять приснилась голова, но Аза спасла его от нее своими объятиями и поцелуями в висок.

— Спи, Бо. Спи.

А наутро Бо не пришлось стесняться двойного пробуждения. Как давно, он просыпается... в этом одиночестве? Наверное, с того самого дня. До сегодняшнего утра его это не занимало.

— А где с добрым утром? — спросила Аза, смотря на его трусы.

— Ну... э... с добрым, — сказал Бо. Аза все равно заставила его покраснеть. Как это ей удается?

— И так сойдет, — махнула рукой Справочник. Но все равно во взгляде ее сквозила тревога.

С этого момента время оседлало гончую и бешено полетело вперед к дням рождения Бони и Наб, которые они решили отметить одним днем ровно посередине между обеих знаменательных дат. Благо, разрыв был небольшой.

Бо занимался всем тем же, что делал до прихода Шелеста. Он решил связать свои воспоминая об этом именно со встречей с героем, нечаянно упустив участие в них Сиов. Так было проще.

Но уйти от этого полностью не удалось. Вместе с тем, как голова покидала его сны, у него появился новый страх — страх пустой комнаты Сиов. Теперь в пакет законов их семьи стал входить строжайший пункт о не открывании двери ее комнаты. Бо казалось, что это могила посреди их жилья, в которой он провел целую неделю. Он бы с радостью переехал в какой-нибудь другой дом, но это уже было бессмысленно, так как времени до их ухода отсюда осталось совсем немного.

Аза так же, как и Кион заказала у портнихи заплечные сумки. И теперь у них обоих были две совершенно одинаковые вещи. Это Бо понравилось. В остальном они были уже полностью подготовлены. Но Бо на всякий случай делал двойную подготовку, так как Кион мог что-то забыть. Две зубные щетки, две кружки, две тарелки, два полотенца и тд. Как позже оказалось, не зря. Кион счел, что плащ, ботинки и рюкзак — это все, что необходимо для длинного путешествия.

Наступил день празднества малышек Бони и Наб. Теперь место за столом, где сидела Сиов занял Кион, посвященный Сапсом в часть своей семьи. Во время веселья по Бо ударило воспоминание о последнем их Дне всехрождения и на мгновение счастливое лицо Сиов встревожило воздух перед ним, но Аза оказалась рядом, как всегда.

Зато было интересно наблюдать за Кионом, который впервые учувствовал в таком событии. Сначала он сидел, словно попал в баптистскую секту, не зная, как реагировать на все это бессмысленное веселье. Но потом Сапс налил ему вина, которое раскрепостило его. Бо надеялся, что Кион, так же, как и он на Дне всехрождения, поперхнется крепким пойлом, но парень выпил его лишь слегка скривившись. Наверное, ему уже приходилось вливать в себя нечто подобное. Или дело было в самом Бо, слишком слабом для крепких напитков.

Из упертости, Бо потребовал, чтобы Сапс налил и ему. Под неодобрительным взглядом Азы, авантюрист плеснул ему даже больше, чем в прошлый раз. О чем Бо сильно пожалел вскоре, упорно выпивая пойло под насмешливым взглядом Киона.

— Кха‐кха-кха!..

— Ты опять глотаешь все сразу! — возмутилась Аза.

А Кион с Сапсом делают не точно так же?

Как оказалось, нет. В стакане Киона была еще половина его личной порции взрослой гадости. Ну а Сапс... Авантюрист уже наполнял третью свою кружку вином. Сапсу можно.

И все же, Бо с удовольствием вместе со всеми дамами пнул его под столом, когда авантюрист стал разглагольствовать о сексе.

— Ну... эээ... — с идиотским выражением лица, Сапс оглядел своих жен и Азу. — А ты чего пинаешься? — набросился он после этого на Бо.

Тыщ!

— Ау! — Бо выплюнул не дожеванный кусок мяса кролика-единорожки обратно в свою тралеку, заставив Азу скривиться, а Киона прыснуть от смеха. Это было больно. Если завтра он обнаружит на своей ноге синяк размером с Манхеттен, то не удивится ни разу. Пожалуй, Бо больше не будет пинать Сапса.

Вместо него это сделала Аза.

— Так не честно, — обиделся Сапс.

Через секунду он снова был уже веселый. Счастливый человек.

Так же за этим празднеством Бо открыл, что Кион до ужаса боится мягких нежных детей. Когда Бони дотронулась до него, он чуть не свалился со стула. Бо пришлось отвлечь милую опасность на себя, принявшись играться с девочками, целуя их животики и щекоча, чтобы услышать прекрасное...

— Гху!

Затем они с Азой отправились домой. Бо обнимал ее за талию, передвигая ногами, словно инвалид. Сегодня он выпил еще больше, чем то было в прошлый раз. Мир плясал перед глазами лезгинку, трясясь словно сквозь лобовое стекло внедорожника.

