Боль

ГЛАВА 24

Хрюканье разбудило меня от сна, но это не помогло мне справиться с усталостью. Я попыталась пошевелить конечностями, но тщетно, напомнив мне, что я снова привязана к стулу. Эта клетка, удерживающая нас, становилась все более душной с каждым часом, и все части меня кричали о свободе. Мои запястья и лодыжки покалывало, и у меня было неприятное ощущение в талии из-за веревок вокруг нее.

Я чувствовала себя напряженной от многих часов сидения, но больше всего меня беспокоило то, что я не знала, сколько еще мне придется быть сдержанной. Это был субботний вечер, как я узнала ранее, но казалось, что мы здесь уже много дней. Моя челюсть и голова не переставали болеть.

Хрюканье продолжалось, и я подняла голову, пытаясь лучше видеть в плохо освещенной комнате. Мое горло сжалось от отвращения и ужаса. Брэд сидел на полу рядом со мной, наклонившись над маленьким столиком, и нюхал кокаин. Несколько дорожек ждали, когда он их втянет.

Я закрыла глаза, меня чуть не вырвало.

— О, девочка, это так потрясающе. — Он звучал так самодовольно, так энергично. Я открыла глаза и увидела, что он смотрит на мою мать, но ее глаза не были на нем. Они были сосредоточены на этих дорожках.

Ее взгляд был непоколебим, сосредоточен на этом белом порошке, и мой живот сжался. Она раньше употребляла кокаин? Я сжала челюсть, испытывая отвращение к молчаливому обмену между ними.

— Ты хочешь этого, милая? — Он ухмыльнулся ей и вдохнул еще одну дорожку. Я заставила себя глубоко вздохнуть, чтобы не начать паниковать. — Я дам тебе немного. Это заставит тебя почувствовать себя потрясающе. — Мне не нужно было слышать ее ответ, чтобы понять, что она серьезно хочет принять его.

Он встал и подошел к ней. Я смотрела, как он ее развязывает, шокированная. Они действительно собирались это сделать.

Он посмотрел на меня.

— Если ты не сделаешь ничего глупого, я даже позволю нашей маленькой Саре попробовать.

Нет, нет, нет.

— Нет, — закричала я, ужаснувшись даже мысли об этом.

Его смех был жестоким.

— Не бойся. Это будет здорово, я обещаю.

Мое дыхание стало прерывистым, на висках выступили капли пота. Он собирается заставить меня…

— Я дам тебе столько кокаина, сколько ты захочешь, Патти. — Его глаза опасно сверкнули. — Если ты будешь хорошей девочкой.

Я напряглась. Он поставил ее на колени перед собой и расстегнул ремень, пока она в шоке смотрела на него. Он собирался дать ей кокаин в обмен на… О Боже.

Ее глаза расширились от осознания, и она отпрянула, наконец, выйдя из оцепенения. Она отчаянно покачала головой и презрительно усмехнулась.

— Нет. Иди ты нахер! Она вскочила на ноги, чтобы вырваться от него, но он схватил ее за волосы и дернул обратно на колени.

— Я не спрашивал, Патти, — его жестокий голос не оставлял места для споров.

Этого все нереально.

— Оставь ее в покое! — Я оттолкнулась от веревок, борясь за свою свободу, но все, что мне удалось, это заставить их резко впиться в мою кожу. — Ты не можешь заставить ее! Отойди от нее!

Он с удовольствием наблюдал за мной, пока тянулся к верхней пуговице своих джинсов, удерживая мою мать на месте рукой на ее плече. Я забилась на стуле, вне себя от отвращения и омерзения. Прежде чем он успел двинуться дальше, она укусила его за предплечье, и он с шипением отстранился.

Она вскочила на ноги.

— Иди нахер! — Она метнулась прочь, но едва успела преодолеть несколько футов, как он ее поймал.

— Ты заплатишь за это, тупая сука! — Он толкнул ее на пол, и она упала с глухим стуком, дважды перекатившись. Он схватил ее за волосы и дернул их, ударив ее головой о твердую поверхность.

— Нет, — закричала я.

