Чародейка по вызову (СИ)

30

Нет, разумеется, я догадывалась, что наследник ко мне неровно дышит, но знать об этом наверняка было как-то не по себе. Если это действительно так, то может навредить самому наследнику.

Эх, ну зачем он пошел ругаться с Даниэлем? Ведь тот запросто сможет вернуть Руана обратно в подземелье! А там хоть ругайся, хоть нет…результат один. Плачевный.

Я хмуро посмотрела на Гирша.

— И его влюбленность тоже моя вина, да?

Тот слегка стушевался.

— Разумеется нет. Я просто переживаю за всех! Поэтому так реагирую! Эмоциональный я.

Тяжко вздохнув, я потянулась, чтобы погладить енотика по голове. Но тот увернулся. Что ж, его можно было понять. Паб простаивает, проблемы нарастают. Не удивлюсь, если и баланс в волшебных часах начнет нарушаться. А от этого не поздоровится уже всем.

— Мне очень не нравится всё происходящее, очень!

Тут я не могла не согласиться. Непонятно, с чего всё вообще началось, и ещё менее понятно, чем закончится.

— Вот держи, — достав из кармана завёрнутую в салфетку отложенную на потом счастливую булочку, я протянула ее Гиршу. — Угощайся.

Тот сцапал выпечку и недовольно засопел, принюхиваясь к ароматному кругляшу.

— Спасибо, — пробурчал он и засобирался. — Ладно, мне пора, инквизитор позволил только пять минут. Зелья оставлю на всякий случай. Не думаю, что Даниэль собирается причинить тебе вред, но в любом случае будь осторожна.

— Тебе спасибо, Гирш.

Кивнув, он исчез за дверью.

Я, конечно, очень постараюсь быть осторожней. Сделаю всё, что в моих силах. Только здесь, в тесном подземелье, мои возможности крайне ограничены.

После ухода своего фамилиара я взглянула на оставленную им сумку. В ней оказалось несколько подписанных склянок и сложенная в несколько раз записка. Развернув смятую бумажку, я прочла:

«Даниэль запретил тебе рассказывать, но про записки он ничего не говорил. Срок, выделенный королем на поиски наследника, вышел, и сыщик донес в Каршард, что Руан скрывается в Штрудельбурге у одной из ведьм. Он описал тебя и твой паб. Объявлена охота. Король Каршарда удвоит награду за поимку Руана, если дополнительно ему доставят и твою голову.»

Судорожно сглотнув, я уронила листок и с размаху уселась в кресло. Ничего себе новости… Ну спасибо, сыщик, ну удружил! Хотя он всего лишь делал свою работу, не так ли?

И тут меня осенило. Погодите-ка… выходит, Даниэль вызывал меня в цитадель именно за этим? Официально, в письменном виде. Наверняка ему уже пришел запрос Каршарда об экстрадиции одной провинившейся ведьмы. Но, если он до сих пор этого не сделал, значит… защищает меня?

Или просто хочет казнить сам. Не доставайся же ты никому, и всё такое…

Подскочив на ноги, я принялась беспокойно мерять шагами доступное пространство. А ведь и правда, если в Штрудельбург по мою душу прибыли охочие до королевского золота сыщики, то самое безопасное место для меня сейчас именно здесь, в подземелье.

Как нарочно, маленькая комнатка вдруг показалась на диво уютной и безопасной. Кормят вкусно, опять же.

А наследник, видимо, требовал у Даниэля меня отпустить, чтобы забрать с собой в Каршард как собственную невесту. Что, в общем то, было ещё одним вариантом по моему спасению, и куда более безопасным выходом для Даниэля. Но тот, очевидно, не согласился. Из ревности ли?

Да-а, Стася. Хотела спокойной жизни? Хотеть не вредно. Ещё и браслет этот проклятый…. Ожог почти не болел. Спасибо Гиршу, мазь помогла. Ну, и спасибо Даниэлю, ведь именно он торопился вызвать фамилиара с подмогой.

Ну что ж, тогда сидим и не возмущаемся, выжидаем до лучших времён. Надеюсь, хоть до войны дело не дойдет… Как бы донельзя расстроенный Каршардский король не повернул дело так, что наследник не сам сбежал, а его похитили. Тогда и до международного скандала рукой подать.

Остается надеяться на Даниэля. Ведь он тоже королевских кровей и наверняка в курсе, как разруливать подобные конфликты. Я надеюсь.

Вдох-выдох, дыши, Стася. Здесь, в подземной тюрьме цитадели, тебя все равно никто не найдёт.

