Брат для волчонка

Глава 27

– Он что, опять здесь? – начальник станции сердито посмотрел на Астахова. – А сейчас – за каким хреном? Или у тебя все курсанты – на одно лицо?

Дым покосился на Марвина и нахмурился. Но сказать ничего не успел: за Рэма неожиданно вступился медик.

– Парень мне очень помог, – заявил он с присущей медикам безапелляционностью: вот сколько отрежем – так и хорошо будет.

– Чем? – По лицу начальника станции можно было понять, что он ощущает себя дебилом. – Чем может помочь какой-то паршивый щенок? Запчастями для реанимации? У нас закончилась искусственная кровь? Вы меня за кого держите?

Медик не обиделся – улыбнулся ещё шире.

– Психосоматика – дело тонкое, – пояснил он терпеливо и немного высокомерно. – Отрéзать или пришить мы можем вам всё, что угодно. А вот лечить потом от посттравматического синдрома… – он с усмешкой уставился на Марвина. – Машинкой, а?

Начальник станции неожиданно сник и лицо его изменилось.

«Наверное, его лечили уже этой самой «машинкой», – подумал Рэм. – Вроде той, куда курсантов пихали в диагностическом центре».

– Конечно, машина психотехника делает чудеса, – продолжал медик. – Она берет вашу душу и выворачивает ее наизнанку, верно? Так, может, лучше не доводить до этого?

– И чего он? – Марвин кивнул на Рэма. – Прямо-таки помог? Не только кашу жрать может?

– Сиделок на станции нет, – медик уже едва сдерживал смех. – Экономим, верно? А ведь их предки не ради шутки придумали. Парень добрый, контактный. Сидел рядом, они говорили о чём-то, пока я обрабатывал рану. В результате пациент уснул с максимально выровненной психограммой, был спокоен и почти не испытывал дискомфорта. Сейчас он проснётся, и медики госпиталя скажут нам большое спасибо. У них будет больше шансов максимально реабилитировать пациента. Между прочим, это и в плане затрат – дорогого стоит.

Начальник станции поморщился и недоверчиво посмотрел на Рэма:

– А откуда он десантника знает?

– Так это тот самый десантник, что стоял тогда у дверей в реакторную, – пояснил Астахов.

Марвин выругался.

Астахов развёл руками.

– А на «Персефону» чего не взяли десантника? – начальник станции отвернулся от Рэма. Были проблемы и поважнее. – Везти имперский спецон в госпиталь Экзотики, с которой непонятно сколько продержится перемирие? Это прямо безумие какое-то!

– На «Персефоне» возможна та же реанимация, что и на станции, – пожал плечами медик. – Если бы руку можно было пришить – я бы и сам пришил.

– Вот в следующий раз у этого отрежешь и пришьёшь! – Начальник станции ткнул пальцем в сторону Рэма и засмеялся как шутке. – Меньше под ногами будет мешаться.

Астахов кивнул пацану: вали, мол, отсюда.

Тот попятился и потихоньку пошёл на выход.

Но постоянно оглядывался. Ему хотелось посмотреть, как будут улетать десантники.

На выходе Рэм неожиданно столкнулся с дядей Серёжей и его приятелями-техниками. И обрадовался.

Не получалось зайти, так хоть поздороваться.

Он улыбался, когда техники пожимали ему руку, как равному. Это была, пожалуй, самая хорошая встреча за сегодняшний день.

– Не пускает сержант? – дядя Серёжа кивнул на Астахова.

– Да не, он ничего так, – вздохнул Рэм. – Просто учить много и отморозки достали.

Техник вытащил из нагрудного карманчика карамельки.

– На-ка вот тебе. Для мозгов хорошо будут. А то я смотрю – чёй-то их пилоты прямо в ложементе трескают.

Он насыпал Рэму полный карман.

– Я там пакет с печеньем передавал…

– Так пусть полежит, зайдёшь потом-то.

Рэм улыбнулся, попрощался с техниками. Он бы ещё постоял, но Астахов оглянулся, и надо было бежать.

Дверь ангара открылась, он выскочил и… налетел на Рая.

Рэм не знал, что Марвин запретил курсантам таскаться по станции без разрешения. Все запертые двери требовали теперь специального допуска от сержанта, и проникнуть в ангар райские не смогли.

