Чаша Бланшара

ГЛАВА 41

— Я найду другую лодку и догоню их, — заявил Томас, стоя в грязной воде и все еще сжимая в руке шпагу.

— Нет, — возразила Агнесс. — Он не умеет грести, мы быстрее догоним его по берегу.

Выбравшись на более мелкое место, она пошла вниз по реке, искоса поглядывая на Томаса. По его щеке текла кровь, смешанная с грязью; лицо было бледным, губы — синими от холода. Уильямс сунул шпагу в ножны и принялся без всякого успеха вытирать рану мокрым носовым платком.

Агнесс не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. Она говорила себе, что его попытки помочь не изменили того факта, что он обманул ее насчет Роуз. Также ей страшно было представить себе, о чем сейчас думает Питер. Агнесс решительно направилась к мосту, туда, куда направлялась лодка, стараясь сообразить, кем мог быть этот мужчина, похитивший ее сына, и каковы его намерения.

— Кто это был? — с тревогой спросила она Томаса. — Вы не разобрали, когда находились рядом?

— Я только мельком видел его лицо, перед тем как он ударил меня веслом, — ответил Уильямс, все еще вытирая свою разбитую голову. — Мне показалось, что я его знаю, но этот удар, по-видимому, совсем отшиб у меня память. Сейчас даже не могу понять, чем он показался мне знакомым.

Агнесс удалось справиться со своим огорчением, но она воздержалась от сочувственных замечаний. Она думала о другом. Похититель Питера — убийца — был ей знаком. Зачем бы иначе он так усердно прятал свое лицо? Она вспоминала те моменты, когда его видела — высокий, стройный, в развевающемся плаще, шляпе и шарфе. Ничего определенного или примечательного.

И чего он хочет? У похитителя было сколько угодно возможностей убить Питера, если таковыми были его намерения. Наверняка у него другой план. Возможно, у него есть тайное убежище недалеко от реки, где он должен был спрятать Питера. Лодка, догадалась Агнесс, просто подвернулась под руку, изначально он не собирался ей пользоваться. Она вынудила его бежать, он не ждал, что его будут преследовать. Но зачем вообще похищать Питера? Агнесс с самого начала знала ответ на этот вопрос. Питер был приманкой. Это она ему нужна, а вовсе не Питер.

Но если так, зачем бежать, почему не схватить ее сейчас, когда она гонится за ним? Скорее всего, дело в Томасе Уильямсе или в нищих, копавшихся в грязи. Похититель Питера хотел иметь преимущество, быть уверенным в победе. Питт — вот кто бы выбрал такую тактику, внезапно подумала Агнесс. Но Питт сидит в тюрьме и ждет приговора.

— Куда они направились? — спросил Томас, нарушая ход ее мыслей.

Агнесс не ответила. Она шла вниз по реке, наблюдая, как похититель неумело гребет, поднимая кучу брызг и теряя направление. Лодка сейчас направлялась к берегу, и следить за ней было легко.

— Как вы думаете, куда они направляются? — повторил Томас более настойчиво.

— Я не уверена. Возможно, в дом Маркуса Питта, — ответила Агнесс, не сводя взгляда с лодки.

Томас все еще тер голову.

— Почему вы так думаете, ведь Питт в тюрьме?

— Разумеется, я не могу сказать наверняка, — резко ответила Агнесс, — но вы можете предложить лучшее место для поиска?

— Я бы начал с оповещения судьи Кордингли.

— Тогда идите, если хотите. Но станет ли он разыскивать пропавшего сына кухарки? До нынешнего момента он не сделал ничего существенного, чтобы найти убийцу. Кроме того, вне зависимости от того, сам Питт держал в руке нож или нет, он главное действующее лицо во всем происшедшем. Убийца знает Питта и знает, где тот живет. Он может искать там убежища. — Агнесс помолчала, глядя на грязную ленту реки впереди. — В любом случае, мистер Уильямс, почему я должна объяснять вам свои поступки? После всего вашего вранья вы и сами можете подпасть под подозрение.

Томас пристально посмотрел на нее.

— Что? Это неразумно, — сказал он. — Если бы я был замешан, предлагал бы я вам сейчас свою помощь? Стал бы накануне спасать от Питта?

