Будем жить!

34-е число 6-го месяца, саванна, дурдом!

Как они меня достали!!! Все достало, но эти… эти… плавающие изделия мэтра Кондома!!! Пингвины мокрожопые! Селёдки, ё…нным крабом на всю башку ё…нутые! Ошибки генетики, жертвы произвола акушерки! Короче, доблестный третий учбат…

Ага, мы вновь за территорией, и снова выгуливаем очередную партию курсантов. Золин не особо распространялся, но все же удалось из него выдавить, чем закончился наш первый выход, с «раз-разами». В принципе, как и ожидалось, для начала попытались обвинить во всех смертных грехах, от искушения Евы в райском саду до уклонения от налогов включительно. Это за «ранение» одной из подопечных, если кто не понял! То, что в любом выходе за территорию такое ЧП если не подразумевается, то как минимум ожидается – во внимание не принималось совершенно, мол, вы там для того и находились, чтобы подобного не допускать! Каким образом младлей Золин должен был защитить задницу рядовой Навейко от агрессии со стороны местной фауны – никто объяснять даже не пытался – армия, мать её, одинакова всегда. Тебя приказом осчастливили – вот и выполняй, а что приказ идиотский, так это исполнитель дурак и вообще расзвиздяй, умный и ответственный, бы, наверняка, бы, не допустил и предусмотрел, бы!

Отписками и отчетами Золин занимался дня три, пока наконец не отцепились отцы-командиры, в немалой степени наверняка еще и благодаря врачебному заключению о полной безвредности произошедшего для пострадавшей курсантихи… Ну, насчет «полной и безоговорочной» я бы как раз не торопился, черт его знает, как все эти отравления влияют на организм; и какая там бяка может в итоге вылезти, разве что оракулы ведают! Но на текущий момент Валентина Навейко бодра и весела, никаких отрицательных последствий не фиксируется, и причин «принимать меры», соответственно, вроде как и нет пока…

Для нас, «партизан», эти три дня оказались внезапным «отпуском», во время которого нас никто не трогал, даже, можно сказать, и не замечал. Поскольку у ЦУП-а появился новый неожиданный и свирепый вражина, невероятно хитрый и дьявольски изобретательный! Какой-то мерзавец, наплевав на препятствия в виде закрытых дверей столовского помещения, не менее закрытые холодильники, спешно установленные ловушки на крыс (где только взяли так оперативно?) и капканы для тех, что побольше размерами, и даже, в последние две ночи, бдящую охрану в лице старшего сержанта Шевеля, бессменного зав-столовой – повадился цинично воровать сложенное для утреннего приготовления мясо и где-то хитро его готовить и пожирать! Так мыслил сам Шевель, и не могу сказать, что он был совсем не прав – думаю, мясо именно пожиралось… вот только в сыром виде! Арес делал честную морду, но я буквально чувствовал его веселье – скучно было котику, а тут такая прикольная развлекуха, и весело, и вкусно… Шевель, бедолага, аж с лица спал, измысливая все новые и новые способы хотя бы обнаружить грабителя. Не скажу, что котяра жрал так уж много, на общем фоне скорее капля в море – но выбирал он, как и положено хитрому и умному зверю, самые вкусные кусочки, которые Шевель либо для себя планировал, либо для начальства. А это сразу заметно!

Мое же недовольство Арес полностью игнорировал. Я даже догадываюсь, почему – всерьез быть недовольным проблемами Шевеля у меня не получалось. Я слишком хорошо помнил наряды по столовой, с легкой руки этого козла превращавшиеся для меня в бесконечное выгребание самых разнообразных отходов… Причем старший сержант отправлял меня на такие работы сознательно, и даже не из какой-то особой любви к Калеке – а просто из некой корпоративной поддержки. Мол, раз рядовой наказан – то должон быть именно наказан, самого факта внеурочных работ совершенно недостаточно…

