Цари мира

XIV

Был чудный летний вечер, когда из оживленного порта старой Ниццы выпорхнула легкая, как чайка, паровая яхта «Ла-Стелла», распустившая паруса, чтобы воспользоваться попутным ветром и ускорить ход.

Наш приятель Дюваль ходил по палубе и присматривался к удалявшимся очертаниям французского берега.

«Все пропало, — думал он, — из-за случайной неосторожности! Карьера, положение в свете, будущность!» Он — бежавший офицер, дезертир! Не лучше ли тотчас же вернуться и сознаться во всем начальству? Да ведь при том, хотя он и настоящий виновник взрыва, он уверен: Дюпон его не выдаст, и он будет отвечать только за укрывательство. В сущности, это пустяки. Что может ему угрожать? Нет, положительно он глупо делает, что убегает! А Анри? Ну, Анри — дело другое. Ему грозит серьезное наказание. Но ведь ему эти люди помогут и обещают освободить и увезти за границу. Значит, ему об Анри беспокоиться нечего. Он для него сделал все, что мог, а главное, спас его бумаги и изобретение.

— Послушай, малый, — обратился он к рулевому, — поворачивай назад. Я хочу вернуться обратно.

Рулевой, не обращая на него внимания, держал колесо в прежнем направлении.

— Эй ты, приятель! Ты не слышишь, что я тебе приказываю?

— Я принимаю приказания только от капитана, — ответил тот.

— В чем дело? — сказал подошедший хозяин яхты.

— Господин Коржак!..

— Де Коржак, — поправил он.

— Господин де Коржак, вы не имеете права меня задерживать! Я хочу обратно в Ниццу!

— Я вас не держу, сделайте одолжение, прыгайте через борт. Если вы умеете плавать, вы еще засветло там будете. Акул здесь нет…

— Шутки прочь, милостивый государь. Поворачивайте вашу яхту хвостом в море и везите меня в Ниццу.

— Ни за что! Яхта идет в Геную, где мы должны встретиться с нашими друзьями.

— Перестаньте глупить, дорогой капитан.

— Ведь вас не насильно увезли. И это нужно для спасения Дюпона. Вы ведь всегда из Генуи можете вернуться во Францию. Вы не дезертир, — продолжал он, угадывая его мысли, — вас еще не арестовали, и вы имели полное право располагать собой ради маленькой поездки для своего удовольствия. Вы вернетесь, и вас даже нельзя будет обвинить в исчезновении Дюпона.

Дюваль вздохнул и покорился своей участи. Под руку с де Коржаком они спустились в каюту, где оба сделали честь великолепно сервированному ужину.

Утром яхта входила в порт Генуи, и наши знакомцы вступили на итальянскую почву.

Поднявшись по Сабита-Вико-Монченте, путешественники достигли ворот Святого Андрея, и здесь, свернув в переулок, оказались у самого дома Джиованни Неро. Трактирщик, видимо, поджидал их.

— Идите скорее, ваши друзья уже здесь, — сказал он по-итальянски с обычным генуэзским акцентом.

— Где же Дюпон? — спросил Дюваль, видя одного Лебюфона.

— Он наверху, ждет вас, — сказал тот. — Он какой-то странный. Прочтя вашу записку, он вполне руководствовался моими советами, но не промолвил ни одного слова во все время дороги. Он не стал есть, когда я ему предложил перекусить, только выпил стакан воды, который я ему подал в вагоне…

— Воды? Дюпон выпил воды? — воскликнул Дюваль. — О, бедный друг! Как он потрясен! Я никогда не видал, чтобы он воду употреблял на что другое, кроме мытья! Как вы могли предложить ее?

— Он всю дорогу плакал…

— Плакал?! Праведное небо! Что вы говорите?! Да скорее крокодил заплачет, чем Дюпон! Ведите нас к нему! Вы его подменили.

Никогда предположение не было вернее. Дверь открыли: вместо Дюпона стояла Жанна, в мужском костюме, с заплаканными глазами…