Боль

ГЛАВА 6

Выходные по случаю Дня благодарения не были особенно радостными, когда их проводишь в одиночестве, и дни проходили в смеси грусти и желаний большой семьи. У меня не было никого, кроме моей матери, которая никогда не была в восторге от этого праздника. Мы всегда проводили ужин в День благодарения в неловкой тишине, ели полуфабрикат из индейки, потому что она была катастрофой на кухне, как и я.

Этот год был худшим, потому что впервые мы даже не ужинали. После того, что случилось во вторник вечером. С тех пор мы не разговаривали. Среду я провела в своей комнате, пытаясь что-то нарисовать между моментами жалости к себе, но это было трудно, потому что, когда я проснулась тем утром, слова моей матери ударили по мне вдвойне сильнее.

Было трудно смириться с тем фактом, что я даже не должна была существовать, но была жива благодаря извращенному повороту событий. Если бы она знала, что беременна с самого начала… меня бы не было… Меня бы не было.

Я была для нее просто препятствием.

Еще несколько месяцев, Сара. Тебе будет восемнадцать, ты закончишь школу и поступишь в колледж. Тебе больше не придется жить с ней.

Сколько раз я представляла себе жизнь самостоятельно? Но это было невозможно. Мне должно было исполниться восемнадцать, чтобы покинуть дом в Коннектикуте, если только я не подам прошение в суд по наследственным делам, чтобы стать эмансипированным несовершеннолетним, но это был долгий процесс без гарантированного результата. К тому же у меня было мало денег, и я не могла содержать себя на своей неполной занятости в доме престарелых. Мне пришлось бы найти другую работу или работать на нескольких работах.

У меня начиналась головная боль, просто взвешивая свои варианты.

Мрачная среда превратилась в длинный четверг, который я провела так же: заперлась в своей комнате, утопая в жалости к себе, раздражаясь на себя и на весь остальной мир. Праздники были худшим изобретением после понедельника. Как должен чувствовать себя человек без семьи? Там не было ничего, кроме одиночества и депрессии.

Джесс и ее родители отправились в ее родной город Бриджпорт на большую семейную встречу, и хотя Мел пригласила меня провести время с ее семьей, я не хотела вмешиваться в их жизнь, когда отношения ее родителей были напряженными. Матео тоже пригласил меня, но принять его приглашение было невозможно по многим причинам.

Утро пятницы наступило после бессонной ночи, и яркое солнце не смогло развеять мое плохое настроение. Мне хотелось быть где угодно, только не на школьной трибуне, но я хотела поддержать Матео в последний раз.

Угрызения совести съедали меня изнутри. Я была эгоисткой. В надежде забыть Хейдена я сделала то же самое, что сделала с Кайденом в ту ночь, когда я проигнорировала его чувства ко мне, когда я поцеловала его, представляя, что он Хейден. Я снова думала только о своем счастье, надеясь на лучшее, но на самом деле мне было нужно время, чтобы взять себя в руки. Самой по себе. Но я боялась остаться одна, боялась повторения мрачной истории. Мне постоянно снились кошмары о том, как Джош или Натали врываются в мой дом и заканчивают то, что они начали. Хейден полностью игнорировал меня, каждую неделю встречался со случайными девушками, и мне нужен был кто-то, кто поможет мне преодолеть мои проблемы и страхи. Я думала, что Матео поможет мне забыть Хейдена и даст мне новый шанс на любовь, но это было глупостью.

Мои ладони вспотели, когда я ехала в школу. Мне хотелось блевать, желая, чтобы время переместилось на завтра, позволив мне пропустить разговор с Матео. Я не увижу его до игры, что было в мою пользу. Я не знала, смогу ли я дальше вести себя так, будто все в порядке, и он должен сосредоточиться только на игре.

Я припарковала машину недалеко от школы, моя тревога терзала мои нервы. Ехать сюда было бы намного сложнее, если бы со мной не было Мелиссы. Я никогда не ходила на школьные футбольные матчи, но я слышала истории о том, как хорошо играл Хейден каждый раз. Ученики всегда хвалили его, Блейка и Мейсена.

