Большая Игра (СИ)

Глава 2. Железный занавес. Часть 3

Домой она вернулась ближе к ночи. Шофер помог разгрузить все покупки и, оставив девушку возле подъезда, укатил в темноту, на прощание сверкнув фарами. Лифт отозвался на нажатие сенсора далеко не с первого раза — сгрузив свою ношу возле дверей, она принялась дожидаться тихо гудевшей где-то наверху кабины.

Она не знала, радоваться ей или настораживаться: наверняка все покупки где-то фиксировались, а понабрала она очень немало. Может, «светиться» будущему ретранслятору сильно не стоило в магазинах и прочих заведениях? Хотя, в конце-то концов, неужели она не может позволить себе определенные слабости? Некоторые из них, в конце концов, были важны для ее здоровья, самочувствия и уверенности в себе. По крайней мере, в том, что касалось одежды, она была уверена — претензий не будет. Да и какие могут быть претензии к тому, что она покупает на свои деньги? Они ведь были её?..

Задумчиво созерцая бегущие цифры на индикаторе, она вздрогнула, когда неожиданно открылись двери лифта — приехал-таки. И не один.

Едва оторвав сумки от пола, Рин уже было направилась внутрь, да так и замерла — в углу уже стоял один человек. Второй жилец этого дома смотрел на нее, пристально. Ей показалось, что она могла видеть свое побледневшее лицо, отражавшееся в его карих, почти черных глазах.

Очередное столкновение с Алголем снова повергло ее в ступор. Казалось, пауза длилась очень долго — может минуту, может две. Пока тишину не нарушил его голос:

— Добрый вечер.

— Д-добрый… — запнувшись, прошептала Рин. Руки оттягивала тяжелая сумка, но зайти в лифт и поставить ее она отчего-то не решалась. На миг ей показалось, что во взгляде собеседника промелькнула усмешка — а после он, словно уловив ее нерешительность, взял оттягивавшую руку ношу и поставил в угол лифта. Затем, выйдя из лифта, занес другие пакеты. Все это время Рин в ступоре наблюдала за его действиями, не предпринимая никаких попыток остановить его или, напротив, помочь. Он же, прижавшись к противоположной стене, жестом пригласил ее войти внутрь. Оцепенение, казалось, прошло — она шагнула вперед, за ней с тихим шипением сошлись двери. Сама собой зажглась сенсорная панель, кабинка мягко качнулась и поползла вверх, словно знала, куда везти жильцов. Девушка оторвала взгляд от соседа, уставившисьв угол.

Двигались они быстро, но Рин казалось, что время идет медленно — секунды, словно капли смолы, тянутся, неспешно стекая вниз, в былое.

Что он здесь делает? То есть, конечно, она знала — он здесь живет. Но что он делал в лифте именно сейчас? Ждал ее?.. Она должна была поблагодарить его. И за этот жест, и за вчерашнее. Кем она казалась ему? Невежественной жертвой? Может, он плакал тогда, у кинотеатра, именно из-за нее? А вчера пытался извиниться? Что вообще тут происходит?.. Почему она живет практически одна в огромном доме с убийцей, или пусть не убийцей, но очень опасным человеком?.. Что он может сделать ей сейчас?..

Она скосила глаза на него. Он невозмутимо стоял, вытянув расслабленные руки вдоль тела, и смотрел в потолок. Словно ждал, когда же они доедут. И выглядел он вполне мирно, хоть и необычно. На нем были странного кроя черные штаны, и черная же рубашка. На шее блестело что-то вроде медальона, но этого она уже не видела — пришлось бы присматриваться, а она не хотела, чтобы он заметил ее взгляд.

Наконец, лифт приехал, и с тем же шипением раскрыл двери. На удивление, это был ее этаж — взяв одну из сумок (была бы возможность, взяла бы все — но не хватало рук и сил), Рин вынесла ее из лифта — следом за ней точно так же, с сумкой, вышел и Алголь. Немая сцена продолжалась, они вынесли всю поклажу и поднесли ее к двери в квартиру девушки. Теперь она краснела от смущения и неловкости — получалось, что она ему была обязана. Хотя бы отблагодарить за помощь.

А тем временем, с разгрузкой было покончено — девушка, скрывая лицо от соседа, искала в кармане ключ. Он стоял позади, беззвучно, на почтенном удалении, дабы не вызвать никаких неверных действий с ее стороны. По крайней мере, так ей казалось. Наконец, злосчастная полоска нашлась в кармане, и с тихим щелчком утонула в скважине. Дверь с блеснувшими цифрами 25 отошла в сторону.

