Бонус в наследство

ГЛАВА 9

Неловкость – это такое чувство, которое испытываешь, оказавшись в какой-нибудь нелепой ситуации. Её ты потом будешь вспоминать часа в четыре ночи и думать: а ведь можно же было поступить как–то иначе! Но бывают неловкости и помельче.

Например, когда одним пасмурным днём Рена клеила по городу объявления, и её спросили:

– Почему вы гуляете без зонтика, сан Марна? – вопрос в самом деле прозвучал немножко неловко, потому что у неё попросту не было зонтика. Да и был бы – руки-то заняты!

Рена, в момент вопроса старательно размазывающая клей по бумаге, резко обернулась от доски объявлений в Сквере Победителей. Увидев, кто стоит за спиной, она слабо улыбнулась. Затем, извинившись, повернулась к доске и прилепила своё объявление наискось поверх нескольких старых.

За эти пару секунд Рена резко выдохнула, вспомнила, что ей говорил Котт и собралась с мыслями. Поэтому, когда она снова посмотрела на инспектора Айрину сан Хаггану, дрожь в руках и коленях уже прошла. Почти.

– Блага вам, сан Хаггана. Спасибо, что заботитесь о моём здоровье, только зонта у меня нет. Да и дождь почти кончился!

С её шляпы, словно опровергая эти слова, капала, сливаясь в тонкие струйки, дождевая вода.

Сан Хаггана подставила Рене локоть.

– Давайте-ка пройдёмся немного. Не возражаете?

Рена очень возражала бы, но Деми запретил ей спорить с инспектором. «Она ведь не дура, – говорил он не далее как вчера. - Если она вышла на охоту, то не отстанет, что бы ни говорила. Нам надо держать её в поле зрения и в мысли о том, что ты с нею сотрудничаешь против меня. Иначе она начнёт действовать по-другому. Пока она предсказуема и доверяет тебе – нельзя упускать шанс!»

– Две недели прошло, а вы так и не подали заявление о вступлении в программу «Содействие», – сказала Хаггана, поворачивая от сквера в сторону оживлённых улиц. - А ведь там ждут. Им нужны люди. Да и мне неловко: о вас интересовались, а что я скажу? Чем вы так заняты, что не нашли свободного часа – зайти в мой офис, Рена?

– Так агентством же, - сказала девушка простодушно. – Вы следите за должниками, а мы – за неверными супругами. Это выгодно – полиция не смотрит на такие вещи, пока обманутые мужья или жёны не начинают палить друг в друга из пистолетов или не достают из ящиков на кухне ножи!

Слова она взяла из маленькой газетной статьи, которую они с Деми сочинили для рекламного издания «Лавка объявлений Диварры». Статья стоила, на взгляд Рены, ужасно дорого: пять квадратов! Хотя Деми и говорил, что это пустяки. Объявления агентства «Бонус» для расклейки по городу тоже обошлись не очень дёшево, но в них Рена видела больше смысла, чем в публикации – в отличие от напарника, который верил в газету.

– Вот как, – оживилась сан Хаггана. – Я сейчас иду обедать, не составите мне компанию?

Рена замялась. Обеды в этакой компании не входили в её планы. Хотя, разумеется, есть уже хотелось. Упомянутые инспектором две недели прошли несладко: триста квадратов они с Деми действительно отдали той, проданной отцом, девушке, которая на радостях кинулась целовать сан Котта. От воспоминаний об этой сцене Рене до сих пор делалось как-то неловко. Затем ей пришлось уплатить взнос за унаследованную недвижимость, взнос за раба и заказать объявления и статью в газете. Вчера они поужинали тем, что принесла им хозяйка ближайшей к «Бонусу» пекарни – раскрошившимся печеньем, чаем с молоком и двумя половинками чёрствой лепёшки, залежавшейся в витрине. Крошки хлеба и печенья они склевали за завтраком, словно голодные птички. Деми остался в офисе разбираться с обманутой и неутешной супругой, которая доказывала, что их доказательства мужниной неверности стоят не шестнадцать квадратов, а всего только шесть. Женщина рыдала, но стояла на своём, Деми раскладывал перед нею мутные фотографии и убеждал её, что шестнадцать – минимум, включая скидку. О бонусах речь даже не заходила. Они пока были непозволительной роскошью.