Он не остановился. Он навис над ней и несколько раз ударил ее кулаком по лицу, сделав месиво, от которого у меня в горле поднялась желчь. Я кричала, пока он продолжал избивать, мой стул скребся об пол каждый раз, когда я боролась со своими ограничениями. Он пресек все ее протесты и крики, безжалостно бил ее в грудь и живот, пока она не превратилась в сломленное месиво на полу, неспособное пошевелиться.

— Ты никогда не убежишь от меня!

Его лицо было искажено яростью, когда он тащил ее за волосы по полу к ее стулу. Ее крики боли были прерывистыми, прерываемыми тяжелым дыханием. Он подтолкнул ее к стулу, ее безжизненное тело безжизненно болталось, когда он завязывал веревки вокруг ее груди.

— Я никогда не позволю тебе сбежать, — пробормотал он, завязывая последний узел и выходя из гостиной, направляясь на улицу.

Тишина в комнате была оглушительной.

— Мама? — Я не могла видеть ее лица, потому что ее голова была низко опущена, а волосы закрывали ее. Она не двигалась, дыша неровно. — Поговори со мной.

Ничего. Она даже не отреагировала. Стеснение в моей груди росло вместе с моей тревогой. Я чувствовала боль. Я снова оглядела комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь нам выбраться из этого ада.

Куда он пошел?

Его тяжелые шаги возвестили о его возвращении за мгновение до того, как он с грохотом захлопнул входную дверь и ворвался в гостиную. Ужас снова поглотил меня, когда я увидела в его руке кочергу.

Он даже не посмотрел в мою сторону, его взгляд был устремлен на мою мать. Она подняла голову, словно почувствовав, что он не закончил с ней, и вскрикнула, заметив кочергу.

— Нет, — закричала она. — Пожалуйста, не делай мне больно. Нет…

— Заткнись. — Он сильно ударил ее. — Это научит тебя быть послушной.

Все начало разворачиваться в замедленной съемке, и остановить это было невозможно… Он взмахнул кочергой и со всей силы ударил ее по колену.

Хруст!

Она закричала, ее лицо исказилось от мучительной боли после удара, сломавшего ей коленную чашечку.

— Нет! — Я задыхалась от собственного голоса, у меня кружилась голова.

Он снова взмахнул ею и попал по другому колену.

Хруст!

Меня вырвало, мое сердце забилось с пугающей скоростью. Ее лицо было залито слезами.

— Теперь ты не сможешь убежать от меня. — Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и поднял кочергу в знак предупреждения. — То же самое случится с тобой, если ты не будешь слушаться меня, как эта сука. Я больше не буду обращаться с тобой хорошо. Если ты не захочешь сотрудничать, я сделаю так, чтобы ты действительно страдала, прежде чем убью тебя.

Он отбросил кочергу, взял куртку с дивана и выбежал из хижины.

Мама перестала плакать. Наступил рассвет, но Брэд все еще не вернулся. Я обильно потела от боли, заламывая руки за спиной, мои запястья горели и были в крови. Я пыталась освободиться с тех пор, как он нас покинул, непрерывно борясь с веревками всю ночь в новообретенной решимости.

Ничто другое не имело значения, пока я повторяла одно и то же снова и снова, онемев от такой боли. Моя мама давно потеряла сознание. Ее колени все больше распухали, поэтому мне нужно было быстро позвать ее на помощь. Она не могла двигаться или идти куда-то сама. Я просто надеялась, что Брэд не вернется в ближайшее время.

Мой взгляд упал на полосы кокаина на столе, и я почувствовала новую волну отвращения. Нам нужно было выбираться отсюда. Другого пути не было. Не было спасения, и не было чуда, которое позволило бы нам выбраться отсюда целыми. Он вернется, и когда он вернется… Я даже думать об этом не хотела.

Одна из веревок наконец ослабла, и я сильнее потянула ее, мое сердце забилось быстрее. Вот оно! Я собиралась это сделать!

Пару мучительных минут спустя мне удалось освободить руки, и я вскрикнула от облегчения. Да! Я выглянула наружу, проверяя, нет ли поблизости Брэда, но ничего не увидела и не услышала. Я извивалась, пока не смогла вытянуть руки вперед, а затем попыталась перекинуть веревки через талию вверх. Еще через несколько минут я смогла накинуть их на плечи и голову, и наконец смогла пошевелить верхней частью тела.

Я сделала это! Я освободилась!