— Избавление от эффектов...

— Н-не н-надо, м-мам, — промямлил Бо Азе, уже готовящейся привести его в нормальное состояние. — М-мене... х-хорошо.

— Только не стань Богом-алкоголиком, — строго сказала Справочник. — Дурень.

Но послушалась и не стала облегчать его состояние, и дома снимала с него одежду, как то было в младенчестве. Бо ощутил ностальгическое чувство.

[Сейчас бы молока.]

Шлепком по попе Аза отправила его в кровать. Точно, как в детстве. Только в отличие от детства кое-что проснулось в его штанах. Впервые за долгое время.

Он вернулся!

— Какие вы, мужики, идиоты, — прокомментировала Аза его глупо-радостное выражение на лице. Но все равно чмокнула его в щеку. А Бо облизал ее.

— От тебя несет, — отстранилась Аза, вытирая щеку.

Бо потух мгновенно, словно перегоревшая лампочка, чтобы наутро о многом пожалеть.

— ...Хилинг! — его опять спасла Аза. Он когда-нибудь сможет ей отплатить? Наверное, нет.

Когда Бо явился до Сапса, то встретил удивленного Киона.

— Где Сап?

— Уехал, — ответил Кион.

— Что?!

Он сбежал, опять сбежал. Конечно же, а как иначе! Это же Сапс.

Бо бросился в дом, чтобы убедиться в этом. Его встретили радостные Эни и Нэни.

— Где Сап?

— Отправился за извозчиком в соседний город, — ответила Нэни. — Вернется через неделю.

— Фуууух! — Бо облегченно выдохнул. А он уже надумал всего. Надо бы извиниться перед авантюристом за это недоверие к нему. Бо стало стыдно.

Еще это стало сигналом к тому, что необходимо завершать все свои дела в Молочном ручье. Поэтому после тренировки с Кионом, Бо отправился на работу, чтобы сообщить о своем увольнении. Грустно от этого стало только коровам, которые провожали его взглядами своих больших глаз до самого конца, пока Бо не скрылся за холмом.

[Прощайте, коровы!]

Старый сухарь Хрог принял новость об уходе Бо с обычной невозмутимость, как очередную свою старческую болячку. Однако, заработанные им деньги отдать не забыл. Если дело касается звездных монет этот сухофрукт проявляет небывалую смекалку, не забывая ни об одной копеечке. Ни больше не меньше.

— Короче, пока Хрог.

Трактирщица Арн задушила его в крепких объятиях и утопила в слезах, узнав новость. Эта тетка даже сильнее Сапа, и скорее всего наваляет ему, если дело дойдет до драки. Впрочем, она тоже когда-то была авантюристом. В любом случае, Бо был рад вырваться из ее захвата.

Этот день оказался тяжелее всех его будней. Посещая своих знакомых, которые стали частью его взросления, Бо утопал в чужих эмоциях. И своих собственных, если честно. Прийдя к Салне, он только в этот момент вспомнил, что задолжал ей звездных за первые свои подарки для Азы и Сиов. Стыдно было просто ужасно. Бо с огромным трудом удалось вернуть их, хоть и пришлось затолкать металл в пеленки его очередного младенца. Перед уходом он чмокнул маленькое создание в лобик и, окинув жадным взглядом большие груди его мамы, вышел за дверь.

Кстати, а где муж Салны? Что-то он ни разу не видел его. Не Богородица же она в самом-то деле, чтобы рожать непорочно? Вот же плохая девочка...

С этой ухмылкой, Бо вернулся домой. На следующий день Аза поступила точно так же, и пришла к Бо вечером с теплой грустью на лице. Она, все-таки, так или иначе любила своих учеников, хоть всегда отзывалась о них, как о пустых пробках.

Следующая неделя безделия была просто потрясающей. Столько много они с Азой никогда не обнимались, словно это им приходилось расставаться. Зная, что Аза хотела, чтобы Бо сделал ей точно так же, как и Сиов, Бо лизнул ее нос и был задушен до полусмерти тонкими руками Справочника. Хоть это и приносило ему мимолетную грусть в связи с воспоминаниями о совушке, он стал повторять это каждый день.

А потом вернулся Сапс.

Повозок оказалась две штуки, так как в поездке учувствовало много человек. Одна, которая побольше, принадлежала Сапсу и его семье, и вторая, маленькая, им с Азой и Кионом. Это было справедливо. Хотя Бо был бы не против, если бы Бони и Наб поехали вместе с ним. Но не он тут выбирает, в конце концов.

На ночь извозчики остановились в Хромой курице. Отправляться в путь надо было с раннего утра. С этим Бо тоже был согласен.

