Будем жить!

21-е число 9-го месяца, разлом в предгорьях, раннее утро, усталость.

И я действительно пошёл. Прятаться, хитрить… зачем? Враг сидит как мышь под веником, от каждого шороха шарахается, и сам понимает, что деваться ему некуда! Где именно он сидит – я тоже знаю… примерно. И даже представляю его сектор обзора… стоп, нифига! Вверх по разлому, поворот ущелья, небольшой, до прямого угла далеко, и плавный – но стоянки отсюда уже не видно, да и звук если и долетит, то сильно ослабленным… а вот куда он заполз и что оттуда видит – только он сам и в курсе! Так, прекращаем расслабон, так и нарваться можно. Его в любом случае прикончат, не День с Веслом, так коты мои ненаглядные – но мне с того уже ни холодно ни жарко будет! Арта, пушистая моя, где этот урод засел?!

По мозгам шарахнуло самодовольством кошки, как же – высидела, не ускакала за ближайшей закусью, и даже добычу не прикончила, оставила «старшему»! Умница, оба вы у меня замечательные, кто бы спорил… где тут наш старый знакомый? Калека, скотина подлая, ты рад нашей встрече, надеюсь?! Арта, где оно спряталось? И где ты сама, моя хорошая? Арес, проводи, будь чел… хорошим котом, понимаю, лень тебе, устал, набегался уже сегодня – ничего, сейчас с этим уродом закончим, и пойдём отдыхать, договорились?

В ногу ткнулась голова кошки – если бы я не чувствовал её приближение и яркую, растущую с уменьшением расстояния ко мне, радость – мог бы и опозориться! Ни единый не то что даже шорох – порыв воздуха не выдал приближение пушистой! А далеченько успел ускакать, гнида – метров так с триста вверх по камешкам, не меньше, просайгачил, и хоть уклон тут так себе, градусов пять-семь от силы, но… сильно жить хотел. И сейчас ещё хочет – кошка буквально наслаждается прущим от жертвы ужасом! А моя Артемида – та ещё киса, с характером, и добродушия в характере не замечено… Да-да, всё замечательно, я рад, а вовсе не ругаюсь, так и нужно, молодцы оба, нефиг всякую шваль жалеть/прощать, делать нам больше нечего! Спасибо, кажется, понял – вон та нора в склоне, да? Там спрятался «мерзкий-противный-плохая-еда»?! Да, так и есть, Арта – дрянь, а не еда, будешь ещё в пасть всякую гадость помойную тащить! Просто прикончить, чтоб не гадил… А покушать мы чего-нибудь поприятнее подстрелим, не переживай!

Тьфу, ещё немного – сам на четыре лапы встану и урчать начну! Вот это накрыло! Сильны пушистые, и становятся всё сильнее! Этак скоро будем как по междугородке с ними переговариваться… нет, «перечувствоваться», если так можно говорить. О, пришли, нора совсем рядом, м-да-а… вот уже я и сам не пойму – то ли это из норы так воняет, то ли я носом кошачьим чую?! Страхом шибает, да таким! Калека, интересно, кукухой ещё не поехал? Вот и проверим… усаживаюсь на камень, торчащий из склона в виде небольшого карниза чуть в стороне и немного выше, чем лаз, в который забился «калич». Хотя – на текущий момент можно и без кавычек, калич и есть, и отсюда уже никуда не уползёт… Меня увидеть он не сможет при всём желании, а значит – и подстрелить. Разве только если выскочит из норки, да кувыркнётся пяток метров вперёд, чтобы камешки целиться не мешали, да развернётся носом ко мне в процессе, да этак влёт выпустит очередь… ну или что там у него за ствол… и прямо в яблочко! Я даже в кино таких трюков не встречал, разве что в каких индийских «боевиках», там под задорную музычку и слоны с пулемётами танцуют…

- Эй, ты, крыса! Слышишь меня? Это я, Следопыт! Помнишь меня, выб…док? Ты же хотел, чтобы я тебя поймал, даже послание оставил, со своим автографом, не успел забыть, надеюсь?! Ну так вот он я, пришёл! С друзьями, чтоб полное уважение оказать… да и веселее, с товарищами-то! Вылезай, крыса, не заставляй тебя в норе дымом травить, или ещё как выковыривать! Зачем ты туда вообще заполз? Выходи, сдохни как мужик! Ты же меня увидеть хотел, а теперь прячешься… некрасиво получается, согласен? Высунься, крыса, покажись на солнышко! Сдохни хоть человеком, раз прожить им не сумел!

На несколько секунд повисла тишина, но вдруг из лаза раздался хриплый голос Калеки – узнаваемый, хотя и звучащий так, будто его владельцу лет семьдесят, земных:

- Человеком?! А ты сам – кто?! Пришёл добить меня, Оборотень?! А чего ты ночью не разговаривал? Зубы и когти мешали, да?! А я, дурак, смеялся, не верил Шевелю; думал – сдурел повар, грибов каких-нибудь обожрался… А ты ночью зубами работаешь, а днём как человек, со стволами разгуливаешь?! А теперь ты явился человека убивать? А где твои шакалы, с тобой?! Эй, там, сопляки! Думаете, он вас не сожрёт?! Идиоты! Он же зверь, как только свежей человечинки захочет – так и вас схарчит! Дурачьё, вы же на людях хищника выкармливаете, если их много станет – всем хана, опомнитесь, щенки! Мы – люди, а он… головами своими подумайте, чего творите!

Я, разобравшись наконец, что за ахинею несёт Калека, не выдержал и расхохотался! Ну надо же, он же пропаганду среди отсутствующих здесь Дениса и Николая ведёт, рассказывает им, какой я плохой и как им надо против меня объединиться! Крыша протекла, но, видать, не совсем… или хитрожопость у тела настолько прокачана, что даже в состоянии полной неадекватности преобладает?

- Эй, дебил! Ты кому пропаганду свою трындеть пытаешься?! Был ты, калич, дауном, им и сдохнешь, судя по всему… Кроме меня – некому тебе сказки рассказывать, так что не старайся зря. И вот ещё – или ты выползаешь, или через минуту я тебя… – договорить я не успел. Из норы неулюже вывалился калич, попытался кувыркнуться, но одна нога у скотины явно нерабочая оказалась – вместо ловкого нырка он кулём свалился на бок, к тому же ко мне спиной. Честное слово, я совершенно механически вскинул ствол и врезал очередью по вывалившейся тушке… попал. И удачно – просто сам не верю! Прицел то ли подсознательно завысил, а то ли случайно это вышло – но прошёлся пулями только по конечностям, руку распорол гаду и ноги подырявил! Целился бы сознательно – скорее всего, прикончил бы на месте, ну или совсем мазанул бы, непривычно мне всё-таки с глушаком работать – а так… Через полминуты пинком в плечо перевернул стонущего Калеку на спину и поймал его взгляд:

- Доигрался, тварь? А каким борзым был… Ну, Калич – по-хорошему душу облегчишь, или мне тебя поспрашивать, с расстановкой, с фантазией? Никто пока на мои творческие способности не жаловался, даже хвалили… некоторые, да.

Калека, кое-как справившись с болью, прокашлял:

- Чего-то я про Следопыта раньше не слыхал… сука…

- Ну, мало ли ты про кого не слыхал! – мне и правда было весело. Такое веселье, едва сдерживающее от бешенства, когда или смеяться, или… потрошить врага, тупым ножом! – Я тоже не Следопытом родился, кое-где меня знают как Варана, например… – Калека выпучил свои и так лупоглазые глазёнки и попытался что-то вякнуть, но я продолжил – а самое моё первое прозвание здесь – я его, правда, очень не люблю, но уж как сложилось – Маньяк! И вовсе не за страсть к коллекционированию бабочек меня так окрестили! Молчишь? Ну и замечательно, мразь, молчи изо всех сил! У меня руки чешутся тебя поспрашивать, подольше… даже дырки твои забинтую, чтобы не сдох раньше времени. А может, после и назад отвезу, на «Обманку», вдруг кому ещё с тобой поговорить захочется? Ну, посмотрим… покараульте это… – ну кто ж меня за язык-то тянул?! Последняя фраза заставила Калича отвести глаза от меня – и увидеть развалившихся на камнях кошаков, с интересом разглядывающих тушку бывшего сержанта… Обоих, глаза в глаза. Калека, на мгновение замерев, вдруг взвыл совершенно нечеловеческим голосом, потом дико захохотал, перевёл на меня совершенно безумный взгляд и провыл:

- А-а-а-а! Оо-о-о-оборотни-и-и-ииии! Все оборотнии-и-и-и-ииии!!! Не тр-о-о-ога-а-а-ай меня-а-а-а! Не хочу-у-у-уууу! А-а-а-аааа! Не-па-дхади-и-и-и-и!!! Не-да… – и внезапно захрипел, задёргался, стремительно седея! Арта, вскочив при первых звуках, недовольно поморщилась и, демонстративно развернувшись к подрагивающему ещё телу, гребанула задними лапами. Не понял? Он сдохнуть ухитрился скоропостижно?! Вот ведь подонок! С какой радости-то, ведь раны были далеко не смертельными?! И почему он такой белый? Он… что – от ужаса окочурился? Седина, перекошенная рожа… вроде подходит. Но что так могло напугать, чтобы в несколько секунд такая сволочь сдохнуть успела?! Ареса с Артой увидел – и корчиться начал почти сразу… кажется, догадываюсь… он же моих котиков за парней принял! Точно, визжал ещё – «оборотни!», и пену пускал! Да и глазки у него перед самой смертью совсем дурные были… Вот же скотина, даже сдохнув невовремя, подгадил! Кого я теперь допрашивать буду?!

