Боль

ГЛАВА 26

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила я у мамы, приехав навестить ее перед отъездом домой.

Сегодня утром меня выписали, так как Кармен посчитала, что мне больше не нужно оставаться в больнице. Она сказала мне, что Патрисия поправляется и все под контролем, но она все еще выглядела измученной, а синяки на ее лице сегодня приобрели более отвратительный цвет.

Она посмотрела сквозь меня, как будто на самом деле не видела меня.

— Обезболивающие делают отвратительную работу. Все так чертовски болит.

Я подняла руки, чтобы заправить волосы за уши, но потом остановилась, вспомнив, что у меня нет волос.

Она заметила это, и ее глаза прикрылись.

— Что случилось с твоими волосами? — Она наконец решила признать меня.

Моя грудь сжалась от давления. Я не хотела говорить с ней об этом. На самом деле, чем больше я оставалась рядом с ней, тем больше нервничала.

— Я решила, что пришло время подстричься.

Она подняла брови.

— Тебе не кажется, что это слишком радикально? Тебе нравились твои длинные волосы.

Боль в груди удвоилась, и мне пришлось заставить себя думать о Хейден. Я была не одна. У меня были люди, которые заботились обо мне. Я просто пожала плечами, не имея ни малейшего представления, что еще ей сказать.

— Ты никогда не была хорошей лгуньей. Что случилось? — Продолжала настаивать она.

Почему это имело значение? Ей, конечно, было все равно, поэтому рассказывать ей о своих самых глубоких чувствах и страхах было бессмысленно. Я отвернулась, сосредоточившись на простом виде за окном.

— Просто какие-то девчонки, которым я не очень нравлюсь. Они играли с зажигалкой, так что ты можешь понять, что произошло.

— Надеюсь, ты вернула им долг.

Я резко повернула голову, потрясенная, услышав эти слова из ее уст.

— Ты серьезно?

Она пожала плечами, ее холодные глаза показали, насколько нормальной для нее была эта идея.

— Тебе нужно перестать быть такой слабой. Просыпайся. Это реальный мир. Если они нападут на тебя вот так, что ты собираешься делать? Прикрываться, как маленькая трусиха, и надеяться, что это пройдет? Люди просто ждут, когда ты покажешь им свою слабость, чтобы они могли использовать ее против тебя.

— Сделать с ними что-то варварское — это не выход.

Она наклонила голову набок, ее глаза насмехались надо мной.

— Тогда просвети меня. В чем выход? — Я глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие и не отвечать на ее провокации.

— Их исключили, но я всегда могу подать на них в суд.

— Ну, удачи с этим.

И вот так она оставила эту тему. Еще одно доказательство того, как мало ее это заботит. Ее глаза обвели мое тело.

— А как насчет тебя? Я слышала о твоем огнестрельном ранении. Как ты себя чувствуешь?

Я не собиралась говорить ей, что я действительно чувствую.

— Я в порядке. Моя рана иногда пульсирует, но это ничего серьезного. Миссис Блэк сказала мне, что через несколько дней я буду как новенькая.

— Хорошо, что ты уже достаточно поправилась, чтобы пойти домой. Я просто хочу, чтобы они поскорее отпустили и меня. — Она говорила как надутый ребенок, сварливый, потому что не может никуда пойти.

— Не торопись. Тебе следует сосредоточиться на своем выздоровлении и реабилитации.

Она скрестила руки на груди.

— Мне нужно что-нибудь выпить, — пробормотала она.

Я поморщилась. Напоминание о ее зависимости оставило острую боль в моей груди, но я не стала зацикливаться на этом. Вместо этого я заставила себя сказать слова, которые должна была.

— Я просто хотела сказать тебе, что мне жаль, что я оставила тебя в хижине таким образом. Я должна была. Ты не могла двигаться, и я хотела обратиться за помощью и вернуться за тобой.

Ее глаза сверкнули гневом, и она поджала губы.

