Чаша Бланшара

ГЛАВА 35

Через полчаса Агнесс прибыла на Братон-стрит, модный проспект, большие дома вдоль которого разительно отличались от унылого пейзажа, что ей недавно довелось лицезреть. Лорд Кэрью проживал во втором доме с краю, элегантном пятиэтажном особняке с огромными подъемными окнами с двух сторон от величественного портала с колоннами. Извозчик остановился перед домом, и Агнесс некоторое время благоговейно разглядывала особняк, но, вспомнив замечание Томаса о своей внешности, решила не входить в парадную дверь. Вместо этого она велела извозчику объехать дом по переулку, пообещала ему шиллинг, если он подождет ее, и направилась к входу для прислуги.

— Что-то ищете? — спросила сдобная кудрявая посудомойка, вылившая грязную воду из ведра в сточную канаву.

— Дом лорда Кэрью.

Девушка кивком показала на открытую дверь на другой стороне двора:

— Тогда можете больше не искать. Вот этот дом.

— Вы здесь работаете? — спросила Агнесс.

— Ага, — неохотно ответила девушка, оглядывая Агнесс с головы до ног. — Но прямо скажу, мы тут нищим еду не раздаем.

— Я не попрошайка, — возмутилась Агнесс. — Если я и выгляжу неопрятно, то потому, что попала сюда прямиком с дилижанса из Ньюарка.

Она сама удивилась, как легко соврала.

— В самом деле? — настороженно спросила девушка. — Тогда что вам здесь надо?

— Мне нужно узнать о моей кузине, которая, насколько мне известно, работает здесь, — продолжала сочинять Агнесс, забыв все свои былые принципы.

— И кто же это?

— Роуз Фрэнсис.

Лицо служанки стало менее настороженным.

— Простите, мэм, если я вела себя невежливо. Я не хотела ничего дурного. Такие уж у меня манеры. Правда, эти дилижансы могут за несколько часов превратить отменно выглаженную одежду в тряпки.

— Так вы знаете мою кузину?

— Нет, но имя слышала. Она отсюда ушла довольно давно. Я заступила на ее место. И если вам нужны последние новости, тут вы их не узнаете.

— Но, может быть, кто-то из тех, кто ее знал, может сказать, куда она отправилась? — настаивала Агнесс.

Служанка пожала плечами:

— Вам лучше спросить кого-нибудь из старших слуг. Может, что и знают. Входите, а я узнаю, кто сможет уделить вам минутку.

Агнесс прошла за девушкой в кухню, которая оказалась в четыре раза больше кухни на Фостер-лейн. Одну стену занимала огромная жаркая печь с духовками, другая была отведена буфетам и полкам. Многочисленные медные кастрюли, сковородки и корзины были подвешены на крюках, вбитых в деревянную перекладину. На столе длиной около двенадцати футов были выставлены миска с сушеными фруктами, корзина с яйцами, большой кусок масла, посудина с мукой и половинка головки сахара. На одном конце стола что-то смешивала в большой миске женщина, полная, на вид лет пятидесяти. Кожа ее была розовой и гладкой, как засахаренный миндаль, а черты лица мелкими и мясистыми. Темные волосы были стянуты в плотный пучок. Два пятна величиной с яблоко под мышками свидетельствовали о жаре в кухне и тяжелой работе.

— Миссис Лагг, — сказала посудомойка, повышая голос, чтобы перекричать шум, создаваемый полудюжиной служанок и чистильщиков кастрюль, — я встретила эту леди на улице, она хочет поговорить.

— Она что, считает, что мне нечего делать, как только болтать с кем попало с улицы? — ответила женщина, с отвращением фыркая и продолжая энергично месить ложкой в миске.

— Мне сказать, чтобы она уходила? — неуверенно спросила девушка.

— Сразу надо было так сделать, — огрызнулась миссис Лагг. — Те, у кого есть время болтать с кем ни попадя на улице, обычно обнаруживают, что нужная работа не сделана.

— Однако вы очень большой пирог затеяли печь, — сказала Агнесс, быстро выступая вперед и заглядывая в миску.

— Выходит, вы в курсе насчет стряпни, так? — сказала миссис Лагг, разглядывая Агнесс и одновременно вытирая каплю с носа тыльной стороной ладони.

