Будем жить!

32-е число пятого месяца, палуба «Богатыря», позднее утро.

- А вы после дембеля куда собираетесь? Если не секрет, конечно? – вопрос с подковыркой, задан вроде как невзначай, но вот косой взгляд, как укол шпаги из-под бровей, выдаёт явную заинтересованность. День пожимает плечами и мямлит:

- Да как-то не думали… Не думал, это ж будет уже без команды… сам по себе. – последние слова Денис говорит неожиданно расстроенным тоном. Я, хотя прислушиваюсь к их беседе краем уха (да и далековато я от них валяюсь – нормальный человек услышал бы только невнятный шум; ну может ещё определил бы, что шум издают беседующие люди, не больше), различаю это недовольство вполне отчётливо. Несколько секунд стоит тишина, а потом Соня неожиданно предлагает:

- А если хочешь – давай к нам, на «Богатырь»! Я попрошу Мохового, он обязательно возьмёт! И в рейсы ходить… – девочка… да нет, уже почти девушка, на миг замирает, а потом отчаянно заканчивает фразу – вместе будем! – и тут же жарко краснеет и едва сдерживает себя, чтобы не удрать куда-нибудь подальше, в трюм, чтоб никто не видел. День пока что не догнал, судя по его бессмысленной роже, а я едва удерживаюсь от того, чтобы изумлённо присвистнуть – если я всё правильно понял, парню сейчас предложили что-то типа помолвки! Выражение «вместе пойти в рейс» у Ново-Земельных моряков/речников подразумевает то же самое, что и на Старой Земле – вступление в команду одного корабля/судна на рейс или более. А вот «вместе ходить в рейсы» – может означать куда большее, особенно если речь идёт о разнополых парах! Ну как если услышать выражение «снимали одну на двоих конурку» от, скажем, рабочих-монтажников, приехавших на установку радиоретранслятора – и те же слова от вернувшихся с курорта студентки-секретарши и её начальника, пребывающего во вполне дееспособном возрасте и выглядящего пусть не как какой-нибудь Шварц-Рембо, но и до Де Вито ему ещё килограммов сорок набрать бы не помешало… а заодно и ноги по колено отпилить! Уверен, услышав подобное из уст этой самой секретарши, любой в первую очередь подумает, что шеф снял эту самую общую на двоих «конурку» только для того, чтобы надёжная, проверенная и безотказная работница всегда была под… рукой, разумеется – мало ли, какие производственные вопросы понадобиться заполночь решить!

Иными словами, наблюдаю я здесь практически откровеное признание в ярко, как бывает только в сопливом практически возрасте, вспыхнувшем чувстве! А День, незнакомый толком со сленгом местных водоплавающих – да и я не то чтоб очень, но всё же успел малость поднахвататься – даже, кажется, не врубился, что именно ему только что предложили. И ведь Рыжее Недоразумение ему действительно нравится – с того самого момента, как превратилось из непонятного, всунутого в робу палубного матроса почти бесполого подростка; в одетую в аккуратную, лёгкую белую фланелевую «голландку», коротенькие брюки-шорты в тон, «под клёш» чёрные как сажа, белые сандалии на босу ногу, пусть и не на шпильке, но с неким подобием каблучка, и опять же берет – но на этот раз тоже новенький, опять же чёрный и с «крабом» на тулье – девочку/девушку! Кстати, под «голландкой» у девчонки, кажется, сейчас нет ничего – хотя я и не присматривался, да и смотреть там, пока что, откровенно не на что. В любом случае, не для меня это чудо так нарядилось, причесалось и даже, кажется, упросило «тёть-Лиду» помочь с «боевой раскраской»! В последнем не уверен – в смысле, что помогала именно «тёть-Лида», хотя не неведомый же нам Моховой этим занимался? – а вот сама «раскраска» точно в наличии! Да и ведёт себя этот ещё почти ребёнок… м-да, привираю, не такой уж и ребёнок, особенно по местным меркам – здесь даже пятнадцатилетняя невеста не вызывает ни у кого особых возмущений – весьма активно; можно сказать, ведёт осаду неприступного Дениса. День, кажется, не совсем понимает ещё, что его не троллят, а серьёзно «уговаривают», иначе… не знаю, его дело, я свечку не собираюсь держать! В конце концов, у Сони есть семья (причём на борту «Богатыря»!) – они пусть и заморачиваются! А День уже не совсем сопливый – как-нибудь разберётся…