Чтобы не ходить ещё раз, трофеями занялся сразу. В норе, у самого обреза свода, нашёлся автомат – вернее, штурмовая винтовка – с полупустым магазином, последним, похоже. Автомат, кстати, совсем даже не «калашоид» – не знаю уж, как он себе ухитрился такой ствол вымудрить, но на камнях лежала новенькая «беретта-200» под 7,62х51, плод теоретических размышлений итальянских инженеров… Мне как-то предлагали оное приобрести – хвалили, рекламировали даже… иначе шиш бы я её вообще узнал – я не специалист-оружейник. Тогда она мне не понравилась – тяжёлая (не критично, но в сравнении с моей «скаровской» или швейцарским «длинным» – вполне заметно), да и в руках какая-то громоздкая, неудобная. Естественно, поулыбался и назад поставил, смысл такое таскать, если даже при её весе ствол у этой мандолины – «автоматный», 400 мм, у отцовского «чеха» и то получше! Уговаривал меня продавец в Аламо, пострелять бесплатно предлагал – и расстроился, когда я решительно отказался его обирать, поскольку покупать это не собирался. Маноло, уяснив бесперспективность, неподдельно загрустил, так как считал себя патриотом и искренне верил в превосходство итальянского гения над любыми другими… гениями. Я ещё удивлялся, помню, поскольку имя скорее испанское, а вот надо ж… мужик увидел на моём пузе «АРХ» и загорелся, решил – родственная душа! Нет, оружейных маньяков тут, в Новом Мире, тринадцать на дюжину, но чтобы чисто итальянские фанаты водились – вот, теперь лично знаю, но только одного!

Рюкзак-однодневник, снятый с тела, ничем особым не порадовал – так, расходники стандартные. Патроны к пистолету, сухпай, фляга (пустая), бельё, аптечка… Пистолет из рук он выронил ещё когда очередь получил, в рюкзак его, пока пусть там и полежит… Денег не оказалось ни монетки, я даже, на всякий случай, обыскал тело – ноль, только снаряга. С одной стороны – оно и понятно, откуда у вчерашнего каторжника хотя бы мелдочь в карманах, а с другой… это чтоб Калека, натуральный жлоб и пойманная за руку крыса, и рванул в отрыв «пустым»?! Не верится как-то, хоть режьте меня!

Я попытался забраться в нору, где почти всю ночь отсиживался калич, но… передумал сразу же, даже не согнувшись толком. Почему? А потому, что по шкуре таким морозом продрало, какого я даже перед схваткой со смаглами не испытывал! Чем угодно клянусь – полезу в нору, и станет она моей скромной и неприметной могилой! А потому… да ну их нахрен, каличевы сокровища! Ну чего особенного он мог уволочь?! Пару слитков золота, на десяток-полтора кг? И чёрт с ним, с этим металлоломом! Перетопчемся, не жили богато – и начинать не… вот оно!

На разгрузке, которую я снимал с тела в процессе многодумственных рассуждений, кроме карманов под магазины, обнаружился и гранатный подсумок. Пустой. Двойной пустой, в мультикаме, мля! Он его для красоты таскал? Да щаз-ззз! Вот же… мразота вшивая. Он же для меня подарочек, напоследок, приготовил! Знал, что полезу проверить его ухоронку, и сквитаться попытался напоследок! Подлая и трусливая крыса, но хитрая, не отнять…

- А вот хер тебе, ублюдок! Что бы там ты не спрятал – оно мне на …уй не нужно, понял? Пусть гниёт, мать его трах! И ты, рядышком, в виде свиного дерьма – вряд ли кто ещё на такое мурло позарится! Подавись, козёл…

«В награду» за повышенную подлючесть обобрал я дохляка до белья. Впрочем, пригодными к использованию оказались только берцы, неплохого качества, что-то американское, кажется. Для горной местности – незаменимая вещь, если ноги дороги, конечно, хе-хе… Пригодятся, если не нашим «трофеям», так на «Обманке» кому сбагрю, даже и бесплатно – из чистой злопамятности! Сам бы напялил, да размерчик ну совсем не мой, не влезу, если только пальцы не обрезать на ногах… нафиг такие идеи! Ничего, найдётся, кому носить – он их даже толком обмять не успел, новьё, вот и пусть хоть в болото в них лезет новый хозяин… ого, вот это меня тряхануло?! Откат пошёл, похоже – Бледная Красотка чуть-чуть не поцеловала… напоследок. Что там ещё? Посмотрим пистолет, ничего особенного, старый знакомый, «вальтер П-99», в хорошем состоянии, по факту двойник моего собственного, даже сгон под глушитель вроде есть. На ремне ещё кобура… ну надо же, а мы умеем… умели, на чужом опыте учиться! Второй ствол, компакт, «зиг-зауэр», на рамке цифра 365. Зуб даю – у меня подсмотрел, гад! Ну, не спасло – и слава богу, туда ему и дорога… А мне пригодится. Или не мне – если кто из ребят захочет, трофеи общие и раздел будет на всех, как и положено. Напоследок… приказ я выполнил, буквально/дословно, из чистой мстительности; да и – не заслужил этот враг уважения. Крысой был вшивой, крысой и подох, дешёвка…

День встретил меня плохими новостями:

- Командир, врачу хуже становится. Жар, рана воняет, в себя приходит ненадолго и снова бредить начинает. Если ничего не придумаешь – не довезём. Я ампутировать ноги не умею, а ты?

- Я тоже, День, я тоже… Как Весло?

- Спит, с ним вроде более-менее… я ему штук пять швов наложил, вроде нормально, тьфу-тьфу-тьфу. – День демонстративно поплевал через левое – Выдул литра полтора воды, кое-как дошкандыбал «в кустики» – всё норм, я страховал! – и теперь завалился дрыхнуть. С тёткой тоже всё вроде как пока… ничего так, хотя… крыша у неё несколько поехала, как мне кажется. Шугается при каждом движении или слове, в лицо не смотрит, будто я из этих! Побитая здорово, а перевязать не даётся, сама пытается, в палатке спать отказалась напрочь, вон на спальник улеглась и пологом закуталась… точно не в себе! Ну, ты понял? – и заглянул мне в глаза. Ого, Денис тоже не очень-то… впрочем, пацан он ещё совсем, только с винтарём! Как только держится, а ведь держится?! Первый бой, с врагом бой, а не охота – и вражеский огонь на поражение, а не как в ЦУП-е, и вид вражеских же трупов, которых сам на тот свет спровадил, хотя и понимает, что тут или – или…

- День, слушай внимательно. Твоя задача – заботиться о раненых, пока я с… Артемидой, пожалуй, она пободрее, полночи караулила Калеку да дремала, а Арес рысачил с нами… пока я не принесу наши рюкзаки. Есть там одно средство… а долги нужно отдавать. Если оно не поможет – не поможет уже ничерта. Но – оно поможет! Пока я схожу – Арес присмотрит, а ты потихоньку собирай барахло, хотя бы пересортируй, уходить отсюда надо, не нравится мне это ущелье. Что-то здесь не то, так что в любом случае мы здесь не дольше чем на ночь – имей это в виду. Ну, и если сил хватит – чего пожевать организуй, раненым жидкая пища нужна, бульон какой, что ли… Понимаю, что свежей куропатки тут взять негде – но поищи хоть чего-нибудь из их запасов, добро? Всё, я пошёл, для Акимова каждая секунда может дорого стоить.