— Можно и так сказать, — ответила Агнесс. — Только, судя по размерам вашей миски, мне приходится обслуживать вполовину меньшее хозяйство. У нас только трое наверху и меньше дюжины внизу.

— Ну, в этом доме народу вдвое больше, — сказала миссис Лагг. — Тогда вы понимаете, почему у меня нет времени для пустой болтовни. Что привело вас сюда? Прямо скажу, пустое дело искать работу без рекомендации. И еще бы я посоветовала вам сходить в баню, прежде чем появляться в таком уважаемом месте, как это.

— Она не насчет работы, — вмешалась посудомойка. — Ей нужно узнать о ком-то, кто раньше тут работал, ее кузине — так она сказала. А вид такой, потому что ехала в дилижансе.

— О кузине? И кто это такая? — спросила миссис Лагг, поднимая глаза.

— Ее зовут Роуз Фрэнсис, — ответила Агнесс.

Миссис Лагг положила ложку, сжала руки в кулаки и уперлась ими в бедра.

— Роуз Фрэнсис? — Она кивнула, как будто должна была бы догадаться. — Хитрая штучка, не так ли?

Агнесс кивнула:

— Иногда. Хотя должна сказать, она не такая уж плохая.

— Уж сколько времени я про нее ничего не слышала. После того как она себя вела, удивительно, что у нее хватает нахальства делать вид, что она имеет к нам какое-то отношение…

— Кто, ради всего святого, эта женщина? — спросил четкий, слегка визгливый голос.

Все от кухарки до прислуги сразу же замолчали.

— Миссис Мур! — воскликнула миссис Лагг с таким виноватым видом, будто ее застали с пальцем в патоке. — Я только что собиралась послать горничную поискать вас, мэм. У нас гостья. Она хочет поговорить.

Вошедшая в кухню женщина была значительно моложе миссис Лагг, стройная, как лилия, и с куда более величественной осанкой. Ее платье из шерсти высокого качества, выкрашенной в приятный бледно-голубой цвет, было застегнуто до самого ворота; чепец и воротник из отменного льна были идеально чистыми и отлично выглаженными. На красивом лице миссис Мур, с прямым носом, четко очерченными губами, серыми глазами, читались гордость и надменность. На поясе висела большая связка ключей, прячущаяся в складках юбки. «Это, — решила Агнесс, — скорее всего, экономка лорда Кэрью».

— С чего бы это? — спросила миссис Мур, бегло оглядывая Агнесс с головы до ног. — Кухня не место для гостей, особенно столь непочтенного вида. Уходите немедленно, здесь вы ничего не получите.

— Она хочет узнать о Роуз Фрэнсис. Говорит, она ее кузина, — вмешалась служанка.

На ухоженном лице миссис Мур появилось удивленное выражение. Она внимательнее присмотрелась к Агнесс, а затем оглядела кухню и других слуг, которые, хоть и старательно делали свое дело, внимательно прислушивались к беседе.

— Значит, вас интересует Роуз, так?

Агнесс кивнула.

— А ваше имя?

— Миссис Агнесс Мидоус.

— В этом случае, миссис Мидоус, вам лучше пройти за мной.

Через лабиринт коридоров миссис Мур и Агнесс прошли в ее гостиную. Как только миссис Мур перешагнула через порог и закрыла за собой дверь, она повернулась к Агнесс с угрожающей решимостью:

— А теперь, миссис Мидоус, говорите, зачем на самом деле вы пришли на Братон-стрит.

— Я полагала, что моя кузина когда-то работала в этом доме, — осторожно ответила Агнесс.

Миссис Мур сжала губы и бросила на Агнесс ледяной взгляд:

— Тут вы правы. Но какое это имеет отношение к вам? Могу признаться, что ваше утверждение, будто она ваша кузина, вызывает у меня большие сомнения.

— Почему вы так считаете?

— Потому что у Роуз не было семьи — именно по этой причине мы и взяли ее на работу. Но это несущественно. Я снова спрашиваю — почему это интересует вас?