- Ну так что – согласен? – вот это несёт девку! Странно – это День ей так запал или тут что-то ещё? Прям давит деваха, как таран прёт – «…Ты на меня в лифте посмотрел – я тебе нравлюсь? Тогда бегом в ЗАГС, у них как раз сегодня приёмный день, я уже узнавала!..»? Ситуёвина… Так, а Денис, кажется, в непонятках совсем – как бы его выдернуть из этих цепких лапок, пока он не ляпнул чего-нибудь, неудачного? О, идея! Встаю, потягиваюсь, изо всех своих невеликих актёрских талантов изображая, что прикемарил на солнышке, а вот прям только-только проснулся и теперь разминаю затёкшие на твёрдой палубе конечности. Смортю на наручные часы, как-бы что-то прикидываю в уме, сам себе киваю, поворачиваюсь… ой, а я вас-то и не заметил! И, опять же – как-бы на автомате рявкаю:

- Сержант Хромко, двигатель запускал сегодня? Через пару часов выезжаем, машина проверена?

День, после первой фразы выпучивший в мою сторону глаза, просветлел лицом и, состроив виноватую мину, покаянно промямлил:

- Никак нет, тарщ-сержант… Не успел, тарщ-сержант… – потом, как-бы осознав степень вины и преисполнившись готовности немедленно устранить допущеную промашку, куда более бравым тоном дополнил – Разрешить-выполнять, тарщ-сержант?!

- Выполняйте, доложить по выполнении не забудьте… – я ещё и голосом сыграл этакого отца-командира, отечески распекающего нерадивого подчинённого. Расстроенно-раздражённый взгляд от Сони, провожающий Дениса и полоснувший мельком меня, я спокойно проигнорировал – пускай злится, меня её капризы не волнуют.

Через десяток минут двигатель нашего грузовичка зафырчал на холостом ходу, и я, до того вроде как любующийся видом на природу Средней Амазонки, с недовольной физией затопал к машине. И перестал корчить рожу только когда захлопнул за собой дверцу пассажирского сиденья.

- Ну что, младший сержант Хромко – тебя можно поздравлять? – поинтересовался я в ответ на вопросительный кивок Дениса.

- С чем? – недоумённо выпучил глаза тот.

- Ну как же – тебе ж прямое предложение сделали; так сказать, ячейку общества организовать, с местом дислокации на обозначенном плавательеном средстве?! А там, глядишь, и детки пойдут – дело-то хорошее, никто не спорит…

День продолжал хлопать глазами. Я уже без ёрничания поинтересовался:

- Ты что, балбес, не осознал – или не оценил? Я ж вам, кажется, рассказывал про словарь морячков… или не вам? Не рассказывал разве? Ладно, понял, тогда просвещу тебя, бестолочь с парой «соплей» на погонах! Итак, тебе это рыжее чудо предложила, ни много ни мало, «ходить в рейсы». Переводя на нормальный язык – делать это вместе и на постоянной основе, так сказать, общим хозяйством. По факту – предложение руки и сердца, можно сказать, тебя замуж вербуют! Кстати, насчёт самого предложения – сам же и решай, я в твои личные дела соваться не собираюсь…