Никто, кроме… Свет вдруг померк. Магические светляки заморгали и потухли. Я оказалась в полной темноте, и мне стало страшно. Что происходит?

Замерев посередине комнаты, я подслеповато вглядывалась во мрак, прислушиваясь к зловещей тишине, пока напротив не возникли подозрительно знакомые алые глаза.

Моё сердце ёкнуло.

— Мося… это ты?

Темнота улыбнулась клыкастой улыбкой Чеширского кота, и я вспомнила, что говорил о нём Руан. Моссельхиардский плотоядный туман… они живут в темных сырых местах и питаются крысами, а ещё иногда привязываются к людям.

— Мося, — выдохнула я, протягивая руку в надежде, что мне её не откусят, — ты что, соскучился?

Тот на секунду прикрыл алые глаза, и я почувствовала, как пальцев касается что-то теплое и шершавое. А потом загорелась магическая печать, и Мося исчез, словно не бывало.

Светляки моргнули, и снова появился свет, заставляя прищуриться от столь резкого перехода.

В моих люксовых тюремных апартаментах показался стражник. Он забрал пустой поднос и оставил вместо него небольшую корзинку с яблоками, после чего снова исчез. Я огляделась.

— Мося? — притулившийся в углу сундук подозрительно задрожал. — Будешь яблочко?

— Ур-р, — донеслось из недр сундука, что я восприняла, как положительный ответ.

Мося захрустел яблоками, а я призадумалась. Интересно, если он в силах путешествовать по подземельям, то сможет ли, к примеру, захватить меня с собой? Не то, чтобы я собралась сбежать, вовсе нет, но поговорить с наследником не мешало бы.

После недавних новостей меня безумно тревожила ситуация с Каршардом. Сыщик решил перевести стрелки, а я страдай. Это ведь они не уследили за собственным наследником! Так причём тут я? Эх…

Помыв себе яблочко, я уселась в кресло, и принялась задумчиво разглядывать портрет пропавшей королевы. Пышные волосы, приветливая улыбка. Интересно, что с ней произошло? Нашли ли её тогда? И есть ли у Руана братья, чтобы было кому наследовать престол в случае его отказа?

И почему я раньше не поинтересовалась? Была слишком занята собственными проблемами. А сейчас бы мне эти знания наверняка пригодились. Как минимум, я бы могла иметь представление о том, что за человек его отец, и чего от него можно ожидать. Хотя… он уже назначил награду за мою голову, так что, наверное, мы вряд ли подружимся.

В общем — куда не глянь, кругом проблема. Иногда мне кажется, что это особый дар — цеплять на себя максимальное их количество. Ну, зато хоть в чём-то я хороша.

День прошел незаметно. Я листала старые газеты, читала книги, кормила Мосю и снова читала. Еще несколько раз заходил стражник с едой, после чего показалось, что меня кормят на убой. Ломящийся от еды стол наводил именно на такие мысли.

Моё тюремное настоящее сильно усугублялось тем, что я не могла видеть солнце, и только догадывалась о настоящем времени суток. Однако, когда мне осточертело читать, и строчки уже расплывались перед глазами, я решила, что время укладываться спать.

Но перед этим я прошерстила принесенные Гиршем склянки на предмет какого-нибудь успокоительного, иначе, боюсь, не усну. Неизвестность выматывала не хуже плохих новостей.

И каково же было моё удивление, когда среди знакомых ёмкостей я нашла одну незнакомую с красноречивой надписью «Зелье огнеупорности». После этого спать расхотелось совершенно. Енот определенно что-то знал… Но почему не сообщил?

Неужели меня и правда собираются казнить? Да быть того не может! Даниэль никогда на это не пойдет. Ведь он ни разу не причинил зло ни единой ведьме!

А что, если я буду первой?

Покачнувшись на ослабевших ногах, я едва не выронила заветную склянку. Полагаю, она мне ещё пригодится…

Заснуть и правда не вышло. Мося деловито шуршал в темноте, устроив охоту за мышами, а я вздыхала, взвешивая все имеющиеся варианты развития событий. Впору было гадать на ромашке. Любит — не любит, казнит — не казнит.

Но не за этим же он упрятал меня в подземелье? Разве не для того, чтобы защитить? Кажется, я совсем запуталась

Заснуть удалось только под утро, когда Мося, налопавшись ни в чём не повинных пищалок, свернулся на полу возле моей кровати и сыто поуркивал. Опустив руку, я легонько поглаживала этот плотный сгусток шерстяного мрака, и это успокаивало лучше всякого зелья.

Ведь ты не дашь меня в обиду, Мося? Ведь не дашь?