Будем жить!

28-е число 9-го месяца, кабинет начальника карьера «Обманка-3», десять часов утра.

А чего я ждал? Ничего, побрыкаемся… в крайнем случае, отправлю кошаков «на вольные хлеба», и будь что будет! Посмотрим, как вы их искать будете, в лесу или сельве! А если найдёте вдруг, каким-то чудом – вам же хуже, кто ещё кого поймает в итоге!

Вчера меня действительно не трогали, я даже удивился, немного – не свойственно такое бережное отношение армейским... Но я особо и не отсвечивал на территории – так, прогулялся в санчасть, проведал ребят, занёс нехитрую передачку из тушёнки с галетами да заначенной, если память не врёт, ещё с Демидовска жестянки леденцов… убедился, что зря фигнёй страдал! Оба моих орла чуть не султанами в гареме себя чувствовали – весь контингент санчасти вокруг них вихрем вертелся, стараясь угадывать любые желания! Столик между койками ломится от деликатесов и просто домашнего харча, рожи разве что не лоснятся – и это после жалких суток в палате?! Они ж к выписке из дверей выкатываться будут, а не ножками! Более того, меня попытались вытурить «…из стерильного помещения, нечего тут посторонним делать! Больным отдых нужен, а не допросы начальства! Сами бы попробовали… по лесам-горам побегать да людей спасать – не дождёшься, зато теперь лезут и лезут!», я аж заслушался… А рожи моих босяков во время этого монолога успели поменять свой цвет раза три, в разные оттенки кумача, даже не знаю, от чего больше – смущения или смеха?! Тётка (лет сорока пяти/пятидесяти Земных, что-то вроде сиделки-санитарки, непреклонно бдящей на страже покоя раненых героев) разорялась бы ещё, но Весло, багровея физией, прошипел:

- Тёть Марина, это командир!

Тётка на автопилоте продолжила бухтеть:

- Да кто бы сомневался! Тут всяких командиров, как рогачей в саванне; постоянно толкутся туда-сюда, мёдом им тут намазано, что ли… Не слепая, вижу погоны, на погонах полоски – ясно-понятно, командир, кто ж ещё раненых беспокоить припрётс… придёт, вопросы всякие задавать да в блокнотиках строчить-записывать! Вроде погодить не могут, вот прям сейчас им все секреты подавай!

- Тёть Марина, это наш командир. – выдавил едва удерживающийся от ржача День. Тётка восприняла не сразу, успев ещё булькнуть:

- Ну а чей же ещё, чужих тут нету… ой!

Я как раз успел, повернувшись к тётке носом, пронаблюдать весь процесс покраснения сначала щёк, а после… аж до шеи включительно! В такие годы – и так непосредственно реагировать! Чудная тётка, мне нравится – говорит что думает, но не со зла, а от «обострённого чувства справедливости», хе-хе…

- Да вы не переживайте, я пару минут побуду с бойцами, да и пойду, просто заскочил проведать. – попытался я её успокоить, чем смутил ещё больше, аж до заикания.

- Д-да, п-п-пожалуйс-ста, я н-не б-буду м-мешать… я-я п-пойду? – и, не дожидаясь моей реакции, исчезла в дверном проёме, который только что практически загораживала своим немалым… организмом.

- Чего это она? – я уставился на бойцов с подозрением – Я вроде не страшный, а она смылась, будто самого Люцифера увидела вживую?

День наконец не выдержал и заржал, при этом хватаясь за бок и страдальчески кривясь, но продолжая хихикать:

- Вот как ты так, на неподготовленный морально контингент, действуешь, командир?! Тёть-Марина здесь, на наших глазах, целого майора выставила вон, едва тряпкой не прошлась! А ты одним взглядом, без малейшей грубости и агрессии! Ой, не могу-у-ууу!

Весло, тоже кривя рожу (правда – получше чем День, можно даже, с некоторой форой, принять за страдательное выражение, типа «ой, рана болит-болит, прям сил нету никаких!») быстро переводит разговор на другую тему:

- Следопыт, а как там… вообще? А то тут про тебя всякое спрашивали… не, мы – молчком! – тут же добавил он, видимо, на всякий случай – Но нам же интересно! Лежим тут, как парочка гаторов после охоты, ждём, когда можно будет хоть на свежий воздух выбраться… Нас же сразу утащили, с КПП, а ты остался – что там было? Вопросики такие… интересные… нам тут задают, и если б только начальство – так и медсёстры, и санитары, и врачи тоже?

- Да что там могло быть интересного… так, на публику малость поиграл, и выбесили после, немного… некоторые! Психанул чересчур, думаю, сам уже жалею… Да, кошаков засветил, по полной. Теперь вот жду, чем обернётся…

- В общем – как всегда. – хмыкнул успокоившийся День, на что Коля только согласно кивнул. Э-эээ… что значит – как всегда?! А Весло, гад, добил:

- Точно. Несколько зло обиженных на командира начальников, несколько перепуганных до мокрых штанов доброжелателей, остальные сомневающиеся – сразу это пристрелить, или для чего хорошего сгодиться ещё… Действительно – как всегда…

- Да идите вы! – я реально обиделся! Я что – психопат какой, чтоб вот такую оценку получать от своих же?! Что такого особенного произошло?! Ну, пугнул зеков малость, так сами ж напрашивались? Да, на нервах – но мы не с прогулки вернулись, и не по проспекту Порто-Франко «гуляли»! А воспитун тот… м-да, не очень получилось, конечно… но – кто его просил выёживаться?! Вынырнул, коз-зёл, мозгокрут долбаный, как хер из ширинки, порассуждать о гуманизьме! Тебя бы, дауна, на место даже врача, не говоря уж о лаборантке – я бы посмотрел, как ты о «женевских конвенциях» впоминать будешь и всяких заморочках с правильным отношением к этим тварям! Какие они в задницу военнопленные? Мы с кем-то официально воюем? Он вообще, походу, в собственных фантазиях заблудился, мозго…б доморощеный?! Блин, если этот суслик начнёт сильно мозги тра…ать – прикопаю нахрен где-нибудь под кустиком, и забуду, где валяется; такие козлы похуже бандитов иногда будут, если непредвзято рассуждать. От «дорожных романтиков» хоть точно знаешь, чего ожидать – а эти… возвращаешься на последних каплях сил, где только и берутся – а тут тебя встречает такое угрёбище!

- Э-э-м-мм… командир, а ты ещё никого… того? Может, помочь с телом, припрятать? – День сползает с койки и всем видом демонстрирует готовность «хоть сейчас!». Чего это с ним? Перевожу взгляд на второго подранка, на что Весло молча тыкает пальцем в висящее на стене у входа зеркало, размерами с ванное в скромной «панельке» времён «начала капитализма в стране победившего социализма». Ну, и что там? Ой-ё-ёо-о-ооо… ну и рожа! Сам бы обосрался, в тёмном переулке встретившись… А вообще – как-то «свои» меня больше напрягают, чем «чужие», получается? При мыслях об арестантах я так не зверел, точно помню. А стоило этого… борца за чистоту рядов, вспомнить – и вот, готов решать вопрос кардинально!

- Что, командир, сильно давили? – это Николай, протягивает вскрытую упаковку с соком, и смотрит сочувственно.

- Давай, чем тут вас балуют? Ого, томатный?! Шикуете, я смотрю… Нет, пока ещё не давили, я бы сказал – не успели. Но – тенденции обозначили, эт верно… Ладно, не берите в голову – разберусь, наезд конкретно на меня, а с какой радости, пока не понятно. Или я под руку подвернулся, или этот крысёныш именно по мою душу сюда и явился…

- Кто это по твою душу сюда явился? – в распахнувшуюся от сильного толчка (наверное, ногой) вкатилась коляска-инвалидка, на которой гордо восседал Горислав Акимов собственной персоной – посвежевший, побритый/помытый, даже слегка отожравшийся уже, когда и успел? – Я этому, новоявленному, лично костылём по тыкве пройдусь! Я, конечно, не великая шишка, но и моё слово кое-что значит, и знакомые в наших кругах найдутся! Ты вместе с ребятами меня с того света выволок на своём горбу, а какая-то крыса теперь права качать вздумала?! Колись, кто там такой умный выискался… – в таком тоне Горислав побушевал ещё минут пять, потом подуспокоился, позвал «чайку попить» к себе в кабинет, я не стал отказываться… Такое впечатление, что «посмотреть на слона» собрался весь персонал санчасти! Не то чтобы народу было так уж много – санчасть по Земным меркам небольшая, на пять десятков лежачих, хотя и неплохо укомплектована специалистами… Горислав проболтался (или, скорее, похвастался этим моментом), наверняка специально – «Обманка-3» ещё и резервный госпиталь, пункт развёртывания для полноценного лечебно-терапевтического эвакогоспиталя как минимум гарнизонного уровня. Он же, с некоторой даже грустью, уточнил, что подобное развёртывание не случалось ещё ни разу с момента формирования, и он сам, Акимов, слабо представляет себе ситуацию, при которой такое развёртывание потребуется. Главной причиной дислокации такого учреждения именно здесь, на «Обманке», оказалась бедная фауной и флорой местность, при наличии рядом источника питьевой воды достаточного объёма… Действительно, на плато у лагеря живности мало, не лезут звери в серные месторождения, нечего там искать…

