Будем жить!

23-е число восьмого месяца, ППД, отдел кадров, 16 часов дня.

- Очень хорошо, – старый «недобрый знакомый» хохотнул мелким коротким смешком, противненько так – три бойца, да притом целый сержант с двумя ефрейторами! Ты, Фёдор, жаловался, что у тебя с кадрами нехватка катастрофическая – так вот, три человека бесхозные, забирай смело, пока никто другой не пронюхал. А то так и будешь людей у майора клянчить…

- Так вроде их откомандировали к спецам в особый резерв… – капитан сомневается, но, чувствую, осталось недолго, ещё пару минут, и он даст себя уговорить. Сам очень хочет уговориться, так что ломается только для самоуспокоения, типа «…я не упал, меня уронили!..». И, кажется, место, в которое нас запихнут, когда этот уговорится… Причём кажется не только мне – вон и День с Веслом мрачные и настороженные, зыркают то на летёху, то на меня. Я молчу – меня никто спрашивать и не собирается, они между собой беседуют, дело простых солдат – исполнять приказы старших по званию, а не пререкаться. Ну погоди, суслик, я из тех, у кого память очень плохая – отомщу, забуду и снова отомщу! Не последний раз, надеюсь, сталкиваемся! Дай погоны снять, а там найдётся способ…

Лейтенант Ерошин, Анатолий Сергеевич, мой «знакомый» по Верхнему Волоку особист – на которого мне… нам, поскольку бойцы мои, похоже, тоже влипли со мной вместе, не повезло наткнуться прямо в столовой для младшего командного, при штабе ППД, куда мы прибыли за направлением к будущему месту службы – радостно лыбится, но улыбочка довольно фальшивая. Кажется, до этого мстительного козла начало доходить, что если он мне не простил вывернутую конечность, то и я не отличаюсь кротостью, да и всепрощением не грешу. И раз уж он «зло затаил», то и я камень за пазуху спрячу до удобного момента, а уж тогда и достану, и прицелюсь, и метну посильнее, не постесняюсь! Когда он уводит за собой капитана, которого называет Фёдором, в сторону кадрового отдела, Весло уныло интересуется:

- Следопыт, просто для общей информации – у тебя ещё много таких доброжелателей в рядах доблестной Армии Протектората? Не то чтобы мы расстраивались… но, надеюсь, генералам ты ещё не успел мозоли оттоптать?! Если да – хоть предупреди, что ли, чтобы понятно было, за что нас пожизненно в наряды по сортиру упекут…

День, согласно вздохнув, добавляет:

- Умеешь ты себе находить неприятности, командир… «Тихушник» не самый лучший недруг, надо сказать. Хотя хрен с ним – прорвёмся, не страшнее виверна будет, в любом случае! Ты, Весло, сам прикинь – лучше бы было, если бы мы тут служить остались, каждый день от этого мудака шарахаясь? А так засунут нас в какую-нибудь задницу этого мира, понятно, что подальше от цивилизации, поближе к трудностям и опасностям… Так для нас это, в общем-то, норма! Может, вообще как к себе домой попадём, в какую-нибудь дикую саванну, где много вкусных антилоп и газелей, и полно рощиц с мягонькой травкой и холодными прозрачными ручейками?! Ничего страшного, кроме всякой мелочёвки, типа змейссов да яшпериц… а ты как думаешь, Весло?

- Да мечтай больше… запихнут нас куда-нибудь в тошнотную строевуху, где даже пёрнуть нельзя будет без рапорта, а руку можно в гипс заливать – один хрен опускать некогда будет, так и станем ходить по стойке смирно! И постоянные построения, проверки и переклички! И строевая каждую свободную минуту, и чтоб форма прям сверкала. Кантики на одеялах, табуретки по ранжиру, отражение в берцах, и всё такое прочее… – уныло отозвался Коля. Я хотел вставить свои пять копеек – неприятно, но это мои грехи по бойцам рикошетом попали, однако из-за спин (а мы все дружно смотрели вслед удалившимся проблемам) раздался слегка насмешливый голос:

- Ну нихрена себе пополнение! Вы откуда взялись, такие бравые?! Толя, слыхал – им саванна дом родной, а боятся они не гиен-виверн, а построений и перекличек!

Мы дружно крутнулись вокруг оси и инстинктивно вскинули ладони к вискам – перед нами стояли два офицера, майор и старлей, оба довольно молодые (хотя майор, кажется, просто «сохранился» неплохо), и с интересом ждали нашего ответа. Я, как старший по званию, дождался ответного небрежного отмахивания (мух так гонять будете, гАспАда офицеры!), и ответил:

- После завершения курса учебной подготовки прибыли для распределения к новому месту службы, из Новой Одессы… товарищ майор.

