Был такой случай

На дороге — «Броневик»

В настоящее время по дорогам России колесит так много автомобилей самых известных в мире фирм, что ездить на «Запорожце» стало как то не престижно. Хотя и сейчас те, кому машина нужна для поездок на дачу и в лес, а не для представительства, не гнушаются ездить на «Запорожце». В начале же шестидесятых годов прошлого века эта машина пользовалась в стране большой популярностью. В кабину «Запорожца» водители часто попадали из седла мотоцикла. И в этой тесной кабине чувствовали себя гораздо комфортней, так как не нужно было надевать на себя тёплую одежду, очки и шлем, как на мотоцикле. Если же печка, которая была слабым звеном в конструкции машины, «барахлила», то умельцы решали эту проблему просто. Они снимали сидение рядом с водителем и ставили на это место примус «Шмель». В салоне становилось тепло, и можно было вскипятить чай. Конечно, всё это сооружение должен был держать не водитель, а кто-нибудь из пассажиров. Кроме того, у первого «Запорожца», который в народе звали «горбатый» или «броневик», лобовое и заднее стекла были одинаковыми. В случае поломки можно было заменить лобовое стекло задним и спокойно добраться до авторемонтной мастерской.

Скорость «броневик» мог развить более ста километров в час, что для наших дорог вполне достаточно. Однажды, возвращаясь с тренировки альпинистов питерского «Труда», которая проходила в «Красных Зорях», «броневик» развил такую скорость, что обогнал мотоцикл «Яву» с нашими же спортсменами, на спидометре которой было более ста километров в час.

Но главным достоинством «Запорожца» была его высокая проходимость. Здесь эта машина не уступала, да и сейчас не уступает многим «иномаркам». Высокая проходимость достигалась благодаря некоторой «косолапости» колёс и сравнительной лёгкостью автомашины.

В связи с этим вспоминается ряд случаев.

Поехали мыс соседом на «броневике» в «Приморский парк Победы». Был вечер, и на пустынном песчаном пляже мы увидели, что в глубоком песке застряла машина «Жигули» и не могла, несмотря на все усилия, самостоятельно выбраться.

Сосед, конечно, помог «бедолагам», но прежде сделал вокруг них три круга, чтобы они оценили проходимость его «броневика».

Другой случай произошёл в Кавголово.

Глубокой осенью альпинисты питерского «Труда» возвращались с тренировки на «броневике». Кавголово — это Мекка питерских лыжников, расположена на холмах, поэтому улицы там представляют собой порой крутые подъёмы и спуски.

Подъехав к очередному спуску, водитель остановился, сомневаясь, ехать дальше или повернуть назад, так как шёл дождь, и дорога была очень плохая.

Внизу стоял «Москвич», и водитель решил — если проехал «Москвич», то уж «Запорожец» проедет точно. Съехав вниз, «горбатый» всё-таки застрял в грязи. Вышел владелец «Москвича», который тоже оказался известным питерским альпинистом.

Поздоровались, и начальник спросил: «Как же ты здесь на «Москвиче» проехал?» В ответ услыхал: «Так я ещё с лета здесь стою. Как машина сломалась, так я её сюда и поставил».

Пришлось выкатывать «броневик» вверх по склону, что и проделали пассажиры машины.

Ещё один случай произошёл сравнительно недавно. Мы засиделись в гостях на Петроградской стороне, куда приехали на «Таврии», которая является потомком «Запорожца». Выйдя из дома, мы обнаружили, что спереди и сзади «Таврия» подперта двумя машинами. Видимо, мы заняли чужое место, и эта акция имела воспитательный характер. Мы стучали по машинам, сигнализация срабатывала, сирена ревела, но хозяева не появлялись. Возможно, они, наблюдая эту сцену из окна, смеялись над нами. И тут я вспомнил тот давнишний кавголовский случай и предложил развернуть «Таврию» на девяносто градусов. Сначала это предложение показалось нереальным, но, взявшись вдвоём за бампер, мы слёгкостью развернули автомашину. Дальнейшие манёвры были делом техники, и через несколько минут мы поехали домой.

Эти случаи подтверждают тот факт, что и старая техника может успешно работать, если её умело использовать.