Теперь же свершалась жестокая мстя! И то, что на сам источник бесконечной ничейной (в понимании Ареса так оно, наверное, и было поначалу), а потом охраняемой (но крайне слабым и глупым владельцем) пищи, кот наткнулся самостоятельно, без моих подсказок – не меняло абсолютно ничего! Наблюдать за мрачной рожей Шевеля, иногда дополняемой подергивающимся веком, было настолько забавно, что перебороть себя я просто не мог. Арес не буянил, не пакостил, просто аккуратно утаскивал примерно три-пять кило мяса, порцайками, дважды в сутки, и… кушал его, как законную добычу. Ну, если верить Шевелю, что-то кот мой чересчур прожорливым получался, дома, помнится, он в сутки не более двух/двух-с-полтиной килограммов потреблял, и то это уже «в-немогу» получалось… Но, как бы там ни было, а действительно, кошак столовую подсадил «на счётчик» и снимал свою долю регулярно. Кроме того, по ЦУП-у начали передаваться странные слухи – о каких-то невиданных призраках, передвигающихся незаметно и неслышно, проникающих в любые закрытые помещения и исчезающих бесследно… Кто-то всерьёз начал искать нинзей-диверсантов (не озадачиваясь вопросом – чего этим убер-нинзюкам вообще может потребоваться в УЦПП, да еще одесском); кто-то принялся устанавливать капканы на особо пронырливых хорей; а пара-тройка идиотов начали настойчиво требовать священника со святым… всем: водой, опахалом, свечками, образами и так далее – ибо оборотни завелись! Я как представил себе такого боевого пи… попа, перепоясанного патронташами со свечами и причастиями, с бутылью (а лучше двумя-тремя) кагора в подсумках, в виде гранат, на башке бандана с образком, ряса заправлена в форменные пятнистые штаны, на шее цепура золотая, к ней крест карабином подвешен, и хоругвь наперекос на спине… ржал пару минут, аж по хребтине колотить начали! Дело в столовой было, Шевель опять речугу толкнул о «нечистой силе»… Когда, прокашлявшись, объяснил причины своего хохота – ржать начали уже всей группой…

А когда Золин расхлебался с отмаз… отписками, нам пригнали для натаскивания очередной взвод курсантов. Но кого! Единственный в этом призыве взвод «морякаков», иначе не скажешь! Поскольку этих в полном составе готовили для прохождения почетной службы в рядах доблестной «морской пехоты РА», а если без шуток – в наряды на патрульные катера Амазонки и сторожевики, и, следовательно, их правильнее было бы называть «речниками»; но эти кренделя яростно протестовали против подобного уничижения (с их точки зрения) и столь же яростно поддерживали некий «морской шик» в быту и поведении. Мне даже, грешным делом, в голову мысля закралась – а не подсунули ли нам этих водохлюпающих для некоего приведения в чувство, как окончательно берега теряющих? Мыслю я прогнал, мы сами пока что курсанты официально, но нехороший осадочек остался…

Теоретическую часть им с грехом пополам начитали, причем я активно использовал личный состав группы – хватит филонить, я в граммофоны не нанимался! Теперь уже и Акула, и Весло, и Марат с Бахом (Севка Серов, фанат классической музыки, я и не предполагал, что такие существуют) вели уроки, в меру умений поясняя и талдыча по нескольку раз одно и то же. Но когда перешли к практике…

Утреннее построение перед КПП, позавчера, закончилось скандалом. Мы планировали, как и в прошлый раз, вывести курсантов по легкому маршруту (это ж не спецназ, да и профиль у них, мягко говоря, к пешим походам не сильно располагает – зачем мозги выворачивать и зря третировать личный состав?), но эти бараны сами напросились! На построение они выперлись в своих пижонских бескозырках, фланельках с гипертрофированными воротниками – и это бы я еще понял, в конце концов, каждый убивается как хочет сам, кто им доктор. Но тупорылые придурки и брючки нацепили «морские», этакие, кто в курсе, здоровенные паруса, иногда не сразу поймешь, тебе навстречу в штанах идёт очередной «крузенштерн» или в юбке! На ногах – ботинки! Те самые, коротенькие голенища (хотя – нету там никаких голенищ!) на тонкой подошве, пригодные исключительно для корабельных палуб и асфальтовых тротуаров! А ведь по комплекту полевой формы им выдавали, Золин специально уточнял…

