Боль

ГЛАВА 17

Два часа спустя Хейден сохранил финальную версию нашего сайта на моем флеш-накопителе и протянул мне.

— Вот, держи.

Наши руки встретились на долю секунды, и меня пронзило жгучее ощущение. Я попыталась скрыть свою сильную реакцию на него, притворившись, что я невозмутима, но это было трудно, когда его взгляд задержался на моей руке, его губы приоткрылись. Слегка нахмурившись, он снова перевел внимание на экран. Я медленно выдохнула, чувствуя себя взволнованной.

Мы завершили проект. Он исправил коды с ошибками и переставил иллюстрации, которые я добавила в наш блог, и конечный результат был намного лучше всего, чего я могла бы достичь сама. Я улыбнулась, взволнованная тем, что нам наконец-то удалось поработать вместе над этим проектом и закончить его. Но с другой стороны, это означало, что у меня больше не было причин оставаться здесь. Я почувствовала укол одиночества, и моя улыбка погасла. Я хотела остаться здесь и поговорить с ним еще, отчаянно желая дотянуться до него и прикоснуться к нему.

— Спасибо, Хейден. Ты отлично поработал.

Он поднял голову от экрана, чтобы посмотреть на меня.

— Это действительно ничего. — Он взял еще одну сигарету и закурил, глубоко затянувшись. — Но блог об искусстве — это так отстойно.

Я пожала плечами.

— Так же, как ты любишь поэзию, я люблю рисунки и картины. Для меня в них нет ничего отстойного.

Он не сводил с меня глаз, когда вдыхал и быстро выпускал дым.

— Да, я это заметил. Твоя комната похожа на святилище искусства, вся покрыта твоими рисунками.

— Я могу сказать то же самое о твоей комнате. Она вся покрыта твоими словами.

Он ухмыльнулся, его глаза накалились.

— Наши комнаты очень похожи.

Это была правда. Не только наши стены были покрыты слоями наших душ, но и моя комната была в беспорядке, так много бумаг, стикеров и художественных принадлежностей, разбросанных повсюду. Я бы ничего не стала менять.

— Ты прав.

— Вот почему я чувствовал… — Он остановился на полуслове, снова затянувшись сигаретой.

Мое тело само по себе наклонилось к нему. Настроение между нами снова изменилось.

— Что?

Он стиснул зубы и отвернулся.

— Это неважно.

— Это важно для меня, — прошептала я. Не задумываясь, я подвинулась и накрыла его руку, лежавшую на матрасе.

Он вздрогнул и посмотрел на мою руку, нахмурившись. Я боялась, что он отдернет свою руку, но он этого не сделал.

— Почему?

Мой пульс бешено забился в горле.

— Потому что… Потому что ты важен для меня. — Я крепче сжала его руку, чувствуя себя уязвимой. Я посмотрела на его шрам, и мне захотелось прикоснуться к нему, определенно не в первый раз. — Я хочу знать о тебе все.

Его дыхание участилось.

— Все?

— Все.

Он быстро втянул воздух, впитывая каждую черточку моего лица с неразбавленным голодом. Он положил сигарету на край пепельницы и встретился со мной взглядом.

— Я чувствовал себя у тебя умиротворенно, — хрипло сказал он. — Я чувствовал себя…

Я наклонилась еще ближе к нему.

— Да?

Он сглотнул.

— Как будто я принадлежал этому месту.

О, Хейден.

Мои глаза блестели, когда я утонула в море чувств, которые он вызывал во мне. Он чувствовал то же самое, что и я, когда впервые вошла в его комнату. Как будто я принадлежала этому месту.

Я поднесла его руку к губам и провела губами по его ободранным костяшкам пальцев, не отрывая взгляда. Его глаза потемнели, дыхание стало тяжелее. Он выглядел так, будто ему было больно, и я задавалась вопросом, болели ли его раны сильнее, чем он показывал.