Боль в запястьях уже забылась, я рассмеялась и потянулась, чтобы освободить ноги. К тому времени, как я встала, лучи раннего утра уже проникли в комнату. Теперь мне оставалось только найти способ выбраться отсюда и обратиться за помощью. Мои ноги протестовали после стольких часов сидения, когда я двинулась к маме.

Я слегка похлопала ее по плечу.

— Мама?

Я скользнула взглядом по ее сгорбленному телу. Она была бледной, ее лицо было испещрено ужасными синяками и запекшейся кровью. Она выглядела еще меньше, чем обычно. Я знала, что, несмотря на ее пренебрежение и отсутствие заботы, я не могла просто так ее оставить. Я должна была ей помочь.

— Мама? Ты меня слышишь?

Она пошевелилась, и ее глаза затрепетали, громкий стон сорвался с ее губ. Ее глаза в страхе метнулись ко мне.

— Это я. Не волнуйся. Его здесь нет.

Ее губы удивленно приоткрылись.

— Ты освободилась.

— Да. Теперь я тоже помогу тебе. — Она попыталась пошевелить ногами и закричала. Я вздрогнула, мой живот сжался, как будто ее боль была моей собственной. — Не двигайся. У тебя сломаны коленные чашечки.

Она закрыла глаза и прошипела проклятие.

— Так больно.

— Я знаю, но не усугубляй ситуацию. Я позову на помощь.

Я подошла к ней сзади и потянулась к узлу, который скреплял ее руки. Я не знала, что буду делать с ней после того, как освобожу ее. Я даже не знала, как мы выберемся из этой хижины. Окна были исключены, как и входная дверь, но мне нужно было более внимательно осмотреть хижину и посмотреть, есть ли другой выход.

Не прошло и минуты, как я услышала вдалеке звук грузовика и остановилась как вкопанная. Брэд возвращался!

Я бросилась к окну, чтобы проверить, далеко ли он, и увидела приближающийся черный грузовик Chevrolet по небольшой грунтовой дороге, зажатой между деревьями и кучами опавших листьев. Ему понадобится около минуты, чтобы добраться сюда.

Черт возьми!

Я развернулась, охваченная страхом. Моя мать заскулила, когда поняла, что он возвращается.

— Не волнуйся. Я что-нибудь сделаю… — Мой голос замер, когда я стояла там, посреди комнаты, чувствуя себя более потерянной, чем когда-либо. У меня буквально были секунды, чтобы тщательно подумать и найти решение.

Я начала потеть, мои глаза метались по комнате от моего адреналина. Я побежала в коридор, который был обставлен только пустой полкой для обуви и шкафом. Я бросилась к шкафу и открыла его ящики, выдохнув от разочарования, когда обнаружила, что все они пусты.

Его грузовик остановился перед хижиной, и стук моего сердца стал слишком громким в моих ушах. В коридоре было две двери, и одна из них вела в маленькую ванную комнату, в которой не было никаких туалетных принадлежностей или даже зеркала. Я бросилась к другой двери и открыла ее, становясь все более отчаянной. Меня встретила двуспальная кровать и две тумбочки рядом с ней. Быстрый осмотр ящиков показал, что мне повезло так же, как и в коридоре, и я выскочила из комнаты как раз в тот момент, когда тяжелые шаги Брэда раздались около хижины.

Нет!

Я направилась обратно в гостиную и в последний раз тщательно огляделась… Я ахнула, увидев кочергу, которая лежала у подножия дивана, ранее забытая. Я даже не помнила, как пересекла комнату, уже сжимая в руках тяжелый груз, когда я бросилась к стене, отделявшей гостиную от коридора. Как только я заглянула за нее, Брэд вставил ключ в замок, и я резко откинула голову назад, прижавшись к стене.

Могу ли я это сделать? Я должна.

Я сжала кочергу в руках и считала секунды, слушая его движения. Я вдохнула и закрыла глаза, собираясь сделать что-то необратимое, но это был единственный выход.

В тот момент, когда я услышала, как он закрыл дверь, я метнулась и замахнулась на него кочергой. Она попала ему в череп, прежде чем он успел повернуться, и его стон разорвал воздух.