Рюкзаки, точнее, мой собственный, действительно мог спасти врачу хотя бы жизнь, если не ногу. В одном из внутренних карманов, вместе с парой одноразовых шприцев в упаковках, лежал «пузырёк». Такой же, на полтораста милиллитров, как и тот, который, в компании с ещё четырьмя такими же, мне отдал в своё время Игорь Дараев. Стоимостью в полста тысяч экю, каждый миллилитр дороже золотого эквивалента, и намного. Один из трёх оставшихся… «панацея». Остальные два, бережно упакованные, хранились в сейфе родительского дома в Демидовске, как один из ценнейших ресурсов… хотя, почему «как»? А этот отец буквально заставил меня взять с собой, перед самым отъездом к месту постоянной службы. Я отнекивался, но родители были настойчивы… мама даже слезы вытирать начала, и я капитулировал. Мощнейшее лекарство, почти от всего (что вообще может вылечить самостоятельно человеческий организм) – и, что немаловажно, колоть можно без лишней опаски, поскольку омолаживающий результат эффективно проявляется только у новоприбывших (от реального омоложения, как у меня и моих близких, и до небольшого – сравнительно – оздоравливающего эффекта при использовании примерно через месяц после перехода; точнее, после месячного срока, дней 30-40 – эффект стабильный, но маловыразительный, как после косметологических подтяжек земного богатого старичья), а старожилы и местные уроженцы, имеющие полный набор местных же вирусов/бактерий/облучения (включая свет местного солнышка)/микроэлементов, реагируют на «панацею» куда спокойнее. Дозировка становится тоже неравномерной – до десяти кубиков, плюс-минус, можно вливать сравнительно спокойно, а свыше – только полный курс, и обязательно под укрепляющими и седативными! Иначе возможно гипервозбуждение участков нервной системы вплоть до дисфункции вегетативной НС, а то и самоуничтожения отдельных участков… меня ими поили вместе с пищей, как объяснил когда-то Дугин, Игорь Валерьевич; эти препараты распространённые и широко применяемые. Мне, собственно, повезло тогда, после ранения, ещё и в том, что неопытный врач в меня сходу влил кубиков двенадцать, а потом ещё добавил – так что альтернатива оставалась одна, или лечить, или сразу добить, чтоб не мучался… Стоит лекарство… да дохрена стоит, особенно после применения на мне самом и сделанных выводов! А учитывая, что просто в аптеке такое не купить ни за какие средства… Так что я потрачу сегодня целое состояние. Да, врач мне, в общем-то, никто. И меня никто не осудит, даже если… узнает. Но – и меня вытягивали «панацеей» так же! Я тоже был случайным знакомым для армейцев тогда, почти два года тому… они не пожалели на меня эту драгоценность – хотя это могло быть жизнью для них самих. Я до сегодняшнего дня жил, в какой-то мере, «в долг»… в определённом смысле. Сегодня я этот долг закрою.

Из-за спешки я не собирался сразу обирать труп командира боевиков – не хочется его называть главарём, для такого бойца маловато выходит... Но – он до сих пор был жив! Едва жив – да... но всё ещё дышал и даже был в сознании! Даже сумел отползти в тень большого валуна и кое-как перетянуть пару нештатных дырок в организме… Кошка обнаружила и предупредила, сам бы я прошёл мимо без всяких сомнений – был бы этот кадр боеспособен, вмешался бы в бой ещё ночью; а такая живучесть… ну, сильный враг, не стыдно такого грохнуть и потом хвастать! Хотя – ну его, такое пижонство, мало ли, припрутся мстители… а от пули в спину, как показывает личный опыт, никакое умение не спасает! Так что короткий сухой доклад начальству – и всё на этом, достаточно… Пистолет лежал у боевика под рукой, но поднять оружие он уже не мог. Я откинул оружие ногой в сторону, удерживая умирающего на мушке, и только потом спросил:

- Кто ты? За кем приходил? Кто тобой командует?

Ответил он не сразу. С трудом подняв на меня глаза и сфокусировав на лице, боевик выдохнул:

- Я… узнал… тыбя… Ваш… шакал… был… сказал… боялся… Я… не вэрыть… глупэц... – акцент в его словах показался знакомым. Кавказец? Какой-нибудь чич, даг, грузин? А какая для меня разница, собственно… – Ты… Убыл… шакала?

- Да; ты последний. Хотя, мне казалось – тебя я убил вторым. Ты живучий, хотя, думаю, тебе уже не поможет даже господь, вздумай он тебя спасать. Ты умираешь, и по заслугам. Твои кости растаскают дикие звери, могилы у тебя не будет, сам понимаешь.

- Да… Ты… иблис… Буд… ты… проклат… Аллах… покарает... – и выдохнул в последний раз. С улыбкой! И эта улыбка была торжествующей, будто не он сдох, а я перед ним валяюсь! Очень неправильная улыбка, очень, надо подумать… но чуть позже, у меня трое раненых, один критический, бегом! Разве что по-быстрому… очень-очень по-быстрому – обобрать этого типа, хотя бы то, что в карманах и на подвесе! Минута на шмон, время пошло!

К моему возвращению День совершенно выдохся. Не столько даже физически, сколько морально – врач явно умирал. Температура тела без всяких градусников определялась как критическая, мерять не было смысла, жаропонижающие не слишком помогали…

- Командир! – День при моём появлении вскочил с совершенно детским выражением лица, с такой надеждой, которой ребёнок встречает звонок в дверь под Новый Год – а вдруг это пришёл Дед Мороз, или хотя бы Снегурочка?! – Есть?! Ему совсем плохо!

- Так, День, прекратить истерику. Лекарство есть, кипяти воду, вот тебе антибиотик (что-то тетрациклиновое, с местными добавками и из местного же сырья), разводи побольше, доза… да сам знаешь. Я попробую вскрыть рану и выпустить гной. День, выбора нет, понимаешь? По-другому мы его не вытащим… После обработки потребуется много раствора для промывания; вода есть вообще, кстати?

- Пока хватит, я нашёл четыре канистры, двадцатки, три полные и половина ещё… Всего четыре котелка, будет около двенадцати литров кипятка. Просыпалась женщина, поела, снова спит. Весло тоже проснулся, выхлебал бульон, я его обратно загнал на спальник, тоже спит.

- Добро. Давай, готовь воду, а я сейчас посмотрю насчёт анестезии, тюбик колоть боюсь, мало ли, как оно вместе с лекарством сработает…

В качестве «анестезии» не нашлось ничего лучшего, чем банальная бутылка виски (или джина – чёрт его знает, что за пойло, но крепкое), влил врачу в горло около полутора стаканов, вроде пошло… Пока День кипятил воду, я наспех проглотил какой-то кусок вяленого мяса с лепёшкой, запивая крепчайшим чёрным кофе, хотя терпеть такой кофе не могу. Часа на полтора эта кружка меня взбодрит, потом наоборот, накроет сонливостью вдвое против нынешней, но эти полтора часа мне нужны! Так, спирт, фляжка на двести граммов, хватит, пожалуй… скальпель – в наборе у бандюков нашёлся, хоть это хорошо… ремень, врачу в зубы зажать, на всякий случай – есть, пускай полежит… раствор антибиотика – готов, даже остыл уже, просто горячий, а не кипяток… руки вымыты, на голове «арафатка», морда закрыта, на теле куртка из трофеев, чистая/ненадёванная – опять же, на всякий случай, хоть такой вариант «стерильности»… пенопластовая капсула с ёмкостью «панацеи» – вот она, шприц готов, только упаковку вскрыть… надо проверить… что ещё мне надо проверить, …лять?! Всё, что можно – готово, надо начинать! Я просто боюсь, почти до дрожи в пальцах боюсь… а чего, драть меня по хребту?! Хуже сделать?! Так некуда хуже, он умирает! Встал и пошёл, козёл!

- День, начинаем. Срезай бинты, как закончишь – держи его чем только сможешь, не дай бог, я ему сосуд крупный вскрою. Не давай дёргаться, понял? Я, конечно, влил в него дохрена… и больше нельзя, и так сердце может лопнуть. А если он от боли очнётся – то, боюсь, больше не потеряется, сам понимаешь. Всё, хватит болтать, – оборвал я сам себя – поехали. Да, на всякий – когда начну, сними несколько кадров, чтобы видно было, что нам досталось… а то мало ли, обвинят в отсутствии лицензии! – я попытался хмыкнуть, но прозвучало фальшиво даже для котов, кажется…

Запах, и без того создающий вокруг Акимова некую дистанцию, после вскрытия уже обжавших напухающее бедро бинтов стал совсем невыносимым! Из-под повязки почти выстрелил фонтанчик жёлто-бурого гноя, хорошо ещё, что мы этого ожидали и дали ему просто стечь на камни, после чего я щедро принялся лить на рану раствор… Пока что врач оставался без сознания, что и пугало, и успокаивало! Наконец поток грязного раствора из раны превратился в почти чистую струйку, я вздохнул, опять, уже почти привычно сдержав рвотный позыв, и положил ладони на бедро по обе стороны от раны. Лёгкого давления хватило для очередного фонтанчика; брызнуло так, что, если бы не баллистические очки, напяленные перед самой «операцией», то пришлось бы промывать глаза! Ещё раз… «арафатку» на выброс, хана платочку… какая херня в башку лезет… кажется, основной гной вышел… кожа как-то скрипит под ладонями, неприятно, неправильно… Ничего, прорвёмся! Всё, гной вышел – не весь, конечно, но большая часть. Теперь – самое страшное… Скальпель в руку, хотя даже держать его я толком не умею, я не врач, так, самозванец… но врачей здесь, в округе, как-то не наблюдается. Елена Мизхайловна явно не в себе, и неизвестно придёт ли вообще, заставлять её оперировать такое… да и не врач она, даже медсестра, насколько я знаю, номинальная – чтобы можно было провести по документам, а так лаборант-биолог, пробирки-микроскопы… Образование у неё и вовсе какое-то педагогическое – всё это Губарев нам зачем-то рассказывал, когда собирал в погоню – куда ей человека резать? Опять себя забалтываю – даже не думал, что я настолько труслив! Перчатки на руки, хорошо, что у бандосов ящик медицинский покупной, там много всякого, половину я даже опознать не смог… вот здесь будет нормально, кажется… тихий хруст, скальпель проваливается! А, нет, не глубоко, просто кожу прорезал… ф-ф-ффух! Провожу глубже, лезвие полностью скрылось в разрезе на всю ширину… хватит, вскрываю в сторону открытой раны… готово. Гной опять потёк, ну, это понятно, следующий разрез! Так, хорошо, третий… четвёртый… пальцев не чувствую совсем, но скальпель вроде не выскальзывает… дышать тяжело, мешает платок, и вонь, как же всё это смердит…