Сердце Бо взволнованно стучало, когда он прижимался к Азе последнюю их ночь в этом доме. Аза игралась пальцами с его волосами, пока он не заснул.

Утро наступило. Завтрак нехотя проникал в его рот. Затем они с Азой, по очереди, с наслаждением помылись в летнем душе, предполагая, что эта привилегия теперь будет предоставляться им не так уж часто.

Пришло время встречаться у Хромой курицы с остальной своей группой. Перекинув лямку тяжелой дорожной сумки, Бо, чувствуя в горле горький ком, уставился на дверь комнаты Сиов.

Вдруг она вернется, когда они уедут? Что она станет делать? Для правдивости этого предположения прошло уже достаточно много времени... Но вдруг?

Рука Азы сжала его ладонь. Они молча отправились к выходу. Уже у самой двери, Бо резко застыл и выпустил руку Азы. Его рюкзак рухнул на пол. Он не может просто так уйти, даже не взглянув на кровать совушки. Не может.

Бо ворвался в ее комнату, словно она, как повозка, вот-вот тронется в путь, забрав с собой все его теплые воспоминания. Здесь по-прежнему пахнет Сиов. Ее особый сладковатый запах человека-совы...

— П-прости, мам, — Бо разрыдался, усевшись прямо на полу.

— Пойдем, Бо, — приятные руки Азы снова в его волосах.

— Д-да, сейчас, — Бо принялся оглядывать комнату в поисках какого-нибудь предмета Сиов, чтобы взять его на память. Конечно, шкаф совушки был забыт ее платьями и нижним бельем, но Бо не хотел думать о Сиов-девушке. Ему была нужна Сиов-девочка, которая ни за что бы не бросила его, потому что не выросла бы для этого.

Внезапно, на его взгляд попалось белоснежный продолговатый предмет, похожий на костяное лезвие ножа.

Перо.

Подняв его, Бо сдул с него пыль, и оно словно засияло. Перо Сиов. Он вложил его в издание «Безмолвного пути героя-мага». Бережно закрыв книгу, он спрятал ее в сумку.

Все, теперь можно.

Эни, Нэни, Бони и Наб уже расположились в повозке. Сап стоял возле своего собственного скакуна, который был уже слегка стар для подобных поездок. Но для Сапса он был частью семьи. Поэтому авантюрист заботливо угробит его по дороге.

Кион опасливо выглядывал из их собственной повозки, успокаивая рыдающих Хога и Шарпа. Наверное, он боялся, что заявится отец и выволочет его за ворот, чтобы вернуть домой. Такая вероятность вполне существует.

Кроме Хога и Шарпа собралось еще много народу. Пришел даже бывший начальник Бо, который бесстрастно смотрел на все это. Вероятно, таков был его взрыв эмоций.

Снова сопливые женщины облизывали Бо. Досталось и Киону, который после этого в ужасе забылся в углу повозки, скрывшись из виду. Наконец и они с Азой оказались внутри. Когда они уже собирались тронуться, к ним неожиданно подошел староста. Словно робот с негнущимися уставами, этот представитель Изначальных таки преодолел целых аж пять метров, чтобы достигнуть повозки.

— Благоприятной дороги, — проскрипел старик. — И спасибо за защиту, Справочник.

— Э-э?

Ответить они не успели, потому что извозчик тронул лошадей.

— Спасибо! — с опозданием крикнул Бо, оторвав от удивленной Азы взгляд. Он высунулся из окна. — Спасибо всем вам!

А затем он увидел его — отец Киона пробрался сквозь толпу, и застыл, придав руку к груди.

— Кион, посмотри, — поторопил друга Бо. Кион высунул свою голову рядом с Бо.

— Папа... — голос Киона был тихим. А затем его крик заставил Бо поморщится. — Пап, прости меня! Я... — он резко оборвал свою речь.

— Я люблю тебя, сын, — вдруг донесся до них громкий голос мужчины. — Будь осторожен!

— И я... — сказал Кин. А затем его голос опять порвал барабанные перепонки Бо. — И я тебя, пап! Спасибо!

После этих слов Кион, обливаясь слезами, спрятался внутри. Бо продолжал смотреть до конца, пока Молочный ручей со всеми своими жителями не скрылся за деревьями.

Наверное, он больше никогда не вернется сюда. Но здесь он оставил что-то очень большое и теплое, что-то... свое собственное — свое счастливое детство. Моменты, которые уже не вернешь, но которые он еще может попробовать воспроизвести в дальнейшей своей жизни, если хорошенько постарается. В этом ему поможет Аза.

Прощай, Молочный ручей.

[Прощай... Си...]

Посвящается Жене.

Той, которая всегда ревностно следила за моими не совсем Божественными полетами, очень сильно поддерживая этим.