Он упал на пол, и я снова замахнулась на него, чтобы он не встал, но я остановилась, потому что он не двигался, и его глаза оставались закрытыми. Кровь хлынула из раны на голове, и на какой-то ужасный момент я подумала, что убила его. Стеснение сдавило мне горло. Я не осмелилась подойти к нему ближе, напрягаясь, чтобы увидеть, дышит ли он.

Облегчение охватило меня, когда я увидела, как его спина неуклонно поднимается и опускается, и я поморщилась от исходившего от него запаха алкоголя. Прошло еще несколько секунд, пока я стояла там, нерешительная относительно того, что я собираюсь делать. Незапертая дверь кричала мне, чтобы я открыла ее и выскочила на свободу, но то, что я оставлю здесь свою мать, разрывало меня.

Мой взгляд упал на брелок, торчавший из заднего кармана его джинсов, и мое сердце подпрыгнуло. Ключ от его грузовика. Я могла это выдержать.

Я не двинулась с места, боясь сделать даже шаг к нему…

А что, если он проснется как раз тогда, когда я…?

Покачав головой, я бросилась к нему и выхватила брелок из его кармана, каждый дюйм меня был насторожен из-за него. Я бросилась обратно к матери, надеясь, что Брэд не придет в сознание слишком рано.

— Что только что произошло? — Спросила она в панике, ее взгляд был полон слез.

Я едва могла смотреть на нее, зная, что мне нужно сделать. Я не могла упустить эту возможность, не тогда, когда он мог проснуться в любую секунду.

— Я вырубила его этим. — Я указала на кочергу в своей руке. — У меня мало времени. Мне нужно пойти и поискать помощь. Я беру ключи от его грузовика. Я отошла от нее. — Я постараюсь вернуться как можно скорее, с помощью.

Моя грудь стала тяжелее, когда она запыхалась.

— Что? Нет. Не оставляй меня здесь!

Я взглянула на Брэда, все больше беспокоясь о необходимости убраться отсюда к черту. Я не хотела оставлять ее в таком состоянии, но каждая секунда здесь была потеряна и снижала шансы на то, что я что-то сделаю.

— Ты не можешь идти. У меня мало времени, прежде чем он проснется. Я вернусь. Обещаю.

Я сделала еще один шаг от нее и поморщилась, когда ее лицо исказилось от страха и отвращения.

— Нет! Не уходи! Не оставляй меня, сука! Он убьет меня, если ты меня оставишь! Развяжи меня!

Ее оскорбление было как соль на рану. Я чувствовала, что подвожу ее, но я не видела другого выхода.

— Я вернусь с помощью.

Как только эти слова слетели с моих губ, Брэд зашевелился на полу, и я поняла, что если я не выскочу прямо сейчас, все будет напрасно.

Оставив позади громкие рыдания и проклятия матери, я промчалась мимо него и открыла дверь, сжимая в руке кочергу на случай, если он вдруг попытается меня схватить. Суровая утренняя погода ударила меня мгновенно, как физический удар, и я старалась не думать о том, как холод охватывает мое тело, защищенное только рубашкой. Я направилась к его грузовику, припаркованному посреди грунтовой дороги, и автоматически открыла его. Камни и кочки врезались мне в подошвы, и я вскрикнула, поняв, что я только в носках.

Я собиралась открыть водительскую дверь, когда услышал его позади себя.

— Я поймаю тебя!

Я закричала и резко повернулась, волна ужаса захлестнула меня, когда он выбежал из хижины. Я рывком распахнула дверь, но мне удалось только проскользнуть внутрь и вставить ключ в зажигание, прежде чем он бросился на меня и схватил дверь, чтобы я не могла ее закрыть. Я закричала и попыталась ударить его кочергой, но он уклонился в последний момент и схватил ее движением, которое я едва заметила, вырвав ее из моей руки.

— Я убью тебя, — прорычал он и поднял кочергу на меня.

С криком я увернулась в сторону, как нас учили на занятиях по крав-мага, и пнула его в пах, выиграв себе достаточно времени, чтобы отползти от него и дотянуться до пассажирской двери. Я нащупала дверь и выпрыгнула, приземлившись кучей на землю.

Все болело, но я рванула вперед, бежав так быстро, как только могла. Я не знала, что я могу сделать сейчас, и паника грозила поглотить меня целиком. Я взглянула на дорогу, не уверенная, стоит ли мне следовать по ней, но я бы оставила себя беззащитной, если бы сделала это. Решив не делать этого, я бросилась в лес.