Агнесс колебалась, оглядывая комнату. Единственным украшением на стенах была серия из пяти силуэтов в овальных рамках, развешанных по обеим сторонам камина. Два силуэта мужские, два женские, один детский. «Интересно, это семья миссис Мур? — задумалась Агнесс. — Или миссис Мур так же одинока, как и миссис Тули? Стану ли я такой же жесткой и недоступной, как она, или такой же хрупкой и суетливой, как миссис Тули, у которой ничего не осталось в жизни, кроме нескольких безделушек и долгой службы? Но нет, у меня, по крайней мере, есть Питер». Затем, решив, что она ничего не добьется, если не будет напористой, Агнесс сказала:

— По правде говоря, после того как Роуз ушла отсюда, она работала под моим началом. Я — кухарка в доме на Фостер-лейн, куда она устроилась прислугой. Неделю назад она исчезла без всяких объяснений. После ее ухода мы нашли письмо, из которого выяснилось, что у нее была договоренность с любовником, с которым они собирались вместе уехать. Я надеялась, что здесь знают что-нибудь о ней, что поможет нам ее найти — к примеру, имя этого любовника.

Миссис Мур не мигая смотрела на Агнесс.

— Роуз Фрэнсис ушла из этого дома больше года назад. С той поры мы ничего о ней не слышали. Это все, что я могу вам сказать.

Агнесс сознательно не стала перечислять все связанные с Роуз события, дабы не отвлекать и не расстраивать миссис Мур. Но, поскольку экономка оказалась такой несгибаемой, Агнесс не знала, что еще можно сделать без упоминания о происшедшем. Неужели она всегда так неумело вела разговор? Если так, ничего удивительного, что Роуз никогда ничем с ней не делилась. Даже сейчас ее попытки вести беседу не приносили результата.

Внезапно события этого дня навалились на Агнесс. Она почувствовала себя измотанной, и весь ее энтузиазм куда-то исчез. Она на мгновение пожалела, что не послушалась Томаса Уильямса и заявилась сюда, не продумав как следует, как себя вести. Если бы она заранее предупредила о своем появлении и побудивших ее причинах, миссис Мур, возможно, была бы с ней более откровенна.

Но только Агнесс собралась встать и уйти, как вспомнила, что заставило ее действовать столь импульсивно. Чаша для охлаждения вина найдена. Когда она вернется, ей придется немедленно приступить к исполнению своих обязанностей, и, возможно, пройдет немало времени, прежде чем ей удастся выбраться сюда снова. Так что нужно узнать, что возможно, сегодня, даже если придется рассказать больше, чем она собиралась.

Агнесс собрала последние силы и глубоко вздохнула.

— Позвольте мне объяснить вам все как можно проще. В ту ночь, когда ушла Роуз, исчезла ценная чаша для охлаждения вина и был убит подмастерье. Через несколько дней саму Роуз нашли убитой. Мой хозяин, мистер Бланшар, не успокоится, пока не узнает, как именно произошла кража и кто убийца. Он подозревает, что в этом деле мог участвовать кто-то из живущих в доме и что, возможно, Роуз тоже как-то замешана. Когда она у вас работала, вы замечали за ней нечестные поступки?

Агнесс заметила, что миссис Мур слегка вздрогнула при упоминании об убийстве, но, когда она закончила говорить, каменное выражение вернулось на лицо экономки.

— Вы задаете эти вопросы по поручению вашего хозяина?

Агнесс кивнула:

— И мистер Бланшар, и судья Кордингли просили меня помочь.

— Понятно, — сказала миссис Мур. — Это, полагаю, все меняет.

Последовала очень длинная пауза, во время которой миссис Мур, слегка побледневшая, но отнюдь не более дружелюбная, жестом предложила Агнесс сесть. Агнесс терпеливо ждала, пока миссис Мур играла узким серебряным кольцом на своем пальце. На вопрос Агнесс она не ответила. Вместо этого она медленно сказала:

— Наверное, мне следует признаться, что я не удивилась ее кончине.

— Почему, миссис Мур?

Экономка не дала прямого ответа, вместо этого она продолжила свою мысль.

— Роуз Фрэнсис работала здесь меньше года, — наконец сообщила она. — Я потратила немало сил, чтобы научить ее исполнять свои обязанности. Когда она исчезла, никого не предупредив, я почувствовала, что меня подвели, даже обманули. Но, судя по вашему рассказу, вот так исчезать вошло у нее в привычку.

Агнесс расслышала горечь в словах миссис Мур, но не стала заострять на этом внимание:

— Каким образом она к вам попала?