На рожу Дениса приятно было смотреть! Смесь возмущения, недоверия, гордости/самодовольства, интереса, смущения… чёрт ногу сломит! Наверняка и в эмоциях полный хаос – то-то Рычик, вон, ввинтился в кабину и топчется по коленям сержанта, тыкаясь ему в лицо своим мокрым носом и издавая непонятные даже, думаю, самому котёнку звуки – не рычание, не урчание, даже не мяуканье, всё сразу и на разной тональности…

- Командир… это, ты не ошибся?! – День сидит как на иголках, руки беспорядочно двигаются, даже нога на педали газа выдаёт его состояние – движок порыкивает совершенно хаотично. Я киваю:

- Уверен. Только я уверен и ещё в одном моменте… – задумываюсь, стоит ли именно это озвучивать, но сам себе даю мысленного пинка – День мой боевой друг! Промолчать – значит обмануть! А Соня… она мне, как минимум пока что – никто, её проблемы мне не интересны…

- И что за момент? – День сразу понял недосказанность и пытливо уставился мне в глаза, даже чуть успокоившись.

- Даже не знаю, как объяснить… Понимаешь – она очень… ну, спешит, что-ли? Я не понимаю, с чем это может быть связано – а потому не могу даже представить, чего ей от тебя надо! Вы с ней ещё не… хотя стоп, не моё дело, извини! Может быть и впрямь резко вспыхнувшая любовь – ты у нас парень видный, при звании и вообще весь из себя… а если нет? Если что-то другое? – я со злостью хлопнул себя по колену – Я вот тоже, знаешь ли, попадал в похожую ситуацию… И девки были аппетитные, и вроде всё красиво – а когда выяснялось, из-за чего вокруг меня вьются… интерес оказался вовсе не самих девок, там вообще другие расклады были. А-а-аа, не бери в голову, это я так, к слову! В общем, странная какая-то торопливость… Я не отговариваю, жить тебе, а до дембеля нам меньше месяца… Да и девчонка симпатичная, всё при ней, как оказалось… Ну, короче – ты меня понял?

День хмуро кивнул, машинально поглаживая кошарика между ушами:

- Понятно… Спасибо, командир. Я… пожалуй, мог бы и купиться… Она – краси-ивая… – лыба сама по себе растащила физиономию младшого совершенно неприличным образом! Ого, как его зацепило…

- Ты не руби сплеча – может, я ошибаюсь! – запротестовал я, – Или тут вообще что-то нам неизвестное – мало ли… Может, просто девчонка замуж хочет до визга, а тут такой кандидат солидный! Тогда она в тебя вполне могла втюриться за ночь по самые уши – много ли девке надо, в её-то годы? Чем ты не герой романа?! Тем более – тебя, помниться, такая симпатюлька провожала у Демидовска… – День снова покраснел, понимая, что я не только расписываю его… хм, преимущества… но и просто стебусь.

- Да-да, убедил… Я так прекрасен, что девки при виде меня из трусов выпадают под действием гравитации… Спасибо, командир, я подумаю.

- Ну и ладно. Имей в виду – если вдруг… Ну, мы с Веслом прикроем, если что! Родня там начнёт права качать, или тут заступнички какие обнаружатся… не нас таким пугать, верно?

- Да я не сомневался, Следопыт. – День часто сморгнул и засопел, котёнок тихонько фыркнул и улёгся на коленях.

- Ну, я тогда пошёл собирать манатки. Вон твоя зазноба, крутится у надстройки, видишь? Глуши давай машину, ну и вперёд, отважный спецназ Седьмого Управления! – на что День только хмыкнул…