В общем, есть, конечно же, хотелось ужасно. Но не на что. И не в такой компании.

– Я оплачу ваш обед, – правильно истолковав заминку, сказала Хаггана.

И мягко повлекла девушку за собой. Рена не смела вырваться. К тому же ей в общем-то было о чём намекнуть инспектору, так почему бы не сделать это за едой? Главное, не растеряться, если всё вдруг пойдёт как–то не так!

– Итак, – грея длинные тонкие пальцы о большую бульонную кружку, начала сан Хаггана, – ваше участие в программе Содействия. Мне казалось, я дала вам ясно понять, что деньги вам придётся отработать. Но вы не пришли.

Рена, торопливо подбирающая с тарелки кусочки курицы в нежном сметанном соусе, остановилась и нервно сглотнула. Всё-таки эта дама её пугала. Правда, девушка думала, что в присутствии сан Хагганы ей кусок не пойдёт в горло. Но нет, инспектор никак не влияла на здоровый аппетит.

– Почему же вы не пришли?

– Я думала, раз мой раб ведёт себя не подозрительно, то и приходить незачем, – сказала Рена.

– Расскажите, как он себя ведёт? Куда ходит без вас?

– Никуда не ходит. Он не имеет права ходить куда-то без моего ведома. Или без меня.

– Даже ночью?

– Ну… ночью он вроде бы спит.

– Вы проверяли? Вы спите вместе?

– Это допрос? - возмутилась Рена.

– Милая Рена, – сказала инспектор без улыбки, – вы весьма привлекательны, и в то же время удивительно чисты и наивны. А Котт – негодяй. Если мой совет не запоздал – держите вашего раба как можно дальше от вашей постели!

– Я так и делаю, - сказала Рена, едва удержавшись, что бы в красках поведать, как они спят в кровати по очереди.

– А также скажите мне, и немедленно: хотите ли вы продолжить наблюдение за Коттом или желаете отправиться в тюрьму? – инспектор изящно изогнула подкрашенную тёмную бровь.

Рену словно обдало холодом. И вслед за тем последовал вопрос:

– А пока вы думаете… Хотите, я налью вам супа, милая Рена?

И Хаггана открыла фарфоровую супницу. Красивым половником зачерпнула оттуда густой наваристой похлёбки. Запахло копчёными рёбрышками, томатным соусом и пряностями. Разваренная фасоль, мясо и мелко порезанная зелень шлёпнулись в глубокую тарелку. Затем инспектор подвинула тарелку к девушке поближе, и, когда та потянула её к себе, коснулась рук Рены.

– Госпожа сан Хаггана…

– В неофициальной обстановке я позволяю называть меня Айрин.

– Айрина, я…

– Айрин, - очень мягко повторила Хаггана.

– Я бы хотела продолжить наблюдение. За сан Коттом. Более того, мне кажется, что он что-то затевает. Что-то серьёзное. Я просто побаиваюсь его, всё-таки нам приходится жить в одном помещении. Вы же понимаете?

Инспектор медленно кивнула.

Взгляд её светло-зелёных глаз внезапно затуманился. Словно они были запотевшими изнутри стёклами. Рена поспешно склонилась над своей тарелкой, надеясь, что щёки у неё не слишком красные. Инспектор на этот раз вела себя совсем иначе, чем при первой и тем более при второй встрече. Но в новой ипостаси она пугала Рену, пожалуй, ещё больше. Ведь сначала она видела в Хаггане невольную союзницу. А потом – жестокую частичку всеперемалывающего государственного механизма. Сейчас она видела просто женщину, и отчего-то сделалось так неловко, как никогда в жизни. Потому что вот прямо сейчас надо было как-то себя вести, что–то делать или говорить, а Рене на ум приходило только замереть, что бы сделаться незаметной… ну, или пониже согнуться над тарелкой.