— Спасибо… — еле слышно пролепетала Рин юноше и ненароком посмотрела ему в лицо. Спокойное, холодное, практически ничего не выражавшее лицо. Оно даже было весьма привлекательным — будь на нем больше эмоций и иной взгляд, он сошел бы за «принца» в какой-нибудь из старших школ. Темные, такие же, как и глаза, слегка растрепанные волосы его ниспадали почти до плеч, не доставая до них каких-нибудь двух-трех сантиметров. Небольшой рот, аккуратный прямой нос, правильные черты лица — абсолютно типичный школьный любимчик, вот только стальной тяжелый взгляд, словно таран, выбивал из головы подобные мысли. Больше всего он походил на самолет-истребитель, изящный, с красивыми очертаниями, но, прежде всего, являвшийся оружием. А еще только сейчас она заметила еще одну деталь, действительно заставившую ее трепетать.

Его глаза — она могла поклясться, что в их глубине она видела вспышки, словно где-то внутри бушевала гроза, а наружу прорывались всполохи молний. На радужной оболочке вокруг зрачка плясали вспышки, придавая глазам жуткое бледно-голубое свечение. То, что она посчитала плодом страха в первый раз и предпочла не заметить во второй, оказалось безумной правдой.

— Пожалуйста, — оторвал ее от мыслей ответ ретранслятора. Голос его был глубоким, и без тени эмоций. Как стальной колокол.

— Это… — Рин опустила глаза, справляясь с робостью и стеснением. — Если хочешь, приходи на чай…

Ответа она, конечно, не ждала. И менее всего ей верилось в то, что она хочет его услышать и что она его вообще услышит. В ней скорее говорила вежливость, чем собственное желание. Однако Алголь, уже повернувшись, на мгновение замер, и кивнул:

— Хорошо.

Она смотрела в его спину, быстро удалявшуюся от нее. Уже поворачиваясь, взгляд ее зацепился за тень возле лестницы — она не придала этому значения, но что-то знакомое почудилось в этой бесформенной тени. Женская фигура?..

*****

Едва зайдя в квартиру, Рин звонко хлопнула себя по лбу:

— Ну и дура!

Кто ее вообще за язык дернул пригласить в свой дом убийцу? По телу прокатилась судорога — дойдя до ванной, она несколько раз плеснула в лицо холодной водой. Руки предательски дрожали. Спокойно… нужно сохранять спокойствие. Хотя сказать было легче, чем сделать. В памяти всплыл рассказ Николая о ретрансляторах — и это немного отрезвило ее. Они же будут делать одно дело — защищать страну, то есть теоретически, они союзники. «Можешь спрашивать обо всем Алголя»… Так-то оно так, вот только ей все равно было очень страшно.

Судорожно выдохнув, она вышла из ванной и принялась разбирать многочисленные покупки. Шкаф в ее комнате быстро заполнился новой одеждой, она даже начала подумывать над тем, что ей бы не помешал еще один. В небольшой шкафчик возле кровати сразу же поместились новенький плеер на двести часов музыки (о нем она мечтала долгих два года), весьма скромный арсенал косметики, кое-какие лекарства, тетради, ручки, карандаши, пара больших альбомов с отрывными листами для набросков — Рин всегда хотела научиться рисовать, — и много другой мелочи.

Кухня пополнилась необходимыми специями, рисом, разной едой, скорее вредной и приятной, чем полезной, ванная комната получила несколько полотенец, ароматные мыла и прочую химию. Хозяйственная девушка любила чистоту и, прежде всего, содержать себя в чистоте. После ужасов и тесноты детского дома отдельные апартаменты теперь казались ей райским местом, несмотря даже на опасное соседство и явно принудительный характер содержания. Всё это меркло перед свободой выбора, и свободой ее личного пространства.

Еще одну обновку — довольно мощный ноутбук со спутниковой системой подключения к сети — она предусмотрительно распаковывать не стала, подумав, что за такую роскошь ей могут и выговорить сполна и строго. Коробка с ним одиноко стояла в зале, возле телевизора.