Я приложила его руку к своей щеке и оставила мягкий поцелуй на основании его ладони. Все его тело напряглось, пока он смотрел на меня. Как только я оставила еще один поцелуй, он схватил мою голову обеими руками, его почти черные глаза пожирали меня, и приблизил свои губы к моим…

Его рингтон нарушил тишину вместе с заклинанием, которое связывало нас вместе, и мы отстранились друг от друга, вздрогнув. Он зашипел, как будто внезапное движение причинило ему боль.

— Я не могу в это поверить, — сказал он, его черты лица были погружены в гнев. Он схватил свой iPhone с тумбочки и застонал, увидев имя звонящего. — Блядь. — Он повернулся ко мне спиной. — Что? — Прорычал он в ответ.

Я перевела взгляд на свои колени. Мое сердце колотилось. Мы почти поцеловались…

— Черт. Нет. Я не могу драться на этой неделе. — Я резко повернула голову, и мое беспокойство возросло, когда он внимательно слушал человека на другом конце провода. — У меня ушиблены ребра, чувак. Это чертовски больно при каждом движении, и я глотаю обезболивающие, как конфеты.

Он не мог думать о драке так скоро. Это только ухудшило бы его состояние. Я подергала свой хвостик раз, другой, пытаясь затянуть его, но моя нервная привычка не помогла мне успокоиться.

— Блядь. Скажи ему, что я не могу. У меня нет выбора, черт возьми. — Он злился все сильнее с каждой секундой, которую слушал, и мне стало не по себе, наблюдая за ним таким. — К черту его. Если он собирается устраивать из этого проблему, я буду к нему готов. Что в «ушибленных ребрах» непонятно? Выставляй меня против кого хочешь, когда я поправлюсь, но сейчас нет, черт возьми, возможности.

Нет. Нет, нет, нет. Я не хотела, чтобы он дрался. Больше никогда.

— Если у него с этим проблемы, он знает, где меня найти, — прорычал он и завершил разговор, швырнув телефон на тумбочку. Он ударился о поверхность с громким стуком и соскользнул, остановившись у края. Тяжёлый груз упал мне в живот. Он был в беде.

— Блядь. Блядь. Блядь! — Он схватился за голову, застонав от боли. — Этот сукин сын… Чертов ублюдок…

— Хейден?

— Что? — Рявкнул он, его тело источало напряжение. Он не повернулся ко мне.

— Тебя заставляют драться?

Он сжал кулаки.

— Это не твоя проблема.

Я встала, обошла его кровать, и присела перед ним, внезапно почувствовав холод. Его глаза пылали яростью, когда он уставился на меня.

— Я беспокоюсь о тебе, Хейден. Я…

— То, что я собирался совершить ошибку, поцеловав тебя минуту назад, не даёт тебе права…

— Ошибку? — Я повысила голос, не желая этого, грудь напряглась. — Но мы оба этого хотели!

— Почему ты бросила меня? — Задал он тот же вопрос, что и вчера, удивив меня.

Я отвернулась. Я была совершенно не готова к этому вопросу.

— Так я и думал, — мрачно проговорил он. — Ты даже не можешь ответить на это и хочешь, чтобы я тебе поверил? — Его глаза наполнились льдом.

— Я могу ответить! — Я встала, слишком смущенная, чтобы так легко высказать свои чувства.

— Тогда почему ты не можешь сказать это?! — Он выпрямился во весь рост и застонал от боли. — Почему ты должна быть такой слабой во всем?

Я вздрогнула, мгновенно вспомнив слова, которые он сказал мне в больнице. Он презирал мою слабость с самого первого дня.