— Ты просто оставила меня там. Ты хотела оставить меня с этим больным ублюдком. — Она смотрела на меня с обвинением, и это было очень больно. — Что ты могла сделать? Ничего. Мы были в глуши, и даже если бы ты нашла помощь, Брэд мог бы увезти меня куда-нибудь еще к тому времени. Он мог бы убить меня!

Я закрыла глаза, чувствуя, что мой разум перегружен. Многое могло произойти, все плохое, и сожаление было горькой пилюлей, которую нужно было проглотить. Я хотела, чтобы меня не заставляли делать такой несправедливый выбор, но я сделала это с лучшими намерениями.

— Ты никогда не была хорошей дочерью с самого начала, но бросить свою собственную мать вот так? Это непростительно.

Что-то так сильно сжало мое сердце, мучительно медленно сдавливая его, пока оно не истекло кровью от тоски. Никогда не была хорошей дочерью с самого начала… Она даже никогда не хотела меня, всегда считала меня обузой, но ожидала, что я буду «хорошей дочерью», когда ей это будет удобно. Я кипела внутри от несправедливости, хотела громко кричать, какая она ужасная и эгоистичная.

Но я устала начинать ссоры, которые ни к чему не приведут. Я просто хотела выбраться отсюда, сосредоточиться на учебе, поступить в колледж и подальше от нее. Еще немного, и мне напомнят, что семья — это не всегда любовь, единство и преданность.

По крайней мере, ее отношение помогло мне обрести решимость двигаться вперед и больше ценить то, что может предложить мне жизнь. Похищение помогло мне осознать, что я ничего не должна своей матери. Это ужасное событие расцвело моей решимости и сняло оковы бесплодных надежд и долга, которые держали меня привязанной к ней. Я имела право следовать за своими мечтами и делать со своей жизнью все, что захочу.

Я уеду из этого маленького городка, который хранил для меня столько болезненных воспоминаний. Я не позволю ей приковать меня к себе и заставить остаться. Я больше не буду позволять ее эгоизму побеждать. Она не была хорошим родителем, и я больше не буду притворяться, что мы семья. Мне будет лучше без нее.

Это освобождающее осознание, однако, мало что сделало для того, чтобы залатать зияющую дыру в моей груди. Это было слишком больно, и я могла только надеяться, что время поможет мне исцелиться.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, что я сожалею обо всем, через что ты прошла. Надеюсь, на этот раз Брэд останется за решеткой навсегда, — процедила я сквозь зубы, застегивая куртку. В комнате стало душно, и мне нужно было выбраться.

— Пропускаешь тему? — Она отказалась отпускать ее, все больше расстраиваясь.

Я не могла сделать это прямо сейчас. Мне нужно было уйти, пока я не потеряла контроль.

— Мне нужно идти сейчас. Я приду к тебе завтра.

Она фыркнула и скривила губы в презрительной улыбке.

— Конечно. Иди и наслаждайся своим днем.

Я кивнула. Не думай об этом, Сара. Просто уходи.

Я вышла из комнаты, надеясь задвинуть воспоминание об этом разговоре в самый дальний угол своего сознания. Я закрыла дверь и сделала два неуверенных шага от нее, закрыв глаза, чтобы вернуть себе самообладание. Все будет хорошо. Я проведу остаток дня с Хейденом, и он поможет мне забыть обо всех трудностях и печали. Со мной все будет хорошо.

— Малыш? — Я резко открыла глаза. Хейден был прямо передо мной, его обеспокоенные глаза изучали каждый дюйм моего лица. — Ты в порядке?

— Хейден, — выдохнула я и притянула его в объятия, заметив небольшой бумажный пакет, который он держал.

— Эй. — Его руки обхватили меня, давая мне поддержку и безопасность, в которых я всегда нуждалась. — Я здесь. Все будет хорошо.

Я схватила его куртку, пытаясь прижаться к нему поближе, не причиняя ему боли, наслаждаясь его притягательным запахом.

— Ты мне нужен, — пробормотала я в его куртку. — Хейден, ты мне нужен.

Он поцеловал меня в голову.

