Брат для волчонка

Глава 33

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины...» – вспомнилось почему-то Астахову.

А ещё он подумал: «Почему правый путь, а не левый? Чего такого плохого находили предки в левом пути?»

И ещё: «Неведомый Данте свернул влево и попал в сумрачный лес. Но долина-то была во тьме? И почему тогда «сумрачный» лес страшнее? В лесу объективно больше объектов и субъектов для анализа, но и только. А у нас на станции их вроде не много, но долина ли это?..»

Астахов курочил коммуникатор. Да, особисты и этим занимаются.

Марвин тем временем доделал отчёт и отослал в ставку Берга.

Ответа, конечно, не получил. Отчёт был глупой формальностью, не исполнять которую тоже было нельзя – раз в год стреляет и солнце.

Ожидая результатов взлома коммуникатора, начальник станции достал пачку сигарет. Зная, что Астахова курение бесит, включил на полную вентиляцию.

– А, знаешь, – сказал он. – Давай мы твоим кино покажем?

– Какое кино? – не понял мастер-сержант.

– Вместо порки. Хоро-ошее такое головидео. Нам иногда контрразведка кидает какую-нибудь агитку на тему, как делать точно не надо. На Юге же не просто рукоприкладство в ходу, а и откровенно зверство. Сейчас найду кусок пострашнее и покажем. Со всеми голоэффектами?

Астахов фыркнул и пожал плечами:

– Это же просто кино.

– Не скажи, – не согласился Марвин. – Это тебе оно «просто кино». А тех, кто друзей по кускам не собирал, чтобы похоронить – по первости очень даже вставляет. К тому же там и психоэффекты качественно наложены. Эффект вовлеченности, и всё такое. Гражданских таким кино можно даже пытать.

– Ну… – протянул Астахов.

И тут коммуникатор сдался: пискнул и развернул экран.

– Ну, ты мастер! – Марвин затушил сигарету и подсел ближе. – И чего тут у него?

– Видимо, с последней переписки надо начать. – Астахов полистал меню. – Сейчас соображу, какими чатами он мог пользоваться…

– Да просто зайди через дэп в последние оповещения, – подсказал начальник станции. – Тут связь неустойчивая. Сообщения всё равно архивируются через дэп.

– Плохо, – отозвался Астахов.

– Почему?

– Потому что закрытый чат помог бы нам выйти на адресата. А в дэпе будет просто подставной аккаунт. И ищи потом…

– Вот и ищи.

– В дэпе нашёл, да...

Астахов развернул переписку голограммкой над чужим коммом.

...........

Неизвестный источник: – А цена между тем растёт. За живого дают уже десять тысяч.

Раймонд Алфред: – Да где ты был, пока мы с ним у шлюпки рядом стояли?

Неизвестный источник: – Это за живого. А за мёртвого ты получишь двенадцать.

Раймонд Алфред: – А если я тебя кину?

Неизвестный источник: – Не сумеешь. Даже если ты смонтируешь голоподтверждение трупа, станция отчитается спецону о том, кто погиб и как.

Раймонд Алфред: – Ну, тогда ты меня кинешь.

Неизвестный источник: – Мы сыграем в игру «деньги частями». Шажок – деньги. Ты соглашаешься, я присылаю четверть суммы. Заливаешь голо – ещё четверть. Плюс даю тебе ссылку на небольшой компроматик. Документ. Он сам по себе будет стоить эрго.

Раймонд Алфред: – Как я это пойму?

Неизвестный источник: – Сможешь пробить его по таггерской базе. Кто на Мах-ми не знает, как это делается?

Раймонд Алфред: – И зачем тебе это?

Неизвестный источник: – Чтобы ты не боялся, что кину. Когда база пришлёт подтверждение, что курсант Стоун погиб, я пришлю тебе вторую половину денег. А компромат уничтожу. И мы будем в расчёте.

Раймонд Алфред: – Но я же могу скачать документ?

Неизвестный источник: – Из некопируемой базы?

Раймонд Алфред: – Ну, допустим. Но дело трудное. Двенадцать мало. Я тут дико рискую.

Неизвестный источник: – Я не зажимаю тебя по времени и числу попыток. Пробуй.

...........

– Хэд… – выдохнул Марвин и встал. Он был так зол, что даже волосы на голове вздыбились. – Это когда он так продуктивно общался?

– Вчера около десяти.

– А пошли-ка в карцер!

– Да успокойся ты! Те трое ташипов даже не знали об этой сделке. Ты же слышал запись разговора! Ночью, в каюте!

– Или прикидывались, что не знают! – Марвин вытащил из кармана цилиндрик электробича.