— Ты думаешь, мне нравится быть слабой? — Выстрелила я в ответ. Мои щеки вспыхнули, но я отказалась заползать обратно в свою раковину. — Я ненавижу себя за то, что я такая. Я ненавижу себя за то, что я слабая и не могу сказать то, что хочу сказать! Я хочу быть сильнее, но у меня есть свои демоны, и я думала, что ты поймешь это, потому что они есть и у тебя. У тебя те же демоны, которые тянут тебя вниз и не дают тебе сказать то, что ты хочешь сказать, потому что ты так переполнен недоверием, что иногда тебе кажется, что в мире нет ничего хорошего! Все существуют, чтобы использовать тебя и ударить тебя в спину. Ты интерпретируешь каждый взгляд или действие других как что-то, направленное против тебя, и ничего не можешь с этим поделать. Ты всегда сначала относишься к чему-то негативно, прежде чем попытаешься бороться с собой и увидеть это в позитивном ключе.

Я тяжело дышала. Боль образовалась в затылке.

— Вот мой ответ: ты причинил мне так много боли раньше, Хейден. Так много. Ты оставил мне так много шрамов, которые никогда не заживали. Я не могла простить тебя тогда. Не имело значения, что я чувствовала к тебе, потому что я не могла преодолеть свою боль. Она была слишком свежей и сырой, и я не была готова быть с тобой.

Его глаза… Его глаза опустошали все во мне. Они были омрачены болью и одиночеством, вызывая боль глубоко в моей груди. Он медленно вдохнул и выдохнул, повторив это несколько раз, как я видела раньше.

— Со временем я поняла, что не могу выбросить тебя из головы. Я поняла, что хочу сделать тебя счастливым. Я хочу прикоснуться к тебе и… — Я закрыла глаза. — Я хочу поцеловать тебя, — прошептала я, смущенно, но мне нужно было, чтобы он это знал. Мне нужно было, чтобы он знал, что он не один. Я открыла глаза. — Ты не один. Я здесь.

Я сделала шаг к нему, но он не двинулся. Он продолжал глубоко дышать, молча глядя на меня, сжимая и разжимая руки.

Почему он ничего не говорит?

— Пожалуйста, скажи что-нибудь. — Он молчал, пытаясь контролировать дыхание. Я посмотрела на его рот, когда он открыл его, чтобы сделать еще один глубокий вдох. — Почему ты так дышишь?

Он отвернулся, мускул на его челюсти дернулся.

— Это помогает мне успокоиться, когда я чувствую себя полным дерьмом.

Я сделала еще один шаг к нему.

— Ты научился этому на терапии? — Спросила я, все еще глядя на его рот.

Все его тело напряглось. Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на меня, его глаза сузились до щелочек.

— Что за херню ты только что сказала?

Я побледнела.

— Я…

— Откуда ты, черт возьми, знаешь о моей терапии?

Черт возьми.

Миссис Блэк рассказала мне о его пограничном расстройстве личности, потому что она хотела, чтобы я от него отказалась, но я всегда надеялась, что она поговорит с ним о нашем разговоре. По какой-то причине она ничего ему не сказала, и я почувствовала разочарование.

Я отступила назад, мои нервы бушевали во мне. Я должна была сказать ему правду. Я не могла лгать или молчать об этом.

— Твоя мама рассказала мне.

Его глаза вспыхнули яростью.

— Когда?

Я сделала еще один шаг назад.

— Когда я проснулась в больнице после нападения Джоша.

Его глаза расширились, мышцы напряглись от растущего гнева.

— Что она тебе сказала? — Его голос дрожал, почти неузнаваемый из-за яда и ярости.

Я сделала еще один шаг назад и врезалась в его стол. Я хотела, чтобы он узнал правду, но я не хотела, чтобы он был таким.

— Хейден…

— Что она тебе сказала?! — Он сократил расстояние между нами и зажал меня между собой и столом.

Я постаралась сделать свой голос как можно спокойнее.

— Она рассказала мне о твоем состоянии. Она рассказала мне о пограничном расстройстве личности.

Его руки сжались в кулаки по бокам, и мое сердце забилось за него. Я наконец поняла, как ошибалась миссис Блэк. Она сделала это за его спиной. Она сделала это, чтобы защитить меня, но она проигнорировала чувства Хейдена, ведя себя так, будто они были неважными и неуместными. Она не доверяла мне, как правильному человеку для него, но она также не доверяла своему собственному сыну, чтобы он мог бороться со своими демонами и иметь счастливые отношения. Она списала его со счетов как безнадежное дело.