— Я здесь. Я никуда не уйду.

Я сделала глубокий вдох, успокоенная его близостью и силой его тела против моего.

— Она ужасна. Она никогда не заботилась обо мне, а теперь обвинила меня в том, что я оставила ее там с ним. — Я крепче сжала его куртку. — У меня не было выбора. Мне пришлось уйти от нее и попытаться получить помощь…

— Не вини себя. Ты сделала то, что считала лучшим. И кого волнует, что она думает? Она в любом случае дерьмовая мать, так что пусть идет нахрен, если хочет.

Я отступила назад и взяла его за руку.

— Я так часто пыталась не поддаваться ее влиянию, но это трудно, когда мне приходится видеть ее каждый день и напоминать, что у меня нет настоящей матери.

Его рука успокаивающе скользнула вверх и вниз по моей спине.

— Я понимаю, но тебе в любом случае не нужна эта сука. Я здесь, Сара. Я всегда буду здесь. Это обещание.

Его губы приземлились на мои, прежде чем я успела ответить, оставив меня в восторженном оцепенении. Наши руки обвились вокруг друг друга, и наш поцелуй стал более чувственным, и мы были пленены вихрем любви и потребности. Он притянул меня ближе к себе, и все мое тело окутало непреодолимое тепло. Мы полностью потерялись друг в друге, залечивая наши раны и разрушая все препятствия, которые разделяли нас.

— Кхм, — кто-то прочистил горло, и мы отстранились, оба ошеломленные таким онемевшим поцелуем. Я встретила удивленный взгляд медсестры, покраснев. — Это больница, и вы мешаете. — Она указала туда, где мы стояли, прямо посередине узкого коридора.

— О, — ответила я, вся смущенная. Это было неловко. — Простите нас.

Ее улыбка стала шире.

— Я полностью понимаю, но не могли бы вы оставить свой романтический показ в другом месте?

Хейден открыл рот, чтобы что-то сказать, но медсестра уже уходила. Он прищурил глаза пристально следя за ней.

— Она вела себя так, будто мы трахались.

Я побагровела.

— Хейден!

— Что?

— Следи за языком.

Он фыркнул, и из его горла вырвался смешок.

— Как скажешь, бабуля.

— Серьезно, это не нормально. — Я тяжело вздохнула и указала на пакет. — Что это?

Я думала, он не откажется от темы так просто, но его лицо за секунду сменилось с расслабленного на встревоженное, и мои брови сошлись вместе.

— Хейден? Все в порядке?

Он взглянул на пакет и глубоко вздохнул.

— Да. Просто… — Его глаза встретились с моими с необычной уязвимостью в них. — Это может оказаться самым дерьмовым решением, которое я когда-либо принимал. — Он схватился за него, еще раз продемонстрировав свою неуверенность. — Мне нужно, чтобы ты меня поняла, Сара. У меня ПРЛ, и я не могу передать словами, что я на самом деле чувствую. Я не могу объяснить тебе, почему все во мне так ужасно.

Он отвернулся, уставившись вдаль, думая о чем-то. Я ждала, что он продолжит, мой живот сжался от напряжения.

— Это тебе. — Он протянул мне пакет. Я заглянула внутрь и увидела что-то, завернутое в коричневую декоративную бумагу. Это было похоже на книгу. — Считай это твоим подарком за то, что ты выписалась из больницы.

Я расплылась в улыбке, смущенная и тронутая.

— Спасибо. Тебе действительно не нужно было ничего мне дарить…

— Я много думал об этом. Завтра я могу пожалеть об этом, но мне нужно, чтобы ты знала, кто я на самом деле. Мне кажется, ты не можешь меня полностью понять, и я не могу позволить тебе ненавидеть меня в следующий раз, когда я сделаю какую-нибудь хрень.

— О чем ты говоришь? Что это?

Он нахмурился, глядя на пакет, словно уже пожалел, что отдал его мне.

— Это мой дневник.

Что? Я уставилась на него.

— Твой дневник? — Он вел дневник и отдал его мне?