Я отправила Матео короткое сообщение с пожеланием удачи и вышла из машины, оглядываясь в поисках Мел, поскольку мы договорились встретиться здесь. Парковка уже была забита машинами и учениками. Половина из них были из школы Равенвуд, которые приехали поддержать свою команду. Несколько групп несли флаги, горны разных цветов и желтые баннеры с логотипом и надписью «Желтые святые» черным цветом.

Я подняла брови, посмеиваясь. Желтые святые?

— Наконец-то! — Знакомый голос прогремел позади меня, и я обернулась. Мелисса подбежала ко мне, резко остановившись. — Я искала тебя везде. Серьёзно, это место похоже на Диснейленд. Тут можно легко заблудиться! Я собиралась позвонить тебе и попросить карту этого беспорядка. — Как обычно, лепетала она, хмурясь на хихикающих девушек, которые проходили мимо нас, громко болтая о своих любимых игроках. Среди них было имя Матео.

Мелисса закатила на них свои дымчато-голубые глаза, откидывая пальцами заострённую челку в сторону.

— Идиотки. Если я ещё раз услышу, как они говорят «Вперёд, вперёд, сексуальные святые», клянусь, я обезглавлю их и продам их головы на чёрном рынке.

— Сомневаюсь, что ты сможешь получить много денег, учитывая интеллектуальные способности их мозгов.

— Поверь мне, только мозги сами по себе принесли бы кучу денег.

Почему мы обсуждали цену мозгов, как будто говорили об одежде на Amazon? И почему она говорила как опытный торговец мозгами?

Она поморщилась, когда посмотрела на меня.

— Ты выглядишь как овечье дерьмо.

— Ого, спасибо.

Она высунула мне язык.

— Что-то случилось?

— Ничего необычного.

В самом деле, ничего необычного. Услышать, что я никогда не должна была родиться, было просто вишенкой на торте после многих лет проблем с моей матерью. Это не должно было меня удивить. Я должна была это предвидеть.

Она нахмурилась.

— Ты поссорилась с матерью?

Я поделился некоторыми фрагментами нашего сложного прошлого с Мелиссой, поэтому она знала, что мы не ладим, но она не знала, что мои отношения с матерью были никакими.

Я пожала плечами, игнорируя боль, пульсирующую в груди.

— Немного.

Она поджала губы, глядя на меня с сочувствием.

— Я понимаю. День благодарения тоже был отстойным для меня. Ужин был катастрофой, даже с моими бабушкой и дедушкой из Энфилда. Мы все спорили и обменялись довольно обидными словами… — Тень затуманила глаза Мел, когда она посмотрела вдаль, и мое сердце сжалось за нее. — Все началось с того, что я отказалась есть эту чертову индейку. Я чертова вегетарианка! Я полностью против убийства бедных индеек ради какого-то дурацкого праздника, но моя мама сказала, что я «придирчивая» и «мне трудно угодить». Она продолжает думать, что мое вегетарианство — это просто фаза, и это меня так бесит.

— Мне жаль, Мел.

Она глубоко вздохнула.

— Потом мои родители начали спорить о своих разных взглядах на воспитание детей, обвиняя друг друга в ошибках в воспитании Стивена и меня. Мои бабушки и дедушки присоединились к ним, выбирая сторону и все такое.

— Твои бабушки и дедушки не должны подливать масла в огонь, когда твои родители переживают трудный период.

— Ты можешь сказать это снова. Я действительно думаю, что мои родители скоро разойдутся. Это всего лишь вопрос нескольких дней, и их не волнует, что развод плохо скажется на Стивене и на мне, и с ним станет еще сложнее справиться… — Ее голос затих в тяжелой тишине.

Я хотела сказать ей, что все будет хорошо, и ее родители изменят свое мнение, но это было бы ложью. Я просто хотела, чтобы Мелиссе не пришлось проходить через агонию развода родителей.

