Брат для волчонка

Глава 8

– Ну, будешь теперь знать, как с плоскости падать! – мастер-сержант Астахов смеясь втянул Рэма на невидимую платформу.

Он словно бы понимал, где она кончается. Движения были уверенными, точными.

Рэма сержант держал за загривок, как котёнка. Когда пацана дёрнуло вниз, он успел его сцапать. Ну и шею придавил так, что перед глазами у Рэма прыгали искорки.

– Реакция, будь она неладна! – Астахов разжал пальцы, сообразив, что чуть не задушил спасаемого. – Можно было тебя не ловить. Далеко бы ты не упал, тут по контуру домагнитка. Увяз бы, тебя бы техники сняли.

– Спасибо, – выдавил Рэм, борясь с подступающим кашлем.

Он представил, как болтается в воздухе, а его, балагуря, вызволяет техник. Лучше уж так.

– Ноги дрожат? – спросил Астахов.

Рэм покачался на пятках.

– Да нет, вроде.

Но сержант всё равно крепко взял его за плечо, и они полетели вниз.

– Это платформа такая невидимая? – спросил Рэм, чтобы не молчать.

– Плоскость называется. Она видимая, если сбоку смотреть. Но в ангаре неудобно, если что-то обзор перегораживает. А погрузчики и техники её и так видят. На схеме.

Ступив на твёрдый пол ангара, Рэм ощутил, что коленки всё-таки слегка подгибаются. Но страшно уже не было, даже весело.

Он улыбнулся, вспоминая, как чуть не ухнул вниз. Разбиться не сумел, так хоть поржать.

– Чего радуешься? – спросил сержант, чуть сдвинув брови.

– Не знаю, – растерялся Рэм, не сумев по интонации и лицу Астахова определить, положено ему сейчас радоваться или нет? – Может, ему, как и отцу, не нравится такое вот беспричинное веселье? Но ведь не упал же?

Сержант оценил панику в глазах Рэма и фыркнул.

– Вообще-то смех – такая же реакция на стресс, как и страх, – пояснил он.

– То есть, это не плохо? – уточнил Рэм, всё ещё не понимая, как ему лучше себя вести, чтобы здесь не наезжали лишнего.

Всё-таки новое место, неясно пока, какие тут у сержантов понты. Отец когда-то говорил, что в новом коллективе лучше дураком прикидываться. Только не успел научить как.

С сержантом Рэму было интересно. Сверстников среди рекрутов, понятное дело, не нашлось, а те, кто постарше, выглядели туповатыми.

О чём с ними говорить? У Рэма были хорошая школа и нормальный круг общения. Где ему теперь брать темы для разговоров с отморозками с рабочих окраин, которые даже мусор не знают, куда бросать?

А вот мастер-сержант явно многое знал и умел. И если уж с кем поболтать…

– Это хорошо, – сержант смотрел на Рэма внимательно, тоже явно что-то прикидывая про себя. – Хуже было бы, если бы ты бледнел и дрожал.

Платформа приземлилась у круглого шлюза-выхода.

Шлюз был огромный, хоть земного слона проводи. И очень похож на дыру с беспорядочно торчащими из неё проводами и трубами.

По контуру шлюза светились тусклые при полном освещении маячки.

– А зачем такой большой? – спросил Рэм.

Сержант вроде бы не сердился, что он лезет с вопросами.

– Это грузовой выход. Мы так срежем с тобой немного. Я с этим рекрутингом даже позавтракать нормально не успел. А я уже не пацан, мне желудок беречь надо.

– Так есть же реомоложение? – удивился Рэм.

Ему рассказывали, что в армии с этим просто. Если по генам проходишь – государство оплатит.

– Тьфу на тебя, – поморщился мастер-сержант. – Знал бы ты, какая это гадость – реомоложение.

Он потёр плечо, а Рэм отметил про себя, что сержант, наверное, уже реомоложенный. И лет ему больше тех сорока, на которые выглядит. Опытный, значит.

– А обучение будет на этой базе? – спросил он.

Голодный сержант шагал широко, но Рэм не отставал, хоть и головой успевал вертеть за двоих. Есть ему пока не хотелось – слишком много вокруг было нового и непонятного.

Коридор какой-то странный. Вроде металл, но с тёмными островками пластикового напыления. И пол тоже рубчатый. А зачем?

– Да ну тебя, – хмыкнул Астахов. – Сразу прямо учить… Тут, на базе, не каждого учить можно. Сначала пройдёте первичное тестирование, потом мы вас в медцентр свозим, а там уже решат, кого куда.

– А кто не пройдёт тестирование? – этот вопрос у Рэма постоянно в голове крутился.

Он его пытался замаскировать показным равнодушием, но вышло не очень.

– Того на ужин съедим! – прямо-таки обрадовался мастер-сержант и хлопнул ладонью по неприметному пятну на стене.