Несмотря на адреналин, циркулирующий по моему телу, холод все глубже вгрызался в меня, напоминая мне, что я скоро замерзну, если не найду выход из этого леса. Мои носки были мокрыми, потому что земля была сырой, и было почти невозможно игнорировать боль, исходящую от веток и гальки, которые были скрыты под хрустящими, грязно-желтыми листьями.

Деревья вокруг меня были густыми, но он мог легко меня увидеть, так как не было листьев, чтобы скрыть меня, и я бежала вперед со все возрастающим страхом. Мне пришлось увеличить расстояние, но я чувствовала, что только замедляюсь.

Я рискнула снова обернуться и чуть не споткнулась, когда увидела, как он достает винтовку из своего грузовика.

О Боже!

Я петляла между деревьями, не имея ни малейшего представления, куда направляюсь. Листья подо мной издавали громкие хрустящие звуки, выдавая мое точное местоположение. На мгновение мне показалось, что я слышу звуки автомобильных двигателей, доносящиеся со стороны дороги, но я отмахнулась от этого, чувствуя, что это может быть трюком, который мой разум играет со мной. Чем глубже я заходила в лес, тем больше я боялась, а мои легкие и мышцы уже горели от напряжения.

— Я убью тебя! — Повторил он прерывистым криком, и я оглянулась через плечо. Он был далеко от меня, но все еще мог видеть меня, и мое сердце билось так сильно, что я чувствовала, что оно вот-вот разорвется. Он собирался застрелить меня.

Я выжала из себя все, на что была способна, бежав так быстро, как только могла в моем состоянии. Деревья вокруг меня были бесконечны. Я все больше терялась, и даже если я найду выход, я знала, что не знаю, как вернуться в ту хижину с помощью.

Местами местность была неровной, и прежде чем я успела схватиться, я потеряла равновесие на склоне и съехала на несколько футов вниз, моя кожа горела от трения. Я вскочила на ноги, когда он выстрелил и пуля пролетела прямо мимо меня. Я закричала. Стая птиц взлетела высоко в небо, их хлопанье крыльев совпадало с ритмом моего бьющегося сердца.

— Ты не сможешь убежать от меня!

Я слепо бежала между толстыми стволами, которых едва хватало, чтобы скрыть мою отступающую фигуру, и я потеряла счет времени. Я устала как собака. Я снова бросила взгляд через плечо, но нигде не могла его увидеть.

Деревья стали гуще, и мне было трудно обойти их на полной скорости. Не успев вовремя увернуться от одной из веток, я получила удар в грудь, который сбил меня с ног и отправил вниз. Крик сорвался с моих губ. Я царапала руками землю, оставшись без воздуха, когда я катилась по земле и оказалась в середине ямы.

Черт возьми. Вставай!

Я снова поднялась на ноги, но полная тишина остановила меня. Я лихорадочно огляделась вокруг, ища хоть какой-то проблеск Брэда, но его здесь не было. Я осторожно прошла следующие несколько футов, прислушиваясь к любым звукам. Было слишком тихо.

Мои инстинкты включились, подсказывая мне немедленно двигаться, но затем раздался еще один выстрел, и пуля пронзила мою плоть. Мучительная боль пронзила мое правое плечо, и я рухнула на четвереньки.

Я схватилась за раненое место и поморщилась, когда хлынула кровь, боль и страх удерживали меня на месте. Я с трудом встала, готовясь снова бежать, но затем он сказал:

— Не двигайся.

Он был прямо за мной. Я тяжело выдохнула, не смея пошевелить ни единым мускулом, когда он обошел меня. Вот оно. Он собирался убить меня. Моя жизнь заканчивалась здесь прямо сейчас…

Он остановился передо мной, и я медленно подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Они были холодными и убийственными, устремленными на меня со смертельным намерением. Мое тело было словно наполнено свинцом, пустота разливалась по мне.

Хейден. Я больше никогда не увижу Хейдена. У меня никогда не будет возможности любить его и быть счастливой с ним. У меня никогда не будет возможности прожить свою жизнь.

Слеза скатилась по моему лицу, и я пожалела, что не могу умереть спокойно, зная, что с Хейденом все будет в порядке… Хейден.