Она вздрогнула, и выражение ее лица изменилось на сто восемьдесят, как будто она поняла, что сказала лишнее. Ее широкая улыбка была почти болезненной.

— Ладно! Пора идти и болеть за этих сексуальных «святых парней»!

Я нахмурилась. Она всегда так делала, когда начинала открываться Джесс или мне. Она тщательно себя охраняла, маскируя себя улыбками, когда у нее были свои проблемы. Может быть, со временем она научится больше доверять Джесс и мне. Я не могла ее винить, когда у меня была та же проблема.

— Почему ваша команда называется «Желтые святые»? — Пришлось спросить мне, хихикая. Это название было смешным.

— Желтый — цвет нашей школы. Но святые? — Она пожала плечами. — Не знаю. Может, многие из нашей школы стали святыми?

— В таком случае они должны быть очень мертвыми. Сотни и сотни лет мертвыми, — насмешливо ответила я.

Она фыркнула.

— Почему ваша команда называется «Бобры»?

— Кто-то решил назвать ее в честь духов животных, которых они держали в качестве домашних животных.

— Да, конечно. И эти бобры говорили на латыни, пока какали золотой клубникой.

Я расхохоталась.

— Точно.

Мы собирались направиться на футбольное поле, когда Chevrolet Camaro Хейдена въехал на парковку, вызвав дикий ритм моего сердца. Он был не один, и мои внутренности сжались, когда я заметила рыжие волосы через пассажирское окно.

Он остановился около нас и вышел, приветствуемый прохожими, которые смотрели на него, как на какого-то бога. Майя одним плавным движением выскользнула из машины и подошла к нему, выглядя очень привлекательно, как всегда, в своей темно-синей форме чирлидерши, которую она носила под своей короткой зимней курткой. Ее длинные алые волосы были собраны в высокий конский хвост, ее полный макияж подчеркивал ее соблазнительные темно-карие глаза. Она, очевидно, не заботилась о предматчевой тренировке, опоздав.

— Сара? — Я мотнула головой в сторону Мелиссы и покраснела, потому что она увидела, как я пялюсь.

Она двинулась, не дожидаясь меня, и я погналась за ней.

— Эй, подожди меня!

Я бросила последний взгляд на Хейдена, который обменивался жарким поцелуем с Майей. Я прикусила губу, шагая в ногу с Мел. Это было совершенно нормально. Если она делала его счастливым, это было нормально, и у меня не было никакого права ревновать. Я не имела права даже представлять, как оторву ее от него, особенно когда я еще не рассталась с Матео.

Я сжала кулаки. Мы пошли по тропинке вокруг школы, которая вела к полю, идя прямо за шумной группой старшеклассников из школы Мел.

— Почему ты так одержима этим придурком? — Спросила меня Мел, нахмурившись.

Я прекрасно знала, о ком она говорит, но не хотела делиться с ней своими чувствами. Джессика бы меня поняла, но Мелисса была другой, и то, что она ненавидела Хейдена до глубины души, не помогало.

— Я не одержима.

— Тогда почему твои глаза вырастают до размеров арбузов каждый раз, когда он рядом? Ты с Матео, Сар. Это… — Она сделала кислое лицо. — Это, по сути, обман.

Мои щеки вспыхнули вместе с гневом, напряжение закипало под моей кожей. Я не знала, на кого я злилась, — на себя или на нее.

— Я не делаю ничего плохого…

— О, да? Думаешь, Матео чувствовал бы то же самое, если бы знал, что ты не можешь выкинуть этого ублюдка из головы? Фантазируешь о том, чтобы быть с кем-то другим, — это обман по-моему.

— Я не фантазирую о том, чтобы быть с Хейденом! Перестань вести себя так, будто знаешь, что я чувствую или о чем думаю.