В общем, в кабинете посидеть спокойно с рюмкой чая так и не удалось – без конца кто-нибудь заглядывал с вопросами, идеями, какими-то просьбами, а то и без всяких оправданий – просто поглазеть. Горислав явно пользовался у своих непререкаемым авторитетом, я же… ну, на меня погладывали со жгучим интресом (не эротическим, девок условно моего возраста в «усохшем» госпитале насчитывалось «аж» одна; и та, как сообщили «доброхоты», готовилась к замужеству!), густо замешанном на опасении и даже страхе – пялились, как пялятся на, скажем, дрессированного медведя без намордника, или крокодила, допустим… Интересно, волнующе, адреналинчик бурлит – но потрогать как-то не очень хочется! Мало ли – а вдруг оно бешеное и прям сейчас накинтеся?! Но интересно же!

Короче, пообщались, н-да… Нет, в ситуацию Акимов врубился сходу, но ничего толком на мои осторожные расспросы не ответил, да и вообще «ушёл в себя – вернусь не скоро». Я, видя его загруженность, скомкал и так не сказать, чтоб сильно непринуждённое общение, и свалил заниматься выполнением приказа – отдыхать то бишь. Котов подкормил, эти и вовсе дрыхли как сурки зимой – ушатались за боевой выход конкретно – да и сам к ним завалился, в нашу машинку, письменный отчёт катать – выбрался только на ужин и ещё разик в баню… это дело пропускать не рекомендуется никогда, мало ли где окажешься через день-другой! На расспросы отвечать не спешил, да не слишком-то и расспрашивали, так, Птиц малость мозги поклевал, старшина Губарев признательность повыражал, и всё… даже странно. А с утра – выделив, ничего не скажу, время и на привести себя в порядок, и откушать чем столовая послала – меня в приказном порядке доставили пред начальственные лики, для отчёта о содеянном и… хрен их, командиров, знает, чего им в головы взбредёт! Награждение непричастных, и – особенно – наказание невиновных, есть любимая армейская традиция со времён ещё, наверное, каких-нибудь доисторических египтян-финикийцев; а что в любой армии мира является становым хребтом жизненного мировоззрения и основой физических и умственных действий? Правильно, как раз эти самые традиции!

- Здра-жла-тарщ-каптан! Младш-сержт-Злой-пваш-прказан-прбыл! – на всякий случай гавкнув при входе в кабинет, становлюсь «вольно» в паре шагов от двери и оглядываюсь… ничего так, я боялся худшего! В кабинете всего пятеро – сам владелец кабинета, капитан Беляев, у себя за столом; Скворцов в полевом камке без знаков различия; такой же «пятнистый» мужик примерно на пяток лет постарше «птица», по повадкам повыше лейта будет, но до полкана не дотягивает – в чертах лица что-то южное, не кавказец, но чем-то похож; гражданского вида тощий мужик средних лет, одетый в дорогой с виду костюм «сафари» (штаны «млмитари»; рубаха-безрукавка, или скорее даже лёгкая куртка, распахнутая; под ней футболка того же пятнистого колёра), но если костюм сидит неплохо, то вот револьвер на боку явно ему мешает, да и выглядит кобура скорее показателем статуса – тёмная тиснёная кожа, латунные заклёпки, дополнительные проушины под бедренный ремень… пятый – давешний припадочный лейтенант Лахтис, понятия не имею, как его имя-отчество – косится на меня зло и тискает ладошкой рукоять торчащего из полевой кабуры пистолета. Ну-ну, ганфайтер, пока ты оттуда свою бахалку вытащишь – я в тебя пуль пять-семь вогнать успею…

- Зравствуй, сержант, вольно. – демонстрирует дружелюбие и заодно «узаконивает» моё поведение Беляев – Проходи, присаживайся… Кофе или сок? – лейта аж перекашивает от злобы, насколько я вижу, он единственный сидит «насухую», пока остальные потягивают кто что! Не будем портить мизансцену:

- Если можно – лучше сок, тарщ-капитан.

Беляев, прижав клавишу селектора, коротко командует – через десяток секунд появляется вестовой с большим, литра на два, графином томатного сока (вот это сильно – знают мои вкусы!), стаканом в мельхиоровом подстаканнике, и даже солонкой – всё на одном небольшом подносе. Особо умиляет единственный стакан, который, к тому же, боец (а кто ещё? на «Обманке» нет «гражданских военных», разве что именно гражданские имеются) сгружает прямо перед моим носом. Лахтису, с его края стола, даже дотянуться не светит… Наливаю себе полный стакан, быстро пару раз мешаю ложечкой соль и, сделав пару глотков, ставлю стакан на столешницу – всё, преамбула закончилась, теперь будет, надеюсь, амбула, на амбец не похоже…

- Я – майор Адамиди, Родион Юрьевич, начальник комиссии по расследованию случившегося чрезвычайного происшествия… сиди-сиди, сержант, не надо тянуться. Я… попросил, Степана Николаевича – кивок в сторону Беляева – организовать нам возможность пообщаться без чинов. Слишком уж необычная ситуация сложилась, так сказать.

- Товарищ майор, я всё же настаиваю на изоляции младшего сержанта, как минимум до окончания расследования! – вдруг взвизгивает лейт, аж привставая со стула. Этот неожиданный выкрик настолько не ко времени, что даже сидящий напротив Птиц чуть дёргается, удачно маскируя дрожь под смену положения на сиденье! Я в это время смотрю только на майора, а потому замечаю его на мгновение ставший «прицельным» взгляд – это что, проверочка такая? На психическую устойчивость?! Похоже, очень похоже! Блин, я тоже от вопля дёрнулся, раздражает… Сижу, разглядываю крикуна, жду реакции начальства… начальство таращится на меня! Не выдерживаю:

- Сегодня прекрасная погода, тарщ-майор, не жарко, свежесть такая… как вы считаете? – не, а чего? Без чинов, так без чинов, я за язык не тянул! Да и погода, в самом-то деле неплоха – сыровато черезчур, правда, зато солнце не палит как проклятое, дышится приятно, пыли нету, опять же… От Беляева доносится сдавленный всхлип, Скворцов сквозь зубы с тихим шипением втягивает воздух, Лахтис… этот уже не прикидывается, побагровел и готов метать громы и молнии – вот только команды нет, пауза тянется, а без начальственного одобрямса такие хмыри даже собственную задницу почесать не смеют – дозволения ждут! Какие уж тут громы-молнии, если вышестоящий своё непререкаемое мнение не обозначил…

- Да-а-аа, интересный ты кадр, сержант. – задумчиво выдаёт, к моему удивлению, «гражданский». Молча жду развития ситуации, этот тип вообще самый невнятный среди собравшихся – вроде как не имеет отношения к РА, но при этом пребывает в «святая-святых» базы, среди самых что ни на есть облечённых, и чувствует себя более чем комфортно. Интересно, насколько сответствует реальности сообщение «майора Адамиди» о его старшинстве в пресловутой комиссии? Или этот гражданский кадр – нечто вроде комиссара, с правом отмены приказов командования любого уровня? Вполне может быть…

- Ну что же, раз так – товарищ лейтенант, прошу покинуть кабинет. – внезапно выдаёт майор. – Не вашего уровня допуска секреты, благодарю за помощь в расследовании, можете быть свободным.