— Да, но это не похоже на обычное дерьмо. Это больше похоже на короткие размышления о жизни, чувствах и моем пограничном расстройстве личности. Я хочу дать тебе представление о моем аде. — Он схватил меня за руку. Я была удивлена, насколько холодной была его рука. — Я должен предупредить тебя. Это будет некрасиво. Это будет грубо, ужасно и запутанно, и есть огромная вероятность, что ты возненавидишь меня после прочтения, но я должен быть честен с тобой, независимо от того, насколько сильно это разорвет меня на части.

Мое сердце расширилось от любви, каждая клеточка моего тела кричала от потребности осыпать этого парня любовью и заботой. Он отдавал мне всего себя. Он раскрывал каждый свой слой, чтобы я могла его увидеть, полностью обнажая себя, хотя это делало его самым уязвимым. Я сжала пальцы вокруг пакета, обращаясь с его дневником, как с его сердцем, как с самой драгоценной вещью.

— Это невозможно. Неважно, что я найду внутри, я не могу ненавидеть тебя. Я уже приняла тебя, и пути назад нет. Теперь я просто хочу идти вперед. С тобой.

Я обхватила его шею руками и притянула к себе для поцелуя, желая показать ему, как сильно я его люблю. Он так старался, что это вселяло в меня счастье. Я оставила маленькие поцелуи на его лице, вливая всю свою любовь в каждое прикосновение моих губ.

— Я люблю тебя. — Я улыбнулась в ответ. — Я так сильно тебя люблю. Спасибо тебе за это.

— Пообещай мне, что не убежишь от меня. Пообещай мне, что не оставишь меня после того, как прочитаешь это. Ты не можешь меня оставить. Пожалуйста.

Я обхватила его щеку и ободряюще улыбнулась.

— Я никуда не уйду. Не волнуйся. Я здесь, чтобы остаться. Ты не сможешь так легко от меня избавиться, понимаешь? — Я рассмеялась, пытаясь облегчить его беспокойство.

— Тебе лучше придерживаться этих слов, Сара. Ты мне нужна.

Мое сердце трепетало. Я ласкала его щеку, вырезая свою любовь на его коже.

— Как я уже говорила тебе, я с тобой надолго. Теперь пойдем. Не могу дождаться, когда уйду отсюда.

Мы шли по коридору, держась за руки, и бабочки порхали у меня в животе. Я была взволнована тем, что могу вот так идти с ним. С моим парнем. Мое сердце растаяло в груди, побуждая меня подпрыгнуть от счастья и зацеловать его до бесчувствия.

— Я не знала, что ты ведешь дневник, — сказала я ему, когда мы дошли до лифта.

Он пожал плечами и нажал кнопку вызова.

— Это одна из тех вещей, которые мне советовал делать мой терапевт. Я всегда использовал свои стихи как отдушину, поэтому ведение дневника казалось… другим.

— Это помогает тебе?

Он поморщился.

— И да, и нет. В целом, это помогает мне лучше представить себя, но во многих местах не хватает деталей, а некоторые части в беспорядке… Ты заметишь, что несколько страниц порваны, а некоторые записи резко обрываются. — Он провел рукой по волосам, тяжело выдыхая. — Просто… Пожалуйста, не суди меня. Хорошо?

— Я не буду. Не волнуйся. Я…

Его телефон зазвонил, как раз когда мы вошли в лифт, прервав ход моих мыслей. Я нажала кнопку первого этажа, молча наблюдая, как он вытащил его из кармана и ответил на звонок.

— Да?

Его голос и выражение лица мгновенно изменились, став настороженными, и холодок пробежал по моей спине. Он смотрел в одну точку на полу, пока слушал, его глаза становились все острее, и он сжал кулак.

— Этот ублюдок сумасшедший. Я сказал ему, что не смогу этого сделать. — Он слушал еще, его тело напряглось. — Гребаный придурок. Я знаю. Я знаю! Тебе не нужно мне напоминать!