Я понимала, что у нее были добрые намерения, и она хотела спасти нас от потенциального разбитого сердца и страданий, но она должна была принять во внимание наши чувства и возможность того, что мы справимся.

— Ты знаешь о моем расстройстве? — Его голос был глубже от боли и стыда.

— Да.

Он закрыл глаза и отступил назад, его кулаки тряслись.

— Ты знаешь все… Ты знала все это время… — К моему ужасу, его щеки покраснели, и я уставилась на него с отвисшей челюстью, он никогда не краснел. — Зачем она тебе это сказала?

Я чувствовала, что хожу по тонкой грани. Как лучше всего ему сказать? Как я могла что-то ему сказать, не нанеся сокрушительного удара?

— Она… — Я посмотрела себе под ноги, не в силах ответить ему взглядом. — Она думала, что я тебе не подхожу. — Его дыхание стало прерывистым. — Она хотела, чтобы я знала, насколько сложными могут быть отношения с тобой. Она… Она думала, что я недостаточно сильная, чтобы оставаться с тобой во всем.

Я неуверенно посмотрела на него и почувствовала глубокий порез внутри, когда интенсивность его эмоций ударила меня. На его лице было столько боли, разочарования и ярости. Это съедало его изнутри, и я боялась, что это только укрепит его недоверие к миру. Если он не сможет поверить своей собственной матери…

— У нее были добрые намерения, Хейден. Она просто не хотела, чтобы мы пережили те же трудности, что и она и твой…

— Так вот почему ты меня бросила? — Яростно перебил он меня.

Что?

— Нет! Я уже сказала тебе, почему бросила тебя. Твое расстройство тут ни при чем.

— Ты лжешь!

— Я не лгу!

— Ты лжешь! Ты думала, что я сумасшедший ублюдок, который в любой момент может сорваться и потерять контроль! Ты думала, что я заслуживаю того, чтобы меня заперли от всех гнить в одиночестве, пока я не умру!

Почему он говорил эти нелепые вещи? Возможно ли, что это были его собственные мысли?

— Я никогда ничего подобного не думала. На самом деле, я думаю…

— Теперь я понял. Вот почему эта сука, Мелисса, сказала, что я сумасшедший психопат. Ты все ей рассказала!

— Хватит! Нет, Хейден. Послушай меня. — Я подошла к нему и схватила его за предплечья. — Послушай меня.

— Убери от меня руки, — прошипел он.

— Я никогда никому ничего не рассказывала. Узнав о твоем расстройстве, я только лучше тебя поняла…

— Ты ни черта не понимаешь! Никто никогда не поймет! Убери от меня руки! — Его мышцы напряглись под моими руками, но он не двигался. Он не пытался оторвать меня от себя или оттолкнуть, что было единственной причиной, по которой я все еще держала его.

— Я хочу понять. Я хочу быть здесь с тобой и помогать тебе…

Его глаза расширились, и он отдернул руки.

— Ты только что сказала то же самое, что и моя мать. «Я хочу быть здесь с тобой и помогать тебе», — насмешливо процитировал он. — И посмотри, чем это обернулось. Я был глупым дураком, что поверил этой суке! Она сделала это за моей спиной. Она не имела права ничего тебе говорить! — На его висках и шее вздулись вены.

Нет, нет, нет. Он выглядел так, будто собирался сделать что-то ужасное.

— Она за это заплатит. Я покажу этой сучке, с кем она связалась.

Он развернулся и бросился к двери. Какого черта?

— Нет! — Я бросилась к нему и обхватила его руками за талию, чтобы остановить, обнимая его ниже травмированных ребер как можно нежнее. Он замер, и я испугалась, что только усугубила ситуацию… — Не надо! Не надо этого делать! Это не поможет и не решит проблему. Она не имела в виду ничего плохого.

Он дрожал. Я прижалась щекой к его спине. Я понятия не имела, что делаю, полагаясь на свои инстинкты, чтобы двигаться.