Летёха встаёт, полосует меня бешеным взглядом, но молча, без ненужных воплей, сваливает… А День-то прав, получается – действительно, «как всегда», блин… Ну и хрен с ним, полезет – разберёмся. Что мне, чечётку перед этим пухликом отплясывать?! Тем более, если сами товарищи начальники его провоцировали – типчик явно едва сдерживался…

- Ну что же, сержант… поговорим серьёзно. – я таки угадал! «Серьёзно говорить» собрался «гражданский» кадр, который наверняка гражданский и есть… совсем гражданский, типа тех же физиков-ядерщиков, каждый из которых помимо основной профессии был ещё и «кем-то там запаса», но не менее полковника! Не для командования профессиональными военными, конечно – а для… уважения, что-ли? Мол, не просто всякие науки знают и два на два в уме умножить способны (поду-у-у-маешь – калькулятор вам на что?), но и строем ходить умеют! А вот это уже – признак Настоящего Человека, с большой буквы Ч! (Хотя, конечно, на самом-то деле погоны вешались с одной-единственной целью – если что, карать как преступивших воинскую присягу, что давало в разы больший простор для управления оными научниками, в отличие от гражданских специалистов… да и командовать подчинёнными куда проще, чем руководить сотрудниками). Вот и этот кадр – мутный до зубной боли!

- Согласно… вновь открывшимся обстоятельствам, я могу предположить, что ваши феноменальные способности поиска и уничтожения противника в дикой местности, во многом (а слышалось – «полностью!») объясняются возможностями ваших… питомцев, скажем так?

Я пожал плечами:

- Не знаю, что вы понимаете под определением «феноменальности»… Но действовать совместно с моими котами куда удобнее и безопаснее, чем самостоятельно.

- Что ж, я так и подумал… Тогда я предлагаю вам, молодой человек, передать в распоряжение Протектората ваших зверей. Нам необходимо их исследовать и определить возможности использования, да и вообще полезность этих зверюг. Может, в них и ингридиенты какие обнаружатся ценные, мало ли? Разумеется, стоимость обсуждаема, но обещаю – обижать не будем…

Я на рефлексах пригнулся к столу так, как если бы хотел вцепиться в глотку этому вальяжному уроду (хотя – именно хотел, без всякого «если»!) и прошипел в лицо чуть даже отшатнувшегося «гражданского»:

- Слуш-шайте внимательно, чтобы потом не перес-спраш-шивать! Коты – мои друзья, они не раз и не два спасали мою жизнь, они у меня на руках вырос-сли! А потому никуда и никого я… «передавать»… не стану! Слишком похоже на «предавать», вы не находите?! Это не с-собаки какие-нибудь – это коты, и сотрудничать за сахарную кос-сточку со всякими… самовлюблёнными с-спецс-сиалис-стами – они не будут. Уж поверьте, вы не сможете их заставить или обмануть – я знаю это так же точно, как то, что сейчас вы устроили представление, ваш лейтенант играл спектакль для одного зрителя… Ответ – нет, ни при каких условиях!

«Гражданский» быстро пришёл в себя, ещё во время моего монолога, и когда я чуть выпрямился, с ленцой задал неотразимый, как ему казалось, вопрос:

- Сержант – а ты не забыл, что ты сейчас военнослужащий? И обязан подчиняться приказам вышестоящего командования, о чём сам давал торжественную присягу? Ты сейчас, своими пререканиями с командиром, уже по лезвию ножа скачешь (а слышалось – «…наглый щенок! И встать, когда с тобой р-р-р-разговар-р-ривает подпор-р-р-р-ррручик!..»), но я, понимая твоё состояние и ещё не прошедшия последствия нервного напряжения после рейда…

Я не стал дослушивать эту бредятину, хлопнув ладонью по столу – так, что «гражданский» даже икнул, подавившись своими липкими, мерзкими какими-то фразами, выговариваемыми этак привычно-скучающе, будто в чёрт знает какой уже раз повторял давным-давно выученный и столь же давно надоевший текст – ни капли сомнения в своём праве, ни капли моральных терзаний, полная уверенность в своём превосходстве… оно такое само по себе, или спецподготовка какая-нибудь сказывается?

- Да-да, а ещё Протекторат меня облагодетельствовал, а я, такая вот сволочь, не хочу войти в положение… И вообще я по гроб обязан уже тем, что вы изволили со мной разговаривать, я прям плачу от умиления и ссусь от восторга и гордости… Хвостиком не повилять?! А может, лучше напомнить кое-кому Основной Кодекс Протектората, который переселенцы подписывают при получении гражданства?! Там, помнится, есть и такие строки, как «…Каждый вправе иметь частную собственность, владеть, пользоваться и распоряжаться ею как единолично, так и совместно с другими лицами. Никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда…». Вы принесли мне повестку в суд? Нет?! Кстати, по тому же Кодексу, я имею возможность требовать открытого публичного суда, цитата «…Каждый имеет право на гласное судебное разбирательство с соблюдением всех требований справедливости, независимым и беспристрастным судом…». Запамятовали?! Ну ничего, у меня зато память отличная, вы спрашивайте, если что…

«Гражданский» подобрался, нахмурился, но, удерживая маску, хмыкнул презрительно:

- Так ведь Кодекс – это гражданский уклад, а мы в Армии, и руководствуемся Уставом – не запамятовал, случайно, сержант?!

- А вот тут – уже обман… Кодекс, как чётко указано на его первой странице, является основным нормативно-правовым актом, имеет высшую юридическую силу и не может быть ни отменён, ни изменён любым другим документом, включая любые норманивно-правовые законы, правила, уставы и указы. Неужели не читали? Кодекс имеет преимущественное право, так что – увы, вы можете от меня потребовать сдать вам ваше имущество, но и только.

«Гражданский», упорно не желающий пользоваться своими званием и должностью, сквозь зубы процедил:

- А если мы вспомним следующую часть Кодекса? Ту, что «…Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено…»? Тебе что-нибудь известно о таком понятии, как «государственная необходимость»?!

Я пожал плечами:

- Так там ведь есть и обоснование тех самых государственных нужд – «…в случае объявления чрезвычайного положения и проведения мобилизацонных мероприятий, ради повышения обороноспособности Протектората и/или отражения вражеской агрессии…». И, насколько я помню, речь шла о недвижимом имуществе и транспортных средствах, о животных там ни слова… На нас кто-то напал? ЧП объявили, мобилизацию проводят?! Нет?! Тогда – не смею больше задерживать, до свиданья!

«Гражданский» отбросил маску окончательно, вскочил, схватил меня рукой за воротник (я не стал препятствовать) и, подтянув к самой своей пошедшей пятнами роже, захрипел, брызгая слюнями:

- Да ты, говнюк мелкий, совсем берега попутал?! Я тебя в пыль сотру, ты никто, б…ть, звать тебя никак, какого ты ещё выкобениваешься, ссыкун сопливый?! Завалил е…ало и молча выполнил, что сказано, иначе пойдёшь к тем, кого охраняешь, будешь им подарком на новый год, всосал?! Будешь выё…ываться – на зону кукарекать пойдёшь, юрист х…ев! Вопросы есть, ты, чмо засранное?!

Я, прямо в выпученые глазки, ухмыльнулся и кивнул:

- Есть, как не быть! Тебе, го…дон штопаный, твои яйца ещё дороги? Ну, и та хрень, что возле них болтается? Ты ниже посмотри, а то п…деть вы все герои, а как до дела доходит – сдуваетесь, как пользованая резинка…

«Гражданский» недоумённо опустил глаза, чуть ослабив хватку на воротнике – как раз вовремя, чтобы увидеть в подробностях, как граната без чеки, но ещё с рычагом, скрывается за ремнём его штанов… Только что вполне готовый не то что за воротник рвать, но и пинать мою тушку ногами м…дак «вдруг» как-то усох, потерял в цвете и скукожился. Ухватившись обеими руками за мотню (и поймав зажатую его брюхом и, похоже, ширинкой штанов гранату), он растерянными глазами уставился сначала на меня, потом на вскочивших офицеров, и каким-то удивлённым голосом просипел:

- А… это же… граната?!

Вскочивший «майор Адамиди» растерянно замер, переводя глаза с меня на «гражданского» и обратно. Я поправил воротник, одёрнул куртку и предложил капитану:

- Степан Николаевич – может, мы выйдем? А то – граната, да в закрытом помещении… грязно будет…

- Ты врёшь, это не настоящая граната! – с видимым сомнением почти выкрикнул Адамиди, резиново улыбаясь перекошеной рожей.

- А ты попробуй! – в ответ оскалился я, поднимая на общий обзор шнур с болтающимся на нём колечком чеки. – Смелее, это ж муляж?! Давай, отважно доставай и гордо покрути в руках… через минутку, я за дверью подожду.