– Да сядь ты! – рявкнул на него Астахов. – Ты что, не понял, что крыса не на базе, а в спецоне? Кто-то имеет доступ к отчётам станции!

– А если на базе?

– То это не курсант!

Вот тут-то на экране и появился вызов из ставки Берга.

Марвин едва успел сунуть в карман электробич.

– Начальник станции Кремлих? – уточнил парень в комбинезоне без знаков различия. – С вами будет говорить генерал спецона Берг.

Марвин как подстреленный рухнул в кресло.

– Что, рыльце в пушку или обувь жмёт? – ехидно поинтересовался крупный рыжеволосый мужчина в таком же универсальном комбинезоне. Он был бы неотличим от подчинённого, если бы не выправка. – Распустились! Что у вас творится на станции?!

Марвин Кремлих молчал, потрясённо разглядывая осанистую генеральскую тушку.

– Вам пришлют психотехника и сержанта по личному составу! Должен же у вас кто-то прядок навести! Могу и вам лично психотехника посоветовать! Вы меня поняли, Кремлих? Хватит создавать мне проблемы! Только вас мне и не хватало! Ещё одно ЧП – и пойдёте под трибунал!

Экран погас.

Марвин потрясённо посмотрел в голимую черноту. Потом перевёл взгляд на сидевшего рядом Астахова.

– И что это было? – спросил он. – Со мной реально только что говорил сам генерал Берг?

– Лучше спроси, что у нас вообще было в эту сумасшедшую ночь?

Марвин растерянно нашарил на столе пакетик с йиланом. Случившееся надо было запить так, чтобы не свалиться, а наоборот – ещё весь день можно было бы разгребать этот бред.

– Давай тогда ещё раз и по порядку! – Он включил чайник и раскрыл на браслете блокнот. – Во сколько тебе написал Ардо?

– В четыре утра, я же говорил.

– Потом он написал техникам?

– Да, главный техник не отрицает, что вызов был.

– Что он им написал?

– Вот! – Астахов переслал Марвину на браслет короткий диалог. – Ардо написал Байцу, это тот техник, что раньше служил в десанте.

...........

Ардо: – Какая-то (смайлик грызуна) пыталась убрать Рэма Стоуна. Курсант.

Иргу Байц: – Уверен, что (смайлик грызуна)?

Ардо: – Проверь.

...........

– И что сделал Байц?

– То, что положено. Переслал переписку главному технику.

– Ночью?

– Ночью. Это же попытка убийства. Главный техник сразу же написал мне. Придраться тут не к чему.

– Угу, не к чему. В общем техническом чате написал, да?

Астахов кивнул.

– То есть любой техник, страдающий бессонницей…

– Марвин, мы с тобой не убийцу ищем, а того, кто на станции имеет доступ к отчётам! И может переслать их кому-то!

– Да никто не имеет! – взвился начальник станции. – Только я!

– Но заказчик должен был убедиться, что Рэм погиб.

– Ну, никто, понимаешь? Я пишу. Я посылаю по выделенке. Ты же сам видел сегодня, как.

– Значит, крыса есть в ставке Римова. Ведь не заварись эта каша с десантом, ты отчитался бы в канцелярию ему, а не Бергу.

– Она не в ставке, – покачал головой Марвин. – У неё есть другой канал. Переписка с курсантом у агента была вчера. И его не смутило, что отчёт пойдёт уже не в ставку Римова.

– Значит, крыса действует, несмотря на то, что сам генерал в бегах…

Марвин кивнул.

– Ну, вот и выдохни. Римов предатель, это свершившийся факт. Сейчас спецон начнёт просеивать всех его людей. Крыса, если не попадётся, то затаится надолго. И мы с тобой можем пока не дёргаться.

– А кто убил этого, как его?.. Алфреда?

– А тот и убил. Это дешевле, чем вызывать полисов, судить... Туда ему и дорога.

– Знаешь… – Марвин шумно вздохнул. Он всё ещё был красен и жаждал действий. – А может, Хэд с ним, с этим чаем? Может, пообедаем пораньше? Да и пойдём курсантов твоих пытать?

– Марвин, я же сказал…

– Да, кино! Пусть хоть прикинут на будущее, что я могу с ними сделать! Ты что, хочешь ещё одно такое ЧП?

Курсантам, временно выведенным из карцера в общий зал, кино не понравилось. Даже несмотря на то, что в карцере сидеть было хуже, чем в удобных креслах.

А вот мастер-сержант с начальником станции смотрели с интересом.

