Бывший 2. Роди мне сына

Глава 36

Каменной скалой нависая над моим телом, он упирается локтями о поверхность кровати с двух сторон и… целует.

Как раньше.

Бесцеремонно. Не сдерживаясь, трахает языком мой податливый рот.

Обволакиваю крепкую шею Адриана руками и жмусь к нему всеми конечностями. Жмусь к нему всеми внутренностями. Сердцем. Душой.

Вывожу пальцами по вздутым мышцам на спине витиеватую змейку.

Андрей подтягивается, добавляет руки, сладко сжимает грудь и покрывает жадными, отрывистыми поцелуями подбородок, шею, плечи. Кусает острые соски через ткань ночной сорочки. Мнёт моё тело сильными руками, словно тесто.

— Андрей, — хриплю. — Пожалуйста…

— Как ты хочешь? — стреляет в меня жарким взглядом.

— Хочу почувствовать… что ты скучал, — прикусываю губу.

Знаю, что распаляю его, но мне так это необходимо — почувствовать его любовь в себе и насладиться ей.

Треск ткани заставляет меня вскрикнуть.

— Это была моя любимая, — жалостливо шепчу, разглядывая остатки былой роскоши от сорочки. — Ты…

— Я… скучал, — снова накидывается на мои губы Адриан. От него пахнет морем. — Пиздец, как скучал.

Далее стискивает потяжелевшие полушария и большими пальцами обводит ареолы. Смотрит. Секунда… Нападает, мучает грудь ртом и царапает нежную кожу колючим подбородком.

— Идеальная, Вера…

Снижается и целует круглый живот. Сначала сверху, над пупком, потом по кругу. Пальцами вжимаюсь в широкие плечи.

У меня между ног жар скапливается, там внутри такое море эмоций бушует… Похлеще, чем за окном.

Когда Андрей ложится рядом, я не выдерживаю — нетерпеливо протягиваю ладонь и сжимаю упругий член сначала через тонкую ткань, а затем ныряю под резинку брюк и забираю его в ладонь. Совершаю несколько поступательных движений, ощущая каплю влаги.

Прислушиваюсь к нашему тяжелому дыханию и моим всхлипам. Наслаждаюсь этой музыкой. Музыкой любви.

Андрей тоже времени не теряет. Жесткими губами прислоняется к заостренному соску, а рукой мягко оглаживает бедра, уверенно разводит мои дрожащие от дикого возбуждения ноги и касается лобка.

Его пальцы я встречаю оглушительным сладким стоном, который выходит изнутри неосознанно.

— Мокрая, моя девочка. Вера… так долго терпела…

— Я… давно хотела. Так хотела тебя, — шепчу, сжимая член и пытаясь ласкать его в такт движению пальцев Адриана на клиторе.

— Надо было попросить.

— Андрей… Я не умею… просить…

Чувствую себя сейчас женщиной. В лучшем смысле этого слова. Желанной и сексуальной. Раскрепощенной.

— Я тебя научу, — трудно выговаривает Андрей. — Скажи, что ты хочешь?

— Я…

Откидываю голову на мягкие подушки и выгибаюсь всем телом, под напором умелых пальцев.

— Боже… Андрей, не останавливайся. Так хорошо…

— Что ты хочешь, Вера? — настаивает.

— Тебя…

— Конкретнее.

— Твой член. Хочу почувствовать его внутри. Хочу, чтобы ты любил меня им. Пожалуйста…

Приспустив штаны, Андрей пристраивается между моих ног и пальцами разводит половые губы.

— Как скажешь, любимая, — хрипит. — Буду любить.

Чувствуя приятное давление головки на разбухшем клиторе, подаюсь вперед все телом. Словно на интуитивном уровне, пытаясь поскорее удовлетворить природную потребность и отдаться своему мужчине.

Своему самцу.

Только сейчас понимаю, как сильно мне этого не хватало. Как я хотела физического подтверждения женственности и привлекательности.

А ещё хотела защиты. Нет более действенного способа для женщины почувствовать защищенность, чем ощущать тело любимого сверху. Полнейшая безопасность и свобода одновременно.

Чувствую, как он медленно проталкивается внутрь, как стенки влагалища обволакивают твердый ствол и еще больше увлажняются. Между нами так сыро, что от стыда отвожу лицо, но Адриан мягко возвращает подбородок и снова накрывает стонущий рот губами.