- Я бы не советовал. – внезапно подал голос совершенно забытый мной, к моему глубочайшему стыду, Скворцов. – Я знаю… Следопыта, с его появления из-за ленточки, уже не первый год. Гранаты он таскает в карманах тоже буквально с первых дней, и ручаюсь – взорвётся она как положено, с грохотом, осколками и ударной волной… Вы перегнули палку, товарищи, Мань… Следопыта не рекомендуется заставлять и давить – он от этого только звереет, и способен на любые, даже самые неадекватные, действия. Поверьте лучше на слово…

- А гранату кто-нибудь заберёт? – нервно поинтересовался «гражданский».

- Я – в чужие штаны не полезу, могу, разве что, чеку отдать! – сходу открестился я, покручивая на пальце шнурок с кольцом.

«Майор» нервно дёрнулся, но всё же протянул ладонь:

- Давай, хер с тобой!

- Всегда со мной… в отличие от перспектив, ожидающих некоторых несдержанных хамов. – я кивнул, развязывая шнурок и отдавая кольцо с чекой.

Достали гранату быстро (разве что «гражданский» дёргался, выпячивая тощий живот так, чтобы ремнём гранату не то что удерживать, а прямо-таки намертво зафиксировать – «майор» даже, вроде, коротко ткнул кулаком в кишки, для расслабления), Адамиди сунул её в свой карман и, окатив нечитаемым взглядом, поинтересовался:

- А теперь что делать будешь?

Я молча вытащил вторую гранату и подкинул её на ладони. Ну а как же, знал, что могут быть проблемы, а автомат придётся в приёмной оставить! У меня ещё парочка по карманам запихана, плюс две свето-шумовых, запас в жо… карман не тянет, в общем!

- Давайте немного за кофе успокоимся, а потом поговорим как нормальные военнослужащие, понимающие, что такое дисциплина и субординация. – Беляев резко выдохнул и поочерёдно побуравил нас глазами. Ну, он в своём праве, не то что эти, мутные… хотя – и прикрыть был обязан, я его подчинённый, как-никак!

От кофе я отказался – у меня ещё сока в пакете булькало больше чем поллитра, так что я цедил солёный напиток, а сидящий напротив меня «гражданский» мрачно хлебал кофе из здоровенной глиняной кружки. Несколько отойдя от… хм, происшествия, я по-всякому прикидывал причины-последствия скандала – и не складывалось у меня ничего совершенно! Ну не должны были они «утереться»! Ни «майор» этот – почему-то мне кажется, что майор он такой же, как я – полковник… Ни «гражданский» – вот от этого едва уловимо тянуло именно армейщиной… Кстати, а капитан-то наш – как-то совсем спокойно реагирует, я бы сказал, даже чуть злорадствует! Ну, кого сидим, кому молчим? Да и хрен с вами, паузы и я тянуть умею…

- Ладно, проехали. – наконец выдал… о-оп, а теперь уже этот, Адамиди типа. Странно, очередной трюк, или и вправду он старше по… ну, не знаю насчёт должности, но – по статусу, скажем? А его соратничек молчит в тряпочку, и даже, вроде как, не особо-то и переживает – нет, пыхтит и рожу морщит он старательно, но… неискренне, что-ли? Я эмоции человеческие неплохо «читаю», ещё с Земли опыт неслабый; здесь с практикой похуже, конечно, но опыт-то остался! Жаль, что не могу, как кошаков своих… Отвлёкся, блин. Так вот, сидит этот крендель, и показывает окружающим, как он зол и ненавидит весь мир вообще и меня лично в частности. Но вот кажется мне, что на самом деле он даже где-то удовлетворён произошедшим, ну как учёный будет доволен экспериментом, при котором всё произошло ровно так, как ожидалось! Следовательно, расчёты были совершенно верными, ура-ура, учёный реально учёный, а не пижон в халате… И это после гранаты с сорванной чекой за ремнём?! Вот же… у него что – фаберже титано-бериллиевые?! Чего-то я его даже уважать немного начинаю, за пофигизм непробиваемый…

- Итак, сержант – «майор» сложил руки на столешнице «домиком» и чуть поёрзал на сиденье – давайте попробуем ещё раз. Мы – я имею в виду руководство нашего отдела – наблюдаем за вами уже достаточно давно. Можете считать, почти что с самого вашего вступления в ряды граждан Протектората!

На этих словах капитан Беляев внезапно хмыкнул, но на взгляд «Адамиди» только махнул рукой – мол, продолжайте, ничего важного… Тот с подозрением посопел пару секунд, но вернулся к прерванному монологу:

- Так вот, о чём я говорил… да. Мо… наш отдел крайне заинтересован в сотрудничестве. Добровольном сотрудничестве, поскольку эффективность такого варианта гораздо выше, чем простое безинициативное выполнение приказа. Касательно сотрудничества… Как я понимаю, вы каким-то образом сумели приручить двух местных животных. Поначалу особого внимания они не привлекли – вы далеко не первый, пытавшийся одомашнить местную фауну, даже скрещивать пробовали, с переменным успехом… Но ваше взаимодействие – это нечто, выходящее за границы обычного приручения! К тому же несомненные преимущества самого вида прирученных зверей – вы ведь не хомячков подобрали, не попугайчиков домашних, ваши звери имеют прекрасные прикладные перспективы… Мы бы хотели изучить как этих животных, так и сам механизм приручения и взаимодействия. Вы их чем-то прикармливали? – в ответ на моё выражение лица (я действительно при…офигел от такой непосредственности!) он неискренне хохотнул и выдал – Извините, увлёкся, м-да. Касательно сотрудничества – мы можем предложить вам должность младшего научного сотрудника, соответствующая оплата, которая примерно… м-м-ммм, примерно равна зарплате лейтенанта мотопехоты РА, со всеми положенными социальными благами и надбавками. Ну, и работать вы будете не в этой глуши, разумеется! – мужик выдохся, на его роже проступило недоумение. Я выслушивал его трёп с совершенно непоказным равнодушием – удивил он меня только один раз, да и то не столько своими предложениями, сколько тем, что вообще додумался высказывать подобное. Убедившись, что «Адамиди» выговорился, я коротко мотнул головой:

- Не интересует. Котов в обиду не дам.

«Гражданский», чуть подобравшись, лениво поинтересовался:

- А если тебе прямой приказ поступит? Не забывайся, сержант…

Я пожал плечами:

- Тогда на одного сержанта в армии Протектората станет меньше. Приказ будет заведомо предательский – заметьте, не преступный, с этим у вас, заботящихся о процветании государственном в меру собственного скудного разумения, всегда муторно, крутите законами как жонглёры – а именно предательский, конкретно в отншении меня как гражданина; а потому я с чистой совестью и двумя котами дезертирую к чертям и из армии, и из Протектората заодно, и плевать на гражданство. Начнёте меня ловить, дабы опять облагодетельствовать и привести блудную овцу обратно в стойло, так сказать – буду отбиваться чем смогу, а уж котов вы и вовсе не получите; прикажу им уходить в дикую местность самостоятельно, и ищите их до конца времён!

Вот тут проняло обоих, да и не только их! Скворцов вскинулся, собираясь что-то мне высказать – но наткнулся на мой взгляд и осел обратно, нахмурившись. Беляев закашлялся, глотнул кофе и мрачно уставился перед собой, перекатывая пальцами по столу карандаш. «Майор Адамиди» заморгал обижено-удивлённо, оглянулся на напарника с беспомощным выражением на физиономии, мол, сделай что-нибудь! «Гражданский», мгновенно избавившись от своей вальяжности, с какой-то даже брезгливостью прошёлся по мне глазами, после чего процедил:

- Вы отдаёте себе отчёт, кому и что вы говорите, младший сержант… пока ещё? Вы понимаете, что я могу ваши слова вписать в ваше личное дело, что скажется на вашей дальнейшей службе далеко не блестящим образом?! Более того – вы можете и вовсе… – он многозначительно замолчал, давая мне возможность домыслить любые кары, с нетерпением ожидающие меня «как только – так вот прям и сразу». Вероятно, я должен был начинать каяться и соглашаться… но я только зло улыбнулся:

- «…Могу и вовсе…» – что именно, любезный непредставившийся? Лишиться замечательно места службы в этих …бенях, а то и вовсе почётного права сдохнуть «за спасибо» только потому, что это кому-то из вышестоящих потребовалось?! Вы случайно не перепутали – я призывник, а не постоянный состав, и продолжать по струнке ходить после окончания срока службы желания не испытываю!