Астахов даже себе не признавался, что ночью ему тоже пару раз хотелось кого-нибудь убить. Ну а Марвин этих намерений и не скрывал. И кино им зашло.

Разведчики отобрали самые жуткие кадры из архивов разных кораблей. Почему-то именно такие записи замполичи хранили особенно трепетно. То ли любили пересматривать на ночь, то ли коллекционировали?

Физические наказания на Юге были делом не то чтобы обычным, но мало кого удивляли. Если из-за каждого косяка затевать расследование и доводить до штрафбата…

Тем более что штрафбат на Юге, это вам не на Севере. На Юге штрафников бросали и перед десантом, и на зачистку по горячему «стеклу» после светочастотных ударов с воздуха.

Уборка трупов была в штрафбате праздником. Потому никто особенно и не жаловался на неуставные наказания, если не случалось откровенного зверства.

Иногда истории с избиениями всё же вскрывались, и доходило до военного суда. Хотя и суды, под предлогом военного времени, старались такое замять.

Кадры избиений, отобранные разведчиками для фильма, были и объёмными, со спецэффектами, когда казалось, что в зале ощущается даже запах горелого мяса, и плоскими чёрно-белыми, с контрольки.

И ведь непонятно, какие страшнее. В чёрно-белых присутствовал особо убедительный натурализм.

– Вот так уже не надо: чтобы под углом и полосами. Оно потом если и срастается – жуткие такие шрамы, – громко просвещал Астахова Марвин. – О, глянь! А это уже откровенный садист!

– Вот попадись мне этот капрал, я вполне мог бы и электробичом, – усмехнулся Астахов. – Надо же, скотина какая пёстрая.

– Ничего, вот подерутся ещё раз наши ташипы, я тебе мастер-класс устрою. – Марвин похлопал по спине сидящего перед ним Макса. Прошипел ему на ухо: – Да не дрожи, я, может быть, пошутил! Ха-ха!

– И ты считаешь что вот так – лучше, чем на Севере? – Кино Астахова не убеждало, скорее злило. – Добрым словом…

– …И дубиной можно сделать гораздо больше, чем добрым словом! – весело согласился Марвин. – Да ты не косись на меня. Обычно всё не так зрелищно. Но шрамы чаще всего остаются, да. Ну, а как? У них же ума поначалу совсем нет. Они же вообще не думают, что будет, если они накосячат. Это же космос! Станция! Да просто утечка воды – и то могла быть опасной. Вот о чём твои думали? Зачем они всё это устроили? Надеялись, что им весело будет? Я вот прямо обрадуюсь? И спасибо скажу? А?

– Понятия не имею, – насупился Астахов.

Он знал, что первые лет пять новобранцы вообще обычно не думают. Ни чем.

– Так ты спроси? А, ташипы? – Марвин шлёпнул по браслету, вырубая воспроизведение фильма. – Вы о чём думали? Вообще думали хоть немного вперёд, а? Вот сержант считает, что бить вас не надо, а вы способны хоть что-то просто так понимать?

Понимания Марвин не нашёл. Курсанты затаились каждый в своём кресле и молчали, как мыши.

– Ну, видишь? – спросил он Астахова. – И толку, что ты гуманизм проявил? Им теперь ещё три дня мучиться и эту мысль в карцере думать. А послушал бы ты меня, сейчас бы у них только спина болела. А у них совесть болит. А этого им не надо. И они сейчас ищут отмазки, чтобы от нас с тобой оправдаться. Что мы с тобой – два козла джангарских, а они – герои все в белом. Так что, Астахов, учись работать так, как они понимают – руками. Иначе они на тебя же потом и кинутся, умные и все в белом.

Мастер-сержант покачал головой.

Убить человека он мог. Избить связанного?..

– Ну, тогда в карцер ташипов, – развёл руками Марвин. Он встал, чтобы курсанты видели, что теперь он обращается к ним: – Видели, что я с вами в следующий раз сделаю, хэдовы дети? Вот идите и осмысливайте! Вам просто повезло, что курсант живой остался. С гуманизмом Астахова вы пошли бы в штрафбат. Я вам потом ещё про штрафбат кино покажу!

Астахов вздохнул. Ну, вот что? Что делать с этим безумным Югом?

Марвин прав, если бы Рэм погиб, и замять эту историю не удалось, пошли бы в штрафбат.

Ну, кто ж так демонстративно убивает ближнего своего? Со скотчем и почти что под камерами?

Да и с Рэмом проблема не решена. Кому-то на грунте очень нужен его труп.

Хорошо, если Берг разгонит грунтовых крыс, и неведомый убийца затаится. А если – нет?