Брат для волчонка

Глава 37

«Ничего так себе задачка», – думал Рэм, тихонько пробираясь по станционному коридору в ангар.

Он смотрел на браслет, и если замечал маячки у ближайшего поворота, шёл в обход.

Рэм написал старшему технику. И Вальдшнепу написал, напомнил про распоряжение начальника станции. Ему разрешили.

Но столкнуться лицом к лицу с сержантом-нянькой или кем-то из одногруппников? Нет уж…

Видеть Рэму сейчас вообще никого не хотелось.

Рай – убийца? Он переписывался с кем-то на грунте, и потому задирался, провоцируя Рэма на драку, чтобы убить?

Пацан потряс головой – это не лезло вообще ни в какие ворота.

Астахов сказал, чтобы Рэм был осторожнее, докладывал в случае чего немедленно. Бред какой-то.

Хантер же прав: Рэм не наследник отцу. Зачем это всё? Гостиницу взорвали…

Добравшись окружными путями до ангара, Рэм, в ожидании, пока бригада знакомых техников закончит срочный ремонт одной из шлюзовых камер, сначала просто наблюдал за работой, потом тихонечко влез – его попросили почистить швы.

Работа была грязная, но весёлая. Техники травили анекдоты, ругали Марвина за скупость. Делились количеством выловленных кур.

Свиные туши Касим, матерясь, кое-как собрал посадочным лучом, а доставать мёрзлую курятину отказался наотрез.

Птицы были мелкими, раскидало их по всей станционной орбите. Это уже как на рыбалку ходить…

Техники рыбалку быстро освоили, и курятину потихонечку вылавливали. Это требовало огромного мастерства манипуляции шлюзовыми механизмами, и дело шло медленно. Но на супчик хватало.

Техники варили его в кондейке, на плазменной панели от катера.

Рэму тоже захотелось попробовать. Ведь интересно же, что за суп можно сделать из курицы, побывавшей в открытом космосе?

Но на ужин полагалось идти в столовую.

Повозившись с техниками и загнав в палец железную занозу, Рэм успокоился. Ну, охотятся за ним, и? Впервой, что ли?

Тем более к ужину выяснилось, что комбинезон надо срочно стирать, иначе Вальдшнеп его заклюёт прямо сейчас. А убьют – так это когда ещё…

В хозблок Рэм не успевал, опаздывать на ужин тоже было чревато.

Пацан отряхнулся как сумел, умылся и вымыл руки. Дал промыть ранку спиртом. И пошёл сдаваться Вальдшнепу.

Вид у него был жутко неуставной: весь в разводах и пятнах.

Группа уже стояла в коридоре возле столовой. Рэм перешёл с бега на шаг, выпрямил спину, изобразив примерного курсанта, для разнообразия грязного, как свинья.

Однако сержанту по личному составу было не до Рэма – десантники отоспались и пожаловали на ужин.

Собрались и старшие, и кони, но без Хантера, тот остался у Астахова пить коньяк.

Мало того – у десантуры был сегодня заслуженный праздник. Из пополнения им прислали совсем молодых, необстрелянных. И после боевого крещения парни хотели напиться, а не обед в столовой.

Когда Рэм увидел лицо Вальдшнепа, в ужасе зависшего у дверей в столовую, он понял, что за внешний вид ему не влетит.

Десантники вынесли в коридор почти все стулья, а столы составили вместе. Вытрясли у повара еду, и покрыли столы тарелками сплошняком.

– Да ты заходи! Не стесняйся! Тут на всех хватит! – уговаривал Вальдшнепа зверского вида парень, обширно украшенный наколками. На шее у него целовались две девушки, руку обвивала змея, скалясь с ладони.

Вальдшнеп старался на девушек не смотреть, но рост его был таков, что носом он упирался десантнику именно в шею.

Наконец на помощь сержанту по личному составу пришёл вытирающий весёлые слёзы Астахов, следом явился нетрезвый Хантер, рявкнувший на своих так, что Рэм на секунду оглох.

Однако… другой еды в столовой всё равно не было. Десантники изъяли всё, что нашли. И Валенштайну пришлось смириться.

– Это они у меня ещё трезвые, – сказал Хантер, пытаясь изобразить сожаление и хлопая Вальдшнепа ручищей по прямой как доска спине. – Не убили же никого?..

Астахов заржал и, зажав рот ладонью, ретировался от греха.

Вальдшнеп велел курсантам занести стулья и сесть с краю импровизированной «поляны».

Две минуты курсанты чинно кушали, а потом кони увидели Рэма и утащили его на другой край стола.

А чтобы Вальдшнеп этого не заметил, кто-то из них залез в аварийный люк и вырубил в столовой свет.

Валенштайн взвился, захлопал крыльями и засвистел что-то жалобное в браслет. Хантер, Вальдшнеп его просто не видел в темноте, читал его жалобные сообщения молча и голоса не подавал.

Курсанты, пользуясь относительной свободой манёвра, обступили десантника с внушительного вида канистрой.

Фонари с личных браслетов высветили отдельные довольные лица. Что-то подозрительно забулькало, и всем сразу стало хорошо.

Рэму тоже налили, и он чуть не задохнулся, сделав глоток из сунутой в руку кружки.

– Хэд! – сказал он. – Это же акватика! Девяносто семь градусов!

– Не, – ответили ему из темноты. – Она бодяжная. От силы девяносто два.