Агнесс подняла глаза к небу, разглядывая собирающиеся тучи. Она знала, что он прав, да она никогда всерьез и не думала, что Томас может быть убийцей, но все еще злилась за его обман. И гнев несколько отвлек ее от беспокойства о Питере.

— Если вы так невинны, как утверждаете, тогда почему скрывали от меня, что пребывали в амурных отношениях с Роуз в течение нескольких лет и что даже были с ней помолвлены? Может быть, вы убили ее из ревности, когда она спуталась с Рили и Филиппом.

Томас оторопело уставился на нее:

— Я не говорил вам о помолвке, потому что она не имела никакого отношения к последним событиям. Это могло только направить вас по неверному пути, что и произошло. Роуз разорвала помолвку, и в то время я очень сильно переживал. Возможно, я зря не вел себя более открыто с вами. Но этот обман был вызван только тем, что я влюбился в вас. А этого я никогда не скрывал.

Затем, хоть она его и не спрашивала, Томас подтвердил то, что уже рассказал ей Рили. Они с Роуз были помолвлены. После смерти своего отца она последовала за ним в Лондон и настолько возненавидела свою работу у лорда Кэрью, что захотела выйти за него замуж раньше, чем было договорено.

— Я бы согласился, если бы не мое положение у Бланшаров. Меня тревожило ухудшающееся финансовое положение компании. Я не хотел после женитьбы обнаружить, что не в состоянии прокормить свою семью, поэтому я попросил Роуз потерпеть и поработать у лорда Кэрью. Но она не хотела ждать и в припадке злости разорвала помолвку, заявив, что вокруг достаточно других подходящих холостяков, которые с радостью обеспечат ее, если я не собираюсь этого делать. Через месяц она передумала и попыталась помириться. Когда я заколебался, она поступила на работу к Бланшарам. Вскоре до меня стали доходить слухи, что она флиртует с Рили и Филиппом. Мне кажется, она таким образом пыталась вернуть меня. Но ее поведение меня беспокоило. Я понял, что никогда не смогу ей доверять, поэтому отказался жениться. Если бы я повел себя иначе, вполне вероятно, что сейчас она была бы жива.

Тут Томас замолчал, словно ожидая ответа. Но Агнесс ничего не сказала, она шла вперед, дрожа на ветру, облепившем ее ноги мокрыми юбками. Лодка теперь казалась не больше грецкого ореха — смутный силуэт на фоне бурлящей воды. Агнесс видела, как лодка исчезла в одном из мрачных отверстий между сваями Лондонского моста, как будто Питера проглотило какое-то жадное животное.

Агнесс старалась мыслить разумно, но ее трясло от холода и шока, а перед глазами все время стоял Питер. Томас теперь шагал впереди. Он направлялся к ступенькам, по которым можно было взобраться на берег. Агнесс крикнула ему вслед так, чтобы он расслышал за воем ветра:

— У меня нет желания сейчас на эту тему спорить.

При этих словах Томас повернулся и посмотрел на нее вниз с высоты нескольких ступенек:

— Вы говорите, что я вас обманул, хотя на самом деле вы сами себя все время обманывали.

Агнесс медленно поднималась по ступенькам, пока не оказалась вровень с ним.

— Что вы хотите этим сказать?

— Если вы на самом деле считаете, что я впутан в убийство Роуз, зачем вы вчера говорили, что ошиблись в своих выводах, и зачем позволили мне помогать вам? Вы придумывали сомнения, чтобы закрыться от правды.

Агнесс оперлась рукой о стену, чтобы удержаться на ногах.

— Наоборот, я готова услышать правду. Вчера, благодаря вашему обману, я ее не знала. А что касается вашей сегодняшней помощи, что от нее толку и что это доказывает? — довольно зло огрызнулась она. Затем, рассерженная не столько своей слабостью, сколько словами Томаса, подняла руки и мягко попросила: — Пожалуйста, мистер Уильямс, оставьте меня в покое.

Она продолжила карабкаться по лестнице, оставив Томаса позади. Но он не собирался оставлять ее. Он двинулся за ней и, когда они оба добрались до верхней ступеньки, схватил ее за локоть:

— А теперь вы хотите отправиться одна, так?