— Буду любить, — повторяет. Наращивая темп, совершает удары бедрами.

Небыстро, но и не медленно. В идеальной пропорции для меня, беременной и уязвимой. Прикрываю глаза от удовольствия, ощущая, как все нервные окончания концентрируются в промежности и выстреливают в тот момент, когда я отпускаю себя.

Вновь пытаюсь привыкнуть к последнему фейерверку из чувств, выгибаюсь неконтролируемо, полностью доверяя своему мужчине, который фиксирует мои руки над головой и меняет угол проникновения так, чтобы продлить мой первый за несколько месяцев оргазм, а затем и сам со звериным рыком кончает.

Стенам нашего дома не страшен никакой потоп. Это факт.

Прикладываюсь лбом к твердому плечу и пытаюсь выровнять дыхание.

— Теперь ты готова спать? — интересуется Адриан.

— Ну нет… Теперь я точно не усну, — закатываю глаза. — У меня внутри столько эмоций. Ты будешь спать, а мои гормоны обязательно снова надумают кучу глупостей. Конечно, можно попробовать, но с утра тебя ждет уже другая Вера…

Андрей тихо смеется.

— Спасибо, что сказала. Твоя обратная связь очень мне помогает, — произносит проникновенно. — Надо выгулять твои гормоны, Вера. Чтобы они сразу уснули и не морочили наши головы.

— А как?

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Андрей поднимается, поправляет штаны, идет к окнам, полностью их раскрывает и подтягивает кресло-качалку.

— Я… без одежды, — слабо возражаю.

— Люблю, когда ты без одежды. Иди ко мне, Вера, и возьми одеяло…

Вжимаюсь в теплое тело, когда сильные руки подхватывают меня и несут к окошку.

— Ты решил меня выкинуть?

Андрей на подобную глупость только награждает меня строгим взглядом, и я прикусываю свой длинный язык. Устраиваюсь поудобнее на его бедрах и прижавшись к груди укрываю нас обоих теплым одеялом.

Получается такой своеобразный кокон только для нас двоих.

— Такие звезды, Адриан. Красиво, правда? Посмотри.

— Ты — красивее, Вера.

— Я про небо, — смеюсь.

— А я про тебя, — произносит он, заправляя прядь волос за ухо. — Моя главная звезда.

— Да какая из меня звезда, — краснею. — Закончилась моя карьера.

— Ну-ну, не нужно из одной крайности кидаться в другую. Материнство — это призвание, а не профессия.

— А ты не против?

— Что?

— Ну, чтобы я работала…

— И в самом деле гормоны… — ворчит Макрис. — Иначе как объяснить, что ты вдруг у меня решила спросить об этом?

— Андрей, — ворчу. — Я ведь серьезно.

— Я тоже серьезно. Конечно, ты будешь работать, если сама этого захочешь.

Выдохнув, продолжаю изучать небо и слушать шум волн.

— Это правильный ответ, женщина?

— Не знаю, — легко пожимаю плечами. — Но у меня хорошее настроение.

Рука на моем животе мягко сокращается, а над ухом раздается хриплый смех.

— Обожаю этот звук, — признаюсь.

— Какой?

— Шум волн… Ты знаешь, что первые детские погремушки древние люди сделали именно для имитации звуков моря?

— Интересно.

— Надо так много купить, — сонно зеваю. — Для ребенка…

— Ещё успеем, всё купим, Вера.

— А ещё дом… у неё должна быть своя комната. Красивая. С кроваткой и люлькой. И игрушками. Много-много игрушек…

— И комнату сделаем.

— Где?

— Где захочешь, Вера.

Его голос звучит убаюкивающе, а я от эмоций ощущаю себя будто бы нетрезвой. Адриан продолжает:

— Завтра мы уезжаем. Так надо. Ничего не спрашивай. Придется отправиться в Афины раньше запланированного.

Ни капли не расстраиваюсь.

Макрис мой. Он меня любит. Мы помирились. Поэтому абсолютно не важно, где мы будем.

Главное — вместе.

— Хорошо, — безразлично отвечаю.

— Какая ты послушная, — усмехается он. Обнимает крепче и нежно целует в щеку.

— Я тут подумала…

— Что?

— Самки оленей такие глупые, — проваливаясь в сон, произношу. — И зачем им вздумалось управлять самцами? Неужели так сложно подчиняться?