Я ненавидела споры и ненавидела спорить с Мел, особенно потому, что ее слова задевали за живое. Несколько девушек оглянулись на нас через плечо, и мне пришлось напомнить себе, что нужно говорить тише в общественном месте.

— К тому же, я расстаюсь с Матео после игры, — выпалила я.

Она резко остановилась и уставилась на меня.

— Что? — Черт. Я не так представляла себе, как сообщаю ей эту новость. — Зачем?

Я не могла смотреть ей в глаза.

— Я не люблю его.

— Все в порядке. Никто не ждет, что люди сразу полюбят друг друга. Любовь требует времени и…

— И я все еще люблю Хейдена, — прошептала я, и мое лицо покраснело. Она ничего не сказала, но я чувствовала ее тяжелый взгляд, устремленный на меня, пока я смотрела в землю.

— Ты мазохистка? — Я вздрогнула и встретилась с ней глазами, обиженная ее насмешливым тоном. — У тебя Стокгольмский синдром?

Я сглотнула комок в горле.

— Мел…

— Потому что я не могу объяснить, как ты можешь любить человека, который причинил тебе такую боль, Сара. Мне все равно, спас он тебе жизнь или нет. Он монстр.

— Я знаю, Мел. Я прекрасно осознаю все, что произошло. Черт, даже сейчас я чувствую себя такой глупой и ненавижу эти чувства…

— Тогда почему они у тебя есть? И не говори мне, что это потому, что он изменился или что-то в этом роде.

— Он на самом деле не изменился, если хочешь знать, — резко ответила я. Я ненавидела себя за то, что я такая. Я любила Хейдена, но я ненавидела то, что я его люблю. Я хотела быть с ним, но я не могла доверять ему или простить его. Что я могла сделать? — Значит, я люблю его не потому, что он другой.

— Тогда почему?

Я огляделась вокруг. Несколько студентов подошли к нам, и я подождала, пока они пройдут, прежде чем выплеснуть все это наружу.

— Я не знаю! Ладно? Я имею в виду, я знаю, что у него есть и хорошая сторона. Я знаю все замечательные вещи, на которые он способен. И я помню все те моменты, когда я чувствовала, что мы разделяем что-то особенное. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою. В какой-то момент он заботился обо мне. По-своему, но он заботился. В нем есть доброта, но есть и тьма, и я изо всех сил старалась вытолкнуть его из своего сердца. Я не забыла, как сильно он ранил меня, или все мои страхи, сомнения, боль… Я знаю все. Я помню все, и все эти воспоминания душат меня и питают еще большими сомнениями. Я знаю, что между нами может никогда ничего не быть. Я прекрасно знаю, что он может ранить меня и сломать меня окончательно, но скажи это моему сердцу! Я бы хотела стереть свои чувства. Я бы хотела положиться на свою логику. Это было бы намного проще. И я очень, очень надеялась, что полюблю Матео, но я… я… я не могу. Мне жаль, Мел, но я совершила большую ошибку. Я не могу быть с Матео.

Я закончила, побежденная, тяжелые вихри страдания сжимали мою грудь. Глаза Мелиссы были суровы, когда она молча смотрела на меня, и я чувствовала себя крайне уязвимой перед ней, глубоко уязвимой, потому что я поделилась своими самыми глубокими чувствами. Мне совсем не хотелось выносить свои чувства наружу таким образом.

— Ну…, — наконец сказала она. — Если ты так себя чувствуешь, то… — Она тихо выругалась и провела рукой по лицу. — Слушай. Я не могу тебя понять, извини. Я стараюсь изо всех сил, но не могу. Я всегда ненавидела тех девушек, которые влюбляются в своих обидчиков, потому что для меня нет оправдания насилию. Более того, Матео отличный парень. Он этого не заслуживает.

Стук в моей груди усилился. Ее резкие слова только усилили беспокойство, заставив меня почувствовать себя глупым ребенком с неуместными чувствами.

Я заправила волосы за уши.