Ага, нас и так называли – особый отряд «семёрки»… Ну, с учётом того, что весь отряд – это как раз мы трое и есть – действительно специальные, дальше некуда! Все прикомандированные к «обманке» егеря так егерями и остались – кстати, интересно, куда их теперь загонят? Опять по прежнему месту службы, или придумают для них какое-то особое назначение, за-ради пущей секретности? А, с другой стороны – ну чем лучше было бы торчать на «Обманке» годами, чередуя пребывание там в статусе «охраны спецпроекта» с редкими командировками «в поле» за бегунками или ещё какими надобностями?! Короче, охрана проекта «Симбиоз» сама по себе, а спецгруппа Седьмого Управления – сама… Стебались егеря с нас хоть и незло, но регулярно, ну и мы тоже не молчали… так и прицепилось. А после того, как пару раз пришлось-таки и за «бегунками» побегать – каламбурчик, однако… до чего ж люди иногда безмозглыми бывают! В первый раз два кретина (попавшиеся на попытке угона автотранспорта свежепереехавшие «из-за ленточки», чем можно несколько оправдать недостаток серого вещества – но и кретины немалые!) не придумали ничего умнее, чем попытаться «на рывок» уйти – ага, с каторги! Ушли, кстати – километров на десять, не больше. После чего, к их великому счастью, забились в найденную не иначе чем попущением божьим нору-пещерку, в которую не сумел залезть вслед за ними увязавшийся, за пришедшим самостоятельно обедом, россо-мишка, крупный такой, голодный и азартный! И сидели они там часов шесть – пока нас перекинули вертушкой, пока мы добрались… кажется, эти два дебила готовы были нам берцы целовать, когда мы их, для профилактики пнув раза три-четыре под зад, повели обратно в барак! Весло от вида их рож едва со смеху не упал, даже сунул им морской рацион – один на двоих – за представление! Второй раз оказался не таким весёлым – опять вертушка, опять побег; но, на этот раз, четверо бандюков ухитрились покалечить двоих караульных – подставились ребята из подвижной колонны, их же, гадов, прикрывая… Оба остались живы, но в тяжёлом состоянии – удар ломом по голове ни для кого просто так не проходит, перебитая рука и травма позвоночника – тоже… Догнали мы их быстро, они как раз решили, что уже оторвались, и на повышенных тонах решали, стоит ли им волочь за собой подранка – большого «авторитета», но подстреленного в ногу, а потому ставшего конкретной обузой (бросили бы сразу, но «авторитет» обзавёлся одним из пары доставшихся скотам автоматов, и просто так его бросить оказывалось чревато – мог и в спину очередью полоснуть!). Пригнали их назад, по пути столкнувшись с «санитаркой», забравшей в госпиталь обоих покалеченных (я втихую, перед выходом, всандалил каждому по дозе «панацеи» из вскрытого флакона – хуже не будет, медики ребят уже почти похоронили, а когда мы встретили машину – по голове выхвативший даже в себя более-менее пришёл!), послушали издёвки двух скотов, проехавшихся по перспективам бойцов в случае, если те останутся калеками, да под маты и угрозы – других двух, с трофейными автоматами, мы завалили сразу, превентивно, так сказать – ну и, доведя до лагеря, наткнулись на семейку виверн… собственно, мы и шли так, чтобы выйти на обнаруженное Аресом семейство хищников. Перемигнулись и, сильно испугавшись, кинулись убегать – не забыв полоснуть бандюков по копытам, чтоб не сильно резвыми стали. Почти получилось – правда, две дурных твари (из пяти) сдуру за нами вдогонку сунулись… кто ж знал, что они такие голодные? Когда мы их сняли, парой выстрелов на каждого, на глазах у всей колонны – даже повар, наливавший нам вторую порцию вечером, тихонько бурчал «…спасибо, мужики, от всех спасибо! Туда им, тварям, и дорога, самое место упокоения – дерьмом скотским!». Но – понять-то поняли, а отчёт написали, как положено – не довели, мол, спецы бандюков назад, фауна вмешалась, непреодолимая случайность… и командир колонны, капитан Утяк М. К., с абсолютно честным видом заверил такую писанину, а позже даже что-то типа благодарности объявил – неофициальной, правда, но на «Обманке» нас встретили чуть не аплодисментами, через кого-то узнали! Никто не любит, когда свои гибнут или выбывают по причине травм, а повесить эту пару, если уж они были захвачены, да без оружия в руках – это целое расследование потребовалось бы… типа, «…неуиноватыи мы – нас те, каво вы пастриляли, силай заставили!..». Нет, всё равно пристрелили бы, скорее всего – но уже не так… показательно, что-ли? Да и не прямо у колонны, отправили бы в Демидовск, скорее всего, да и вообще варанты могли бы быть – вплоть до повторного побега; или отбить их могли попробовать, выкупать тут не реально, не с такими статьями! А уж так расквитаться, как это сделали мы – зрелищно, на публику, показательно, можно сказать – это совсем иной подход! Я, например, кроме фамилии и инициалов кэпа, так ничьего имени и не узнал – все только позывными представлялись, к концу второго десятка уже путаться начал… ну, и к образу отморозков новые краски добавились, не без того, перевирать начали эту историю буквально в тот же день, «контингент» вообще шарахаться начал…