— Она обратилась с просьбой о работе письменно, по почте. Насколько я помню, в письме указывалось, что она выросла на севере Англии, но, поскольку поблизости не было свободных рабочих мест, она решила попробовать найти работу в Лондоне, тем более что вся ее семья недавно умерла от холеры. Мать научила ее основам ведения домашнего хозяйства. До тринадцати лет она училась в школе, умела хорошо шить и бегло читала и писала. Ее письмо было очень аккуратно написано. Мне не доводилось видеть такого хорошего почерка ни у одного из слуг, его можно было принять за почерк настоящей леди. Как потом выяснилось, именно такое впечатление она и хотела произвести. Вы спросили меня, была ли она нечестной. Это был ее первый проступок.

— Почему вы так говорите? — с интересом спросила Агнесс.

— В письмо была вложена рекомендация. Подразумевалось, что она написана экономкой поместья на севере страны. Роуз заявила, что работала там летом, когда домом пользовались. Я пыталась связаться с этой экономкой, но безуспешно: никакого ответа я не получила. Через несколько недель я написала местному священнику и от него узнала, что не только никакая экономка не писала рекомендацию, но и такого поместья никогда не существовало. Но он подтвердил, что в окрестностях жила девушка, которую звали Роуз Фрэнсис. Она была дочерью школьного учителя. Ее мать и отец умерли от холеры, а брат уехал в другую страну. Таким образом, ей пришлось уйти из дому и искать работу. Насколько знал священник, Роуз порвала все отношения с бывшими знакомыми. Никто не знает, куда она подевалась. Но поскольку работу в той части страны найти было очень трудно, все решили, что она отправилась в Лондон.

Агнесс пришла в голову странная, поразившая ее мысль. Прежде она и подумать бы не могла, что у нее и Роуз есть что-то общее. Теперь же Агнесс видела сходство в их печальном прошлом. Как и она сама, Роуз была вынуждена оставить круг образованных людей, в котором привыкла вращаться, и стать прислугой. Но если Агнесс со своей судьбой смирилась, то Роуз явно не собиралась успокаиваться.

Агнесс задумчиво рассматривала миссис Мур, глядевшую куда-то вдаль. Под ее холодностью Агнесс разглядела тоску. Кто знает, может быть, под этой безукоризненной внешностью скрываются такие же терзания, как и у нее?

— Какое мнение вы составили о Роуз, когда она начала здесь работать? — спросила Агнесс.

Миссис Мур слегка улыбнулась:

— Она была умной, проворной, обаятельной, если хотела, но, как я вскоре выяснила, ей недоставало постоянства.

— В каком смысле?

Миссис Мур фыркнула:

— Как только Роуз привыкла к своим новым обязанностям, она стала вести себя так, будто заслуживала лучшего. Она стала скандальной, ей не нравилось, когда ей указывали, она нарушала установленные в доме правила и подстрекала других вести себя так же дерзко, как и она. И когда я выговаривала ей или наказывала ее, она никогда не признавала свою вину и не старалась исправиться.

— Какие правила она нарушала?

— Выходила вечерами из дому без разрешения, была наглой и пользовалась успехом среди слуг-мужчин. Часто работала небрежно, грубила старшим, когда ее ругали. Продолжать?

— Нет, — сказала Агнесс, думая, что все сказанное звучит удивительно знакомо. — Но как вы объясните, почему Роуз, если она хотела улучшить свое положение, согласилась на такую же работу в хозяйстве, значительно меньшем, чем это? Ведь она явно сделала шаг назад.

Миссис Мур пожала плечами:

— Именно поэтому я удивилась, узнав, куда она перешла. Отсюда она ушла без всякого предупреждения. И рекомендацию не попросила. Если честно, я бы ничего хорошего не написала и вообще я собиралась ее уволить. Я решила, что она собралась замуж или нашла место повыгоднее. Первые новости о ней после ухода я получила от вас.

Агнесс вздохнула. Роуз явно подделала ту рекомендацию, которую ей показывала миссис Тули, точно так же, как она сделала, когда поступала к лорду Кэрью. Но что заставило ее так неожиданно покинуть дом лорда?

— Вы сказали, что решили, будто она собралась выйти замуж. Был у нее милый друг, о котором бы вы знали?

Миссис Мур гордо выпрямилась:

— Слугам запрещены связи в этом доме, точно так же, как и в других уважаемых домах, которые я знаю.

— Я не собираюсь подвергать сомнению моральную чистоту слуг этого дома, — постаралась успокоить ее Агнесс. — Но те, кто настроен на сердечные романы, всегда находят способы обойти запреты. Слуги все-таки женятся, а, как вы уже сказали, Роуз была очень кокетлива.