— Я знаю, что он этого не заслуживает, но он также не заслуживает жить в иллюзии. Я не могу дать ему больше, чем уже есть, и поверь мне, этого далеко не достаточно.

Ее глаза метнулись к кому-то позади меня, и я обернулась, проследив за ее взглядом. Хейден шел с Майей в нашу сторону, и они держались за руки. И снова ревность зашевелилась в моем животе, но я ничего не могла сделать, чтобы ее подавить. Я хотела, чтобы он ответил на мой взгляд, хотя прекрасно знала, что я не должна быть такой.

Он, должно быть, увидел меня стоящей здесь с Мелиссой. Было невозможно не заметить нас, когда мы были прямо посередине тропы, и они были всего в нескольких футах от нас, но Хейден ни разу не взглянул на меня, слушая, как Майя что-то ему говорит, устремив взгляд вдаль. Взгляд Майи остановился на мне, и уголки ее рта изогнулись в надменной ухмылке. Я нахмурилась, сбитая с толку ее злобной реакцией.

Я затаила дыхание, когда они двинулись боком, чтобы пройти мимо нас, все мое тело покалывало от близости Хейдена…

Ничего. Даже взгляда.

Я выдохнула, сражаясь с надвигающимся разочарованием. Я не ожидала, что мы станем друзьями или чем-то еще после того, что он сделал для меня во вторник вечером, но почему он снова игнорирует меня?

— Ладно, это было очевидно, — категорически заметила Мел, скрестив руки на груди.

Я ответила ей взглядом.

— Что было очевидно?

— Ты пялилась на него, как потерянный щенок, и он намеренно игнорировал тебя.

Она провоцировала меня? Что с ней не так?

— Пойдем, — сказала я, отказываясь вступать в диалог.

Мы продолжали идти молча. Я злилась на Мел за то, что с ней так трудно разговаривать. Я хотела оторвать взгляд от Хейдена и Майи, но что-то мазохистское во мне заставляло меня продолжать смотреть на них, чтобы увидеть, насколько близко они идут друг к другу, пока они не затерялись в толпе.

— Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, — тихо сказала Мел. — Я имею в виду разрыв.

— Я знаю, что он не воспримет это хорошо, и я чувствую себя ужасно из-за этого, но я должна это сделать. Кроме того, ты сама сказала, что он один из популярных парней в твоей школе. Он легко найдет девушку, так что, может быть, это не сильно на него повлияет. — Я могла только надеяться.

Она усмехнулась без юмора.

— Я знаю, как я тогда звучала. Я описала его как плейбоя, который просто хотел пошалить, но хотя мне совершенно не нравится такое поведение, он один из хороших парней, как я уже говорила тебе однажды. Даже я вижу, что он искренне добрый и заботится о других.

Почему она так уверенно говорила об этом, когда они не были друзьями до того, как он встретил меня?

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что он мне однажды помог. Был мальчик, которого постоянно избивали наши старшеклассники. Я пыталась ему помочь, но ничего не могла сделать, потому что двое парней держали меня на месте и заставляли смотреть, как их друзья избивают этого бедного мальчика до полусмерти. Я пиналась и кричала, но все было бесполезно. Потом пришел Матео, все еще в своей футбольной форме после игры, и пошел против всех четверых, несмотря на то, что они были старше и мускулистее. Все, что у него было в качестве оружия, — это его футбольный шлем. Невероятно. В тот момент я поняла, что Матео Диас был гораздо больше, чем просто популярный парень или сердцеед. У него было сердце. И этот разрыв сильно его ранит, потому что ты не просто какая-то девчонка, которую он использует, чтобы убить время. Он очень заботится о тебе.

Мы дошли до трибун и вошли в толпу болтающих учеников и родителей. Я была в растерянности, под впечатлением ее истории, от которой мне стало еще хуже.

Нам повезло найти последние два свободных места в середине первого ряда. Мы протиснулись сквозь студентов, прежде чем кто-то другой их занял, и даже с нарастающей во мне нервозностью я была захвачена футбольным безумием, окружавшим меня, волнение постепенно прожигало меня.