- День, промой рану, тонкой струйкой! Этот кусок придётся срезать, там спасать нечего! Видишь, оно уже всё стухшее, вычистить надо… так, хорошо. Сейчас я…

Раненый вдруг вздрагивает и стонет. Пришёл в себя?! Только этого не хватало! День дёрнулся придавить тело, но Акимов снова затих – видимо, это было инстинктивным движением. Я снова, стараясь действовать как можно чётче и быстрее, глубоким разрезом вспорол рыхлый комок плоти на краю раны, и с третьего раза отчекрыжил кусок грамм на семьдесят, вздутый и мерзко смердящий, открыв сероватое мясо… Гноя на месте отрезанного куска ещё не было, хотя цвет плоти мне не понравился. С другого края раны ещё один такой же… но поменьше, намного, скорее кромку срезать, и всё… а вот глубже… надо! Зажим, сам держу, раненый дрожит и пытается отодвинуться от меня, даже без сознания, только бы… ничего, он не старше меня-прежнего, до перехода сюда, выдержит! Ещё кусочек… кажется, всё. Может, даже наверняка что-то осталось, но я не уверен, а раз не уверен – не трогай! Промыть… да, больше пока не надо… может, и совсем будет – не надо. Теперь – главное. Шприц, набираю полный, десять миллилитров – и начинаю осторожно и скупо обкалывать рану по периметру, в чистую кожу, в здоровое тело, разумеется… Создаю что-то вроде блокады, хотя даже понятия не имею, правильно ли действую! Меняю иглу и остаток в шприце, миллилитра три, вгоняю в вену у локтя – к счастью, судорожно подёргивающийся раненый сам «подкачал» сосуды, я её хорошо вижу… Теперь закрыть рану, и всё, для первого раза. Марлевые тонкие повязки, не столько бинтую, сколько прикрываю рану от воздуха, заодно пропитываю повязку раствором из котелка – не помешает, надеюсь. Кажется, закончили; пытаюсь выпустить скальпель из пальцев – разжимать приходится другой рукой. И болят пальчики так, будто я на них раз так полста отжался, на время! Чёрт, кажется… а, нет, перчатки целые, всё нормально. Не хватало себя самого резануть инфицированным лезвием!

- Ну что, командир? – День хрипит, как после кросса с полной выкладкой.

- Не знаю, Денис, не знаю… Я сделал что мог, если и это не сработает – то понятия не имею, что дальше делать. Точнее, ты и сам понимаешь, только ждать, когда он… выкарабкается сам… Ладно, давай-ка я, на всякий случай, и остальным по дозе вколю – им не помешает. Тебе не буду, как и себе…

- Да понятно… наверное, стоит кучу…

- Ты не понял. – перебиваю подчинённого, сам от себя не ожидал такого ледяного тона, а День на одних рефлексах вытягивается в струнку и только потом его глаза обретают осмысленное выражение! – Не денег жалко, и даже не сложностей по добыче этой штуки. Кстати, вернёмся – подписку придётся давать, о неразглашении, можешь начинать привыкать... Для нас сейчас эта штука скорее вредна, поскольку отлечивать нам особо нечего, а действует она в первую очередь как возбудитель. Не в том смысле… э-э-эээ, и в том тоже, хотя доза тут… – я смешался, мысли убежали куда-то в сторону. Однако заинтересованная физия ефрейтора вернула к реальности – В общем, это возбудитель регенерации, подхлёстывает организм так, что заростать всё начинает как на дворовом «кабыздохе». Вот только и… м-ммм, сырьё, для восстановления, он берёт из собственного же организма, понимаешь? Так что в ближайшие сутки, а то и двое, пока действие лекарства будет предельно ярким, Весло даже передвигаться будет шатаясь, а вот жрать – втрое от нормы, как минимум! Зато за пару-тройку суток от раны один шрам останется… ну, надеюсь. Давай свежий шприц, ширану и Коляна, и нашу спасённую, на всякий пожарный, мало ли что там у неё…

- Я всё слышу. – внезапно раздался голос Елены Михайловны. Слабый, но уже более-менее уверенный – отошла, кажется?

- И это прекрасно. – ответил я, глазами показывая Денису на медкомплект. Тот понятливо кивнул и через несколько секунд уже протягивал мне упакованный шприц.

- А это не вредно? – с некоторым испугом уточнила женщина, глядя на мои вполне уже уверенные действия с медицинскими инструментами.

- Ну, как вам сказать, – я пожал плечами – опасно или неопасно… вопрос, как всегда при лечении, без однозначного ответа. У вас может обнаружиться какая-нибудь редчайшая аллергия, именно на этот вид лекарства – и тогда действительно опасность нешуточная. Или внезапно мы лишимся наших запасов провизии и возможности их пополнить, и тогда неизвестно, что хуже – ваши возможные травмы и болезни, или сильный иссушающий голод…

- Я поняла, действуйте. – перебила она меня, подставляя под укол руку.

- Вот и хорошо. Теперь Веслу всандалю пару-тройку кубиков, больше не стоит, наверное… и порядок. День, ты как себя чувствуешь? – я и сам видел, что держится он на одном упрямстве.

- Нормально, командир. – ну да, а чего я ждал?

- Вижу, как нормально… ладно, делаем так. Сейчас я остаюсь в карауле, тем более, есть чем заняться. Ты – валишься в палатку и дрыхнешь, если, конечно, не хочешь предварительно перекусить, для лучшего сна. Похлёбка готова? Вот и хорошо, глотай и на боковую, вечером меня сменишь, а ночью… не знаю почему, но мне здесь не по себе. Короче, в любом случае, завтра утром мы снимаемся с места и уходим из ущелья. Я и так понять не могу, почему до сих пор нет ни одного трупоеда! И меня это пугает, неладно что-то с этим местом… ладно, это уже мистика. День, вопросы есть?

- Никак нет! – дурашливо вытянулся Хромко.

- Тогда – выполнять! – не менее дурашливо откозырял я и, отвернувшись, наткнулся взглядом на внимательно рассматривающие меня глаза женщины. С полминуты мы разглядывали друг друга (хотя в моём случае – разве что лицо, всё остальное скрывалось под накинутым поверх спальника покрывалом), затем она с явным смущением поинтересовалась:

- Мне помыться можно?

- Думаю, да – воды ещё много, с полканистры могу выделить. Как вы себя чувствуете?

- Гадко… Одно радует – эти выродки сдохли! Правда? – вопрос был задан с такой детской интонацией, что я против воли засмеялся, тут же попытавшись замаскировать смех кашлем:

- Сдохли, гарантия стопроцентная. – подтвердил я, с удивлением наблюдая, как резко меняется её выражение лица. Вот это да – она до сих пор боялась?! Хотя кто женщин поймёт… да и наша компания не выглядит могучими богатырями, если откровенно признать. Я – сопляк сопляком, этакий вчерашний «…эй, мальчик, дай… м-м-м-ммм, молодой человек, будьте добры…», Весло, выглядящий более солидно исключительно за счёт роста, при явной костлявости, и День, совсем пацаном смотрится, если по выражению рожи оценивать…

- Правда?! Спасибо, мальчики, спасибо! – женщина, кособочась, попыталась встать, но если бы я не подхватил под руку, упала бы обратно.

- Что с вами?

- Бок болит… били сильно, даже ногами пару раз… Ничего, я отойду, теперь уж точно выдержу!

- А я вам в этом помогу; – кивнул серьёзно я – та штука, которую я вам вколол, очень мощная, поставит вас на ноги быстро… тем более, времени у нас немного. – правильно истолковав испуганный взгляд женщины, решил объяснить – Мы в дикой местности. Будь сейчас середина года – не проблема, можем хоть на месяц пикники устраивать, а вот под сезон ливней… у нас дня три-четыре, много – декада, а потом можем влипнуть, и серьёзно влипнуть! Помереть – не помрём, надеюсь, но и убраться отсюда не сумеем. Так что завтра потихоньку начинаем выбираться; если не сможете перенести дорогу – послезавтра, но это уже край.