— Я никогда не думала о тебе хуже из-за того, что у тебя расстройство, Хейден. Твое пограничное расстройство личности не имеет никакого отношения к моему решению не быть с тобой. Знаешь, что я почувствовала, когда она мне все рассказала? Мне было жаль, что ты так много пережил…

— Мне не нужно, чтобы ты меня жалела, — выплюнул он.

— Я никогда тебя не жалела. Я восхищалась тобой. Я восхищалась тобой, потому что ты так много пережил, но ты все еще оставался собой. Ты способен на столько прекрасных вещей… То, как ты выражаешь свои эмоции… Какой ты умный… Все, что ты делаешь, ты делаешь идеально. Ты талантлив во многих вещах. Ты впечатляющий и тебя невозможно забыть.

Он все еще не двигался, его дыхание было неровным, но я заметила, что его дрожь была слегка сдержанной.

— Я не хочу, чтобы ты страдал. Я не хочу, чтобы ты чувствовал боль. И я хочу сделать тебя счастливым. Я поняла, что мои чувства к тебе сильнее боли, и я не хочу снова и снова напоминать себе о прошлом. Я хочу верить в другое будущее. Я хочу создавать счастливые воспоминания. С тобой.

Бесчисленные секунды прошли в тишине, мы оба были неподвижны, и моя грудь была такой сдавленной. Я боролась, чтобы успокоить дыхание, но его сильное тело против моего собственного было слишком для меня. Я была возбуждена и беспокойна одновременно. Пожалуйста, Хейден… Если бы я немного повернула голову, я могла бы прижаться губами к его спине, но я не осмелилась. Я чувствовала его неровное сердцебиение под своей щекой… Было что-то опьяняющее в том, чтобы слушать его сердцебиение. Пожалуйста… Поверь мне.

Через мгновение он накрыл мои руки своими и оставил их там, и я упивалась этим новым чувством. Он больше не дрожал, но его дыхание еще не пришло в норму.

— Зачем ты это делаешь? Потому что хочешь защитить мою мать от моей вспышки?

Мне хотелось обнять его крепче, но из-за его травм это было невозможно.

— Нет. Совсем наоборот.

— Наоборот?

— Я хочу защитить тебя от твоей вспышки, потому что понимаю, как ужасно ты себя чувствуешь. Я не хочу, чтобы ты окружал себя всеми этими негативными эмоциями. Я хочу помочь тебе сосредоточиться на позитивных.

— И почему это? Почему ты хочешь сделать это для меня?

Я вздохнула и закрыла глаза. Я вдыхала его запах, пристрастившись к нему. Я должна была это сказать. Мне нужно было это сказать.

Больше никакой лжи. Больше никаких побегов. Он услышал это, когда Матео выпалил это, но это было бы бессмысленно, если бы он никогда не услышал это от меня. Ему нужно было услышать это от меня.

— Потому что я люблю тебя.

Он на секунду застыл, резко вздохнул и поморщился. Я попыталась убрать свои руки, чтобы дать ему пространство, но он не позволил мне, крепко держа их под своими. Его сердце колотилось слишком быстро и громко.

— Повтори это.

Я открыла глаза с пульсацией в груди. Я призналась. Я наконец-то произнесла это вслух.

— Я люблю тебя, Хейден.

— Скажи это снова.

Я улыбнулась.

— Я люблю тебя.

— Снова.

Моя улыбка стала шире.

— Я люблю тебя.

— Недостаточно.

Я хихикнула и поднесла губы к его спине, нежно целуя его. Счастье пронизывало меня, и я чувствовала… Я чувствовала себя беззаботной. Это было правильно. Так и должно было быть.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Он взял мою руку и медленно поцеловал каждый кончик пальца, прежде чем взял мою другую руку и сделал то же самое. Я вздрогнула, уже тая.

— Ты сказала, что тебе нет до меня дела в больнице.