Сама же девушка суетилась на кухне. Ее опрометчивое приглашение сейчас отдавалось гулким эхом в воспаленном мозгу, заставляя кровь бежать быстрее. Уже закипел чайник, разрезан предусмотрительно купленный тортик и заварен изумительно ароматный зеленый чай, навевавший мысли о родине. Такой же чай заваривала ее бабушка, когда они приезжали к ней в гости на острова. Это было еще до разделения семьи…

Наконец, закончив приготовления, Рин села за стол и, подперев ладонью щеку, задумалась. А ведь действительно, как давно — и в то же время недавно, началась вся эта круговерть! Россия открыла границы. За два года до этого обнаружилось чудо ретрансляции. Начался передел мира, карта которого нещадно кроилась новыми воинами новой эпохи, едва не приведшей к очередной ядерной войне. Мир, такой хрупкий, поддерживали одинокие и всесильные воины… ретрансляторы? А Алголь — один из тех немногих, кто будет единственной преградой на пути у завоевателей, если те посмеют напасть…

Все страны мира давно потеряли свою независимость и границы. Если у тебя есть ретранслятор, или иные выгодные условия — ты жив и сохраняешь свою независимость. И то это условие далеко не всегда было применимым. Рин вспомнила о том, как развалился на части Китай, огромная и мощная держава, в новые времена оставшаяся без ретранслятора и производства процита. Более прогрессивный Сингапур в мгновение ока отвоевал почти половину территории, их единственный ретранслятор уничтожал отборные войска и технику китайцев тысячами. Тогда еле удалось удержать баланс…

Баланс. Сейчас России не хватает баланса? Они чувствуют постоянную угрозу, и чтобы защитить огромную территорию и своих союзников, оставшихся вообще без ретрансляторов, им нужны были свои воины… Многие из союзников примкнули к территории России сразу. Кто-то еще пытался вырастить своих ретрансляторов, но слабая экономика не могла вытянуть огромные расходы на его содержание, а потом на них напали более сильные соседи. Удивительно, как все это время держалась эта страна? И какие угрозы теперь перед ней?.. И человек, единственный, наверное, на тысячи километров, на всю огромную страну, живет с ней в одном доме, под грузом колоссальной ответственности.

В дверь деликатно постучали — Рин вздрогнула. Похоже, началось их безумное чаепитие, совсем как в Алисе Кэролла… Последний раз проверив содержимое стола, девушка встала.

Щелкнул замок, дверь отворилась. Казалось, он стоял тут с тех пор, как она зашла вместе с ворохом пакетов с покупками — настолько неизменным было всё в его облике. За это время, кажется, она стала немного иначе к нему относиться. Более уважительно, менее боязливо. Перед ней был не убийца, а защитник — к этой мысли она приучала себя, перебарывая былой страх.

— Д-добрый… вечер, — справляясь с дрожью в голосе, Рин жестом пригласила его пройти внутрь.

Юноша выждал секунду и неторопливо прошел в квартиру.

Закрывая за ним дверь, она с любопытством наблюдала за его движениями, жестами, поведением. Он казался на удивление спокойным, словно наперед знал, что и где будет происходить. Словно все было под его контролем. А может, так и было?

Они прошли на кухню. Алголь, не дожидаясь разрешения, сел на ближайший стул — перед ним как раз стояла исходящая паром чашка с чаем, а рядом на блюдечке лежал кусочек торта. Рин села напротив, мельком взглянув в глаза соседа. Стальной, прямой, как прут, взор сверлил чашку с чаем. Девушка даже немного испугалась, что он ее просверлит насквозь и зальет чаем скатерть. Впрочем, тут же юноша отвернул голову, деликатно взял чайную ложку и, окунув ее в сахарницу, насыпал сахар в чай…

Она рассмеялась. Вместо какой-то напряженности, еще чувствовавшейся в его присутствии, она почувствовала облегчение.

Алголь непонимающе поднял голову, вперив свой взгляд в нее. На лице, таком невыразительном, где-то на подсознательном уровне читался вопрос — что такое?..

— Прости, не предупредила… — отсмеявшись, Рин улыбнулась. — У нас зеленый чай пьют без сахара, и видеть это действительно смешно…

— Вот как, — снова стерев с лица любой след эмоций, ответил Алголь и занес ладонь над чашкой. На тыльной её стороне, словно из воздуха, появилась маленькая горка белых крупинок — он вытянул сахар из чая?..

— Может, тебе налить обычный, черный?.. — пытаясь скрыть удивление, девушка встала и пошла к кухонному шкафу. — Сейчас найду…

— Не стоит, — отрезал он. — Научи меня пить этот.

Просьба его звучала очень странно. Пожав плечами, девушка вернулась на свое место.

— Кхм… в общем… — опустив глаза, она уставилась в свою чашку — в ней плавала одинокая веточка. Стоймя. На счастье.