Вот тут оба уставились на нас широко распахнутыми глазами, первым не выдержал лейт:

- То есть как – после завершения учебной?! Два ефрейтора и сержант – и все трое призывники, да ещё и сразу после учебки?! Ларев что, совсем оху-угм-хм-угх… – точный и очень быстрый удар локтем в «солнышко» от старшего товарища помешал младшему по званию закончить свою речь, вполне может быть, нарушающую субординацию и порочащую… чего там дальше трындят в таких случаях. Майор, практически не изменившись в лице, захотел выяснить подробности:

- То есть, если я вас правильно понимаю, сержант – звания вам были присвоены во время прохождения учебного курса? Вы именно призывниками поступили в одесский УЦПП – не инструкторами?!

- Так точно, товарищ майор. Но… в итоге мы были именно инструкторами. – я и сам почувствовал, насколько идиотски это прозвучало. Жаль, вовремя язык не прикусил…

- И чем именно вы занимались, сержант? Какие занятия вели, да ещё и, судя по присвоенным званиям, успешно?! Стрельба, рукопашка, пулемёт… что-нибудь другое? – вот же привязался! Ну не всё ли тебе равно, чем мы занимались?! Иди себе, куда шёл, и лейта своего прихвати с собой…

- Никак нет, товарищ майор. Выживание в дикой местности, обязательный факультатив для курсантов и других желающих, эти уже добровольно…

Майор, не обращая внимания на хватающего ртом воздух старлея (не из-за удара – лейт просто офигевал от услышанного!), покачался с пятки на носок и обратно, потом ещё раз осмотрел нас с ног до головы и поинтересовался:

- Не ошибусь, если ваш позывной, сержант, звучит как «следопыт»? Ваших соратников не знаю, но они явно из вашей… группы?!

Этот Новый Мир – одна большая деревня, я уже говорил?! Вот откуда этот совершенно посторонний майор о нас наслышан?! Хотя – снимаю шляпу, по паре фраз так «прокачать» собеседника, уметь надо! Да и информированность у майора нерядовая, сильно сомневаюсь, что я настолько известен, чтобы меня впервые встреченные майоры РА узнавали…

- Так точно, позывной Следопыт. Ефрейтор Редько – позывной Весло, ефрейтор Хромко – позывной День.

Лейтенант, наконец обретший дар речи «в-назад», что-то забормотал на ухо майору, тот кивнул и небрежно (вот чувствую, что будет сейчас на…бывать!.. не знаю, в чём именно – но чувствую!) спросил:

- Судя по вашим словам, вы не очень-то желаете остаться служить в комендантской роте?

На наши выпученные глазки столь же небрежно вмешался с ответом лейт:

- Капитан Рутенев – командир хоз… то есть, комендантской роты ППД. И если я правильно понимаю ситуацию, сейчас лейтенант Ерошин утащил его к кадровикам, зачислять вас в штат комендачей. В принципе… – лейт сделал драматическую паузу, цепко при этом отслеживая бури мыслей на наших физиях, но сильно тянуть не стал – место для службы хорошее, многие мечтают оказаться в рядах комендантов! Недалеко от Демидовска; служба стабильная и спокойная, всё точно по распорядку (я расслышал тихий стон Дениса «Только не это!»), да и у начальства на виду (тут уже Коля не выдержал: «Плавали – знаем, как оно на виду у начальства… как у лошади на свадьбе – башка в цветах, а жопа в мыле…»), снабжение, опять же, на высоте…

Я для верности переглянулся с соратниками и коротко переспросил:

- Варианты, товарищи офицеры? Вы же хотите нам что-то предложить, если я не ошибаюсь?

Майор хмыкнул, но никак на наглость (а так обращаться к старшим по званию действительно наглость, субординация, мать её дисциплину и отца её устав…) не отреагировал, лейт прищурился, но тоже смолчал:

- Могу предложить альтернативу – службу в нашем управлении. Именно то, что вы хотели – новые дикие места, неизведанные земли, дикие животные, опасности и приключения, строевой подготовки… можно сказать, нету. Подробнее расскажу только после зачисления, секретность, сами должны понимать! – чуть повысил он голос, видя раскрытые для вопросов рты.

Первым побуждением было отказаться от «кота в мешке!» – по сути, нам предлагали вот так вот, «на голубом глазу» вступить в совершенно неведомую часть, непонятно чем занимающуюся и непонятно кем руководимую; но тут как раз мимо, под командованием неведомого мне старшего сержанта, промаршировало отделение комендачей, старательно и даже с неким энтузиазмом «тянувшее носок», под ругань и крики сержанта о том, что «…с такими дебилами мы и до вечера на место не доберёмся, а мусоровозы ждать не будут, они заказаны почасово, и он, суровый боевой сержант Матвеев, платить за простой машин из своего кармана не собирается, а потому…», ну и прочие подобные. Мысль о том, что на погрузку мусора можно идти строем (а может – и с песней, просто сейчас у каких-то полковников «тихий час», и их просто не хотят тревожить?!) посетила нас всех одновременно, и потому я оказался последним, почти что выкрикнувшим «согласен!». Я тут же поправился:

- Товарищи офицеры, одно… препятствие. Мы, все трое, в душе глубоко гражданские люди, а потому никто из нас не собирается подписывать контракт. Если у вас настолько серьёзно с секретностью… может, не надо нам лишнего знать?