Впрочем, это лирика. А проза – часам к трём пополудни «Богатырь» подвалил к пристани почёлка №43, команда скинула сходни, зацепила краном нашу машинку и аккуратненько выгрузила рядом с нашей, мнущейся на причале, компанией. День, покосившись в нашу сторону, решительно протопал к трапу, что-то сказал рыжей, буквально слетевшей к нему навстречу, чмокнул в щёку и, решительно махнув рукой, почти бегом вернулся к машине, сразу же нырнув за руль. Да и хрен с ним, не маленький – сам разберётся в своих чуЙствах и своих бабах!

Сорок третий посёлок встретил нас – никак. Портовое (хотя какой тут порт – так, пристань крохотная, пирс под максимум пару одновременно причаливших посудин, хотя и добротный, тут не поспоришь, частокол заколоченных в дно железобетонных свай этак полуметрового диаметра, и железобетонный же настил, литой, те же полметра толщиной, обнесённый съёмным ограждением трёхметровой высоты) начальство, в лице снулого мужичка плюгавой наружности (знакомиться было не интересно) равнодушно отметило наше прибытие, не менее равнодушно уточнило кратчайший путь к «достопримечательностям» поселения, как-то – заправка для автотранспорта, заведение общепита (по совместительству – ещё и одна из двух торговых точек в посёлке), а также варант местного крова для странников (убогенький мотельчик в стиле гостиницы этак семидесятых годов, в колхозе «Слава революции», он же второй и последний здесь магазинчик) – на чём свои функции посчитало не то что отработанными полностью, но и перевыполненными. Впрочем, я склонен был с ним даже согласиться – для такого поселения, застрявшего в, на сегодняшний день, самой заднице Протектората, приём был вполне любезен. Не хлебом-солью же он должен нас встречать?!

На АЗС заезжать не стали – дозаправились ещё на «Обманке», долили в бак из собственной канистры на борту «Богатыря», а канистру заново наполнил стармех сухогруза, который за каким-то чёртом околачивался на крыле мостика и пронаблюдал процедуру заправки – сам и предложил, к слову. Мы отдарились сухпайковым чаем; пришлось под чаёк (хоть и поганенький, на мой вкус – но чай!) и по рюмке коньяку уговорить, типа флотская традиция, «адмиральский чай»… Коньяк может и не был полноценным коньяком, но пошёл неплохо, не самогон всё же!

Заглянули в магазинчик, прикупили свежих овощей – немного, на пару дней – и хлеба, заодно посмотрели одно из помещений для ночлега (типа «номер», хотя фактически только комната с четырьмя кроватями, кухонным столом, шкафом и тремя корявыми табуретками – душ в конце коридора, туалет во дворе!), ради очистки совести… переглянулись, и через десять минут один из двух караульных на КПП уже закрывал за нами ворота охранного периметра. Собственно, до темноты оставалось порядка семи-восьми часов, за это время мы вполне успевали проехать километров двести, а то и триста – из необходимых до точки встречи пяти сотен. Можно было и с утра пораньше выехать – но какой смысл торчать в этом унылом, едва обжитом поселении на краю мира, лишнюю ночь?