- Конечно, я выдержу, хоть сейчас! – женщина попыталась показать, что её состояние вполне приемлемое, но я просто поддержал едва стоящую на ногах лаборантку и помог перебраться за палатку – как бы в уединение; вообще-то, неправильно, в дикой-то местности, но кошаки бдят – хоть и дрыхнут раскидав лапы…

Конечно, половины канистры (литров восемь-девять, одно среднее ведро) для нормальной помывки женщине не хватило, но и это было даже больше, чем могли себе позволить мы – моя одежда, помимо собственного пота заляпанная гноем, грязью, кровью и содержимым полостей человеческого тела, смердела даже для моего человеческого носа невыносимо, День вонял несколько слабее, но ненамного. К счастью, у боевиков нашлись в закромах и влажные салфетки, и сменное бельё (свою последнюю смену чистого мы надели как раз перед ночной атакой), и даже удалось собрать три относительно чистых комплекта формы! Для Конеш День ухитрился найти сравнительно мелкого размера вообще неношенный «камок», к сожалению, разнокалиберный – штаны и куртка разной расцветки, непарные. Куртка – «джунгли», штаны – «лес»… Бельё нашлось только «мужских» размеров, зато, к счастью, совсем из упаковки, новенькое.

- Я всё, товарищ сержант. – вышла из-за палатки Елена Михайловна, удерживая пустое ведро обеими руками. После помывки вид её… хотелось бы сказать «изменился разительно», но, увы, это будет слишком сильным преувеличением; правильнее всего будет – «она посвежела».

- Вижу, Елена Михайловна, так гораздо лучше. – дипломатично, как мне показалось, ответил я и сменил тему - Как ваше самочувствие, есть острая боль или, может, резь какая-то? Я не врач и не могу определить внутренние повреждения по внешнему осмотру, а потому надеюсь на ваши честные ответы. Не волнуйтесь, мы не бросим вас – в смысле, вас лично и Горислава Сергеевича – здесь или где бы то ни было ещё, при любом вашем самочувствии, даже если нам придётся тащить вас на собственных спинах. Но я должен понимать, на что могу рассчитывать – вы хотя бы ограниченно самостоятельны или полностью зависимы, надо вам организовывать транспортную систему или вы можете передвигаться сами, ну и всё такое прочее? Да, кстати – вы как с оружием? Умеете пользоваться, хотите получить на руки, или категорически не приемлете? И второй вопрос – есть хотите? Точнее, это даже не вопрос, это как бы пожелание – если желудок не болит, не режет-колет, то вам необходимо восстанавливать силы, да и для лучшего эффекта от лекарства тоже поесть не помешало бы… В котелке – я мотнул носом в сторону чахлого костерка – рисовый отвар на бульоне из вяленого мяса; специи ефрейтор почти не использовал (лично наставления давал), только посолил и немного сушёной зелени вкинул. Еда так себе, конечно, но вам лучше поберечься, поэтому жиденькая лёгкая пища, а там посмотрим…

В животе у женщины при описании булькнуло/квакнуло, она вдруг покраснела и увиляла глазами в землю:

- Ну… да, я бы… конечно! Живот вроде не болит, только бок… А можно?!

Я быстро усадил её у костерка и вручил средних размеров миску, наполненную разварившимся в очень жидкую кашу рисом и мясным отваром, выдал одну из трофейных ложек и, решившись, сыпнул прямо в варево несколько щепоток раскрошенного почти в пыль сухаря:

- Вот, ешьте, если всё будет хорошо, то после отдыха попробуете варёного мяса, я оставлю его в котелке. – и, увидев голодный блеск глаз Елены Михайловны, снова извинился – Отдал бы всё сразу, мне же не жалко; но пока побаиваюсь, особенно внутренних травм. Договорились?

- Конечно, товарищ сержант, так действительно будет лучше... – и на пяток минут выпала из реальности, яростно набросившись на пищу! Кажется, их эти твари и правда практически не кормили, для трёх суток даже впроголодь – это чересчур. Надеюсь, плохо ей не станет…

Наевшись (насколько можно было наестся такой порцией) Конеш сразу же начала клевать носом, а потому вопрос вооружения бывших пленников я решил отложить на более позднее время. Только положил рядом со спальником один из трофейных ножей – именно для обозначения… ну, статуса, что-ли, чтобы она себя чувствовала не бывшей заложницей, обузой для спас-отряда, а вроде как бы соратницей, короче – человеком! А ничего лучше личного оружия для такого самоопределения не придумано – да и фактически это именно так. Если вооружённые бойцы защищают мирняк во время какой-либо заварухи, при попытке грабежа или налёта крупной банды – то мирные становятся практически движимым имуществом; кстати, и для бандитов тоже! И мнение оных гражданских учитывается… ну, хорошо если вообще хоть как-то. Если же налёт банды отбивает пускай и формально гражданский (не состоящий на действительной службе), но плечом к плечу с вояками – то он уже не груз, а соратник, и отношение соответствующее. Правила конвоев прекрасно такой подход проявляют вживую – вступил в бой вместе с конвойными, значит, стал одним из них, и уже за охрану не должен ничего, поскольку они с работой не справились! И даже на трофеи право имеешь, как часть боевой группы…

Под неторопливое перекатывание этих мыслей я даже не заметил, как временный лагерь затих. Спят, все спят, как там врач? О, кажется, температуру гнать перестало, неужели сработало?! Рана… нормально вроде, гной почти не выделяется, трогать пока не буду. Весло спит, День аж подхрапывает, лаборантка опять зарылась в покрывало, но уже спокойнее лежит, не сжимается в клубок, дай бог… Котяры мои тоже дремлют, как и положено котам – стоит просто «громко подумать», и в течении пары секунд они станут рядом со мной против любой опасности; но пока что это два пушистых валика, устроившихся на удобных местах. Есть охота… Даже не есть – жрать! Я почти сутки назад нормально питался, да и то сухпаем! Но… пока что не стоит. Есть мерзкая работёнка, и не хочется мне что-то её перепоручать своим… м-м-ммм, своему, он на текущий момент один боеспособный – ефрейторам…-ру. Я и сам уже искренне жалею, что затеял эту бодягу, но какая-то болезненная тяга – доделать начатое! А на полный желудок такое… м-да. Ладно, пока все спят – самое время приступать.

Я заранее скривился, но… дело надо завершить, раз уж взялся. Автомат на боку, нож… лучше возьму вон тот трофейный, таким можно и пилить, и рубануть получится, если что. Дура огроменная, неудобный до безобразия, из серии «пускай-я-плюгавый-дрыщ – зато-у-миня-казырный-тесачище», как у «брюхоногих» лизоблюдов-чиновников на Земле обязательно брутальная и дорогущая тачка в комплекте – мол, я му-у-жжжи-и-гг! Все бабы мои, у меня пресс не на животе, а в бумажнике! Кстати, частенько так и получается, увы – у многих (далеко не у всех, и даже не большинства… хотя…) девушек/женщин настоящая, искренняя и неподдельная любовь всего одна и на всю жизнь, причём нетрадиционная, так сказать, фетишистская – исключительно к дензнакам высокого достоинства и прочим соответствующим активам, желательно как можно большими объёмами. Наверное, закон природы такой… А мне такой тесак на один раз, жалко свой привычный горлорез под такое портить. Грязное и противное занятие… хорошо хоть, соли валом, иначе я бы и не взялся. Ну, и самого себя уговаривать тоже – достаточно, встали и пошли!

Через полчаса я с наслаждением содрал с себя изгвазданную форму и, обтеревшись влажными салфетками (перевёл на свою тушку упаковки три, и то вроде как маловато), натянул трофейные шмотки. Хорошо ещё, День, перебирая бандитские запасы, не брезговал ничем, кроме уж совсем откровенного хлама или рванья! Куртка была только чуть великовата, штаны более светлого оттенка, зато почти новые, ботинки свои остались, нафиг чужие, грибковые… Неплохо, практически по размеру, спасибо Денису. Ценю ответственных людей, и трофеи люблю, особенно… но это попозже, пора чего-нибудь зажевать, а то кишка кишке уже фиги сворачивает! Где там хлёбово «мэйд ин Хромко»?!