Мало этого. Когда мы полезли проверять их рюкзаки – материться начал даже дежуривший в те сутки по части Шемахин (он нас и должен был выпустить через КПП). Я полдня потратил, описывая баранам условия передвижения по саванне и комплект выживания, минимально необходимый каждому для того, чтобы были хоть какие-то шансы на оное. Перечислил и даже публично распотрошил свой рюкзак, останавливаясь на каждом предмете. И что вы думаете? Эти… эти козлы, иначе не назвать, ухитрились повыбрасывать из рюкзаков почти всё необходимое – им, видите ли, тяжело показалось столько тащить! Большинство ограничились только пайком и спальником, плюс носимый в разгрузках боезапас, и то у многих половинный! И даже это еще не главное!!!

Всех в УЦПП вооружали стандартно – калашматами. Конечно, водились оригиналы вроде меня, предпочитавшие по тем или иным причинам собственное, нестандартное вооружение, но основой все равно служили стволы под промежуточный патрон общеармейского типа, разве что одни подразделения пользовались старым 7,62х39, а другие таскали 5,45. Причем как раз для армии такой «противочеловечий» патрон был вполне оправдан, отделением и гиену без чрезмерных проблем можно ушатать даже «пятёркой», а в случае боевого контакта с противником – «пятёрка» удобнее, летит точнее, целиться проще, «броники» лёгкие тоже, кто бы и что бы там не говорил, шьёт нормально, если дистанция позволяет… Не на четыре сотни, конечно, но там и вообще попади еще из калаша, любого калибра! Про то, что БК можно нагрести побольше раза в полтора на тот же вес, и вовсе речи нет… Вот для одиночки в Новом Мире 5,45х39 уже не очень-то подходит, нужен более универсальный патрон (или несколько «стволов» под разный боеприпас), но мы-то подразделения РА! В общем, калаши выдавались всем; вообще всем, и технарям, и пехоте, и водилам, и офицерам, и кому угодно еще. В том числе и этим мокрожопым, а как же! А вот второе оружие не регламентировалось (да, собственно, и обязательным не являлось, правда, почти все имели иногда и третье, кроме второго), так что каждый выбирал для себя то, что считал нужным и мог приобрести. Для «речных волков» предпочтительнее были короткие дробовики или пистолеты-пулеметы, что и разумно, и оправданно – про дробаши и так понятно, а ПП куда удобнее при абордаже или зачистке в узких корабельных коридорах и тесных каютах.

Но мы-то шли в буш! О чем этим пингвинам полосатым было подробно и в красках рассказываемо в течении трех дней! Из четырёх десятков идиотов калашами вооружились семеро… собственно, идиотами являлись остальные. Из оставшихся девятеро нацепили различные ПП, а остальные явились с короткими помповиками и прочими вариациями дробашей! Из тех семерых двое тоже прихватили свои обрезы, но это уже их личные тараканы, а потому за инсектоидов не считаются… Весь взвод в срочном порядке вернули в казарму, его куратор, кап-лейт Худопал (капитан-лейтенант, как я понял – по сути капитан на наш сухопутный манер, но с большими претензиями на майорские почет и уважение), прямо в расположении роты (хотя она всего один взвод в этом призыве) был поставлен в позу морского конька и отжарен перед строем лично полковником Ларевым – Ларев и правда «спустил полкана», я таких выражений раньше не слышал и даже попытался записать на телефон (и не я один). Личный состав взвода получал уже и от кап-лейта – выговор о неполном служебном (еще пара таких выговоров в течении года-двух – и вопрос поднимется о жмущих, из-за сильной тесноты, звездочках на погонах) кап-лейту не понравился совершенно; а потому пижоны начали быстро и болезненно осознавать, что понты в армии – причем всегда – исключительно платные!