- Отставить, сержант! – лязгнул майор, в мгновение ока становясь из этакого «доброго дядюшки» жёстким начальником. – Не переживай, ничего лишнего ты не узнаешь. Документы ваши при себе?! – наши судорожные кивки его несколько успокоили – Тогда за мной, бойцы! Идём коротким маршрутом, так быстрее вас зачислим. – и, не оглядываясь, зашагал в сторону, противоположную той, куда удалились Ерошин с, теперь уже заочно известным нам, капитаном Рутеневым. Мы на автомате пристроились за майором, уже привычно выстроившись «боевым треугольником», старлей даже чуть присвистнул. Майор, удивленно обернувшись к подчинённому, несколько секунд буравил нас глазами, потом буркнул: «И правда махновцы какие-то… Нехрен вам в комендачах делать, всё равно строем ходить не будете…» и снова «лёг на курс». Лейт в пару широких шагов догнал его и пристроился у левого плеча, молча махнув нам рукой «за мной!».

Какими путями нас вёл майор – мы так и не поняли (по крайней мере я – кажется, некоторые двери с магнитными замками, недоступные простым смертным, для майора препятствием не являлись) но чудесным образом в течении минут семи-восьми мы оказались перед уже знакомым столом-стойкой кадрового отдела – до которого общим путём добирались около сорока минут (нет, понятно, что переспрашивали и кружили – но всё-таки)! Сидящий за столом старлей при виде майора неуловимым образом подтянулся, мгновенно преобразовавшись из, виденного всего парой часов ранее вальяжного «Целого Старшего Лейтенанта, Служащего В Штабе ППД», в «Настоящего Воина, Всегда И Ко Всему Готового»! И особенно готового честно и предельно быстро исполнять собственные служебные обязанности, то бишь отдать всего себя порученному делу с максимальным рвением и самоотверженностью. С кем мы связались?! Чтобы так вот «канцелярский крыс» отреагировал на приезжего майора – майор должен быть оч-чень нерядовым и заметно опасным! А майор приезжий – или его встречали бы иначе… Даже «честь» ему отмахивали очень… старательно, что ли? Интересно – а лекарство страшнее болезни не окажется?! Не хотелось бы лечить головную боль усекновением оной…

- Старший лейтенант, оформляйте этих троих в седьмое управление, и передайте под командование старшего лейтенанта Марева, он их прямо сейчас и примет. Прошу не тянуть, мы через – он на мгновение поднёс часы поближе к глазам – четыре часа должны быть готовы к выходу.

- Так точно, товарищ майор, сейчас сделаю. – тут же отрапортовал «Настоящий Самоотверженный Старший Лейтенант, Готовый На Любой Подвиг», и с пулемётной скоростью затарахтел по клавиатуре.

Как-то всё безалаберно получилось, и ведь вроде сначала хорошо шло… До Демидовска мы домчали за трое – даже меньше, ночёвок три, а так-то по сути двое – суток, попутно скинув Дениса в его посёлке. День пообещал в условленный срок быть на месте, родня привезёт, так что в Демидовск уже вдвоём въезжали. Весло тоже при виде первого же таксиста возбудился до дрожи, схватил свой рюкзак и в минуту испарился, прокричав всякие напутствия и прощания уже на ходу. Ну и я тоже, не особо отвлекаясь, мотанул домой, к своим близким…

Мама тарелку уронила – вдребезги – когда меня увидела! Приятная – но неожиданность, как-никак! Потом были слёзы, обнимания, охи-ахи… Вокруг носились взбудораженные котята – оба пушистика почему-то сходу, с первого месяца жизни, прикипели к маме, а ко всем остальным членам семьи относились индифферентно – и в итоге расколотили-таки ещё какую-то посуду, за что были наказаны Артемидой, видимо, чтобы не позорили семью! Арта, когда я вошёл в дом, сначала даже зашипела на меня – отвыкла, что-ли – а потом, узнав, облапила всеми четырьмя и… вот клянусь, заплакала! Этот обиженно-облегчённый рык-мяв ни описать, ни сымитировать не получится… Рядом тоненько подвывали оба мелких, пришлось шугануть… Мама опять принялась вытирать глаза, потом батя всю нашу сопливую бригаду успокаивал, хотя и сам был…