Хейден… и его вечное сомнение…

— Я солгала. Прости. Мне стыдно, что я солгала, чтобы заставить тебя уйти, но мне было нелегко. Ты даже не представляешь, как это было больно. Я сожалею, что солгала и сказала тебе эти обидные слова.

Он схватил мои руки, как будто они были его спасательным кругом.

— Я так стараюсь поверить тебе. Ты сбиваешь меня с толку.

Я прижалась к нему еще ближе.

— Я знаю. И… Ты тоже сбиваешь меня с толку.

Его сердце колотилось в груди.

— Как ты можешь любить меня? После всего, что я сделал… И всего, что я сделаю… Я заставлю тебя страдать. Я причиню тебе столько боли, и я даже не смогу это остановить.

— Не думай так плохо о себе, Хейден. Ты должен верить, что можешь сделать гораздо лучше.

— Но таков я. Я монстр.

О Боже, он всерьез считал себя монстром. Как и сказала Джессика, его прошлые поступки съедали его заживо, и теперь, больше, чем когда-либо, я сожалела, что сказала ему, что он монстр. Все те вещи, которые он сделал, были ужасны, но он не был бессердечным и злым. Я полностью недооценила его.

— Ты не монстр. Пожалуйста, никогда не думай так о себе. Мне так жаль, что я сказала это и недооценила тебя. — Я поцеловала его в спину еще раз. — Монстры не способны чувствовать. Монстры не способны чувствовать любовь и жертвовать своей жизнью ради тех, кто им дорог. Тебе больно, и эта боль заставляет тебя делать эти ужасные вещи…

— Ты не понимаешь моей боли.

— Тогда помоги мне понять. Я хочу знать, каково это, чтобы я могла помочь тебе.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Я пережила тебя как-то до сих пор.

Он обернулся. Его глаза прожгли меня, заставив затаить дыхание, и я наслаждалась чувствами, которые он во мне вызвал. Он взял мою правую руку и прижал ее к своей груди. Я чувствовала быстрый, сводящий с ума темп его сердцебиения, который соответствовал моему.

— Ты видишь, что ты делаешь со мной? — Он провел пальцами по моей левой руке и плечу, вызывая покалывание везде, где он касался, и погладил меня по щеке. Это было так приятно.

Это было невероятно. Все было как гром среди ясного неба, и я еще не могла понять, что сейчас происходит между нами. В его глазах было столько тепла, что все негативное во мне начало таять. Я боялась пошевелиться, потому что если я пошевелюсь, этот прекрасный сон может закончиться.

— Боюсь, это нереально, — сказал он себе под нос, показывая, что чувствует то же самое. Он провел кончиками пальцев по моим губам. Это щекотало, но также приносило мне удовольствие. — Я… — Он сжал мою руку, приклеенную к его груди. — Я так боюсь, что все это просто ложь. Иллюзия.

Я покачала головой. Он убрал руку с моего лица, и я уже жаждала этого.

— Нет, не говори так. Это не ложь. Я действительно никуда не уйду. Я здесь, чтобы остаться. — Я отвела взгляд, смущенная. — То есть, если ты хочешь, чтобы я осталась, — закончила я кротко, наполовину ожидая, что он отвергнет меня.

Он отпустил мою руку и сделал шаг назад.

— Знаешь… Я думаю, нам не стоит торопиться.

Я переместила вес.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что я сейчас так запутался и ни черта не понимаю.

О. Я кивнула.

— Хорошо.

Он был прав. Нам не стоит торопиться. Нам предстояла длинная, ухабистая дорога, и потребуется время, чтобы все наладить между нами. Я тоже была неуверенна, ожидая, как этот вечер повлияет на нас, потому что все было сырым и хрупким для нас обоих. У нас были проблемы с доверием, которые нельзя было изменить за одну ночь, и нам нужно было работать над этим, чем бы это ни было, постепенно.

— Мне просто нужно обо всем подумать, — продолжил он и подошел к кровати. Он медленно сел, скривившись. — Мне нужно время.