Сегодня утром мы вывели через КПП не пижонов в клешах, бескозырках и черт-те как вооруженных и снаряженных, взвод скорее напоминал каких-то погорельцев или беженцев из «горячих точек». «Камки», выданные этим босякам в первую неделю службы, принципиально использовались ими исключительно на хозработах, то бишь в нарядах и ПХД. Состояние, соответственно, у камуфляжей было… ну, они всё же кое-как прикрывали телеса. О берцах можно было отозваться чуть лучше, на неделю минимум обуви должно было хватить, а дальше… мы не няньки великовозрастным балбесам, наш курс подготовки ихние башмаки выдержат, а дальше пусть водохлюпы своими мозгами шевелят! Не знаю, будут ли какие-либо последствия у этого ихнего демарша… В принципе, определенный повод выпендриваться у морпехов был – учили их дольше, после учебки была еще месячная подготовка на кораблях, служили они тоже дольше, до двух-двух-с-половиной лет, платили им почти нормальную зарплату, причем уже с момента завершения учебного курса… Так что и правда, определенный дисбаланс в их сторону присутствовал. Но в этот раз что-то совсем ЧСВ у ребяток зашкалило… и мы, инструкторы по выживанию в дикой местности, буквально пылали желанием тщательнейше сей факт до обескозыренных бестолковок донести!

Пока Ларин с применением неконвенционных выражений внедрял в костяные головы мысль о неверном понимании сути военной службы, мы всей компанией в темпе согласовывали новый маршрут для этого выхода. Точнее говоря, новым-то он не был – один из разработанных заранее вариантов, но предназначенный для мотопехоты, «тяжелый» вариант. В качестве усложняющих факторов там было… все. Срок – трое суток, точнее – три ночевки, в отличие от двух «для девочек». Маршрут – по самым сухим территориям саванны, до которых только можно добраться пешком из УЦПП, местность позволяет, к счастью. Припасы – даже проверять не будем, принципиально перед выходом рюкзаки не станем «трясти», получено одобрение с самого верха… Если до пингвинов не дойдет даже после полковничьих пинков – безнадежны, только собственный размочаленный о препятствия лоб может оказать хоть какое-то благотворное воздействие… Ага, самое веселое – на время рейда кап-лейт Худопал подчинен младлею Золину, официально и письменным приказом под роспись – полкан закусил удила! И сейчас Худопал топает ноженьками, обутыми в еще воняющие кирзой берцы, одетый в общеармейскую «камку» и поправляя каждые пару минут на плече АКМ – почему-то ему именно этот агрегат выдали, еще с деревянным прикладом. Тоже забота Ларева, или самостоятельно подсуетились складские крысюки?!

- Сержант Кумень, выровняйте отделение! Ваш сектор – вперед и вправо, оружие должно быть направлено именно туда, причем как ваше, так и ваших подчиненных! А не как сейчас – вы, случись что, друг друга быстрее перестреляете, чем опасность устраните! – это Золин водохлюпающим с первых же километров разъясняет меру, степень и глубину их попадалова. Морячки сухопутные сопят, кривятся, зыркают на начальство – коим полагают пока что исключительно кап-лейта – но терпят. Особо способствует вид самого Худопала, далеко не бравый нонеча – камку тоже носить надо уметь; на фоне Золина, с его пижонским «старым знакомым» SIG 751 LB, подогнанным по росту и фигуре рюкзаком, в слегка разношенной и «притертой» камуфляжке – смотрелся кап-лейт весьма жалко! Да, кстати, зараза скептического отношения к пригодности калашматов для окружающего мира, занесенная моей гнилой натурой в стройные ряды, потихоньку разъедает сердца инструкторского подразделения… Даже лично товарищ младший лейтенант, поблуждав в саванне пешочком и послушав милые голоса местной фауны ночами, решил для себя твердо, что использование оружия вероятного противника никакого ущерба патриотизму не наносит, ибо пользы от мертвого патриота с «калашом» гораздо меньше, чем от живого, пускай и с «сигом»! Где он эту швейцарскую игрушку добыл, и почему именно швейцарскую (тот же чешский «брен» куда дешевле при вполне достойном качестве) – история умалчивает, но на сегодня в нашем отряде уже половина бойцов таскает винтовки, оставив автоматы в оружейках. Я, к слову, все так же выхожу в рейды с «чехом», и присматриваю теперь еще и за тем, чтобы в одном звене были как «стрелки», так и «автоматчики» – уклонизм вреден в любую сторону, для ближне-средней дистанции винтовки, даже самозарядки, все же не самый лучший вид оружия.

- Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться! – это кто там шуметь начал? А, это кто-то из рядовых морячков, не знаю по фамилии, кстати, нехорошо, надо бы выучить.

- Представьтесь, курсант! – о, а у «золушка» те же проблемы!

- Курсант Синица! – а подходит, физия у курсанта настолько детская, что как-то даже и не скажешь, что он в соответствующем армейскому призыву возрасте.

- Слушаю вас, курсант Синица. – Золин уже достаточно уверен в себе, хотя и видит, что готовится мелкая каверза.

- Товарищ младший лейтенант, а когда… этот… привал будет – я правильно выразился?! А то уже ноги болят, сил нету! – дурашливый вопрос Синицы вызвал сдавленный гогот курсантов и кривую ухмылку Худопала. М-да, четвертый раз за последние полчаса… а ведь идем всего часа три, может чуть больше. Кап-лейт молчит, хотя мог бы призвать подчиненных к порядку. Началось – опять все заново, докажите нам, что вы крутые перцы! Ню-ню, пингвины, как-то быстро вы перышки топырить начали…

- А где вы, курсант Синица, собираетесь устроить привал? – лейт спокоен как удав после сытного обеда.

- Так вот, например, прекрасная полянка, кустики вокруг и песочек мягкий, красота какая! – морячек тыкает рукой в сторону песчаной линзы в полусотне метров влево по направлению движения. Золин, подумав секунду, перспросил:

- Вы уверены, курсант Синица? – и, дождавшись радостной «так-точны!», скомандовал:

- Взво-оод! Напра-а-во! Курсант Синица головной, шагом марш!

Я приподымаю брови, лейт успокаивающе кивает. Ясненько, показательная порка… в принципе, ничего смертельного Синице не грозит, вот только полный спектр удовольствий мелкий засранец сегодня получит…

Весь процесс прошёл, как по нотам! Вырвавшиеся вперёд (не без нашего участия) Синица, вместе с тройкой таких же босяков, радостно скинули рюкзаки и плюхнулись на спины в трех шагах от кромки линзы, не дожидаясь даже команды «вольно». Наивняк – это не птичка, это Синичка… Остальных «третьяков» Золин, злорадно улыбаясь, придержал, под предлогом поиска дров для костра, приказав попутно «осмотреть местность». Хотя чего там осматривать – вокруг линзы только камни да спёкшаяся почва, ну и травы немного… Впрочем, долго ждать не понадобилось – уже через пару минут дикий вопль одного из приятелей Синицы всполошил весь водохлюпающий взвод! Буквально через пару секунд завопил и Синица, а за ним и остальные раздолбаи. Ну да, песчаные блохи по болючести вроде как прямая родня Земным «огненным» муравьям, мало Синице не покажется…

У четверки безмозглых ума все же хватило сопоставить очевидное – никто кроме них не верещит! К моменту, когда спасательная экспедиция из ближайших морячков (вот чего не отнять – на рефлекс «сам погибай, а своих выручай!» их натаскали крепко) добралась к расслабленным еще минуту назад телам, все четверо уже извивались на скудной травке в десятке метров от песка. Добежать – добежали, а что дальше делать? Худопал растерянно топчется, четвёрка орёт, остальные морячки бестолково суетятся… Наконец кто-то из полосатиков выдает с надрывом:

- Това-а-арищ кап-лей, что дела-а-ать?!

Худопал, наткнувшись взглядом на совершенно спокойно стоящих вокруг пятачка, на котором суетятся его подчиненные, инструкторов, нашёл глазами не менее пофигистичного Золина и заорал:

- Лейтенант, ё… твою в пи…у через горбатый х…й! Чего твои долбо…бы стоят, бойцы ранены, на …й! Делай что-нибудь, е…ать в три …уя!