Короче, четверо суток пролетели молнией. Я только-только успел навестить немногочисленных знакомых, из тех, конечно, кого хотел увидеть – того же Сомова, Макса Кашевара поискал (на удивление – нашёл, он, как нарочно, полдекады как из рейда вернулся!), ещё кое-кого – и всё, пора! Даже новой машинкой похвастался как-то второпях, ну и кое-что успел закинуть «в закрома», для «на всякий пожарный»… особо по хитрым контрабасовским закладкам прошёлся, пускай будет! То самое загрузил, неконвенционное по местным правилам… Ну, и свой привычный комплект забрал, надоел мне «чех»; с «дегтярём» то ли привычнее, то ли удобнее… и АО, конечно, до кучи. Попрощался, пообещал родным всё что требовали и просили (как и положено – руки-мыть, никуда-не-влезать и так далее), и отчалил – до ППД тоже не близкий свет добираться. Арес с Артой за переднее сиденье рядом с водителем чуть не сражение устроили, по итогу которого Арес был бит и с позором изгнан в жилой блок дрыхнуть и скучать, а кошка гордо устроилась рядом со мной и время от времени, ласково урча, лапой проверяла, я ли рядом, не мерещится ли ей… ну, я именно так это понял из сумбура её эмоций! Арес после ещё возмущался, хотя чувствовалось – не со зла, так, для порядка…

Колька прискакал в самый последний момент, а День вообще догнал уже на дороге из Демидовска, пересел прямо на обочине, предварительно обцеловавшись с симпатичной девчулей, выбравшейся из «тойоты» вслед за ним, «помочь с вещами». Хотя вещи действительно были – помимо штатного рюкзака День где-то успел приобрести солидный коврик типа каремата, но куда более толстый и монументальный, кажется, даже надувной! Молодец, подумал – я вот как-то не озаботился… Дело в том, что при наличии в машине нормальных спальных мест на троих (или даже четверых – если считать место у заднего борта двуспалкой), одному из нас – чаще всего Денису, не сильно ему везёт в азартных играх – приходилось спать на полу. Почему? Так кроватки-то двуспальные! Ну, моя в алькове над кабиной точно (я, на минуточку, мало того что старший по званию, так ещё и владелец тачки – не мне же на пол укладываться?!), дополнительная поуже, но тоже, при условии готовности спать в обнимку, вполне сойдёт… и вот это как раз и проблема! Не готов никто из нас к объятиям с каким-то мужиком! Да и рядом, пусть и в просторной, но общей кровати валяться – тоже не готовы, ну его нафиг… Противненько; хоть и в одной казарме раньше ночевали, но кровать-то у каждого своя – так что не вариант. Вот и дрыхли то День, то Весло на полу… хотя, если честно, как раз Весло ещё ни разу ни в шашки, ни в карты, ни в монетку не продул, везучий паршивец; поэтому День решил подстраховаться и сделать свою жизнь более комфортной самостоятельно, не ожидая, пока удача лицом к нему повернётся!

Две ночёвки по дороге к ППД мы провели опять же на свежем воздухе, в смысле – не в транзитных фортах-стоянках, хотя и была возможность… А сегодня утром… скорее днём уже, пожалуй – предъявив документы, проехали на территорию главной базы РА. Доложились, сдали предписания кадровику, получили ценное указание «не отсвечивать», пока отцы-командиры определятся с тем, куда и кому нас спих… направить, конечно же! Ну, и совет от одного из «пробегавших мимо» старшин, где можно подкрепиться, в тему пришёлся – не костерок же в сквере у штаба разжигать, да и продукты в машине остались, а сама машина при въезде на территорию, на спецстоянке сразу за КПП. В расположение кого попало не впускают, и даже с документами – не очень. Так что машину стопанули, разрешив нам передвижение по территории только на своих двоих – и правильно, я считаю, мало ли, кто мы такие… Бумаги – конечно, хорошо, но их при очень большом стремлении и подделать можно, а последствия взрыва начинённой даже заурядным тротилом машины у здания штаба, не говоря уже про более серьёзные ВВ… Короче, не переломитесь, товарищи бойцы, шаго-о-о-ооом… арш!