Н-да, маловат котелок, а ещё Веслу и болящим оставить нужно! Хорошо хоть, сушёного мяса хватает в бандитских трофеях, можно зажевать «лёгкое чувство голода». Котам вскрыл по банке тушёнки, та ещё закусь, но лучше, чем голодными валяться. Арес уплёл в один присест, Арта покривила носом, но тоже добила свои полкило, в процессе выразив мне всё своё «фи»! И понимает ведь, зараза, что не до охоты, но – кошка, одно слово! Как там пациенты? Температура у Горислава Сергеича ещё держится, водички ему… вот, выхлебал, и вроде поспокойнее лежит, без лихорадки? У Конеш всё нормально, надеюсь, инфекции ей никакой не досталось, иначе представления не имею, как её лечить… впрочем, самое мощное средство я ей и так вколол, куда уж лучше? Э-э-а-а-аааа-ау-уух! Оп-па, вот это меня развезло… Эх, придавить бы минуток девятьсот, можно прямо тут, в палатке… нельзя. Не то чтобы ожидались гости, но… что-то же подразумевал главнюк этих козлов, когда грозился возмездием?! Не мог такой кадр просто нагонять страху – понимал, что за ним пришли не щеглы сопливые (хотя – в принципе, как раз щеглы, все трое!), и всякие там призывы небесных кар впечателния не возымеют? А подох он довольным, будто… а, ч-чёрт, башка совсем чугунная, нихрена не соображаю! Крутится что-то на краю сознания, а поймать не могу! Валить надо отсюда, если бы не раненый – уже посадил бы отряд на трофейные квадры, и ходу! Тут ехать-то, из этого вшивого ущелья, километра три – и всё, предгорья, там крути руль куда хочешь… Ехать… километра три…

- Командир, ты как? – блин, Весло, веслом тебя по всему хребту! Я же почти нащупал мысль! Ну какого тебе не спится, а?!

- Нормально, Коля, чего тебе? Сортир, лопать, пить, всё сразу? – я постарался скрыть раздражение, но не уверен, что удалось. Весло, впрочем, даже если заметил, не отреагировал никак:

- Пить хочется… Да и поесть бы не помешало. Странное такое ощущение – вроде как несколько суток рисовой зернинки во рту не было! И вообще, вроде ранен, а вроде как кросс влупить смогу, на троечку… или даже пятерик… Ты меня чем-то особенным лечил, командир? Из твоих этих… штучек?!

Умный, чертяка, надо же, вычислил влёт. Я вроде дольше тупил, в своё время. Хотя – я и знал тогда в разы меньше, а этих сам же и натаскивал, так что… нет, всё равно соображает Колян хорошо, я бы, будем честными, мог и не обратить внимания:

- Да, есть такое дело. Встать можешь? В смысле – нормально встать, не через «немогу»?

- Да, вроде… голова чуть кружится, а так нормально. И плечо…

- Руку не вздумай использовать! Правой пользуйся, а левой даже в носу не ковыряйся! Лопатку тебе хорошо распороло, не нужно рану тревожить, там и так швы пришлось накладывать – День постарался… Вот тебе ещё вода, хлебай побольше, тебе полезно. И суп есть, тёплый ещё, можешь с сухпаем вприкуску, или вон вяленого мяса подгрызни, ты же не оголодавший, тебе можно лопать сколько влезет! – я поддержал встающего под руку, но, похоже, не сильно-то оно ему и требовалось, стоял Коля на своих двоих достаточно твёрдо.

- Пи-и-ить… – хриплый голос врача, прозвучавший совершенно неожиданно, заставил меня дёрнуться – хорошо, Веслу поддержка не особо требовалась, а то как бы он меня удержал?! Чё-та нервишки пошаливают, или это от недосыпа? Колян знаками показал, что сам справится; я только помог ему пристроить руку за полой полурасстёгнутой куртки, трофейной, конечно – свою разве что на ветошь, кровь уже запеклась так, что шиш отстираешь… А я кабанчиком метнулся к раненому врачу:

- Как вы себя чувствуете? Боль острая, головокружение, тошнота, резь? Да, вот вода, пейте, вам нужно побольше пить, я поддержу – врача пришлось поить вручную, он едва мог шевелить конечностями. Но, напившись, неожиданно посвежел и чуть хриплым голосом поинтересовался:

- Что со мной? Нога?

Я кивнул:

- Да, грязная рана, пришлось повозиться… да и ещё не всё ясно, но раз уж вы даже в себя пришли – есть шанс. Да и температура, я чувствую, несколько спала, чего при развитии заражения быть не могло бы…

- Вы сказали – заражения? – вяло заинтересовался Акимов. – Не думаю, скорее просто гнойник, из-за отсутствия ухода… хотя, в общем, да, заражение… Если бы была вирусная инфекция – я бы уже с вами, скорее всего, не разговаривал... В таких условиях любая грязь, если уж начался процесс – прямой путь к гангрене, а это верная смерть, если нет под рукой операционной. – он вымучено улыбнулся и попросил – Можно что-нибудь поесть? Какой-то аномальный голод… я как в студенческие времена, хе-хе… нет, я не настаиваю…

- Секундочку, всё готово, Горислав Сергеевич. Много вам, извините, сразу нельзя – но вот жидкой похлёбки на мясном бульоне дам целую миску, и даже помогу съесть! А там посмотрим – часа через два-три может и чего посерьёзнее предложу, если не будет последствий…

Густой бульон раненый, такое впечатление, втянул в себя одним затяжным глотком! И уже через несколько минут спал – на удивление именно спал, а не потерял в очередной раз сознание. Тьфу-тьфу, если так и дальше пойдёт… Ладно, пока он спит, я намочу ещё раз повязку, а когда проснётся – будем менять, тогда и прикинем, что делать дальше… Уа-ааа-аау-ууу! Вот же паразиты – дрыхнут все, один я бдю! Когда такое было, чтобы целый, понимаешь, сержант (ну, младший – но сержант же!) и за сиделку, и за часового отрабатывал, пока подчинённые храпят?! День отчётливо посвистывает шнобелем; Веслу как-то не храпится, благо хоть температуру не погнало – то ли «панацея» подействовала, то ли сам такой крепкий… Этот вечер когда-нибудь наступит? Мама дорогая, только четыре часа дня, Хромко часа два как залёг, а я, похоже, сейчас стоя усну… Надо походить, или вот ещё… о, придумал! Пороюсь-ка я в трофеях, а то как-то не до них было, да и вообще понимать надо, что у нас есть и что нам за это будет…

Потрошить добычу я начал с оружия – благо, День всё стреляющее и взрывающееся собрал на одном из прицепов к квадрам, разрядил и накрыл каким-то чехлом. Естественно, вооружение у банды было, как и ожидалось, «солянка сборная». Отдельно выделялись четыре захваченных у наших, с Обманки, «калаша»: эти были, что называется, «единообразные», обычные «сотки» без обвеса, плюс БК к каждому штатный, шесть «рожков» (магазы в основном пустые; вероятно, после встречи с группой эвакуации бандюки на радостях забыли про всё и вся). Автоматы были пострелявшие, из четырёх два нечищены, такое впечатление, что просто заброшены в общую оружейку и там благополучно забыты. Подозреваю, это стволы беглецов, получивших себе у группы эвакуации предпочтительное оружие и просто бросивших трофейное… Ещё два «калашмата» оказались «местными», то есть бандитскими. Один – простенький АКМ в дереве, заметной убитости, местами ржавый, местами ободранный… м-да, его проще, наверное, выбросить, чем в норму приводить. Он такой тут один – а значит, это точно ствол того наркоши, первого нашего… День, засранец, сбегал, не иначе! А судя по корявой деревянной же рукоятке на цевье – это ещё и «мамалыжник», румынского производства! Несмотря на то, что румынское производство (чего угодно, не обязательно оружия) кто только не хаял – этот уродец каким-то образом дожил до наших дней, может, какая-то была спецсерия, прямыми руками деланная? Хотя всё равно – ну его, это чудо, подальше, только в крайнем случае… Второй «калашмат» выглядел новеньким, в пластиковом обвесе, да и вообще неплохо смотрелся; чьё там производство и какая конкретно марка, мне искать было неинтересно, пускай в трофеях валяется. Помимо «калашей» под чехлом отлёживались ещё восемь стволов, уже «ихних» конструкторов. Знакомую «беретту», мной же и притащеную в эту коллекцию, я трогать не стал – чего я там не видел? Ствол как ствол, новьё, а так – ничего выдающегося… А вот у главаря и оружие соответствовало высокому положению – немецкий НК-433, точнее, его версия под наш патрон, НК-123, с отличным «длинным» стволом и полным обвесом, включая неплохой коллиматор и дополнительный, в отдельном чехле (ну, разгрузку-то я с бандюка стащил) слабенький оптический, то ли четырёх-, то ли шестикратник. Для автомата, коим этот НК является – вполне достаточно, с большим запасом… Вот и хорошо, этим я и вооружусь, на обратную дорогу – патрончики к моему B&Т APС уже романсы поют, а «висперов» у бандитов «почему-то» не нашлось, к сожалению; шуметь в сельве при преследовании не рекомендуется, вот и подрастратились… Надо будет Денису тоже подобрать что-нибудь, у него с патронами как бы не хужее, чем мои резервы…

У прочих бандитов оружие было попроще, но тоже не совсем чтобы заурядное… да и дешёвкой не назовёшь. Например, G-3 в крутом апгрейде, я её едва узнал! С оптикой, прикладом-телескопом (как у меня на «ковровце»), «дутым» цевьём с сошками… Кстати, и изначальный вариант никак дешёвкой не назовёшь, вполне приличное оружие, а уж такое доработанное… Рядом оказалась и бельгийская FN-FAL, эта как бы не в заводском исполнении, но ухоженная на славу, да и по виду ствола – либо сменён на новый, либо стреляли из неё совсем мало. Завершала подборку стволов под 7,62х51 NАТО еврейская версия «калашмата» в виде Galil ACE, плод внебрачного союза враждебного патрона и родимой механики, зачатый под благожелательным вниманием удерживающих свечку «гениев» Israel Military Industries. В принципе, не то чтобы совсем фигня, но и чем-то особенным не назовёшь, длинный ход затвора лучше для пулемётов подходит, чем для ручного оружия... Зато лёгкая, не отнять, даже с полноразмерным стволом – мой «немец» под тот же патрон едва не на кило с лишним тяжелее!

