Был такой случай

«Абу симбел»

Вертолёт — это транспорт, созданный как будто специально для заброски экспедиций в горы. Действительно, он во всех смыслах сокращает пространство и время. Вместо того, чтобы, сгибаясь под тяжестью рюкзака, целыми днями идти с караваном ишаков, с помощью вертолёта можно за несколько часов забросить участников и груз экспедиции в базовый лагерь и приступить к подготовке и совершению восхождений. Правда, у воздушного транспорта есть крупный недостаток — стоит полёт очень дорого. И в смете не каждой экспедиции были деньги на вертолёт.

Впрочем, деньги — условие необходимое, но далеко не всегда достаточное. Опытные руководители экспедиций направляли участника в лётный отряд для налаживания личного контакта с пилотом, а наиболее мудрые и дальновидные устанавливали более тесный контакт с вертолётчиками, приглашая их к себе в гости и вручая различные презенты. Личный контакт в нашей стране всегда очень помогал при решении важных вопросов. Например, в 1980 году, чтобы получить вертолёт для заброски команды питерского «Труда» под вершину «Холодная стена», в лётный отряд был направлен известный питерский альпинист Борис Орлов.

Оформив все необходимые документы, он решил зайти домой к пилоту, чтобы установить с ним личный контакт. Хотя самого хозяина Борис не застал, но, увидев, что идёт подготовка к банкету — дочка пилота окончила школу — активно включился в этот процесс. Он сдвигал столы, развешивал и подключал гирлянды электрических ламп и так удачно произносил за столом тосты, что пилот, прилетевший на следующий день, сказал: «Я слышал, что ты моим здесь помогал, летим и поможем твоим друзьям». Так наш груз вместе с Борей Орловым был благополучно доставлен в базовый лагерь под вершину «Холодная стена». Когда же команда, совершив первовосхождение на эту вершину и заняв второе место в чемпионате СССР, спустилась в базовый лагерь, то оказалось, что вертолёт за нами забыли прислать. И участники экспедиции, как золотоискатели в рассказах Д. Лондона, пошли вниз, навьючив на себя неподъёмные рюкзаки. В результате, каждый ночевал там, где его застала темнота, так как дойти до базового лагеря без ночёвки с таким грузом было очень сложно. Вот что значит отсутствие личного контакта.

В Международном альпинистском лагере на Памире был такой случай. Пилот узнал, что у его друга, который работал тренером-спасателем и находился на дежурстве под пиком Ленина, сломалась зажигалка, и он не может разжечь примус. Лётчик специально слетал туда и вручил бедолаге две коробки спичек, бутылку пива и свежие газеты. Чего ради дружбы не сделаешь!

Был ещё любопытный случай с командой альпинистского лагеря «Цей» в 1976 году. Альпинисты сидели в Джиргатале на аэродроме уже несколько дней и не могли улететь под пик С. Андреева, так как вертолёт был занят «заброской» экспедиции В.Т. Галкина. Руководитель нашей экспедиции В. Орешко ходил за пилотом И. Ивановым и В. Галкиным, как тень, но вклиниться между ними не удавалось. Помог случай. Вечером, закончив полёты, Иванов и Тимофеевич, идя по аэродрому, повздорили по какому-то поводу. Пилот раздражённо сказал: «Что ты заладил каждый день, всё водка и водка!» Потом повернулся к В. Орешко и спросил: «А у тебя что?» Тот ответил: «АБУ СИМБЕЛ». Этот египетский напиток был ещё мало известен в то время в нашей стране. Иванов промолвил: «Такое я ещё не пил, завтра, в шесть утра готовь пять человек с рюкзаками. Будем работать с вашей экспедицией». Рано утром альпинисты Б. Васильев, А. Липчинский, М. Захожий, А. Алмазкин и Д. Антоновский погрузились в вертолёт и вскоре оказались под пиком С. Андреева.

Выбрали место для базового лагеря, поставили палатки, установили подзорную трубу для наблюдения за маршрутом и в состоянии эйфории от того, что мы, наконец, в горах, съев взятые с собой бутерброды, с нетерпением ждали очередной рейс вертолета. Но в этот день его не дождались. Не прилетел он и на следующий день. Встал вопрос: «Как жить дальше?» Двойка пошла на разведку и обработку маршрута, а остальные стали «шустрить» по ущелью в поисках хоть какой-нибудь пищи. У Лёши Алмазкина была малокалиберная винтовка, и он пытался охотиться на сурков. Безуспешно. Даже если он и попадал в сурка, тот успевал уйти в нору. Нужно было попадать в глаз, но это нашему охотнику, увы, не удавалось. Кроме того, у него были более удачливые конкуренты: два орла постоянно парили в небе и также охотились за сурками.

Ущелье было необитаемое, правда, нам повезло: мы нашли заброшенный кош (место, где держат скот), и в нём некоторое количество муки. Саша Липчипский с помощью нагретого камня, муки и воды наладил производство лепёшек, которыми мы и питались. Вертолёт появился через несколько дней, видимо, «АБУ СИМБЕЛ» не выдержал конкуренции с водкой и не понравился пилоту И. Иванову.

Несмотря на все эти накладки и курьёзные случаи, альпинисты относились к вертолётчикам с большим уважением, так как летали они классно, имели большой лётный опыт, хорошо знали условия полётов в горах.

Особенно нужен вертолёт при спасательных работах, когда пострадавшего нужно срочно доставить в больницу. Стремясь поскорее доставить питерского альпиниста Ю.И. Комарова на операционный стол, пилот И. Иванов посадил свою машину прямо во дворе больницы. А снимая с Памирского плато заболевшего Р.В. Хохлова, ректора МГУ и вице-президента АН СССР, И. Иванов установил рекорд, который, наверное, не повторили до сих пор. Он совершил посадку, взлетел на высоте 6000 м. При этом, чтобы максимально облегчить машину, ему пришлось снять с вертолёта всё, что только можно было снять, включая аккумуляторы. Если бы двигатель заглох, то машина осталась бы на Памирском плато.

Взлёт вертолёта в высокогорной зоне имеет свою специфику. Машина разгоняется как самолёт и резко уходит с обрыва вниз. Те, кто смотрит на этот взлёт со стороны, с тревогой ждут, когда вертолёт снова появится в поле зрения, и только тогда облегчённо вздыхают: всё в порядке — улетел.

Конечно, вертолётчики по тем временам неплохо зарабатывали. Но, думается, большинство из них выбрало эту трудную и опасную работу не только из-за этого. Они любили летать и в душе были романтиками.

Когда экипаж вертолёта впервые услышал песню А. Городницкого «Кожаные куртки, брошенные в угол…», где автор, видимо, очень точно отразил их нелегкую жизнь, то на глазах у них блестели слёзы. Песня задела в их душах какие- то романтические струны.