Сходили в столовку, пообедали «дежурным» набором (дежурным – потому что для военнослужащих с соответствующим «открытым листом» такой обед бесплатный; между прочим, мы могли бы и в некоторых гостиницах/отелях так питаться, наподобие приснопамятной «Сойки» в Демидовске, практикуется подобный вариант; заодно отслеживается и график передвижения личного состава – это я так думаю, официально просто «забота о защитниках», разумеется) – неплохо кормят, кстати, получше, чем стандартное меню ЦУП-а, хотя и ненамного – а прямо на выходе из зала столовой наткнулись на Ерошина. И, к сожалению, он меня узнал сходу – как и я его, вот только у него погоны со звёздочками… Поставил нас «смирно», потом с пару минут выяснял, какого чёрта нам в ППД понадобилось, и сразу выцепил из проходящих мимо офицеров нужного, а дальше понятно…

- Готово, товарищ майор! – браво рапортует «канцелярский крыс», протягивая майору заполненные бумаги. Шутро, не подкопаешься, всего-то минут восемь-десять, а нас одних, без майора, только принимая бумаги минут пятнадцать морочил! Майор небрежно кивает, принимая тощенькую папку-файлик, и разворачивается к выходу. Именно в этот момент в комнату заходит Ерошин с капитаном… Рутеневым – если я правильно расслышал фамилию. Видя нашу троицу, лейте… шакал, вот это точно шакал – радостно скалится, гоголем подкатывает к стойке и небрежно указует в нашу сторону перстом:

- Володя, здравствуй ещё раз! Это я к тебе удачно зашёл… Вот этих троих забирает в свою роту товарищ капитан, оформи их по-быстрому, а то как раз прямо сейчас на погрузке мусора нехватка рабочих рук, техника простаивает… он их сразу и заберёт! Сержант, ты со своими бойцами сейчас идёте в расположение, и чтоб через полчаса уже были готовы, ясно?! – и с самодовольной ухмылкой впивается глазами в мою нарочито равнодушную рожу.

Старлей при первых словах Ерошина слегка меняется в лице, но к концу этой насыщеной торжествующим превосходством речи приходит в себя и с интересом ждёт продолжения. Наши новые командиры с показным недоумением смотрят на шакала, пришедший с ним капитан начинает неуверенно переминаться – майор явно «тяжеловеснее», и его присутствие куда более адекватного капитана настораживает. Ерошина же несёт, он настолько погрузился в предвкушение того, как будет квитаться со мной в ближайшие полгода, что буквально ничего вокруг себя не видит:

- Младший сержант Вар… э-э-э, как там тебя? Не слышу ответа, устав не знаем?! Ничего, это мы тоже исправим… Запомни, пока ещё сержант – все команды выполняются бегом! Дошло?!

Я продолжаю спокойно смотреть на теряющего берега урода, не двигаясь с места и не отвечая, что бесит Ерошина всё больше и больше, пока наконец он не срывается с нарезки и, полыхая багровой рожей, не начинает орать:

- Ты, п…дар, совсем борзый стал?! Не вкурил, сучёныш, как ты встрял?! Да я тебя с говном смешаю, в нарядах сгною, ты у меня из дерьма и помоев не вынырнешь до самого дембеля, я…

Майор раскрывает папку, десяток секунд просматривает документы, после чего негромко интересуется:

- Сержант, у вас имеется личный конфликт с лейтенантом Ерошиным?

Я принимаю положение, могущее при известной снисходительности сойти за «смироно!», и рапортую:

- В последнее время – никак нет, тарщ-майр!

- А не в последнее?! – дожимает тут же уловивший нюансы офицер.

- Так точно, ещё до того, как меня призвали на срочную…

- В чём заключался конфликт? – майор само хладнокровие, а вот у Ерошина почему-то цвет лица меняется, бледноватый он теперь какой-то, пятнами…

- Личное оскорбление со стороны лейтенанта. Свидетелем… ситуации, был старший лейтенант РА Святослав Кузьмин. На тот момент я посчитал конфликт исчерпанным, поскольку никаких претензий лейтенант Ерошин мне впоследствии не предъявлял.

- И чем тот «исчерпанный» конфликт закончился? – поинтересовался майор как бы лениво.

- Ничем особенным… Вывих руки, растяжение… мелочи, в общем.

- Вас госпитализировали, сержант, или проводили амбулаторное лечение? – вмешался кадровик, что-то быстро набирая у себя на клавиатуре.

- Меня?! – я сначала даже не понял вопроса, но быстро исправился – Никак нет, меня лечить необходимости не было. Это у… лейтенанта, вывих был, а как его лечили – я не в курсе.

- Иными словами, можно сказать, что в результате конфликта вы, ещё не будучи призванным в армию Протектората, сумели отстоять свои честь и достоинство в прямом конфликте с действующим офицером РА, нанеся ему телесные повреждения средней тяжести в присутствии другого офицера РА, и после разрешения конфликта никаких претензий к вам выдвинуто не было?! – да что ж там этот старлей так рьяно набирает?!

- Не уверен насчёт степени тяжести повреждений, ничего серьёзного врач не озвучил. Может быть, лёгкие, а не средние.

- А кто давал медицинское заключение? – это снова майор… как его хоть зовут, интересно?