Примитивно как-то, вот Ларев такие перлы выдавал, просто поэма! А тут – пара унылых матюгов в разных сочетаниях, и только… и это морской волк?!

- Отставить истерику, капитан-лейтенант! – вот это по-нашему, вот это правильно! Нефиг, здесь вам не ваше корыто, чем бы оно ни было, хоть дредноутом! – Вы считаете, что ваши бойцы ранены? Прекрасно, приступайте к оказанию первой помощи! Советую для начала определить, от чего именно пострадали эти четверо, тогда вы сможете оказать квалифицированную, адресную помощь, а иначе – от чего вы их будете лечить? Я не против, действуйте, капитан-лейтенант…

Об морду Худопала можно было бы зажигать спички! Он набрал воздуха в легкие, но заговорил почти спокойно:

- Младший лейтенант, насколько я знаю, ваша, как и ваших подчиненных, обязанность заключается в защите курсантов во время этих вот бля…ких учебных походов! Вы отказываетесь соблюдать свои должностные инструкции?!

- Вы ошибаетесь, капитан-лейтенант, вследствие недостаточного знания. – ядом в голосе Золина можно весь ЦУП на горшок на пару дней отправить, – Моя и моих бойцов должностная обязанность – обучать курсантов правилам выживания в дикой местности. Не заносить ваши задницы, а именно обучать! Почему никто из ваших курсантов не пытается определить, чем именно были вызваны эти вопли? Почему никто даже не попробовал выяснить причину нынешнего состояния этих четверых? Я лично присутствовал на занятии, во время которого ефрейтор Акулов подробно рассказывал, что именно сейчас произошло с вашими… подчиненными, и что надо делать в таких случаях. Тем более, что тут и гадать не требуется… Жаль, что ваши подопечные, не знаю уж, по какой причине, посчитали абсолютно бессмысленными преподаваемые знания, и теперь напоминают переполошенный курятник, а не боевое подразделение! Что указывает на крайне неприятный вывод – все курсанты третьего учебного батальона просто пропустили мимо ушей столь тщательно разжевываемую им науку, и в саванне сейчас вместо боевого отряда жалкое стадо!

Худопал с удовольствием бы врезал Золину в челюсть, я прямо видел, как напряглись его конечности – но… вес морячка килограмм шестьдесят, рост метр семьдесят от силы, и вряд ли он когда поднимал что-либо тяжелее… бинокля! Против Золина – даже не смешно, а уж на физиономии десантника прямо неоновая вывеска светилась – «ну давай, попробуй!». Я отсигналил отделению «внимание!», и то, как слитно переместились бойцы, остудило и нескольких морячков, уже было приготовившихся кидаться на помощь с воплями «наших бьют!» – и не имеет значения, что кап-лейт сам нарывается…

Часа через полтора четверо перекошенных и при каждом шаге кряхтящих морячка топали в окружении своих соратников уже молча, поглядывая на нашего лейта как бы не с испугом. Еще бы, когда Золин на просьбы (уже не команды – все же размер имеет значение, по крайней мере в сугубо мужском коллективе!) кап-лейта об эвакуации четверых покусанных ответил в духе «…если они не могут передвигаться самостоятельно – тащите их на горбу, в боевом выходе некому будет вывозить каждого, кто по дурости пальчик себе прищемит!», а на попытки разжалобить отозвался только издевательской улыбкой, на всех нас стали оглядываться с осторожностью – типа, если командир у этих безбашенный, так и они сами шибанутые, скорее всего! Хотя ничего серьёзного с птичками (хотя правильнее – рыбками?) не произошло – от одного до трёх укусов, мази нужные мы им нанесли, потыкав носом в отсутствие аптечек в рюкзаках… Ага, эти мокрожопые повторили свое выступление двухдневной давности «на бис»… Побросали аптечки, часть пищевых рационов, всего по одной фляге с водой, да и то не у каждого, чистых портянок нет вообще (носков тоже нет), БК только носимый в разгрузке! Пижон – это не лечится… по крайней мере, душеспасительными беседами. Ну, впереди много аттракционов, клоуны…