Взяв ложечку, девушка вместо ответа принялась за торт. Как пить чай?.. Как ему это объяснить… это надо видеть. Да, она была действительно никудышным учителем…

Последив за ее действиями, Алголь тоже принялся за торт. Примерно минуту они сидели в тишине, неспешно поглощая маленькое кондитерское чудо. Когда их блюдца опустели, Рин все же собралась с мыслями сказала:

— Вообще-то есть целая церемония… чайная. Но это отдельный случай… Сейчас обычная домашняя обстановка, у нас зеленый чай пьют после всех блюд… как бы на десерт.

Юноша кивнул, опуская глаза на свою чашку.

— Вот… — она продолжила. — Обычно его пьют без сахара, пытаясь почувствовать все оттенки и аромат самого напитка. Сахар сбивает восприятие и не позволяет насладиться его настоящим вкусом…

Рин поморщилась — как пафосно звучит! Где она этому научилась? Однако, похоже, Алголь ее понял. Словно подтверждая свои слова, она взяла чашку и, поднеся ее к лицу, медленно втянула запах чая: да, он заварился достаточно хорошо, и сам его запах был весьма специфичен и терпок, точно такой же, как в ее детстве. Она улыбнулась и с видимым удовольствием отпила несколько глотков.

Алголь, чуть нахмурив брови, в точности повторил ее действия. Рин с интересом наблюдала за ним, едва удерживаясь от смеха — видеть его серьезное лицо, до последних деталей повторяющее все то, что делала она — это действительно забавное зрелище. Воистину, это было сумасшедшее чаепитие.

— Нам надо поговорить, — отложив опустевшую чашку, произнес Алголь и посмотрел на девушку. Слегка опешив, Рин посмотрела ему в глаза:

— О чем?

— Тебя втянули в опасную игру, и выйти из неё не получится, — его слова эхом разнеслись по комнате, заставляя ее вздрогнуть. Сделав паузу, он продолжил. — Не обольщайся всеми их поступками и словами, которые они тебе говорят.

Рин сглотнула — неужели правда?! Её интуиция была солидарна с мрачным соседом, но события последнего дня заставили ее расслабиться. Потерять бдительность. Но зачем он это ей говорит? Какой ему прок с этого? Может, он хочет устранить ее, видя конкурента?

— Зачем?.. — только и сумела она произнести. Пальцы мертвой хваткой стиснули чашку с чаем.

— Усыпить бдительность, заставить довериться. Так легче управлять, — в его холодных словах сквозил цинизм, но к этому она уже была готова.

— Вот как…

— Тебя будут учить, — произнес Алголь, сложив руки на стол перед собой. — Пока тебе не дали процит, следи за каждым медосмотром. В тебя хотят вживить взрывчатку.

— Почему ты так думаешь?.. — Рин испугалась. В неё снова уперся тяжелый, угрюмый взгляд собеседника — по телу прокатилась волна холода.

Вместо ответа Алголь провел рукой у себя перед грудью — девушке на миг показалось, что ее глаза видят сквозь его тело. Она видела его кости, расширяющиеся легкие. Мерно бившийся комок сердца. И рядом с ним было маленькое темное пятно, казавшееся совсем чужеродным в этом месте, словно маленький черный паразит, засевший возле самого сердца.

— Это способ нас контролировать, на случай если что-то пойдет не так, — пояснил Алголь. — Эмоции могут убить. Неповиновение может убить. Если это будет нужно.

— Но… почему?.. это… — волна возмущения захлестнула ее. Убить? Единственного защитника?.. Что за бредовые методы контроля? Рин не хватало воздуха, она просто открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать еще слова.

— Ретранслятор — это инструмент политики и войны. Мейстер — это тот, кто управляет ретранслятором, — невозмутимо продолжал Алголь. — С тобой заключат контракт, когда обучат. Этого ты не избежишь.

— А ты?.. — Рин окончательно открылась собеседнику. Не было больше боязни и опасений — его слова убеждали только в том, что все они оказались в одной лодке, и в далеко не самом выгодном положении…

— Я уже заключил контракт… — Алголь запнулся. Впервые за всё время их разговора, он сбился, впрочем, тут же поправившись. — С другим человеком. На которого никто не в силах повлиять.

— С кем?.. — Рин не отрываясь слушала его, глаза ее вперились в бесстрастное лицо.

— Она хочет с тобой познакомиться, — туманно ответил он, вставая с места. — Она ждёт.