- По вызову прибыл Игорь Викторович Дараев, насколько я знаю, замглавврача горбольницы Верхнего Волока, по крайней мере, именно он, при мне, перевязку делал. А кто писал заключение… наверное, тоже он, но не уверен…

- Есть такое заключение, тридцать седьмого девятого месяца, за подписью Дараева! – через десяток секунд выдал кадровик, чему-то злорадно скалясь. – Действительно, указаны лёгкие повреждения. Ты что, сержант – руку ломал лейтенанту?

Кажется, Ероху тут не очень любят… Слишком весел старлей, и слишком бледен шакал – вот только понять бы, почему?

- Так точно, но не успел довести до конца – вмешался Свят… старший лейтенант Кузьмин. И я тогда вообще гражданским был, а не сержантом…

- Замечательно. – майор по-прежнему спокоен и даже несколько рассеян… или хочет выглядеть таковым, как-то он стоит слишком… правильно, и руки держит рядом с оружием. Ох, непростое нам начальство досталось… как бы не встрять хуже, чем даже здесь, с Ерошиным! – Старший лейтенант Фирсов, я думаю, пора вызывать комендантский патруль. Налицо попытка использования служебного положения в личных целях, оскорбление действием, угрозы младшему по званию, попытка применении госресурса для оказания давления на младших по званию – ничего не забыл?!

- Ещё введение в заблуждение сослуживцев в личных целях, тарщ-майор! – с удовольствием подсказал старлей.

- И это тоже вносите, лейтенант, лишним не будет. – согласно закивал майор. Ерошин не выдержал:

- Товарищ майор, я же не… я не пытался… не хотел!

Майор ухмыльнулся:

- Конечно-конечно, ничего вы не хотели, лейтенант, и не пытались даже. И запись ваших сегодняшних слов, она тоже поддельная, никаких сомнений. Надо же, как вас не любит кто-то – столько усилий, чтобы кристально честного лейтенанта очернить! Да так сильно не любит – не поленился этот «кто-то» сержанта вам подсунуть, чтобы вас спровоцировать, да? А сержант-то каков – как хитро всё организовал! И капитана Рутенева привёл, и меня пригласил, и потом как притворялся!

В проёме дверей показалось двое комендачей – сержант и ефрейтор с повязками на рукавах. Капитан Рутенев махнул в сторону Ерошина рукой:

- Арестовать, поместить под охрану, до завершения расследования режим содержания строгий. Выполнять!

Коменданты быстро и без дополнительных вопросов выдернули из кобуры у шакала пистолет, на руки накинули возникшие «из ниоткуда» наручники и, придерживая за плечи, вывели из помещения. Майор кивнул обоим офицерам (его собственный напарник оставался чуть за спиной у начальства) и совершенно буднично зевнул:

- Так, с этим Ерошиным понятно… Старлей, оформи как полагается, и нам высылай, я думаю, недолго ему осталось погоны носить. Разжаловать, вон из армии – и пусть чешет куда хочет, но подальше от ПРА… надо же, напасть на гражданского, да ещё и звездюлей выгрести! Явное служебное несоответствие, даже говорить не о чем. А вот с тобой, сержант, мне кое-что непонятно. Что-нибудь на него есть, Володя?

Старший лейтенант Фирсов как раз перестал барабанить по кнопкам и повернул лицо к майору:

- Как не быть, Валерий Петрович? Есть немного… но странностей более чем. По периоду срочной службы – всё чисто, действительно младший сержант; при этом ухитрился получить звание через неполных два месяца с начала службы, «…за проявленный личный героизм и мужество!». Само по себе небывалый случай, собственно; особенно учитывая формулировку приказа и часть, в которой проведено повышение… у полковника Ларева благодарность получить – редкость, а тут лычки! Остальные двое – там же повышены, только позже на пару месяцев… Дальше больше – выведен в состав спецгруппы, организованной там же, в УЦПП, под командованием лейтенанта Золина, проявил себя… сейчас… – он повернулся обратно к экрану – «…грамотным и хладнокровным командиром, склонным к излишнему авантюризму; высокие лидерские качества; боевая подготовка ситуативно высокая/средняя…». Первый раз такой набор вижу! Как это вообще – хладнокровный, но склонный к авантюризму?! И почему боевая подготовка ситуативно разная? Бред какой-то… А вот ещё – боевых выходов под три десятка! У курсантов – боевые выходы, у всех трёх… Причём не один-два, от случайности никто не застрахован, но чтоб десятками… Боевое ранение, кстати, тоже имеется. И поощрение отмечено, надо же…

Майор задумчиво полистал папочку и кивнул:

- Ага, нашёл… Какие интересные призывные нынче пошли… Не хотите о себе рассказать, бойцы? Вы там, в ЦУП-е у Ларева, чем вообще занимались?!

Весло и День, не сговариваясь, чуть сдвинулись мне за спину, предатели! Опять я на амбразуру, да?! Ну погодите, я вас ещё научу-у… строем зубы чистить!