Я люблю тебя, Хейден.

— Ты могла бы прожить немного дольше, если бы была достаточно милой. — Он сделал угрожающий шаг ко мне, направив винтовку мне в голову. — Я бы позаботился о том, чтобы ты насладилась своими последними днями. Но ты приняла решение, когда глупо попыталась…

С правой стороны послышались шаги по сухим листьям, что отвлекло Брэда на несколько драгоценных секунд. Сквозь оцепенение я двинулась быстрее, чем считала возможной, подняла тяжелый камень рядом со своей ногой и бросила его в него.

Заметив мое движение, он выстрелил в меня из винтовки всего через долю секунды после того, как я рванула с места и застонал, когда камень попал ему в лицо. Мои уши зазвенели от звука выстрела.

— Сара! — Позвал меня Хейден, но я не могла позволить себе отвести взгляд от Брэда.

Он пошатнулся и прижал руку к ране на лице, и я обошла его, прежде чем он снова успел направить на меня свое оружие.

— Сара! Отойди от него! — Снова позвал меня Хейден, но я едва уловила слова.

Мое тело двигалось само по себе, подпитываемое потребностью в выживании. Я взяла еще один камень и бросила его в затылок Брэда, попав в опасной близости от места, где была рана от кочерги. Он выпустил винтовку, и оружие с грохотом упало на землю, прежде чем он обернулся с рычанием и кровью на лице.

Хейден набросился на него и ударил его в лицо, раздался треск, когда его кулак врезался в нос Брэда.

— Я убью тебя! — Он ударил его снова, на этот раз отправив его на землю. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, чувствуя, что это не по-настоящему.

— Мистер Блэк! — Двое полицейских с оружием в руках и Блейк бежали в нашу сторону.

Полиция? Блейк? Как? Что…

— Отойдите от него! Мы разберемся!

Хейден не послушал. Он безжалостно ударил Брэда, сидящего на нем сверху, повредив ему лицо, и Брэд едва мог пошевелиться.

Он попытался замахнуться на Хейдена, но офицер остановился рядом с ними и направил пистолет в голову Брэда.

— Даже не пытайся, — сказал он. — Мистер Блэк, отойдите от него!

Блейк бросился и схватил Хейдена, потянув его назад.

— Эй, брат. Оставь его. Ей нужна помощь. — Блейк посмотрел на меня обеспокоенными глазами, и именно тогда я поняла, что лежу на земле, боль в руке усиливалась по мере того, как адреналин рассеивался. Моя рука, прижатая к ране, была пропитана кровью.

Хейден резко развернулся и в одно мгновение сократил расстояние между нами, его взгляд был полон страха. Его дрожащие руки скользнули вокруг меня и притянули к его теплому телу.

— Блядь, Сара. Блядь. Блядь. Блядь. — Он обнял меня крепче, и все во мне взорвалось, так много эмоций мчались и сталкивались друг с другом, когда я потеряла себя в его объятиях.

Хейден здесь. Я спасена. Кошмар закончился.

Полицейские надели наручники на Брэда, что-то ему говоря, но я не слышала их голосов, будучи глуха ко всему, кроме Хейдена.

— Хейден, — закричала я и закрыла глаза, когда боль, слабость и холод пронизывали мое тело. — Хейден, это было ужасно. Я думала… — заплакала я. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу…

— Нет, малышка. Тсссс. — Его руки были такими нежными, такими заботливыми, державшими меня, словно мы были одним целым. — Ты в безопасности. Я никогда не позволю тебе умереть. Никогда. — Он отстранился и взял мою правую руку, осматривая ее с огромным беспокойством. — Куда попала пуля?

— Она просто пронзил мою руку, но это чертовски больно.

Он нахмурился, стиснув челюсти, глядя на кровь, текущую по моей руке, и кровоточащие порезы на моих запястьях от веревок. Он переключил свое внимание на то место на моей челюсти, куда меня ударил Брэд, и я предположила, что у меня там был ужасный синяк. Его пальцы скользнули по этому месту очень нежно.

— Больно?

— Да.

— Сукин сын, — пробормотал он, его глаза пронзали Брэда ненавистью и жгучей яростью. — Я должен был сломать ему шею.