Видимо, понимая, что производит на девушку не самое лучшее впечатление, инспектор сказала:

– Вы умничка, милая Рен. Если вы так боитесь законной службы в Содействии и рассчитываете на свои силы, что ж, я не могу заставить вас. Но мне бы хотелось вам помочь. Поэтому я назначаю вас своим осведомителем. Платным! – тут же добавила она поспешно. - Во всяком случае, по пятьдесят квадратов ежемесячно я смогу выбить для вас в нашем казначействе. И вот что... Рен…

Рена была вынуждена взглянуть Хаггане в лицо. Хотя бы для того, что бы сказать:

– Я не отказываюсь от Содействия! Я приду в Содействие сегодня же! Или завтра! Вот увидите! Но мне не нужны ваши деньги, я смогу заработать их сама.

– Хорошо, ступайте, - сказала Хаггана резко.

А ведь хотела что-то добавить. Или о чём-то попросить. По крайней мере, лицом она дрогнула.

– Хотя подождите. Хотите или нет, а моё предложение в силе. Пятьдесят кредитов каждый месяц. Но давать их вам в конторе я не могу: там ведь могут быть задержанные. Вдруг кто-нибудь увидит вас, узнает и выдаст Котту? Вот мой адрес!

Всё это Хаггана выпалила так быстро и резко, и так быстро сунула Рене в руку свою визитку, что девушка обмерла. А инспектор тем временем положила на стол деньги за обед, придавив их чистой десертной тарелкой, и стремительно вышла. Взглянув на неё в окно, Рена увидела, как Хаггана идёт через дорогу, подняв воротник и открыв зонтик навстречу дождю и ветру.

Девушка тоже хотела было уйти. Но тут официантка подошла к столу, взяла деньги и неуверенно спросила:

– Другая госпожа ушла?

– Ммм… да, – неуверенно ответила Рена.

Сейчас, конечно, официантка скажет, что инспектор оставила слишком мало. И что тогда? Как Рене расплатиться? Но услышала как раз противоположное:

– Тут очень много. Сколько вы бы хотели оставить себе?..

– Забирайте всё, это не мои деньги, – выпалила Рена.

– Это слишком… здесь почти вдвое больше, - робко сказала официантка. – Я думаю, сан предназначала деньги для вас!

– Вам не нужны деньги? – сердито спросила Рена, ощущая, что красная краска снова вернулась на её лицо.

Ужасно стыдно: ей оставили денег. Ей заплатили. Приблизительно столько, сколько хватило бы еще на один хороший обед.

– Очень нужны, – опустив глаза, пробормотала официантка, теребя фартук.

Рена заметила, что у неё загрубевшие руки и усталое личико. Тоже ведь несладкое житье у человека!

– Так забирайте, – ободряюще сказала она официантке.

– Тогда я принесу вам десерт, – обрадовалась девица, – и будет в самый раз!

Рена наконец-то улыбнулась. И попросила, кроме десерта, ещё и пакет, что бы положить в него то, что она не съела.

Неловкость никуда не делась, но теперь у Рены хотя бы нашлось оправдание. В конце концов, за еду заплачено. Можно забрать остатки с собой и покормить Котта. Ведь он тоже не обедал, ему там небось несладко после поединка с этой мымрой, наедине с которой он там остался!

Она наспех проглотила белоснежное кремовое пирожное, даже не почувствовав его вкус, и сложила в бумажный пакет салат, курицу с грибами в сметанном соусе и похлёбку из фасоли, которую официантка уже успела перелить в банку с плотно пригнанной крышкой. На всякий случай Рена прихватила визитку Хагганы: там был домашний адрес и телефон! Вдруг они пригодятся? А на столике, опять же, на всякий случай, оставила парочку объявлений.

И побежала домой. Да, домой! За пару недель, невзирая на неудобные удобства и поочерёдную ночёвку на единственной кровати, Рена успела привыкнуть к офису настолько, что мысленно звала его своим домом. Уже на подходе к нему она учуяла аппетитные запахи и встрепенулась. Наверно, кто-то из сердобольных лавочниц принёс Котту что-нибудь вкусненькое! Она отперла тяжёлую дверь и, миновав кабинет, уверенно вошла в их жилую комнату.

Увиденное потрясло девушку настолько, что она едва не выпустила заветный бумажный пакет из рук. Это, разумеется, пагубно бы сказалось прежде всего на банке с похлёбкой, потому Рена, призвав на помощь всё своё мужество, перехватила ношу понадёжнее.