- Товарищ майор, в ЦУП-е мы вели учебную подготовку курсантов как инструкторы. Спецкурс выживания в дикой природе – местной, в смысле, природе. Отряд носил… носит, надеюсь, неофициальное наименование «анархисты», ещё «партизаны» и тому подобные. Боевые выходы – это, я думаю, нам записали те учебные рейды, в которые мы взводы курсантов выводили, по взводу на несколько суток…

Вмешался до сих пор молчавший старший лейтенант, которого майор называл Толей:

- И чем так выделялись ваши рейды, что их как боевой выход оформляли? Насколько я знаю, в учебке ППД тоже выезжают из расположения и иногда даже ночуют в условиях дикой местности! Подумаешь, спецоперация – пересидеть ночь под бронёй «бэтра»!

Весло не сдержался и хихикнул, тут же заткнувшись и снова замерев за моим плечом. Лейт обиделся (хотя скорее вид сделал, не похож он на обидчивого пижона):

- Что смешного, ефрейтор, я сказал?

- Ничего особенного, товарищ старший лейтенант, только… мы пешком ходили. Всей техники – радиостанция с аккумуляторами, ну и личное снаряжение, конечно. Минимум снаряжения – оружие, боеприпасы, аптечки, спальники, у командира бинокль ещё был, потом у кое-кого из наших тоже…

- Скольких вы успели прогнать через ваш курс? – майор сразу ухватил суть.

- Весь наш призыв, товарищ майор! Все четыре учбата, повзводно, некоторых дважды, плюс личный состав УЦПП, факультативно.

- И сколько человек потеряли в процессе?! – чего-то он чересчур нервно реагирует, куда спокойнее был, когда шакала Ерошина прессовал…

- Ни одного, товарищ майор. Были некоторые… инциденты, но без смертельных случаев и инвалидностей.

- Та-а-ак... Теперь я ещё кое-что вспомнил – Следопыт, это ведь тот самый Следопыт, который, около месяца назад, вместе со своей группой на убийц действительного военнослужащего РА вышел, по следу вроде бы? И отряд карателей на банду навёл, да?

- Так точно, тарщ-майор!

- Тогда одно мне не понятно – почему Ларев вас из своих лап выпустил? Как вы в ППД-то оказались?!

Умеет майор неприятные вопросы задавать. И отвечать придётся – лучше сразу закрыть все непонятки, может, мы ему не подходим в принципе, и он прямо сейчас от нас откажется? Лучше уж так, чем узнать лишнего, а после получить, например, подписку о невыезде лет на десять, или ещё чего похуже…

- Конфликт авторитетов, тарщ-майор. Товарщ-полковнк предложил направить меня в училище, после отказа советовал подписать контракт, после повторного отказа объяснил, что в подразделении я со статусом военнослужащего-срочника лишний, а нормально командовать тарщ-лейнту не дам, слишком много там на меня завязано было… Рекомендовал передумать, ну а когда я отказался... Выбора не было, хотя тарщ-лейнт требовал сохранить группу первоначальным составом. Считаю действия командования абсолютно правильными! В итоге группа частично расформирована – временно; будет воссоздана уже на основе сверхсрочников-контрактников, и после завершения срочной службы теми, кто остался в УЦПП и сейчас готовит инструкторское пополнение, полностью перейдёт на контрактную основу.

- Ум-гу, понятненько… – майор захлопнул папочку – А почему боевая подготовка так странно обозначена?

Я пожал плечами, потом спохватился и гавкнул:

- Не могу знать, тарщ-майор!

- А догадки имеются, сержант? – с хитринкой переспросил… как там его – Валерий Петрович?

- Так точно, имеются. Подозреваю, что даже «средняя» для нас многовато… Мы – «четвертаки», четвёртый учбат, нас ещё «остатками» кличут, если вы в курсе? Вот, сами понимаете… Как нас учат и чему – объяснять не нужно, так что, думаю, правильнее было бы указать «ситуативно средняя/низкая»; то есть, в саванне и в условиях затяжного индивидуального боевого контакта мы и спецназу, не исключено, прикурить дадим – за счёт знаний о дикой местности, где средний спецназер, если не повезёт ему – не проживёт и суток; а вот в условиях «правильного» боя – мы как все, или хуже, по возрасту, по физвозможностям, по уровню подготовки… Фактически, я сам скорее одиночка-рейдер, больше охотник-исследователь, чем солдат – и тому же учил своих бойцов, поскольку и сам больше ничего особенного не умею. А остальная подготовка – на уровне курсантов четвёртого учбата…

- Ясно. Действительно, проблемные вы ребята… Да ещё и не хотите на контракт переходить, дембеля ждёте… все трое, я правильно понимаю? – дождавшись кивков, майор пожал плечами, – Ну и ладно, раз так. Мир, забирай пополнение, и так времени много потеряли. Определи их там, куда нужно, на довольствие поставь, ну и в машинах место выдели троице этой, хоть второй сменой…

Я подшагнул вперёд:

- Тарщ-майор, разршить-обратитьс!