Рэм и не пытался уйти без спроса, потому так и не узнал про этот запрет. А вот его зложелатели могли теперь только постоять под дверью ангара.

Радости им это не добавило от слова вообще. Когда шлюз открылся и Рэм появился в проёме, Рай просто взвыл:

– Вот он, сука!

– Отвали! – огрызнулся Рэм.

Отступать было некуда, сзади с шипением закрывался «цветок» шлюзового входа. Надёжная дверь из стали и хемопластиков. Выдержит, даже если разгерметизируется ангар.

– Прямо сам Хэд велел начистить тебе сегодня рыло! – обрадовался Лудди.

Рэм прижался спиной к двери.

Хэд не был богом. Вернее, якобы был, но отец говорил, что это ещё и фамилия первого учёного, который решился оцифровать человеческий мог по машинным принципам.

Всё это звучало очень красиво: «Искусственный мозг создан, чтобы познавать мир».

Кругом висели лозунги: «Я познаю мир». И были подписаны – Станислав Хэд. Так звали учёного.

Скептики говорили Хэду, что мозг нельзя просто взять и оцифровать. Что цель суперпознания приведёт только к обесцениванию создателя-человека. Ведь чтобы познать человека, надо его разрушить.

Когда началась война людей и машин…

Рэм увернулся, и кулак Рая впечатался в дверь.

Пацан воспользовался моментом, поднырнул противнику под руку, отшвырнул с пути тощего Лудди и понёсся по коридору.

Отморозки побежали за ним.

Этот участок коридора был прямым, без ответвлений. И свернуть куда-то не вышло. Как и разорвать дистанцию – Макс и Джей бегали не хуже Рэма.

Они догоняли, когда в стене слева открылось отверстие и дорогу Рэму перегородили двое техников в жёлтых комбинезонах.

Он узнал дядю Серёжу, его напарника, и скорость не сбавил.

Техники расступились и снова сомкнулись перед Максом и Джеем, далеко обогнавшими неуклюжего Лудди и Рая, всё ещё трясущего ушибленной рукой.

– Это вы чегой-то тут пакостите? – спросил дядя Серёжа.

– Там десантники в ангаре сидят, так я щас позову, – второй техник коснулся браслета, вызывая карту станции с маячками.

– Так ты Астахова сразу зови, его недоделки!

Тем временем шлюз снова открылся. Астахов и Марвин тоже возвращались к своим делам. Не надо было и звать.

– И эти твои? – рявкнул начальник станции, увидев техников, не дающих удрать четырём парням.

– Ну, этим-то я разрешения бродить по станции не давал, – согласился Астахов и обернулся к Марвину. – У тебя же вроде с утра помывочная машина сломалась? Починили уже? Ну, так всё равно энергию надо бы экономить. Две лишние шлюпки приняли. Перерасход. Вот они завтра и помоют учебную часть. Очень полезное такое занятие. Или ты думаешь, что тоже шпионы?

Начальник станции оценивающе посмотрел на запыхавшегося Лудди.

– Да не, – сказал он лениво. – Эти уж совсем какие-то некультяпистые.

Большего унижения противнику не доставил бы никакой исход.

Во-первых, Рэм, благодаря техникам, успел добежать до поворота и второй раз на глаза начальнику станции не попался, а во-вторых…

Ему было очень смешно, когда утром Рай, Лудди, Макс и Джей вместо положенной физкультуры отправились тряпками мыть коридоры учебного крыла станции.

Он чуть конфетой не подавился.

А потом…

Потом Раю с приятелями не повезло ещё больше – Эрг узнал про углы.

В то утро им открыли ещё один зал в учебном крыле станции – тренажёрный.

Сержант Эрг, отметив старания курсантов по наведению чистоты объявил:

– Прекрасно! Очень хорошо намочили пол. Но заниматься будете в пыли и сухости. Кто бы заранее подсуетился и вентиляцию там включил…

И он повёл недоумевающую группу по узкому коридору, пока процессия не упёрлась в двойную дверь.

Шлюзовая дверь со старинными двойными створками раскрылась нехотя, воздух и вправду был слишком сухой и пах пылью, но всё это было неглавное.