Он отстранился и скинул куртку, затем разорвал часть своей рубашки, и обмотал ею мою рану. Мое сердце колотилось, когда я наблюдала, как он перевязывает мне руку, пораженная радостью. Мне хотелось плакать, волны любви к этому сложному парню нахлынули на меня, когда я осознала, что всего несколько секунд отделяют меня от того, чтобы не быть с ним вот так, от того, чтобы больше ничего не испытывать…

— Ты замерзаешь. — Он надел на меня куртку, застегнул ее и снова притянул меня в свои объятия.

— У тебя болят ребра? — Спросила я и отклонилась, чтобы посмотреть на него, обеспокоенная тем, что он боролся с Брэдом. Его лицо исказилось от боли, и на висках выступили капли пота.

Он смотрел на меня с обожанием и потребностью, его глаза прожигали меня насквозь.

— Блядь, Сара. Теперь это даже не имеет значения. Не волнуйся, детка.

Ко мне подошел один из полицейских.

— Ты можешь идти? — Спросил он меня.

— Я могу.

— Мы вызвали скорую, и они уже в пути. Твоя мать в безопасности и ждет с нашими офицерами в хижине. Мы отвезем вас в больницу.

Я кивнула держа Хейдена за опору, когда встала. Хейден взглянул на мои ноги и прошипел:

— Блядь.

Он опустился на колени и взял мою ногу в руки, осматривая раны. Я поморщилась, когда увидеал, что мои белые носки были порваны в нескольких местах и покрыты грязью и кровью от порезов.

Офицеры заставили Брэда идти, крепко держа его, пока вели.

— Пойдем, Хейдс, — сказал Блейк, глядя на меня с необычной обеспокоенностью. — Все кончено, — сказал он мне мрачным голосом. — Тебе больше не придется терпеть этот ад. Ему это с рук не сойдет.

Я была удивлена, что именно он, из всех людей, сказал мне эти неожиданные слова, и просто кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Ты уверена, что сможешь идти? — Хейден спросил меня. — У тебя болят ноги.

Мое сердце забилось. Я даже не могла выразить ему, как много для меня значит то, что он здесь и делает все это для меня. Никогда я не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас, рядом с ним.

— Все будет хорошо. Я справлюсь.

— Просто смотри под ноги.

— Спасибо, — пробормотала я, не совсем уверенная, за что я его благодарю. Может быть, я благодарила его за все — за то, что он пришел сюда, защитил меня, заботился обо мне… был рядом со мной.

Я собиралась пошевелиться, когда Хейден взял мое лицо в свои руки и притянул к себе для поцелуя. На несколько блаженных мгновений все плохое было забыто, когда мы пылко целовались, наши сердца бились в унисон, и меня охватило блаженное тепло. Его губы занимались любовью с моими, показывая мне, как сильно он во мне нуждается, показывая, что он никогда меня не отпустит.

— Эй, голубки! — Сказал Блейк. — Вы, возможно, захотите трахнуть друг друга позже, понимаете? Когда не будет зрителей?

Хейден даже не обратил на него внимания и поцеловал меня так, будто весь остальной мир не существовал. Наши губы медленно разъединились, наше теплое дыхание смешалось этим холодным декабрьским утром, и мои глаза встретились с его, когда он держал мое лицо.

— Я чертовски люблю тебя. — Его голос сорвался, глаза наполнились слезами. — Я люблю тебя. — Он поцеловал меня в лоб и нос. — Я люблю тебя. — Он поцеловал мой подбородок. — Я люблю тебя. — Он медленно прижался губами к моей израненной челюсти. — Ты моя, малышка. Я так чертовски сильно тебя люблю.

Воздушный шар счастья во мне раздулся до бесконечности, и я улыбнулась ему.

— Я тоже люблю тебя, Хейден. Очень сильно, люблю.

Я едва могла дышать под его пылким взглядом, потерявшись в невыразимых эмоциях, которые управляли моим существом. И я знала. Я наконец-то знала наверняка. Я хотела быть с ним. Я хотела отдать ему всего себя. Я хотела остаться с ним во всем, во всех бурях, тьме и боли. Больше никаких сомнений или колебаний.

Мир может быть черным и наполненным грустью, но ничто не имеет значения, когда мы есть друг у друга. Вместе мы победим все.