Напряжение свернулось во мне, как шепот обещания, что произойдет что-то плохое. Сжимающая пульсация распространилась по моей груди, затрудняя дыхание.

— Ладно! Хватит говорить! Я буду с ним драться.

Драться?! Нет. Нет, он не мог драться.

Я бросила на него панический взгляд. Я совершенно забыла, что он был частью этой банды среди хаоса последних нескольких дней. Он был ужасно избит, и его ребра еще не восстановились, но он собирался снова драться, рискуя своей жизнью. Я не хотела, чтобы он дрался снова. Он должен был это прекратить.

— Я ненавижу этого парня. Он определенно хочет свести счеты после прошлого раза, и я уверен, что он замышляет что-то отвратительное, поэтому я понятия не имею, почему Ти настаивает на бое.

— Нет, — пробормотала я, но он не отвел взгляд от пола, по-видимому, не понимая, что я пытаюсь привлечь его внимание. — Хейден. — Он не отреагировал, тяжело дыша, внимательно слушая человека по ту сторону линии. Его тело было напряжено от ярости.

— Отлично! Назначь на эту среду.

Среда? Нет. Это было послезавтра.

Мой страх нарастал, мешая мне мыслить рационально. Я больше не хотела, чтобы он был частью этого жестокого, кровавого мира. Я хотела, чтобы он перестал причинять себе боль. Я хотела, чтобы он был в безопасности и свободен от своих демонов.

— Нет, — сказала я, наконец привлекая его внимание. — Не дерись. — Его глаза пронзили меня, его ноздри расширились. — Это неправильно. Я не хочу, чтобы ты снова дрался. Ты все еще не оправился, и это причинит тебе еще больше боли. Пожалуйста, отмени бой.

Без всякого предупреждения его глаза потемнели и стали более опасными, заставив меня бояться даже двинуться на дюйм. Я была в шоке. Он трансформировался прямо передо мной менее чем за минуту, из светлого в пугающе темный.

Двери лифта открылись, когда мы достигли первого этажа, но он не двинулся, чтобы выйти. Его поза была враждебной, когда он смотрел на меня. Он был зол на меня, и я понятия не имела, почему.

— Да, я уверен. Успокойся, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, вздувшиеся вены прорезали его шею. Он выскочил и помчался по вестибюлю больницы. — Поговорим позже.

— Хейден? — Я бросилась за ним. — Пожалуйста, не делай этого. Ты не можешь драться. Тебе будет больно…

— Заткнись! — Персонал больницы и посетители повернули головы, чтобы посмотреть на него.

Смущение окрасило мои щеки, мое сердце бешено забилось от нежелательного внимания. Приглушенный шепот раздался со всех сторон, на лицах самых близких людей появились хмурые выражения.

— Почему ты так реагируешь? — Я постаралась говорить как можно спокойнее, когда поспешила за ним, не желая его больше волновать, но я чувствовала себя расстроенной и потрясенной переменой в его поведении. Он вел себя так, словно я сделала что-то, что его разозлило, но я не сделала ничего плохого.

Он толкнул стеклянные двери и выскочил в холодное, пасмурное утро.

— Почему я реагирую?

Он остановился перед входом в больницу и посмотрел на меня, его глаза разрывали меня изнутри.

— Ты думаешь, что просто потому, что мы теперь вместе, ты можешь контролировать меня?

Какого черта?

— Что? — Я уставилась на него, мое сердце громко колотилось в ушах.

— Ты думаешь, что имеешь право указывать мне, что делать со своей жизнью?! Вот кто я, черт возьми, Сара! И ты мне лгала! Ты сказала, что приняла меня, а теперь пытаешься изменить меня!

Нет. Нет, нет, нет. Как все пошло так не так?

— Нет, все не так. Я приняла тебя…

— Заткнись! — Он сократил расстояние между нами и навис надо мной, трясясь от ярости. — ТЫ НЕ ПРИНЯЛА МЕНЯ! Ты лжешь! Ты всегда пытаешься изменить меня! Так же, как тогда, когда ты помешала мне заставить этих сук заплатить за то, что они подожгли твои волосы! Ты выставила меня перед всеми слабаком и отвергла мою помощь!