Внутри был округлый зал и в нем стояли четыре лётных тренажёра! Четыре учебные имитации шлюпки.

Понятно, что огневой карман станции мог при желании действовать так же, как шлюпка. Но кто бы разрешил проверить?

Карманы были заточены техниками на движение по туннелям внутри станции. Ничего имитировать они не могли, а отстрелить от станции устаревшее оборудование и учить на нем курсантов летать – на такое не решился бы даже нетрезвый Илинг.

Другое дело – учебная имитация. Тут можно было попробовать всё.

Теперь Рэму стало ясно, почему Эрг ругал курсантов, но отчислить никого не пытался. Ему для обучения нужны были четыре пары пилотов.

– Ну что, уродцы, – сказал он весело. – Полы вы мыть не умеете, попробуем полетать?

– Почему уродцы? – вякнул Лудди.

– Чтобы вы стали уродами, вам ещё пахать и пахать.

– Почему? – шёпотом спросил Рэм. – Зачем нам – уродами?

– Уродами называют пилотов основного состава, – тихо подсказал один из взрослых курсантов.

– Разговорчики! Коулман? А ну, иди сюда! Щас на тебе будем показывать!

Дин Коулман, Рэм уже хорошо запомнил курсантов обеих групп, понял, что на этот раз в клоуны набирают не малолеток…

Смеяться над Раем или Рэмом, когда над ними издевается Эрг, – это одно, а вот когда над тобой все смеются…

Рэм ощутил его неудобство так явно, что сам Хэд дёрнул за язык:

– А давайте я?

Эрг посмотрел на него с весёлым прищуром:

– Молодёжь полагает себя бессмертной? Ну, давай! – Он включил голограмму на браслете, и вокруг Рэма загорелись очертания пульта. – Сейчас каждый займёт место пилота. А потом лааасково…. Как бабу гладите! – Он оценивающе посмотрел на Рэма. – Бабу гладить умеешь?

Тут уже заржали все, не только райские.

Другой бы сгорел со стыда, но не Рэм, который водил девчонок на крышу полуразбитого здания.

– Умею, – улыбнулся он.

– Ну, показывай! – подначил его Эрг.

Рэм любил гладить девчонок. Ули нравилось, чтобы тем было страшно, он силой тащил на самый край, и визг там стоял такой…

Рэм гладил. Уговаривал. Ему не нравилось брать силой даже то, что они покупали за деньги.

Он провёл руками над голограммой, вспоминая шелковистые волосы. Девочки, даже самые бедные, были такими нежными на ощупь.

Эрг хмыкнул и зажёг символы, словно пульт отреагировал на касание.

– Ну, вот как-то так, – сказал он. – Поскольку вы ни хера не знаете пока в плане летать, будете сегодня осваивать приборы. Сколько у шлюпки двигателей?

Он спросил всех, но Рэм всё ещё стоял в волшебном кругу голограммы, и под его пальцами перемигивались символы.

Он решил, что отвечать надо ему.

– Здесь два реактора, – прочитал пацан знакомые обозначения. – Двигатели… Это… маневровые, двигатели разгона, стартовые и… маршевые. То есть основные.

Он поднял голову.

– Угу, – сказал Эрг. – Ориентационные?

– Я не знаю такого значка… – признался Рэм, пробежав глазами по голопанели.

– Хорошо. Значит, сейчас будем с вами имитировать разгон. – Эрг с усмешкой посмотрел на обалдевшего Лудди. Хотя эти значки уже выскакивали в огневом кармане, не все вникали, что это и зачем. – Не дрожать, уродцы! Я ещё раз повторю обозначения для особо тупых. Хорошо бы вам сразу же дать понятие угла разгона... Скорость – штука векторная… Но у нас не Академия.

Вот тут Рэм и спалил половину группы.

– Нам уже рассказывали про углы, – сказал он на автомате.

Не сообразил, что учить заданные станционным пилотом углы пытался он да трое взрослых курсантов. Вторая половина группы, зная, что Касим просто подменял Астахова, решила забыть и забить на эту головоломную жесть – сто восемь треугольников из цифр.

– Блииин, – вырвалось у Лудди.

– Ну, это уже последнее твоё прегрешение, – прошипел Рай. – Теперь я тебя просто убью. Лучше спать больше не приходи!