Он потянулся за банкой и допил свое пиво. Я не знала, что делать. Он был сбит с толку, уязвим и всегда ожидал, что кто-то нападет на него. Я боялась, что если я сейчас выйду из этой комнаты, мы вернемся к тому, какими были до того, как я вошла, как будто я никогда не говорила ему, что люблю его.

Я прижала руку к груди.

Я сказала ему, что люблю его. Хорошо. Успокойся, Сара. Шаг за шагом.

— Все в порядке. Я понимаю, потому что чувствую то же самое. Я не хочу, чтобы мы торопились во что-то, что может причинить нам боль. Просто помни, что я здесь, если я тебе понадоблюсь.

Он долго смотрел на меня, его немигающие глаза создавали ураган эмоций внутри меня.

— Я всегда нуждаюсь в тебе, Сара, — едва слышно сказал он. — До такой степени, что я задыхаюсь от одиночества, когда тебя нет рядом. До такой степени, что я испытываю чертов психический кризис, если не могу хотя бы мельком увидеть тебя, и тогда я делаю все, чтобы отвлечься от мысли, что не могу тебя увидеть. До такой степени, что я начинаю сомневаться в своем здравомыслии. Я легко могу почувствовать твое прикосновение, оно навсегда отпечаталось на моей коже. Я легко могу почувствовать твой запах, который был самым прекрасным, что я когда-либо чувствовал. Я знаю, как ты двигаешься и ходишь, я знаю все, и знать тебя, но не иметь тебя, ранит сильнее любой боли, которую я испытывал в своей жизни, и это то, что пугает меня до чертиков. Так что прежде чем ты решишь, что я больше не стою твоего времени, наскучу тебе или ты предашь меня, подумай об этом.

Его шокирующие слова глубоко ранили меня, они ранили все во мне, и мне хотелось выплакаться, потому что он так сильно страдал.

— А теперь, пожалуйста, уходи. Мне действительно нужно побыть одному. — Он уставился в пол, выглядя совершенно потерянным, и мне просто хотелось обнять его и помочь ему почувствовать себя лучше.

— Хорошо, — сказала я. Я подошла к его кровати и взяла свой блокнот. — Спасибо, что был честен со мной. Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии, но если ты думаешь, что тебе будет лучше, если я уйду сейчас, я уйду.

Я наблюдала за его спиной, ожидая ответа, но он так и не пришел.

— Я бы хотела, чтобы мы вместе поговорили с твоей мамой, — сказала я, и он напрягся. — Она не имела в виду ничего плохого, но она не понимает, насколько она была неправа. Так мы сможем прояснить ситуацию с ней. Мы сможем показать ей, что она была неправа. У нее могут быть недостатки, но она не уйдет, Хейден. Она не откажется от тебя. Я верю в это.

— Если бы веры было достаточно, людям не наносили бы удары в спину. Я не наивный и не глупый, Сара. Она обращалась со мной, как с какой-то болезнью, как будто я должен был быть изолирован, чтобы не распространять и не навредить другим. Она вообще обо мне не думала. Она просто хотела спасти тебя от меня. — Он фыркнул и сложил руки на коленях. — Такая у меня мать.

Я обошла его кровать, чтобы встать к нему лицом, когда он сказал:

— Не надо. Я уже сказал тебе, что мне нужно побыть одному. Пожалуйста. Тебе не нужно бояться за нее. Я ничего не сделаю.

— Нет, дело не в этом. Я не боюсь за нее…

— Сара? — Его глаза были решительны. — Уходи. Если ты хочешь помочь мне, как ты сказала, ты перестанешь усугублять ситуацию и уйдешь сейчас.

— Мне… прости. Я понимаю.

Я правда хотела. Я не могла ожидать, что он доверится мне и позволит мне помочь ему так легко. Для этого потребуется гораздо больше… гораздо, гораздо больше. Но это не уменьшило мою боль. Я закрыла дверь его комнаты и взглянула на дверь Кайдена, желая положить конец нашему одиночеству и сделать все лучше.