Остальное оружие оказалось «ихними» вариантами под 7,62х39 – знакомый чешский «bren», американский RobArm XCR, и, впервые мной встреченный, «коротыш» SIG MCX – с огрызком ствола длиной в ладонь. Наверное, этот укорот использовался как некий вариант «автомобильного» оружия, что-то вроде моего АО… Патронов тоже хватало, два ящика только винтовочных, причём все «заленточные», не «демидовские»! Автоматные уже были вразнобой, пару цинков местных и четыре импортных, один почти пустой. Пистолетные тоже были, но всего цинк, хотя самих пистолетов хватало – помимо трофеев с Калича, «вальтера» и «зауэра-365», лежали четыре штуки «глоков», все разные, от 19-го до 26-го, парочка S&W MP, хеклеровский VP9, ругеровский «америкэн» и ещё три штуки компактов, один из которых я, к своему стыду, немедленно захотел реквизировать. Береттовская «сarry АРХ» – я едва сумел удержаться! Тем более, День, гад, специально его отложил чуть в сторонку, типа – на, командир, потешь свою манечку! Ну нравится мне «beretta», да, каюсь; именно эта модель лежит в ладони как влитая! Тем более, что у главаря я подобрал полноразмерный АРХ и Денис видел, каким взглядом я проводил эту машинку, отправляя в общак…

Но – удержался! Нельзя, не так, попробую в счёт своей доли трофеев выхитрить, но только не крысить… Что там ещё у нас в хозяйстве появилось? Гранаты, четыре десятка, примерно поровну наши РГН-ки и ихние М67, нормально, пригодятся. Пулемёт… нетути, ни единого! В смысле никакого, в том числе и «единого» тоже – нету. Жаль, что это вообще за банда такая – без пулемёта?! И гранатомётов – йок, даже подствольников, тоже как-то даже странно, обычно таким вариантом местные бандюки не брезгуют, если у них золотишко водится; а эти неплохо упакованы были, а вот на тебе… Со снайперками получше, две штуки, обе в кофрах, будто совсем не пользованные – давно знакомый и привычный SCAR и старенькая М21, хотя и хорошо ухоженная, явно кто-то серьёзно заботился. Ну, и ножей разнокалиберных россыпь, от боевых армейских и охотничьих до совершенно нездорового вида/габаритов – «выживальщицких». В общей куче завалялись и парочка совершенно неуместных здесь, с клювообразными длинными носами, ледорубов – выглядели они совершенно сюрреалистично, как старинные, времён рыцарских поединков, боевые чеканы, этакие раритеты… хотя и Дениса можно понять – куда их ещё совать? Не к посуде же?

Помимо оружия у нас появились четыре палатки, из них две, вроде, совершенно неповреждённые, а ещё одна всего с парой дырок от пуль. Вот последней, из которой отстреливался один из бандюков, не повезло – отремонтировать было вполне возможно, но на текущем этапе это скорее навес, чем полноценная палатка. Дырок более чем достаточно, хорошо хоть, все в нижней части, да ещё и широкий разрез в задней стенке – кажись, я понял, как ухитрился выбраться незамеченным Калека… К палаткам в комплект десять спальников, хороших, с тёплыми вкладышами – для горной местности предосторожность вовсе не лишняя. Парочка слегка заляпаны кровью, ну да это мелочи, не так там и много натекло, в основном всё снаружи осталось… Набор посуды, довольно примитивный, похоже, китайская штамповка – на нос приходится миска-ложка/вилка-кружка, к ним две широких сковороды, с треногами под них, и четыре котелка, тоже крупных, «на толпу», два на пять, по одному на семь и десять литров (в семилитровом День похлёбку и варил) – из них один пятилитровый прострелен почти в середине, в него теперь больше пары литров не нальёшь... у десятилитрового две дырки под верхним ободом, он теперь тоже пяти-семилитровый – не повезло что-то котелкам! Для нас не критично, даже учитывая занятый питьевой водой бывший десятилитровый – как-нибудь справимся, не сухпаем же раненых кормить… С обмундированием понятно, всё чистое мы, по сути, уже оприходовали, несколько разрозненных деталей осталось, ну и панамки тоже… особенно командирская, ну очень полезная оказалась! Денег совсем мало, для такой-то банды – всего восемь тысяч семьсот сорок три экю со всех, ну и четыре золотых орденских слитка, два по сто и два по пятьдесят граммов. Совсем негусто… но в оставленную Каличем ловушку – не полезу, и своим не дам!

Самое «вкусное», четыре квадра с двумя прицепными тележками, само по себе прилично стоящее имущество. Каждый можно продать тысяч по пять-семь, пусть даже финчасть РА примет технику по минимуму – уже на руки полугодовой средний доход! Да плюс оружие, да мелочёвка всякая… Вот кстати, насчёт мелочёвки – мне ещё часа три куковать в любом случае, стоит рюкзаки перешерстить, а то опять глаза слипаться начинают… Рюкзачки, мои вы хорошие… нетронутые, не успел День в мешках покопаться. Тэ-э-э-ээкс, чего тут у нас? Что – опять?!

В целом, из всех рюкзаков (а досталось нам их пять, на «новичков», похоже, раскошеливаться главный не собирался, оружием и разгрузками обошлись) заинтересовали меня только два. В остальных – уже поднадоевший стандарт-набор из белья-гигиенички-сухпая-патронов, ничем принципиально не отличался от наших собственных наборов – а вот два оставшихся представляли собой немалый интерес. Один из них я вообще обнаружил в «командирской» палатке, и он явно остался даже не найденным – до меня. Командирский, судя по содержимому, качественный, потёртый – но в отличном состоянии, а содержимое… и я всё же нарушил собственные моральные правила – утаил часть добычи! Не финансовую, скорее информационную, но… хотя – бойцам моим оно ни к чему, и торговать такими данными я не собираюсь, но на душе всё равно как-то неладно… и деваться некуда.

В рюкзаке командира банды обнаружился запароленный нетбук, в котором основной, на мой взгляд, ценностью оказались точные (надеюсь), подробные карты – карты горных маршрутов, «чужой» стороны! Пароль, к моему глубочайшему изумлению, подобрался со второго раза – поскольку и был одним из двух наборов цифро-букв, записанных на внутренней подкладке кепки главаря! Нашёл я эти цифры случайно, чернила (или чем оно там писалось) проявляли себя только под специфическим углом падения света. Но свалившаяся с головы бандита кепка так вот и лежала, под правильным углом к солнцу… я её потому и подобрал у тела – циферками заинтересовался, а запоминать две группы по шестнадцать знаков…Там же, в кармане главного, нашлась и флешка с какой-то ещё инфой (довольно нейтральной, типа фотографий бандита и какой-то тёлки «топлесс» в обнимку, я их оптом скинул на нетбук) – на которую я дважды скопировал все данные, после чего тупо затёр папки с картами на нетбуке… Информация о местности за Кордильерами, сама по себе довольно обрывочная, в комплекте с имеющимися у меня кроками (включая скопированные у погибшего исследователя и, главное, карты разгромленной по дороге в Порто-Франко банды ЧВК-шников!), практически закрывала «белое пятно» между дельтой Амазонки и Ичекрийским имаматом! Учитывая, что карты носили следы множества правок, корректировок и дополнений, можно было с высокой вероятностью утверждать – в моих руках информация, которой в Новом Мире вряд ли обладает кто-то ещё. Таким если и делятся – то только с ближайшими соратниками… Зачем я спёр данные?! Сам точно объяснить не могу, как под руку что-то толкнуло… В конце концов, за карты погибшего разведчика меня только, можно сказать, по плечу похлопали одобрительно, за ЧВК-шные и вовсе «кивнули и забыли» – а стоит такая инфа иногда гораздо больше, чем каждая буква текста по цене золотого экю! Так что всё, халява закончилась… Ноут придётся отдать начальству, увы, не скроешь – а вот флешку с картами – облезут! Хватит им и непонятной бухгалтерии, каких-то адресов и личной переписки нерядового бандюка, более чем; я думаю, за это не один начальник звёздочки получит! Я не собираюсь, конечно, торговать такими секретами – но самому тоже может пригодиться…