Агнесс выдернула руку. Собрав мокрые юбки и подобрав подол плаща, она повернулась к тропинке, разбрызгивая при каждом шаге грязь и воду. Никогда в жизни ей не было так холодно. Зубы стучали, и ветер, как дюжина ножей, пронзал ее кожу. Несмотря на свою ярость и беспокойство по поводу Питера, одна фраза, сказанная Томасом, не выходила у нее из головы. Вдруг он обманывал ее действительно потому, что влюбился?

Небо совсем затянуло, на воду спустился густой туман, превратив паруса барж и шхун из коричневых в черные. Агнесс показалось, что среди других суденышек она видит причалившую к пристани лодку, в которой сидит Питер. Усиленно всматриваясь в серое марево, она разглядела, что дорожка впереди разветвляется, причем левая ее ветвь уходит вглубь в южном направлении. Агнесс решила, что этот путь ведет к Грустной тропинке. Похоже, ее догадка, что похититель направится к дому Маркуса Питта, оказалась верной. Увидев, как похититель привязывает лодку к большому кольцу внизу у пристани, Агнесс инстинктивно отшатнулась, вжавшись в стену ближайшего дома. Подозвав Томаса, она объяснила, что не желает пока показываться похитителю. Если он испугается и побежит, она может потерять их в тумане. Будет значительно лучше последовать за ними до дома или до того места, куда они направляются, и дождаться удобного случая.

Две еле различимые фигуры вышли из лодки и по скрипучим ступеням поднялись наверх, затем нырнули в боковую аллею и пропали из виду. За последние десять минут они с Томасом не обменялись ни единым словом, но теперь Агнесс повернулась к нему.

— Ни слова, — прошептала она, — он не должен нас видеть. И когда мы подойдем к дому, пожалуйста, держитесь сзади. Не идите за мной, пока я вас не позову. Будет лучше, если я буду действовать в одиночку.

Томасу не удалось скрыть своего изумления:

— Вы же женщина, вряд ли вы сможете что-то сделать.

Агнесс снова разволновалась:

— Питер мой сын. После того что мне недавно пришлось пережить, я уверена, что смогу справиться со своими делами так, как считаю нужным.

Томас пожал плечами:

— Ладно, если вы так хотите. Желаете, чтобы я вообще ушел?

— Не сейчас — вдруг вас кто-нибудь увидит?

— Да уж, — сказал Томас. — Но разве не стоит нам разработать совместный план спасения Питера?

Несмотря на раздражение, Агнесс все-таки вынуждена была признать разумность этого предложения. Сейчас главное — благополучие Питера, а ее гордость может и подождать. Они несколько минут шепотом спорили и наконец договорились, что Агнесс (в этом вопросе она не уступала) пойдет вперед одна и поищет, как можно незаметно пробраться в дом. Разыскав похитителя и узнав, кто он такой, она ему покажется, уверив его тем самым, что попалась в его ловушку. По ее сигналу появится Томас и схватит похитителя, а она спасет своего сына.

Томас уверял ее, что план очень неточен, что будет куда лучше, если они войдут в дом вдвоем. Но Агнесс возражала. Она считала, что двоих легче заметить, а как только будет потерян элемент внезапности, у похитителя появится преимущество и он сможет скрыться, а они так и не узнают, кто это такой.

— Если мы поймем, кто он, то сможем, даже если он скроется, известить власти, и преступник будет арестован. В обратном же случае мы ничего не сможем сделать.

Томас все еще пытался спорить, когда они двинулись по дорожке, свернув налево. Вскоре дорожка превратилась в узенькую улочку с частоколом с обеих сторон, справа виднелся ряд высоких узких зданий.

— Какой именно дом Питта? — спросил Томас.

— Один из тех, — прошептала Агнесс, показывая на здания справа. — Но дорога с другой стороны, и с этого места мне трудно сказать какой именно.

Крадучись они пробрались вверх по аллее, ведущей к Грустной тропинке. По их предположениям Питер и его похититель должны были прийти этим путем, но туман становился все плотнее, и их нигде не было видно. Дойдя до угла, Агнесс замерла и осторожно выглянула. Там, в сером мареве, она разглядела два удаляющихся силуэта, один большой, другой маленький.

— Я их вижу, — сказала она. — Отсюда я пойду одна.