– Вы где акватику взяли, ироды? – поинтересовался Хантер.

– Да на «Персефоне» же дали. Ребята извинились, что нас пришлось так долго держать. Сказали, непонятно, кто реально сейчас свой. Ну и поделились.

– Бутылкой? – уточнил Хантер.

– Да не…

– Ну-ка? Эй, конские дети! Это что у тебя? Канистра?!

– Да она маленькая совсем!

Кто-то сунул в руку Рэму котлету.

– Закусывай!

– А что там сейчас на Мах-ми? – спросил пацан Демиса, кусая котлету.

Больше в темноте не было видно знакомых лиц.

– На грунте? – переспросил тот. – Уже не так жарко. Немножко совсем таггеров покрошили. Потом нам велели сниматься и уходить.

– Там верхний спецон зверствует, – Дым протиснулся поближе и забрал у Демиса кружку с акватикой. – Ты, чумной, тормози! Тебе хватит!

И выпил сам. Залпом.

– «Персфона» зверствует? – уточнил Рэм.

– Подошли ещё два крейсера, не спецоновские. Там теперь вообще не понять, что творится. Всех, кто идёт на грунт или с грунта – сажают и проверяют. Нас просто загнали в ангар «Персфоны» и продержали там, пока Хантер о чём-то с капитаном перетирал. А потом сразу всех отпустили. Хантер не говорит ничего.

– А правда, что капитан «Персефоны» похож на синего эрцога? – спросил Рэм.

– На Локьё? Вылитый. И наглый такой же. Непонятно, почему он на нашей стороне воюет. Идеальный такой экзот.

– Отец говорил, что мы – один народ с экзотами.

– Это типа ты думаешь, что Пайел не внебрачный сын Локьё, а имперец с такой вот рожей?

– Отец говорил, что такое бывает. Что мы вместе родом с Земли. Гены у нас одинаковые.

– Хэд его знает, – Дым задумчиво вертел пустую кружку. – Не берёт, зараза. Ты не смотри на меня, ешь.

– А ты?

– Я потом. Устал я чутка. Сейчас спирт подействует, и тоже поем.

– А много у вас новеньких?

– Тринадцать. Все живые, хотя… Таких тупых долбодятлов я ещё не видел.

Долбодятлы отозвались хохотом. Может, на грунте им и пришлось плохо, но это когда было…

– Не дело это, когда из учебки сразу… – тихо сказал кто-то над самым ухом Рэма.

– Ничего… Не сдохли же.

– Ага, чуть мы из-за них не сдохли.

– А сам-то два года назад?.. Забыл?

Часть огоньков с браслетов погасла.

В столовой стало темно и уютно. Вальдшнеп куда-то пропал, или Рэм его просто не видел из-за темноты.

Он выпил ещё глоток спирта и съел две котлеты. Для разнообразия руками и без гарнира.

Дым перехватил кружку, протянутую в очередной раз Рэму.

– Хватит ему пока. И тебе – хватит.

Хантер, сидевший между Демисом и здоровенным десантником из старших, вдруг встал и крикнул:

– Кто дежурный сегодня?! Рагор?! За меня остаёшься! Следи, чтобы кони столовку не разнесли!

На браслете одного из десантников вспыхнул фонарик, осветив его лицо. И Рэм увидел, как мужик протрезвел в пару секунд: улыбка исчезла, глаза стали цепкими.

– А с мелочью чего делать?

– Лишних – спать! – отрезал Хантер.

Он щёлкнул по своему браслету и выбрался в коридор, растворившись во тьме.

– К Марвину пошёл, – сказал Демис, отследив маячок сержанта. – И Вальдшнеп ваш там же. Пьют, наверное.

Здоровенный Рагор пробрался к дверям, вытащил из-под стола и перекинул через плечо пьяного Лудди.

– Сержант сказал – спать! – оповестил он курсантов, выгоняя их из-за стола.

На Рэма десантник даже не посмотрел.

– Тост! – донеслось с другого края стола.

– За нас с вами и хрен с ними! – выкрикнул кто-то.

– За небо и землю!

– За всех, кто остался в земле, – тихо сказал Дым. Он протянул Рэму свою кружку и предупредил. – Глоток. И больше не пей.

Рэм кивнул. Он знал, что акватика пьётся легко, но и развозит с неё потом здорово.

Он тихо сидел между Дымом и Демисом, прислушивался к негромким разговорам.

Кони совсем не собирались ничего разносить. Любой силе когда-нибудь нужен отдых. Они пили, тихонько вспоминали погибших.

Повар принёс галогеновые свечи и расставил их на столе. Наверное, заботился, чтобы посуду не перебили. Тарелки были пластиковые, но отнюдь не неубиваемые.

Дым ничего не ел, только пил и листал письма в дэпе. Рэм сбросил ему картинку от Ардо.

– Сказали, что к концу недели прооперируют, – кивнул Дым. – Я с медиком говорил.

– А долго потом?

– Лучший прогноз – месяц. Заживёт быстрее, но руку ещё нужно будет разрабатывать. Что бы мозг её понимал как родную. О, как, – Дым нахмурился, вчитываясь. Привстал: – Парни! Поймал, зараза!

– Кто? Кого? – вскинулся Рагор.

– Римова поймали!

– За ногу?

– Да он не повесит!

– Этот экзот хэдов, кого хочешь повесит!

– Тихо вы! – взревел ничего не понимающий Рагор. – Ещё раз, для тупых: кого поймали?