- Ну чего тебе ещё, сержант? – а вот теперь майор явно раздражён.

- Тарщ-майор, у нас свой транспорт имеется. Если нет препятствий для использования – то места в машинах не нужны.

- Вот даже как?! Это хорошо, коек у нас пока в обрез, и лучше станет только после Волока… Что ж, рад приветствовать вас в рядах седьмого управления РА, поздравляю с вступлением в подразделение!

- Служим народу и оте-ечеству-уу… – сказать, что мы были ошарашены – значит не сказать ничего! Первое управление РА – это личный состав, весь, по всем родам войск; учёт, кадровые перестановки, обучение, распределение и тому подобное... Второе управление – боевые и транспортные технические (именно технические) средства, поддержание их в боеспособном состоянии, ремонт и замена; Третье – снабжение всеми и всяческими расходными ресурсами, от пищевых пайков и запчастей до ГСМ и боеприпасов, именно снабжение – «достать-найти-привезти-выдать», а не «ремонтировать-модернизировать-эксплуатировать» – хотя с Вторым контачат плотно, иногда не разберёшь, кто есть кто… Четвёртое – информационная безопасность, если проще – пропаганда и связи с общественностью, если официально; но, кажется, там каким-то боком ещё и уши разведки иногда высовываются... Пятое – финансовое, как траты, так и зарабатывание средств; Шестое – грубо говоря, АХЧ, хозяйственники-ремонтники… точнее, там куда больше заложено. Нет, «шесть» заняты и поддержанием недвижимости (в первую очередь) РА в порядке, либо ремонтируют своими силами, либо заключают-проверяют контракты с гражданскими специалистами… вот именно! Вся масса вольнонаёмных спецов, работающих с РА – тоже через «шестёрку» проходит, так что это не только «войска, которым оружие давать боятся», типа советских стройбатов – но, например, топографы, каждую «весну» прокладывающие новые (или обновляющие старые) маршруты – тоже «шесть»; а когда мы с Максом залежы руды обнаружили – маркшейдеры тоже из шестого управления прибыли оценку проводить… Кстати, и особисты-контрики тоже рядом ошиваются, хотя входят ли в состав ЛС управления – то мне не ведомо… Управления – по сути, аналог «служб» в Земных армиях, естественно, их функции часто переплетаются, а иногда и дублируются… но более-менее работают. Да, отвлёкся… так вот, седьмое управление – это некое, весьма отдалённое, но всё же подобие ВВ! «Вертухаи», «внутряки», «вэ-вэ-шники», как там ещё… И занимается «семёрка» тем, чем хвастать обычно не любят – охраной каторжников и их мест пребывания, причём в обе стороны – и от зверья и бандитов, и от самих каторжан; охотой на бандитские группы, как на своей, так и (но полностью неофициально!) на чужой территории – не знал бы, да разъяснили мне как-то под хорошее настроение; частично задачи ВНУС – не ВВ МВД, а именно ВНУС; вроде бы, ОВБ – Отделение Внутренней Безопасности – тоже «семёрка»… а вот «заместители-воспитатели», насколько я в курсе – Первое управление, типа, чтоб не спелись между собой! Хотя в рядах «воспитунов» тех же «молчи-молчи» каждый второй, и вот эти гаврики как бы совсем не «первые» – хотя там у них сам чёрт ногу сломит, кому кто «ку!» говорить должен! Важно другое – теперь на полгода минимум мы «вохры»! Удавиться, какой карьерный рост… Зато понятно, почему Ерошин так резко увял – гавкать на мало того, что старшего по званию, так ещё и служащего такой конторы… надо быть и в самом деле если не бессмертным, так хотя бы иметь задницу, бронированную как лобовая тяжёлого танка!

- Ну, сержант, не делай такое похоронное лицо! Ты что – и правда предпочёл бы торчать в ППД и заниматься всяким «бери больше – кидай дальше»? – майор, зараза, ещё и издевается! Хотя-я-а-ааа… а правда – чего это я? Сомневаюсь, что проторчать остаток службы в хозяйственниках мне понравилось бы больше!

- Так что насчёт личного средства передвижения, тарщ-майор? Оставить на стоянке под расписку (по крайней мере в ЦУП-е такое практиковалось; для этого, собственно, гаражное хозяйство и имело довольно большие резервные площади), или разрешите использовать?

Офицер безразлично пожал плечами:

- Лейтенант, займитесь пополнением. Сержант – с этого момента все вопросы к старшему лейтенанту Анатолию Мареву, он перед вами. Ясно? Выполнять!

Старлей махнул нам рукой, и мы потопали…