Первой на поле появилась команда моей школы, одетая в белую форму, и Блейк шел впереди в качестве капитана нашей команды. Хейден стоял рядом со скамейкой в одиночестве. Мейсен и Блейк дали пять Хейдену, когда они остановились рядом с ним с восторженными улыбками.

Я задалась вопросом, скучает ли Хейден по футболу. Вероятно, скучает, и в моей груди застряло старое беспокойство. Он не мог играть из-за меня, и, зная то, что я теперь знала о нем, я предположила, что спорт был для него отдушиной, способом выплеснуть всю свою сдерживаемую энергию и эмоции. Может быть, именно поэтому он недавно дрался. Это был его механизм преодоления трудностей.

— Ты видела брата тренера Беннера? Он такой красивый! — Воскликнула девушка, сидевшая справа от Мелиссы, и я взглянула на нее.

— Красивый? — Спросила ее одна из ее подруг с гримасой. — Он того же возраста, что и мой отец!

— Ну и что? — Первая девушка пожала плечами. — Он может быть взрослым, но он в отличной форме.

— Фуу! — Сказала третья девушка. — Правда? Ты бы трахнулась со взрослым мужиком?

— Если они такие же горячие и накаченные, как он, я полностью за.

Мел встретилась со мной взглядом, едва сдерживая смех. Я оглядела поле, ища тренера Беннера, но нигде его не нашла. У него был брат? Я этого не знала.

На поле собралось еще больше людей, и мой взгляд вернулся к Хейдену, который теперь стоял лицом к трибунам. Он громко смеялся с Блейком и Мейсеном, и я неустанно смотрела на него. Я давно не видела, чтобы он так улыбался. Это была честная, сияющая улыбка, его глаза искрились радостью, и у меня внезапно возникло желание нарисовать его. Мои пальцы чесались взять карандаш и оживить его прекрасную улыбку на бумаге.

По моему животу пробежала дрожь. Он был таким красивым, даже с этими синяками на лице, и я не могла отвести взгляд, жадно впитывая вид его улыбки. Он посмотрел прямо на меня, как будто почувствовал, что я смотрю на него, и это произошло так быстро, что я не успела скрыть свое влюбленное выражение. Его улыбка погасла, и он нахмурился, его глаза сверлили меня с яростной интенсивностью. Я боролась, чтобы дышать, и горячий румянец прокатился по моим щекам.

Хейден… Секунды превратились в вечность… нашу вечность, и я с нетерпением приняла это старое чувство. Его глаза были полны горького гнева, добавляя новые слои напряжения во мне, имея власть надо мной…

Мужчина вошел в мое поле зрения, когда он прошел перед Хейденом, закрывая мне его на мгновение. Я посмотрела на него, и мое тело замерло, весь воздух высосался из меня.

Какого черта?

Мое сердце колотилось о ребра, когда я его увидела.

Нет.

Эти ошеломляющие голубые глаза. Эта громоздкая внешность, которая вселяла в меня страх. Эта опасная аура, которую он всегда излучал… Прошло больше трех лет, но Брэд, сумасшедший, жестокий бывший парень мамы из Нью-Хейвена, выглядел точно так же, если не более мускулистым.

О Боже. Он должен был сидеть в тюрьме!

Брэд взглянул в мою сторону и поймал мой взгляд. Он остановился, его глаза расширились от узнавания.

О Боже, о Боже, о Боже.

Мое дыхание стало поверхностным, а края моего зрения размытыми. Я слышала, как Мел что-то мне говорит, но ее голос звучал приглушенно в моих ушах. Удивление на лице Брэда быстро сменилось ухмылкой, которая только вселила в меня еще больше страха, превратив меня в ту беспомощную маленькую девочку, которая не могла убежать от его кошмарной жестокости.

Брэд был в Энфилде. Он был на свободе.

И вот он направляется ко мне, не сводя с меня глаз ни на секунду.