Я похолодела.

Он все это время держал обиду из-за этого?

Моя логика подсказывала мне, что у него пограничная ярость, но чтение об этом во время моего исследования пограничного расстройства личности мало что подготовило меня к настоящему. Мое сердце впитывало каждое обидное слово, которое он мне бросал, сжимаясь под распространяющейся токсичностью, которая причиняла боль, словно кинжалы, врезающиеся в кожу. Несколько человек стояли рядом, все они смотрели между нами с презрением или любопытством, и мне просто хотелось уйти от их глаз.

— Я не хотела тебя унижать. Я сделала это только потому, что думала, что это причинит тебе глубокую боль. Ты не только пожалеешь об этом позже, что заставит тебя чувствовать себя ужасно, но тебе также придется страдать от последствий своих действий.

— Ты только заставила меня чувствовать себя хуже! Ты заставила меня чувствовать себя непонято! Это единственный способ, которым я знаю, как справляться с болью, но тебя это даже не волнует. Ты думаешь, что раз ты знаешь о моем состоянии, то знаешь обо мне все, но ты, черт возьми, не знаешь.

Ему нужно было успокоиться, и отвечать на его провокации было не способом справиться с этим, но было трудно не защищать себя, когда он был так неправ насчет меня.

— Пожалуйста, Хейден. Это абсолютно неправда. Я забочусь о тебе и твоей боли, и я никогда не предполагала, что знаю о тебе все, но не делай этого сейчас. Мы можем поговорить об этом позже…

— Нет! — Его голос прогремел, и я сжалась. — Посмотри на меня! — Он потянул мой подбородок к себе, заставляя меня встретиться с его взглядом. — Ты только что доказала мою правоту! Ты всегда трусишь и думаешь только о себе! Ты просто хочешь манипулировать мной сейчас, чтобы заставить меня перестать говорить правду. Мои слова ничего не значат для тебя. Ты никогда меня не понимала. Ты никогда не понимала моей боли, а теперь снова пытаешься указывать мне, что делать!

— Остановись! Хватит, Хейден!

Я сжала руку. Я не должна была позволять ему достать меня. Мне пришлось напомнить себе, что он не имел этого в виду. Его гнев усиливал каждую мысль и чувство, превращая их во что-то совершенно уродливое, но ему придется успокоиться и лучше об этом подумать… Это будет очень сложно. Как я могла быть спокойной в этой ситуации, когда он причинял мне боль? Я должна была быть сильной, но конфронтации были слишком изнурительными.

— Боже, ему обязательно быть таким громким? Таким противным, — сказала пожилая женщина, стоявшая рядом с нами, своей подруге. Они открыто смотрели, их неодобрение было написано на их лицах.

— Что ты сказала, старая карга? — Хейден резко повернул голову и сделал угрожающий шаг в их сторону. Все его темные эмоции были сосредоточены во взгляде, который он направил на них, и они взвизгнули, метнувшись прочь, крестясь и бормоча о Божьем наказании грешников.

Моя грудь открылась большой кровоточащей дырой. Всего несколько минут назад все было идеально, и я не могла быть счастливее, но затем жестокая реальность вернулась. Я схватила пакет, который он мне дал, надеясь, что это прекратится и что ему станет лучше.

— Хейден. Пожалуйста. Пойдем. Мы поговорим, как только доберемся до моего дома, и все будет хорошо…

— Я никуда с тобой не пойду, — сказал он с чистой ненавистью во взгляде.

Мое сердце сжалось.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Сейчас ты мне противна, и я не могу даже смотреть на тебя.

Хейден. Нет, нет, нет.

Я сглотнула огромный ком в горле, держась за живот, когда тошнота хлынула из глубины. Что, черт возьми, происходит между нами?

Он пошевелился и набрал что-то на своем телефоне, уходя от меня, а я бросилась за ним, схватив его за руку в отчаянной попытке все исправить. Он напрягся и остановился, замерев, но не повернулся ко мне.