«Подколол, гад, – обиделся Рэм. – А ведь до этого вроде нормально всё отвечал…»

Пятно вздулось и лопнуло, стягиваясь к краям.

И из этой круглой дыры сразу понеслись разные запахи: мясо с картошкой, кофе…

Рэм ощутил, как желудок проснулся, и пацан, отбросив грустные мысли о неведомом тестировании, быстро проник в дыру вслед за мастер-сержантом.

Помещение столовой было округлое, но не очень-то идеальной формы. Словно его надуло пузырём, а потом помяло слегка.

Там стояли в два ряда десять пластиковых столов, стареньких, побитых. За столами сидели те, кто прилетел с Рэмом. Они уже допивали кофе.

Рэм подошёл вслед за сержантом к окошку раздачи. Такие ещё попадались в дешёвых кафе.

В окошко было видно кухню, большие кастрюли и мужика в белом фартуке, как у мамы.

Пахло вкусно. И выходило, что в убогой на вид столовой работал живой повар – бородатый коротенький дядька. И еда оказалась очень даже съедобная. Суп, мясо. Почти как дома.

Рэм ощутил, что он зверски голодный, и умял всё подчистую. И даже успел пристроиться в хвост к последним «своим». Чтобы не пришлось спрашивать у сержанта, куда идти.

Снова пришлось топать по коридору с тёмными островками поверх металла. Снова его ждал неприметный вход с мембраной. И… острое разочарование.

Им выделили комнату, печально похожую на ночлежку – нары в два ряда, обшарпанные стены, где из-под пластика проглядывал металл.

Только сухо было и чисто.

У прибывших с Рэмом имелись с собой какие-то вещи: мелочевка и одежда на первое время. Карты.

У Рэма не было ничего. Он забрался на верхнюю койку (мест оказалось в два раза больше, чем людей, и лежанка под ним пустовала), завалился на казённый матрас, затянутый пластиком. Уставился в потолок.

– …Сводки последние, дрянь собачья… – донеслось до него. – Видал, чё творят импероиды? Пишут, что Расну – просто с землёй сравняли!

– А ты не слушай красные блоги! Это всё пропаганда!

– Сам ты – пропогандон гнутый!

– Да у меня там бабка в Расне живёт. Три здания там снесли-то всего.

– Ну и пусть три! За мирные-то протесты?

– В Расне? За мирные? Да там взрывчатка в каждом втором подвале зарыта!

– Это тебе тоже бабка сказала?

– Эй, вы там, заткнитесь уже?

Последний голос был совсем взрослый, а до него спорили более тонкими, особенно тот, что орал про пропогандона – визжал прямо.

Рэм привстал, чтобы посмотреть, кто же так визжит?

Парни, что громко ругались, устроились в глубине барака. Их было четверо, и всем едва перевалило за двадцать один. Потому, видно, и решили держаться вместе.

Они и в шлюпке рядом сидели. Но, судя по визгу, мир их почему-то не брал.

Отец говорил, что конфедератов на Мах-ми ещё много, и пропаганду они гонят приличную. Мол, Империя – это дерьмо, надо отделяться или вообще идти под руку Экзотики. Что Аннхелл того и гляди поднимется, а Прат уже даже рванул, там, мол, одни повстанцы. Только, мол, дэпы продажные и правду не пишут.

«Враньё это», – говорил отец. В дэпах полно закрытых каналов. Если бы на Прате действительно началась революция, какие-то голо уже давно просочились бы в сеть.

Конфедераты просто мутили воду. Поначалу с ними соглашались многие, но звериная жестокость бунтов быстро отбила у горожан интерес к революциям. По крайней мере, так говорил отец.

Рэм вздохнул. Они последнее лето с отцом только и делали, что ссорились. Отец постоянно на него наезжал с учёбой, а Ули тащил на крыши, и там было гораздо круче.

Кому нужна школа в войну? В войну полезнее научиться стрелять и делать взрывчатку, чем они с Ули иногда занимались. И даже продавали немного. Ули искал клиентов, Рэм представлял товар. У них получалось вдвоём.

И вдруг всё обрушилось… Спецон, столб огня и пепла…

– А в спецон ты тогда чего полез? Ты чё тут забыл?

Парни продолжали спорить. Вроде бы старше Рэма, а какие тупые…

– А работать мне где? Где, я тебя спрашиваю? Воровать мне, что ли?

– Воровать таких крикливых не берут! – фыркнул Рэм. Он не думал, что парни заткнутся, и в тишине его голос прозвучит громко.

– Это кто тут гавкает?

Кудрявый худой парень подскочил под самые нары Рэма, и пацан узнал его.

Сержант Астахов заставлял этого дурака в шлюпке бумажку ловить.

– А ну, иди сюда, тварь!

Кудрявый рванул Рэма за ногу и сдёрнул вниз.

Плашмя Рэм не упал. Он извернулся в воздухе и приземлился на четвереньки. Но в лицо уже летел кулак, и уклониться не успел бы никто.