Накрытие и попадание! Они что – даже не удосужились моё личное дело полистать?! Большие шишки, решившие по-быстрому выслужиться перед ещё большими, предоставив им меня с котами в виде какой-нибудь собственной гениальной идеи-разработки?! А торопиться не надо, лишнее это… так можно и совсем опоздать, махинаторы-от-погон хреновы…

- Что вы несёте, младший сержант?! Вы на секретном объекте, кто бы вас сюда пустил, будь вы призванным военнослужащим? И откуда тогда у вас может быть звание такого ранга?! – а здорово «контузило» этого «гражданского», явно на автомате говорит, он после гранаты так не «плыл»…

- Почему я здесь – у командования интересуйтесь. Куда направили – там и служу, не моё дело выбирать место и условия. Откуда лычки – уточните в Одесском ЦУП-е, там расскажут, может, даже с подробностями. Повысили в звании – вот и ношу. Подсказка – примерно за такое же дело, которое и здесь произошло, тоже… охотился на кое-кого, шустрые были твари… Вот после этого и прыгнул аж через звание, из курсантов сразу в сержанты. Не ожидал и не рвался – но не отказываться же прямо на построении? А потом уже как-то не совсем… ну, думаю, вам понятно…

- И продолжать военную службу посел завершения призывного срока службы вы не намерены? – полуутвердительно кивнул, скорее себе, «гражданский», почти пришедший в норму. Я хмыкнул резко изменившемуся тону, да и обращение «вы» позабавило, особенно от того, кто совсем недавно пытался за воротник меня таскать:

- А то вы не догадались… Я даже в страшных снах себя военнослужащим не вижу, именно из-за подобных ситуаций. Мало ли, кому из вышестоящих начальников какая вожжа под хвост стрельнёт – а мне тянуться и «так-точну» орать?! Да ещё и всю сознательную жизнь? А поэтому дослужу своё время – и на дембель, без малейшей задержки.

- Я-а-а-сно-о-ооо… Но, тем не менее, на текущий момент вы являетсь военнослужащим РА со всеми обязанностями такового. – Адамиди более-менее пришёл в себя и снова перехватил разговор.

- Так точно, являюсь, тарщ-маёр. – я замолчал в ожидании дальнейших слов «майора».

- Тогда вы обязаны подчиняться присяге, не так ли? – надавил «гражданский».

- А где я не подчиняюсь присяге? – деланно удивился я.

- Отказываетесь выполнять приказы командования! – припечатал, как ему казалось, тот же непонятный тип.

- Во-первых, вы сами понимаете, что несёте откровенный бред. – спокойно начал я, опять внутренне закипая, – А, во-вторых, в том самом Уставе прямо прописано разрешение невыполнять приказы командования, если они являются заведомо преступными либо противоречат Кодексу Протектората как основному закону, а также, самое интересное, приказы, не имеющие отношения к исполнению обязанностей военной службы. Вы это прекрасно знаете, я это тоже хорошо помню. Каким образом к исполнению мной должностных обязанностей одного из «вохры», в звании младшего сержанта, Армии Протектората относится продажа в ваши загребущие лапы моих питомцев, которые скорее члены моей семьи, чем домашние животные?! В Уставе прописан прямой запрет даже на отдачу подобных приказаний, если вы не забыли об этом! А то мало ли – вдруг попадёт в командиры извращенец-педофил, и начнёт направо и налево всякое приказывать, непотребное? Так что – расскажете мне, почему я для выполнения своих воинских обязанностей вдруг должен буду предать своих кошаков? Нет? Я так и думал. Вопрос – как минимум, с моей точки зрения – закрыт. В случае попыток нападения на меня или моих соратников и выполнения данного вашего хотения силовыми средствами и методами, оставляю право выбора способа противодействия, как и его реализацию, за собой. Учтите – стрелять буду на поражение и без малейшей жалости, каждый мой кот лично для меня дороже сотни любых майоров. – я даже не повысил голос во время этой тирады, что, похоже, пробило самоуверенность «гражданского» даже сильнее, чем сами слова:

- То есть вы, сержант, отказываетесь… сотрудничать с военным командованием? – после едва заметной запинки подобрал выражения «Адамиди».

- Простите, совершенно неверно. – не стал «ловиться на слабо» я. – Я целиком и полностью выполняю приказы непосредственного командования (Беляев чуть дёрнул бровью, но опять промолчал), и даже в меру сил и возможностей проявляю разумную инициативу. У вас имеются факты, свидетельствующие об обратном?

- Ты… вы, сержант, отказываетесь передать нам попавшие в ваше распоряжение образцы редкой фауны для изучения и использования! И это вполне может считаться вредительской, относительно интересов Протектората, деятельностью! – не выдержал «гражданский». Ну-ну, открытым текстом «я есть закон», да?

- Простите, а больше вам ничего не надо? Может, у меня в руках окажется какой-нибудь редкий, как вы выразились, образец техники, или вооружения, или минерал, в конце концов – я тоже ну вот прям обязан буду всё вышеперечисленное, как вы изволили это обозначить – «передать»?! Я уж молчу о том, что вопрос необходимости как таковой – вы опять упорно замалчиваете, поскольку таковой необходимости нет! Вы даже толком не знаете, что именно и у кого требуете, но вам, лично вам, а никак не Протекторату – хочется! Законами поинтересуйтесь, в Кодексе данный вопрос обозначен вполне конкретно и не допускает двояких толкований. А уж то, что вы даже не удосужились назваться – прямо указывает на вашу личную, но никак не общественную, заинтересованность! Высокая – условно, я не знаю и знать не хочу, какая именно – должность вас уверила в вашей избранности?! Вы впрямую себя отождествляете с ПРА, а ваши собственные интересы – с государственными?!

В кабинете повисла звенящая, яростная тишина! «Гражданский» сверлил меня бешеными глазами, в которых не оставалось ничего, кроме простого и понятного желания «раздавить эту гниду» – я не просто его «раскусил» (невеликая загадка, собственно), но и вытряхнул на общественное обозрение! Или даже не совсем его, скорее обоих, причём застрельщиком этот мутный тип, от которого прямо несёт ГБ-шным ароматом, мог и не быть… Скорее решил проявить себя, оказав услугу псевдомайору! А тут я, такой мелкий и званием, и возрастом, как фурункул на жопе – вроде как бы и не смертельная рана от вражеского шестидюймового снаряда, но и сидеть не получается, больно до озверения… А если по фурункулу ещё и пнуть носаком ботинка, да с размаху? Во-о-от! Да, гранату он мне не простит никогда, такие собственных ошибок не признают, «звезду поймали», и винят всегда только тех, кто «ку» вовремя не сказал… с положенными приседаниями. Дышать теперь стоит с оглядкой…

Я, старательно демонстрируя хланднокровие, уже втихаря тянусь к пистолету (нехорошо смотрел «гражданский», крайне мерзко, так на людей не смотрят) – разумеется, «компакту», хвататься за «беретту» на груди бессмысленно, особенно накоротке – но в кабинет буквально вломился очередной персонаж, «старый знакомый», Горислав… Сергеевич Акимов, собственной костыляющей персоной. Вид бравый, халат белый, больничный (или врачебный, если они чем-то различаются – я не специалист) развевается на плечах, одна нога вдвое толще другой, обмотана бинтами как мумия, на второй ботинок-берц, с подковкой, цокает звонко так по доскам, хотя и не должен бы; штаны правда подкачали, какие-то треники с задницы в полтора раза большей, чем его собственная… впрочем, по-другому ему и не упаковаться, с таким количеством бинтов! Всё равно штанина на раненой конечности натянута едва не до звона, на застиранной до блекло-фиолетового цвета ткани каждый виток бинта просматривается…

- Добрый день, товарищи офицеры и штатские! – с ходу перехватывает на себя разговор доктор – Рад всех вас видеть! Привет, Следопыт, как настроение? – и, не спрашивая разрешения, на правах болящего, плюхается на ближайшее полукресло. Киваю в ответ, старательно сдерживая нижнюю челюсть – откуда он тут вообще взялся, этот хромокостыльный?! И вовремя так… почему я не верю в то, что это случайность? А врач, поёрзав тощей задницей на сиденье, поворачивает нос к «майору» и выдаёт:

- Ещё раз здравствуйте, Роман Валерьевич, давненько не встречались! Какими судьбами в наши пенаты? И даже поздороваться не зашли, совсем меня позабыли-позабросили… Не стыдно вам? – и этак дружески улыбается, демонстрируя шуточность претензий, вот только фальшивый «адамиди», хоть и пытается сдерживаться, всё равно кривит физиономию, будто разом и лимон зелёный целиком зажевал, и острым перчиком-чили закусил:

- Забегался, Горислав Сергеевич, знаете ли, заработался, вы же понимаете… дела, заботы…

Горислав благостно кивает, улыбается в стиле «доброго дедушки», и таким же сладким голосом интересуется:

- А что, так много забот? Надо же, никогда бы не подумал («псевдомайор» дёргает уголком губ, едва заметно, но с моей жизнью и не на такое научишься внимание обращать!)… может, помощь какая нужна? Вы не стесняйтесь, Роман Валерьевич, обращайтесь, всегда рады помочь товарищам, одно дело делаем (на этой фразе бывший «Родион Юрьевич» откровенно не выдерживает и вспыхивает скулами, каменея рожей аки памятник самому себе), так что именно вас беспокоит? Я как раз совершенно свободен, могу поучаствовать в любом проекте всеми силами – пока нахожусь на положении выздоравливающего, меня всё равно Степан Николаевич к непосредственной работе не допустит (Беляев согласно кивает)?!