— Пожалуйста… — Мой голос был лишен убежденности, превратившись в жалкую мольбу, заглушенную страхом и болью. Я так боялась. — Прости, если я сделала что-то не так. Давай поговорим и попытаемся решить это. Я люблю тебя…

Он вырвал у меня руку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня через плечо.

— Любишь меня? Ты всегда лжешь, и мне это надоело. Уйди с глаз моих.

Он поднес телефон к уху и ушел, его длинные, яростные шаги уводили его в неизвестность. Я прижала руку к груди и закрыла глаза, желая, чтобы это был кошмар, но я открою их и увижу, что это реальность.

Это было словно бритва для моего сердца, разрезающая меня на куски и оставляющая истекать кровью, и я понятия не имела, как нас починить. Я понятия не имела, как помочь ему… нам.

Я открыла глаза и увидела его вдалеке, недалеко от улицы. Он разговаривал с кем-то по телефону. Я взглянула на красный свет пешеходного перехода, а затем снова на его движущуюся фигуру.

— Хейден, — выдохнула я, мое сердце глубоко упало, когда я наблюдала, как он идет и говорит, даже не обращая внимания на красный свет или улицу.

Мой взгляд метнулся влево, заметив машину, которая мчалась на большой скорости, не собираясь останавливаться, и я не могла дышать… Нет. Не снова. Пакет с его дневником выскользнула из моей руки и упал на землю. Хейден уже был на дороге…

— Хейден! — Я побежала к нему, но мои ноги никогда не привели бы меня к нему вовремя…

Машина начала тормозить слишком поздно, ее визжащие звуки наконец привлекли к ней внимание Хейдена, но он ничего не мог сделать, потому что машина врезалась в его тело, безжалостно ударив его. В мгновение ока он пролетел по воздуху — жестокий образ, который глубоко запечатлелся в моем сознании, и перекатился по земле, приземлившись на спину.

Время остановилось, растянувшись в вечной темноте, и я падала в пропасть, его неподвижное тело вызывало самый ужасный страх, который я когда-либо испытывала. На этот раз не было никого, кто мог бы его спасти.

Я даже не осознавала, как добралась до него, схватившись за его плечо, пока вокруг собирались люди, но мои глаза больше его не видели. Я видела мертвое тело Кайдена.

Лужа крови под его головой растекалась, черные, остекленевшие глаза Кайдена превратили мой мир в ничто, и все снова стало темно… Нет, нет, нет, нет, нет.

— Позовите кого-нибудь из больницы! Он все еще жив, — крикнул кто-то, и я вырвалась из кошмарного тумана, сосредоточив взгляд на закрытых веках Хейдена. Он был бледным, выглядел расстроенным, даже без сознания.

— Хейден…

Мои дрожащие руки сжали его руку. Я распадалась на части. Нет. Он не должен умереть, как Кайден. Он должен выжить.

— Пожалуйста… Открой глаза…

Первый всхлип вырвался из меня, боль душила меня целиком, пока я изо всех сил надеялась, что он отреагирует и выберется из этого.

— Врачи идут!

Двое врачей с медсестрами выбежали из больницы, толкая носилки по пути к нам.

— Мне жаль… Я думал, он увидит меня и остановится… Господи… — бессвязно пробормотал водитель надо мной, но затем все звуки на заднем плане приглушились, когда я осознала реальность.

Хейден не собирался открывать глаза.

— Хейден… — Рыдания продолжались, и все было черным. Я обхватила пальцами его запястье, его слабый, замедляющийся пульс разрывал мое сердце на острые куски…

Хейден. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Не покидай меня…

С тобой все должно быть в порядке.

Не покидай меня!

Кровь еще больше растеклась под его головой, его жизнь вытекала из него, и когда персонал больницы добрался до нас и перенес его на носилки, все, что я могла сделать, это надеяться на чудо.

Драгоценное чудо, которое спасет его и даст нам обоим последний шанс на любовь и счастье…