Больше ничего примечательного в рюкзаке командира не оказалось – так, малый джентльменский набор… Пара пачек патронов, подсумок с двумя гранатами, набор лекарств, хороший набор, хотя часть надписей нечитаемы, с моим знанием арабского… или какого-то аналога. Бельё, носки, сухпай, зарядники и походная солнечная батарея (ценная штука, пригодится) – ну, и флешка в кармане, да и прочий скарб постоянного ношения, типа зажигалки, баллистических очков, всяких фляг и перчаток…

Второй рюкзак – оказался не менее интересным. В нём, упакованный в аккуратный кейс, обнаружился неплохой беспилотник «самолётного» типа – не как у меня, коптер, а маленький самолёт-крыло, с всепогодной камерой и системой управления; а также кофр с отдельным пультом радиоконтроля – как бы не для минной закладки… Этот рюкзак День положил чуть в сторонку, ненавязчиво рекомендуя… Радиовзрыватели тоже нашлись, восемь штук, в специальном боксе. Находочка… интересно, нам за эту банду по башке не прилетит? Не за уничтожение (надеюсь! нехорошо мне при одной мысли о том, куда они шли и кто мог бы их крышевать! а ситуация выглядит как минимум неоднозначной – что-то начинаю я сомневаться, что их целью была только эвакуация беглецов, кем бы они ни были…), а за то, что не взяли живым хоть одного – лучше всего того живчика, главаря?! Как раз наш случай; не подлови я его ночью и в спину (нет, даже мысли о «нечестности» не возникает!) – он бы нас всех троих в прямой схватке сам положить смог бы, наверное; даже своих бандюков звать не стал… Впрочем, толку заранее дёргаться? Вернёмся на базу – посмотрим. Что там, кстати, с болящими нашими?

На удивление, раненые выглядели куда лучше! Хотя Весло и так неплохо – для такого ранения – себя чувствовал, да и помощь ему была оказана практически сразу; если бы не потеря крови, вообще, наверное, живчиком бы смотрелся… Но и состояние Акимова тоже улучшилось! Во время смены повязки врач пришёл в себя и слабым, но достаточно твёрдым голосм поинтересовался:

-Товарищ сержант, что со мной? Вернее, что вы со мной ухитрились сделать? Только не надо… я прекрасно видел начинающуюся гангрену… А сейчас и ногу чувствую, и явное улучшение…

- Да ничего особенного. – я хоть и удивился столь быстрому прогрессу, но предпочёл бы, чтобы пациент спал, а не донимал ненужными вопросами. – Так, кое-какие спецпрепараты, случайно оказавшиеся в моём распоряжении…

Врач/пациент с сомнением прошёлся глазами по моей честной роже (ну а что – я ему ни в едином слове не соврал!), и с некоторым даже сарказмом переспросил:

• А как называется оное лекарство – вы, конечно, не знаете? Просто умеете применять, правда?

Я покачал головой:

Знаю, Горислав Сергеевич, прекрасно знаю… оно вам так сильно надо? Вы в подписках утонете, гарантирую. Понимаете? Это лекарство… нету его, официально, точнее… как бы есть, но ничего конкретного про него не известно. А вот я – совершенно случайно – и знаю, и применять умею, и запасец… был, небольшой…

- И стоит оно, вероятно, неприлично дорого? – уточнил Акимов.

- Ага, даже не поверите, нас колько неприлично! – я заулыбался. – Но в вашем случае – бесплатный приз, доставшийся вам по случаю! Я сам когда-то попал в похожую ситуацию, и меня вытащили с того света… если хотите, я сейчас свой долг отдал, жизнь – за жизнь; так что единственная плата за такую редкость – ваше молчание. Рана у вас была, но вполне заурядная, мы почистили и всё прошло… как-то так. Договорились?

Раненый помолчал, потом с явным неудовольствием пробормотал, уже заметно устав:

• Мы могли бы кучу народу спасти, вы это понимаете? А вы тут… тайны развели… деньги зарабатываете…

Я хмыкнул:

- Ничего подобного, Горислав Сергеевич. Вы просто даже не представляете, с какими трудностями связана добыча ингредиентов для этого лекарства, а также насколько они редки и как их сложно сохранить… При всём моём желании, облагодетельствовать весь мир – не получится. Не тот случай…

- Даже так? Тогда… ах, да, помню, долг… Ну ладно, пусть пока так и будет…

- Пить хотите? – сменил я скользкую тему. Акимов хихикнул:

- И есть хочу! – и сразу же пояснил свою реакцию – Что не может не радовать… раз организм питания запросил – значит, состояние организма… меняется в сторону sanitatem! Надеюсь, это не терминальная стадия… Э-э-эмм-м… я не слишком… умничаю?

- Так, эта… нешто я не разумею… оно понятно, человек учёный, городской, вумно изъясняется… – я постарался сымитировать этакого «лаптя деревенского», века примерно девятнадцатого, и по выпучившимся глазам раненого оценил – достаточно успешно! Выдержал я секунды три, потом из-за хохота пришлось даже рот себе собственной панамой затыкать, чтобы остальных не перебудить… Врач смеялся вместе со мной, хотя и куда тише…

Когда Акимов, смолотив в этот раз всё, что оставалось в котелке – разваренную в отдельные волокна мясную пластину, раскисшие крупу и скупо добавленные овощи – снова уснул, я начал сворачивать лагерь. Не трогал только две целые палатки и часть продуктов оставил «на потом», остальное паковал и грузил сначала в тележки (и так загруженные, в основном топливом, а с учётом необходимости транспортировки раненых – свободного места в них почти не оставалось), а после и на квадры. Собственно, лишних трудностей это не составляло (лагерь и без моих усилий был временным – дальше некуда) и после тщательной упаковки и закрепления оружия и боеприпасов, остальное имущество паковалось не дольше получаса. Единственную проблему составили квадры – на четвёртый у нас даже вариантов водителя не было, но и бросать такой трофей бесхозным я тоже желания не испытывал… естественным решением оставалось прицепить четвёртый квадр к одному из трёх, в виде такой же тележки. Вот тут и пришлось поломать голову – в итоге я подобрал верную расстановку техники (не к каждому квадру можно было второй крепить), но выполнить задуманное не успел – начали просыпаться раненые и здоровый, единственный таковой из всего лежбища…

- День, как самочувствие? – остальные были под моим надзором, а потому их спрашивать особого смысла не имелось.

- Так себе, командир… к бою и походу готов! – немедленно исправился бравый ефрейтор Хромко, видя мой взгляд. Даже попытался принять что-то вроде стойки – ага, сидя на расстеленном спальнике!

- Отставить, ефрейтор, вольно! – подыграл я, потом сменил тон:

- Так, отважный и неустрашимый, слушай сюда… Квадры практически собраны, осталось вон тот переставить к этому, ну и сцепку сделать. По другому у меня никак не выходит, хотя ты подумай, может, чего сам изобретёшь… Врачу повязку я менял, часа через три новую сделаешь, бинт отмачивай, рвать не стоит, промоешь рану и посмотришь, как там оно вообще… у-ууа-аа-аа-а-а-а-у-у-ууу… Жрачки опять свари, наверное, и покорми народ – а то котелок уже пустой, я там его чуть оттёр салфетками, но проверь сам… И котиков накорми обязательно, а то они сами побегут кормиться – нафиг надо… Да, по оружию там пройдись, и подбери себе то, что на тебя посмотрит. А то с боеприпасами у нас швах, только на трофеи и надежда! Если что из амуниции присмотришь – тоже не стесняйся, и с Веслом эту тему обкашляйте, может, тоже автомат какой захочет… Болящим нашим, если затребуют – тоже подбери; ну а ежли нет – так нет, дело добровольное. Я спать, утром уходим, с первыми лучами, не нравится мне здесь. На трупы только параптеродактилей явилась, можешь себе представить?! Ни одного наземного падальщика! Не пойму, что с этим разомом не так, но… был бы один – ушёл бы отсюда ещё днём. Да, палатки я в принципе для раненых оставил, но, если что – и сам туда ныряй, я под тентом перекемарю, там прохладнее… Всё, я спать, будут проблемы – буди. Часов шесть посплю – и поднимай, сменю тебя, Весло, наверное, будет ещё никакой…

Весло скривился и фыркнул, чему я не придал особого внимания – слишком вымотался; а зря – никто меня в караул будить не стал. Может быть, и к лучшему – я смог отдохнуть пусть и не полностью, но вполне достаточно, а может и наоборот – мог бы заметить приближение неприятностей раньше, чем получилось… впрочем, вышло именно так и не иначе.