- Не стоит, Горислав Сергеевич, вам следовало бы отдохнуть, сил набраться… – попытался «съехать» «Адамиди», но Горислав только улыбается ещё более сладко – почти не скрывая злорадства – и показательно-легкомысленно машет рукой:

- Да что вы, в самом-то деле, Роман Валерьевич, уж мне ли не знать моё реальное состояние? Я выздоравливающий, а вовсе не смертельно больной! Так какие исследования вами запланированы? У меня имеется неплохая лаборатория, и персонал найдём… не стесняйтесь, я буду искренне рад помочь коллеге! – и опять улыбается, тролль! Троллятина толстая, отожравшаяся на чужих нервах, опытная, матёрая… Явно же у них тут свои расклады, и Горислав сейчас топчется грязными сапогами по самому нежному месту в душе этого… «майора» – по карьерным перспективам! Подозреваю, что процесс преобразования моих кошаков в новые звания-должности этого перца Арес с Артемидой врядли бы пережили, такие козлы не останавливаются ни перед чем… причём даже, зачастую, не по злобству души – они искренне не понимают, как можно переживать о каких-то там жизнях, неважно, человеческих или звериных, если на кону их собственное благосостояние!? А кто бы и что бы не говорил – карьера и есть способ улучшать это самое благосостояние, как материальное, так и… ЧСВ, в общем. И вот сейчас, на наших глазах, Акимов нагло топчет эту светлую надежду пришлых кренделей…

- Я вам очень благодарен, Горислав Сергеевич (мог бы голосом отравить – от такой «благодарности» Горислав бы уже корчился в муках!), но планируемые исследования имеют уровень секретности, превышающий ваш уровень допуска. – цедит злорадно «Адамиди». Рожа кривится в довольной улыбке, рядом сидит с кирпичной мордой «гражданский» - вот только аж шибает довольством от него, умеет, гад… Но Горислав почему-то доволен не менее:

- Позвольте поинтересоваться, какой уровень доступа у вас самого, Роман Валерьевич? Приятно видеть коллегу, развивающегося настолько высокими темпами, даже и поучиться чему-то можно… так какой у вас уровень? Официально требую предъявить полномочия! – а вот это было что-то мне неизвестное! Пришлые, кажется, ничего подобного не ожидали – как-то нервно они переглядываются, а вот наши… ого, наши на взводе, Сорокин вон пистолет поглаживает! Какого чёрта происходит?!

- Допуск В-ноль. – выдавливает «майор», выкладывая на стол какую-то карточку, вроде ай-дишки. Горислав бегло просматривает кусочек пластика, удовлетворённо хмыкает и… вытаскивает из кармана собственный такой же, только более блеклый, с минимумом данных:

- Ну надо же… а у меня А-три, дорогой коллега! А раз так – я вновь хотел бы поинтресоваться, какими именно… исследованиями (это слово Горислав буквально выплёвывает) вы собираетесь заняться с использованием питомцев младшего сержанта?! Я слушаю – план исследований, предполагаемые результаты, планируемые ресурсы и расходы!?

Роман Валерьевич, кем бы он ни был, явственно скис – уровень допуска Горислава (к чему бы ещё, хотелось бы знать?) оказался для него «нокдауном», ничего подобного псевдомайор не ожидал и парировать такой удар ему было нечем – то, что он заблеял в ответ на резкий, совсем не похожий на предыдущую словесную патоку, вопрос, было именно натужным блеянием, не более того… Горислав не стал миндальничать:

- Прекратите этот балаган, Хильменич. Вы пытаетесь навешать мне на уши лапшу? Даже неспециалистам уже совершенно ясно, что никаких мыслей и планов у вас нет – есть только жадное желание наложить руку на неожиданную… находку сержанта. Только уверяю вас – не получится. Я в течении почти декады вёл наблюдения за общением сержанта и его питомцев, и смею вас уверить – вас они просто разорвут в клочья, с ними методы привычной дрессировки попросту бесполезны. Так что ваши мечты можете оставить при себе – это не дворовые тузики, готовые на задних лапках за косточку скакать (я представил себе в лицах попытку приручения Ареса куском мяса, потом добавил руку, протягивающую этот кусок в клетку, дорисовал воображением всю тушку… и еле удержался, чтобы не дёрнуться, уворачиваясь от фонтана крови из обрубка этой грабарки! Не, надо что-то с воображением решать, перебор…). Для этих хищников есть только один авторитет, даже его бойцы котами только терпятся, как друзья/подчинённые их вожака – остальные же вообще лишь досадные помехи-раздражители, которых вожак запретил… м-м-мм, уничтожить. И изменить данную ситуацию, не зная, каким образом она вообще стала возможной… – последние слова Горислав говорил, похоже, сам себе, не столько беседуя, сколько рассуждая вслух. Наступившую несколько неожиданно тишину разрушили завозившиеся на своих стульях «пришлые». Оклемавшийся, как оказалось, Хильменич, нацепив на себя маску «радетеля за отечество», програссировал (надо же – а раньше, вроде, чётче выговаривал слова?) с почти открытой враждебностью:

- Я всё жи настаиваю на пегедаче неизсвестных науке животных в наш отдел, для изсучения и возможного пгименения, на общее благо жителей Пготектогата! И буду тгебовать этого в научном совете!

Беляев, тихо чему-то улыбнувшись, вдруг встаёт из-за стола, небрежно машет рукой нашей попытавшейся вскочить вслед за ним компании (кроме пришлых, эти наоборот, демонстративно даже не дёрнулись – невежливо, нарываются граждане), делает несколько шагов к дверям…

- Здравствуйте, Михаил Максимович, проходите, устраивайтесь! Может, кофе? – капитан отступает назад, а в дверь буквально въезжает (не, так-то входит; но вот по ощущениям – тяжёлая бронетехника прикатила и разворачивается на боевом рубеже, пластая гусеницами всё подряд, от глины до железобетона!) давешний «викинг». Один из только что нагловатых пришлых, «гражданский-без-имени», такое впечатление, прямо на стуле принимает стойку «смирно» на уровне выучки кремлёвских крусантов, и застывает в позе «проглотил лом, а он, сц…ко, длинноват оказался и сверху в череп упирается, а снизу в паркет на полу, пробив сидушку»! «Викинг» мельком оглядывается, чему-то хмыкает, и усаживается в кресло как бы в стороне, но при этом «прикрывая» фланг Гориславу:

- Да, не откажусь, Степан Николаевич, давайте. – кивает он, и затихает, чуть прикрыв глаза. «Пришлые» молчат несколько секунд, потом, уже заметно подрагивающим голосом, «майор Адамиди» пытается оставить за собой «последнее слово»:

- И всё жи, я увеген, что возможности центгальной научной базы Пготектогата позволят значительно лучшим обгазом воспользоваться оказавшимися в наших гуках (в этот момент острое чувство дежавю накрыло меня с головой, и только внезапно вцепившаяся в мою кисть рука Скворцова остановила убиение как минимум одного урода!) животными! И я настаиваю и тгебую пегедачи этих пгигученных звегей нам, в том числе и по тгебованиям секгетности. Иначе я пгосто обязан буду поставить вопгос на совещании совета…

«Викинг», о котором лично я уже почти забыл, вдруг приожил и поинтересовался:

- А на каком основании вы вообще рассуждаете об этом, господин Хильменич? Что, та самая секретность, о которой вы тут так показательно заботитесь, для вас лично не писана? Данная тема закрыта категорией А-три, к которой у вас доступа, насколько я знаю, нет и быть не может. И то, что вы что-то случайно увидели, вовсе не даёт вам права как вмешиваться в разработку, так и вообще упоминать её где бы то ни было – строго согласно директивам, с которыми, как я понимаю, вас ознакомили ещё при собеседовании…

Хильменич совсем скукожился и смог только выдавить:

- Н-н-но-о… ведь сержант не является… он же…

«Викинг» отпил глоток кофе, цокнул языком и покосился на перекошенных «пришлых» (вот почему я его самого воспринимаю как «своего»? Он так умеет себя поставить – или и вправду?):

- Сержант, чтобы успокоить вашу подозрительность – учтите, это сугубо внутренняя информация – секретоноситель категории А-два, причём по нескольким темам. Так что, в его случае – одной подпиской больше, одной меньше… А вот вам я настоятельно рекомендую пройти в отдел прямо сейчас, и немедленно же заверить подписку о неразглашении полученной вами совершенно случайным образом информации, имеющей потенциально оборонное значение. Вас там уже ждут, не смею задерживать!

