Был такой случай

Из рассказов В Г. Зубакова

Всем известно, что юмор полезен в любом деле, но в ситуациях, где не до смеха, он просто необходим. Например, в горах произошёл несчастный случай, есть пострадавший, но спасательный отряд в самом лучшем случае придёт через несколько часов. Настроение у альпинистов плохое, на душе тошно, но работать на «спасаловке» нужно ещё энергичнее, чем на восхождении — так принято в альпинизме. Как поднять настроение? И здесь хорошая шутка становится так же необходима альпинистам, как верёвка или ледоруб, а пострадавшему (если он, конечно, в сознании) — полезнее, чем лекарства. К людям, не теряющим чувства юмора в любых сложных обстоятельствах в горах, относятся с особым уважением. Один московский альпинист после того, как его напарник сорвался на скалах и, пролетев несколько метров, получил серьёзную травму, оказывая ему первую помощь, пошутил: «Рождённый ползать — летать не может!»

Эта шутка вызвала смех у всех, включая пострадавшего, и несколько разрядила обстановку.

В питерском «Труде» таким человеком был Вадим Гаврилович Зубаков. Друзья-альпинисты звали его просто Вадя. Опытный альпинист, мастер спорта, неоднократный призёр первенства Союза по альпинизму, старший инструктор, отличный специалист по оптическим системам, великолепный рассказчик и обаятельный человек В.Г. Зубаков пользовался большим авторитетом среди альпинистов.

На сборе питерского «Труда», который проводился в 1985 году на Юго-Западном Памире, мы жили с Вадей в одной палатке. Когда участники сбора помогали нам ставить эту «руководящую» палатку, то бросали на меня сочувственные взгляды, значение которых я понял в первую же ночь. Правильно говорят, что талантливые люди во всём талантливы — храпел Вадя просто артистически, поэтому я старался заснуть, пока он рассказывал, как Шехерезада из «Тысячи и одной ночи», очередную байку. Потом я очень жалел, что не записывал эти истории, так как они были очень интересны.

Вот что из этих рассказов удалось запомнить.

Поехал В. Г. в составе спортивной делегации в Альпы (во Францию). После очередного восхождения альпинисты из разных стран собрались в горной хижине, и началась, как говорят на флоте, «травля». Разговор зашёл о фотоаппаратах. Каждый старался расхвалить свою камеру, а Вадя слушал и молчал. Когда все высказались, он достал свою «Смену», в разработке и испытаниях которой он участвовал, и спросил: «А вы можете одной рукой держать верёвку, а другой фотографировать?» Иностранцы посмотрели на свои увесистые камеры и промолчали. Вадя показал, как это делается.

Затем он стал делать с камерой то, что положено при испытаниях. Он бросал её на землю с определённой высоты, стучал по скале и даже аккуратно забивал крючья, а фотоаппарат продолжал исправно щёлкать. Короче говоря, В.Г. Зубаков сделал своей «Смене» такую рекламу, что, если бы не было «железного занавеса», то у объединения ЛОМО отбоя бы не было от заказов. Надо сказать, что камера «Смена» вполне это заслужила. В течение многих лет команда питерского «Труда» пользовалась этим фотоаппаратом на многих сложных восхождениях, и он никогда не подводил.

После восхождения в Альпах альпинисты приехали в Париж. В то время был такой порядок — в одиночку по чужой стране ходить запрещалось, а ходили группой, во главе которой был проверенный товарищ, которого называли «соколиный глаз».

По Парижу советские альпинисты ходили исключительно пешком (экономили валюту), и темп ходьбы руководителя совершенно не устраивал Вадю, поэтому он, плюнув на возможные последствия, оторвался от «соколиного глаза» и стал знакомиться с Парижем самостоятельно.

Всё было бы хорошо, по предусмотрительный руководитель хранил командировочные деньги всех участников при себе, так что наличных денег у Вади не было. Капиталистический сервис в отличие от нашего был не только навязчив, а прямо назойлив, особенно когда Вадим Гаврилович добрался до злачных мест Парижа.

Но и здесь Вадя проявил русскую смекалку и вместо того, чтобы объяснять, как Андрей Миронов в фильме «Бриллиантовая рука», про «облико-морале» советского человека, просто вывернул все карманы, как бильярдные лузы. Все вопросы сразу отпали, и его оставили в покое.

Ещё запомнилась история, как В.Г. Зубаков работал в колхозе, куда был направлен по партийной линии для поднятия сельского хозяйства. В те времена было принято начинать сев зерновых по команде из райкома, а В.Г. срок посева определял самостоятельно, посоветовавшись с местными стариками, после того, как земля достаточно прогрелась.

Поэтому весной его публично исключили из партии, а осенью, когда в его колхозе был собран самый высокий урожай, тихонько вернули партийный билет.

Ещё была история о том, как в Джиргитале он летал на военном самолёте, где под фюзеляжем было застеклённое помещение для оператора, производившего аэрофотосъёмку местности. Вадя захотел полетать на самолёте, находясь в этой кабине, и сделать фотоснимки Памирских гор. Используя своё личное обаяние и бутылку водки, он уговорил пилотов взять его в полёт и сделал отличные снимки. В воздухе его несколько угнетало то, что место, где он находился, как ему сообщили пилоты, одновременно являлось «бомбовым люком», и стоило пилоту перепутать кнопки, как Вадя полетел бы вниз, как бомба.

Трудно передать на бумаге колорит и обаяние устного рассказа. Для этого нужен особый талант. Свою задачу я вижу в том, чтобы зафиксировать на бумаге суть случая, не дать ему исчезнуть из памяти людей. Тогда, возможно, другие великолепные рассказчики, с присущим им обаянием и мастерством, будут излагать эти истории, радуя людей.

Таким образом, у этих устных рассказов появится новая жизнь.

Необходимость и полезность рассказов В.Г. Зубакова я испытал на себе по окончании сборов в Душанбе. Авиабилеты в Питер на всех участников сбора были у меня. Мы ждали остальных участников, которые застряли в гор. Хорог, так как самолёты не летали из-за ветра — «афганца» (кто бывал в тех краях, знает, что это такое), а автомашины не ходили из-за того, что дорогу разрушил сель. Люди прибыли, когда уже началась регистрация билетов на наш рейс. Все эти дни Вадим Гаврилович старался снять напряжение своими рассказами, шутками и выдумками (например, играть в водное поло не мячом, а арбузом), за что я был ему очень благодарен.