Томас кивнул. Агнесс почувствовала его недовольство, но, когда она осторожно двинулась за силуэтами, он не сделал попытки последовать за ней. Прижимаясь к стене, Агнесс кралась за Питером и его похитителем, стараясь держаться к ним как можно ближе. Холод стал еще более пронизывающим, а ее одежда совсем вымокла, но Агнесс так погрузилась в мысли о Питере, что ничего не замечала. В нескольких ярдах впереди пара остановилась перед домом, затем поднялась по ступенькам, и мужчина постучал в дверь. Агнесс спряталась за ближайшим выступом стены на тот случай, если кто-нибудь из них обернется, пока они ждут, когда откроется дверь. Она видела, как ее сын стоит неподвижно, а фигура в темном нависает над ним, как колосс. Через некоторое время дверь приоткрылась, и последовал короткий разговор. Агнесс не могла слышать, о чем они говорят, до нее доносились только отдельные слова: …лодка… гнались за нами… подождать здесь… Видимо, этого было достаточно, чтобы убедить открывшего дверь человека впустить их. Через минуту они исчезли, и дверь с грохотом захлопнулась.

Агнесс немного постояла, оглядывая дом. Подъемные окна темные, ставни закрыты, хотя еще не наступил полдень. Создавалось впечатление, что в доме никого нет. Но она знала, что это не так. Она видела, как открывалась дверь. Кто-то был внутри, кроме Питера и его похитителя.

Агнесс поднялась по четырем ступенькам, ведущим к входной двери, и подергала за ручку. Как она и ожидала, дверь была заперта. Она спустилась на улицу и посмотрела на фасад, ища способ незаметно проникнуть внутрь. В стороне от входной двери Агнесс заметила узкую каменную лестницу, ведущую в подвал. Рядом находилось окно. Оно казалось достаточно широким, чтобы через него можно было протиснуться, но, как и все остальное, оно оказалось запертым изнутри. Кроме того, на окне были металлические прутья для защиты от грабителей. Затем она заметила под лестницей, ведущей к главной двери, еще один небольшой вход. Возможно, там дверь не заперта, или ей удастся ее как-то открыть, — подумала Агнесс, — это ее единственный шанс.

Дрожа от волнения, она спустилась по скользким ступенькам и подергала за ручку, молясь, чтобы дверь открылась. Но и здесь все было заперто. Она прижалась к двери плечом и резко, навалившись всем телом, толкнула, но дверь даже не шелохнулась. Разочарованная, Агнесс отступила. Ей придется изменить план и постучать, чтобы ее впустили, решила она. И затем надеяться, что ей удастся спасти Питера. Другого выхода не было.

Но, когда Агнесс повернулась, чтобы подняться наверх, ее нога за что-то зацепилась, в сердцах посмотрев под ноги, она увидела деревянную крышку с веревкой. С улицы эту крышку не было заметно. «Кто знает, — подумала она с надеждой — может быть, это люк, в который сбрасывают уголь».

Агнесс наклонилась и попыталась поднять крышку, но дерево намокло и не поддавалось. Ухватившись покрепче, она дернула еще раз, сильнее, веревка впилась в ладонь, но ей показалось, что крышка чуть-чуть сдвинулась. Схватившись за веревку обеими руками, Агнесс потянула что было мочи. На этот раз ее усилия были вознаграждены — она почувствовала, как ее относит назад. Едва не упав, Агнесс выпустила веревку из рук, и крышка опустилась на землю, открыв ее взору черное квадратное отверстие.

Тяжело дыша, Агнесс присела на корточки и заглянула вниз в темноту. Примерно в четырех футах от нее находился угольный погреб. Она села на землю, свесила ноги в отверстие и спрыгнула вниз на сверкающую черную кучу.

Падать пришлось ниже, чем она рассчитывала, да и приземлилась она неуклюже, подвернув лодыжку и невольно вскрикнув. Угольная пыль забилась ей в глаза и ноздри, хотелось откашляться и чихнуть, но Агнесс подавила это желание и, поднявшись на ноги, огляделась. Сначала тьма казалась ей сплошной, но потом в тусклом свете, струящемся сверху, она разглядела стены погреба, балки, поддерживающие потолок, и небольшую арочную дверь в стене.