Два гаврика, как кролики перед удавом, дружно встали, чуть не синхронно вытянулись, и так же дружно потопали на выход. Круто! Жаль, я так никогда не смогу, по техническим причинам… даже если плюну на свои хотелки и прямо сейчас помчусь катать заяву на поступление в армейскую учебку! До капитана, каковые регалии по-прежнему блестят на плечах «викинга», я ещё, может быть и при сильном везении, дослужусь – но пристрелите меня, если этот кадр и в самом деле всего лишь капитан! А полковничьи (и выше) звания/должности для таких как я, свежесварганенных местных офицеров – вожделенная и недостижимая мечта… По вполне объяснимым причинам – поставить здесь достаточно квалифицированное обучение нереально, по наличию отсутствия возможностей. Офицеры местного разлива – что-то типа наших, Земных офицеров-после-учебки. Не окончившие военный ВУЗ, а именно училищные выпускники, военно-специальные, с трёхгодичным сроком обучения… этакие «офицерские ПТУ-шники»! И там, «за-ленточкой», их потолок, к слову, практически такой же – «майор-на-пенсию», или капитан в армии, не выше, до генералов такие не дорастают никогда. Бывают, наверное, исключения – но именно исключения…

«Викинг» ухмылкой проводил уходящих, дождался, пока дверь закроют, и повернулся в мою сторону, вместе с креслом:

- Та-а-ак… Ну, лишних больше нет – теперь поговорим серьёзно. Для начала… сразу скажу – никто, сержант Злой, твоих тигров отбирать не собирается – хотя бы потому, что толку с этого ожидается немного. Но и сказать, что мы в таком вот… новом факторе, незаинтересованы – значит соврать, ты сам в такое не поверишь. Тем более, возможности твоей группы превосходят любые ожидания… твоей-твоей, не надо под дурака косить, без тебя не было бы ни этих неожиданных «курсов выживания» в Ново-Одесском ЦУП-е, ни уже легендарной погони за убийцами, да и последняя… история, думаю, скоро обрастёт небывалыми… хм, подробностями! В любом случае, своего прямого командира ты, можно сказать, спас – уже рассматривалось вынесение неполного служебного, хотя все понимали, что тут не столько небрежение подготовкой, сколько недостаточная информированность персонала. Ты знал, что в последней партии арестантов был этот твой… знакомый, Калека? По датам судя, они прибыли примерно за декаду до вашего здесь появления, или чуть больше, не суть важно?

- Откуда? Я его и не видел ни разу – то ли от меня рожу прятал, то ли так везло... – ни буквой не соврал, действительно не видел и не подозревал. Прибыл этот урод, получается, за пару декад до нас, успел обзавестись знакомцами, а может – и до того с кем-то знался, чёрт его знает… А за то время, что мы успели тут прослужить – не попался на глаза ни разу, да и замаскировал рыло бородой он просто замечательно, профессионально, мать его ети! А с личными делами подконвойных рядовых охранников не ознакамливают – незачем это, лишние знания – лишние печали, как говорится…

- Понятно… Беда в том, что даже в его личном деле о нём самый минимум; например, о том, что ножами он так работать может… м-мм-да, теперь уже мог – ни слова не указано, да и вообще практически нет боевых, так сказать, характеристик, только за что и на сколько посажен... Понимаешь, для таких шустриков, вообще-то, имеется спецлагерь, там содержат особо опасных и бъют на поражение при любом чихе; а к вам он попал вообще непонятно почему, разбираемся. Но – побег налицо, убийство личного состава и захват заложников тоже, так что твоё возвращение, да ещё и с гарантированным подтверждением полного уничтожения банды!.. Да и встречали их нерядовые кадры, за их командира только от Протектората тебе премия тройная положена, сколько крови нам эта тварь выпила, не передать… Только, извини, будем туману напускать – там за ним такие интересанты стоят, что только ради мести на вас охоту откроют. Я сам глазам не поверил, когда его дохлым на твоих фотографиях увидел – призывные первогодки завалили матёрого спеца-убийцу, да ещё в меньшинстве будучи, и притом без потерь практически! Не поверил бы, если б не увидел материалы! Не могу пенять, но жаль, что ты его кочерыжку не прихватил вместе с другими – я бы его башку лично в сортир пристроил… – «викинг» довольно прищурился, вероятно, заново вспоминая свои ощущения. Похоже, был у него личный счёт к этому бандюку, и теперь он закрыт с концами… а «викинг», выдохнув и полностью успокоившись (если и впрямь волновался – от таких зверюг любой подлянки можно ожидать, может, это спектакль для одного зрителя был только что!) продолжил:

- В общем, Протекторат заинтересован в том, чтобы… м-да, если казённым языком – распространить твои достижения, на возможно большее количество бойцов РА. Когда я сюда собирался, мне дали почитать твоё личное дело – полное, я имею в виду, а не то что в канцелярии ППД – и у большинства экспертов превалировало мнение о каких-то доброкачественных физиологических изменениях твоего организма, после… извините, товарищи, это закрытая информация. Категория А-два, сами понимаете… Однако были и другие догадки, особенно после того, как в ЦУП-е чертей гоня… то есть, оборотней ловили! А котов твоих я сам вживую только вчера увидел, хотя так и не понял, почему они выскочили именно в тот момент… и теперь понимаю, что получить их мы, может, и сумеем; а вот добиться взаимодействия хотя бы вполовину от твоего – врядли. Соответственно, ни малейшего смысла в силовом захвате нет, так что будем убеждать и уговаривать на добровольное содействие, хе-хе!

- А-а-ааа… в чём убеждать и на что уговаривать-то? – не могу сказать, что этот кадр вызывал во мне то же чувство гадливости, что и предыдущие, но – мутный тип, что ещё тут сказать? Мало ли, как он это самое «взаимодействие» понимает?

- На сотрудничество, само собой, на что же ещё? – как будто даже удивился «викинг». Пижон хренов, а ещё старший офицер… точно старший, больно наглый и самоуверенный.

- Так я разве не сотрудничаю? Как положено, изо всех сил и с полной самоотдачей! – ну, не мог же я не попробовать? Хотя, конечно, дохлый номер… что мне и продемонстрировал этот слон. Не потому что большой, хотя и большой, конечно – а потому что в посудной лавке!

- Ты мне, сержант, дурака-то не включай! Не прокатит, я твоё полное досье как приключенческий роман читал, и в то, что ты меня сейчас не понял – в жизни не поверю. Впрочем, также я понимаю, что заставить тебя… сложно, именно в этом случае. Да, нам нужны твои коты, это, можно считать, прорыв, оценённый только сейчас; как-то никто даже не подумал раньше об их потенциале, хотя видели в Демидовске твоих питомцев… за это кое-кто ещё получит по башке… до твоих приключений не думали – но отнять их у тебя силой не лучшая идея, как я понимаю ситуацию… и насколько меня смог убедить доктор Акимов. К слову, стоит, пожалуй, и для тех, кто не совсем в курсе, информацию донести. Горислав Сергеевич – можете дать краткую выжимку из нашей вчерашней беседы? Что вы, как научный работник, можете уверенно утверждать относительно… питомцев… сержанта? Не дёргайся, Маньяк, никто у тебя твоих кошаков отнимать не собирается, повторяю! Слово даю! – ну, это вовремя, я уже накрутил себя выше крыши… интересно, чего стоит его слово? Надо поинтересоваться как-нибудь, нерядовой кадр… Горислав, задумчиво покрутив ложечкой в чашке, но так и не сделав ни единого глотка, ответил:

- Сложно сказать наверняка, Михаил Максимович… Звери эти… я бы даже сказал, не совсем звери. Интеллект куда выше интеллекта любых Земных животных; собаки даже рядом не стояли, скорее приматы, из высших, что-то на уровне орангутангов, шимпанзе, может и больше… Однако крайне независимы, принуждения не терпят, выполняют не столько команды, сколько просьбы, да и то по собственному разумению! Я в первое время не мог вести полноценные наблюдения, по физическим ограничениям; но то, что я видел последние пару суток, однозначно указывает на уровень общения, на порядок превосходящий любую дрессировку. Следопыт искренне старался представить их поведение как выполнение команд, но… я там, за ленточкой, был вполне опытным охотником – поэтому, скажу я вам, ни о какой дрессировке и речи не идёт! Даже рядом не стояло, понимаете? Имеет место быть полноценный обмен информацией, зачастую хищники действуют одинаково при отдании нестандартно сформулированных… – тут Горислав прошёлся взглядом по лицам и кивнул – занесло меня, да? Давайте на примерах, так будет проще. Вот собаку возьмём, и научим её… приносить тапки. Для простоты понимания – так и будем учить, команда «неси тапки» – и пёс тащит то, что его научили приносить. Теперь попробуйте ему дать команду «дай шлёпанцы»! Для нас, людей – это синонимы, одно и то же, в целом. Но – выполнит ли пёс такой приказ? Сразу отвечу - никогда! Он просто не понимает, чего от него хотят – поскольку привычных звукосочетаний не услышал и команду не принял; мало ли, что там человек предлагает, может, поиграть зовёт?