Миссис Мур с каменным лицом разглядывала свои руки.

— Я не настаивала, чтобы она признавалась, но кто-то у нее был.

— Она имени не упоминала?

— Нет, но, когда она здесь появилась, у нее было серебряное кольцо на безымянном пальце. Я спросила ее о нем, когда впервые увидела. Естественно, я бы не взяла ее, если бы узнала, что она помолвлена. Но Роуз сказала, что это кольцо ей оставила мать… — Миссис Мур помолчала. — За день до ее исчезновения одна из служанок застала ее в слезах на кровати. И когда она спросила, в чем дело, Роуз, чем-то швырнув в нее, выскочила из комнаты. Эта служанка разыскала брошенный в нее предмет. Им оказалось кольцо. Оно закатилось под кровать, и служанка, достав его, оставила кольцо на столике у кровати Роуз. После того как Роуз ушла, это кольцо нашли спрятанным под матрасом.

— Вы уверены, что кольцо было спрятано? Может быть, оно случайно туда попало?

— Возможно. Но все равно она за ним не пришла и не попросила, чтобы ей его переслали.

— А где кольцо сейчас?

— У меня. — Миссис Мур сняла серебряное кольцо с пальца и протянула его Агнесс. — Я смотрела, но на нем нет никакой надписи.

— Странно, что Роуз оставила его, — сказала Агнесс, рассматривая кольцо с внутренней стороны. Там имелись пять значков, вместо ожидаемых ею четырех, и только два она узнала — голову леопарда и льва с поднятой лапой.

— Не могли бы вы дать его мне на день или два? — попросила Агнесс, которой хотелось узнать, что означают остальные клейма.

— Да ради бога, если вы полагаете, что это вам поможет, — ответила миссис Мур. — Я ношу его, только чтобы не потерять. Я всегда думала, что в один прекрасный день Роуз даст о себе знать, тогда я отдам или перешлю его ей.

Агнесс бережно сжала кольцо в кулаке, а затем попробовала надеть на безымянный палец. Руки у нее оказались крупнее, чем у Роуз и миссис Мур, и кольцо больно врезалось ей в кожу.

— Я вспоминаю, что у нее была еще одна ценная вещь — маленькая серебряная шкатулочка для нюхательных солей, так мне кажется. В форме сердца, с тонкой гравировкой — цветы и листья, — добавила миссис Мур.

Агнесс вспомнила про шкатулку, которую Элси нашла в кармане Роуз.

— Она когда-нибудь рассказывала, где ее взяла?

— Я спрашивала, откуда она у нее, — призналась миссис Мур. — Роуз сказала, что это подарок на прощание из того особняка, где она работала до нас, но, полагаю, она солгала. Я тогда еще не знала, что она сама себе написала рекомендательное письмо и вообще ничего о ее прошлом. Но поскольку такая вещь не из тех, которые дарят прислуге, я сочла своим долгом показать ее лорду Кэрью и спросить, не принадлежит ли она ему или кому-нибудь из его гостей.

Внезапно на щеках экономки появились два алых пятна. Агнесс вспомнила о смущении миссис Тули, когда она расспрашивала ее о Роуз и письме. Роуз явно не любила, когда лезли в ее личные дела.

Агнесс поерзала на стуле:

— И что он сказал, когда увидел шкатулку?

— Он долго ее рассматривал и объявил, что, хотя работа высшего качества, он не думает, что видел эту вещь раньше, и, насколько ему известно, никто из его друзей тоже. Лорд Кэрью предположил, что эта вещь вряд ли является подарком прежнего хозяина Роуз, скорее, это подарок любимого, и я должна поговорить с девушкой насчет ее связей с представителями противоположного пола.

— Понятно, — задумчиво сказала Агнесс. — И сколько времени прошло после этого до того момента, когда обнаружилось, что рекомендательное письмо поддельное?

— Месяц или два. Наверное, шкатулка и ощущение, что с ней связано что-то необычное, заставили меня заняться этим вопросом.

— И когда вы обнаружили подделку, вы снова поговорили с лордом Кэрью?

— Естественно, я бы обязательно поговорила, но в тот момент он был в отсутствии: уехал куда-то на север, насколько я помню. Когда он вернулся, ее уже и след простыл.