Вечером ужинали свежезастреленным докером – небольшой антилопо-барашкой, всеядной, с короткой, но очень густой водоотталкивающей шерстью (жирной, пушистой и не слишком приятно пахнущей – чем-то напоминающей шерсть Земного калана), несколькими короткими, но очень острыми рожками, длинными, относительно размеров тела, ногами с широкими стопами, чем-то напоминающими одновременно лосиные и слоновьи, и покрытыми в нижней трети совершенно непробиваемой бугристой шкурой, вполне могущей считаться панцирем, живым весом до семи десятков кило. Эта условно-травоядная скотинка обитает вдоль всей Амазонки, исключительно в пойме и у стариц, болот и тому подобных водоёмов. Шкура у докера настолько прочная, что не всякая рыба прокусит, да и мелкие хищники не то чтоб сразу, повозиться придётся! А сам докер хоть и травоядный – по большей части – но и перекусить незадачливым охотником не побрезгует, зубки в кабаньей пасти и не такое позволяют. Образ жизни полуводяной, докер обычно не высовывается из прибрежных зарослей, прекрасно плавает и прыгает, крайне пуглив и осторожен – вследствие всего этого охотничьим трофеем становится крайне редко. Даже не из-за осторожности самого животного – но охотиться в плавнях… занятие для решивших поскорее встретиться с пра-пра-предками! У Большой Воды хватает таких охотничков, для которых человек с винтовкой далеко не Царь Зверей, и готовых это доказать предметно! Почему эту тушку окрестили докером? Как обычно здесь, в Новом Мире – толком никто не знает, зато различных версий хватает на любой вкус! Кто-то уверяет, что внешне эта как-бы-косуля похожа на Земных дукеров – мелких, охотно плавающих африканских антилоп; кто-то убеждён в том, что впервые на глаза человеку эти звери попались в строящемся портовом доке, залитом сезонными ливнями – естественно, место расположения «того самого дока» меняется произвольно, в зависимости от желания рассказчика (иногда называются поселения, где никаких судоремонтных и судостроительных мощностей отродясь не бывало, и врядли когда будут!); кто-то и вовсе считает, что назвали зверушку первые подстрелившие и схарчившие, бригада докеров-сезонников, и чтоб никому обидно не было…

Для нас проблема с охотой была не настолько актуальной – выпустили котов, те, на радостях от возможности размять наконец лапы как полагается, затеяли охоту на окрестную живность, выгнали на стоянку семейство этих косуле-антилоп, из восьми особей – мы стали недалеко от ручья, да и вообще не слишком отдалились от реки, вот из низины котики добычу и подняли… а подстрелить перепуганных зверей не сложно. Нет, всех не перебили, конечно – зачем? Двух молодых особей подшибли и одну постарше, второго года, скорее всего. Остальной молодняк и трёх взрослых пропустили мимо стоянки – пускай плодятся и размножаются… Одну из мелких Арес с Артой затоптали практически полностью, одна башка да хребет остались, ну и потроха со второй им же отдали, там уже Рычик трудился – перемазался от подушечек лап до самого хвоста, свинёнок! Более крупной занимался Весло – часть пустил на жарку, часть отварил, ну и шашлык на завтра заправил, благо, луком и специями мы как раз затарились. Вечером кошаки с огромным недовольством забирались обратно в кемпер – гулять им, видишь ли, хочется… Арес вообще развалился на полусгнившем бревне волосатой тряпочкой и делал вид, что не понимает никаких намёков! Однако ночевать с открытм люком – неудачная для дикой местности идея, а оставаться до утра на улице не захотели уже коты…