Я видел, как сержант неоднократно отдавал такие вот расплывчатые приказы – а коты выполняли именно то, что требовалось! Ну, например, однажды он скомандовал перед началом движения «лезьте по местам», коты разбежались по квадрам… но после привала команда звучала уже «по машинам, стартуем!» – а коты абсолютно точно воспринимали и верно интерпретировали совершенно непохожие словосочетания! Таким образом, я могу сделать вывод о двух возможностях – либо уровень интеллекта хищников куда выше любого возможного и ожидаемого, либо… имеется какая-то ещё, невербальная система передачи информации, между человеком и животными. Не исключаю и оба варианта, в тех или иных пропорциях… Следопыту оба кота подчиняются практически беспрекословно, для них он старший в… не знаю – прайде, стае? Всех остальных в лучшем случае игнорируют, хотя и позволяют заботиться о себе – покормить, например, или расчесать шерсть... А вот приблизиться во время еды – может только Следопыт, остальных они, как и положено, отгоняют, могут, думаю, и… наказать, за бесцеремонность. Алексею же позволяют чуть не из зубов кусочки выдёргивать, могут даже сами поделиться, если посчитают, что он голоден, а то и вообще просто вкусненькое подсунуть… такого я даже от собак не видел, почему и говорю, что эти коты гораздо умнее! Альтруизм – это понятие развитого сознания, животное по определению не может так себя вести. Я вам вчера этого не озвучивал, полночи рассуждал и вспоминал – и на сегодня уверен в своих словах практически стопроцентно. А вот врождённая это особенность конкретного Следопыта, благоприобретённая, или же это доступно и другим – тут ничего утверждать не берусь, слишком мало пока что информации…

Помолчали. «Викинг», покрутив головой, вздохнул:

- Жаль, если так… Я уж было надеяться начал, что скоро котов станет больше, и мы сможем… или есть мнение, каким образом вырабатывается такое вот… взаимопонимание?

- Понятия не имею. – развёл руками Горислав – Слишком малая статистическая подборка, я даже не очень представляю, что это вообще такое. Жесты? Мысли? Запахи? Хотя вряд ли, всё же, человек не умеет общаться ферромонами, нет таких органов в организме…

«Викинг» вновь уставился на меня:

- Ну, будем сотрудничать, или из тебя клещами давить инфу надо?

Я хмыкнул (кто бы знал, чего это мне стоило!):

- А «злые полицейские» за дверью ждут, или этот этап мы уже полностью прошли и вопросы закрыты? – на тебе! Думал, я не соображу, что меня тут просто грамотно «разогревали»?! Ну классика же – два «злых, но облечённых властью дяди» гнобили и нагнетали, а теперь вот пришёл «добрый Дед-Мороз», сделавший им «а-та-тат» и готовый вот прям сейчас пригреть меня на груди, напихав подарков в самую… это меня уже не туда понесло! Хотя суть именно такова, увы… «викинг» тоже проникся, надо сказать. Физиономия резко изменилась, полностью утратив эту самую «дед-морозовость», теперь в кресле сидел ярко выраженный армейский (или даже ГБ-шный, пока не ясно) функционер, человек-офицер (кто встречался с такими, поймёт сразу и без объяснений):

- Вот как? Ладно, будем считать, проехали. Тогда давай без экивоков – нам, Протекторату, сам понимаешь, нужны твои коты. Естественно, не столько именно твои, сколько побольше таких вот боевых групп, человек-кот или несколько котов. Эффективность полноценной команды с таким… помощником, напарником, как угодно – превосходит любые ожидания. Ты вернулся из совершенно неподготовленного рейда мало того что живым, не потеряв никого из своей команды, но ещё и полностью выполнив задание. Лейтенант Скворцов не даст соврать – егеря в таких условиях обычно от трети состава оставляют в поле, особено здесь, в предгорьях и сельве… это если вообще возвращаются. Про трофеи и не говорим – это скорее несбыточные мечты, чем реальность. Так что… м-м-мм, руководство ПРА – крайне заинтересованно в результате! С другой стороны, я прекрасно понимаю, что, просто захватив твоих питомцев, мы, скорее всего, получим озлоблённых хищников в клетках, и мёртвого тебя – что не то чтобы совсем недопустимо, но ставит под угрозу полного срыва всю идею проекта «Симбиоз». Да, проект идёт под грифом А-два, так что все здесь присутствующие приравнены к секретоносителям означенной категории… А самое неприятное – никто толком не представляет, каким образом ты добился такого уровня доверия от диких, как ни крути, зверей! Поэтому слушайте приказ. – «викинг» обвёл глазами всех присутствующих, давая понять, что приказ относится не только ко мне лично, но именно ко всем – С завтрашнего дня на основе вашей, Горислав Сергеевич, лаборатории организовывается исследовательская группа по проекту «Симбиоз». Главная задача – определить параметры, при которых становится возможным уровень взаимопонимания между котами и людьми, сравнимый либо превышающий таковой сержанта Злого, как эталона. Кроме того, приоритетом является возможное расширение популяции одомашненых, в том или ином виде, хищников, для чего в ваше распоряжение прикомандировывается вся группа Варана… простите, проговорился!

Да-да, проговорился ты… я верю, продолжай по ушам ездить! Хотя… подумаешь, Горислав моё самое… распространённое, так лучше всего, прозвище узнал. Скворец и так в курсе, Беляев, по определению – тоже, а Горислав… он «свой», так что ничего страшного!

- То есть… тот самый Варан?! – научник, соображает быстро и правильно, иначе какой он, к чертям, учёный?

- Именно, товарищ Акимов, именно… По тебе, Злой: ты получаешь ставку старшего научного сотрудника, зарплата сравнима с… примерно старлейской, плюс надбавки за «поле», фактически капитанский оклад. Твои бойцы, соответственно, получат статус МНС-ов, ну и по оплате не обидим, чуть повыше лейтенантской будет, думаю. Из непосредственного подчинения капитана Беляева выводитесь, но, учитывая территориальное расположение… не кривитесь, капитан, слишком жирно такие возможности в рядах заурядных конвойщиков хоронить! Получите пополнение, завтра вертолётом перекинем вам сюда отделение «сверчков», так что не обеднеете, даже в выигрыше останетесь… в общем, Следопыт, из подчинения товарища капитана условно выводитесь – неформально, по устной договорённости, так сказать; по бумагам остаётесь в рядах персонала «Обманки», подчинение опять же сохраняется, хотя и с соответствующими оговорками. И, кстати, в случае… нештатных… ситуаций – можете быть привлечены, для выполнения разовых задач. Хотя я надеюсь на то, что таковых ситуаций просто не возникнет – поскольку соответствующие выводы товарищ капитан уже сделал. – Беляев под взглядом «викинга» медленно кивнул, признавая очевидное. – Вопросы ко мне будут? Да, командует армейской частью проекта здесь присутствующий лейтенант Скворцов, пока что – временно, там посмотрим… но его ответственность ограничивается охраной научной части и секретностью. Вопросы есть? Нет… что ж, хорошо. Всё, товарищи, разговор закончен. Горислав Сергеевич, от вас в ближайшее время жду план исследований… ну и всё прочее, что вы так настойчиво требовали с Хильменича. Сами понимаете, у нас тут не РАН или Роскосмос, чтобы деньги на хохлому разбазаривать…