Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)

251

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 432.

— Это был сон. — Конечно, сон… как другие сны. — Но в нем присутствовало и нечто реальное. Вода… и язык, лакающий воду. — Это была не собака. Это был волк. Жаждущий волк… Отождествление Аякса с волком (волком-оборотнем) в романе постоянно балансирует на грани реальности и нереальности. Н. С. Широкова пишет (Мифы кельтских народов, с. 115), что у кельтов «божество Другого Мира могло превращаться в различных животных, таких как лошадь, бык или волк». За волков-оборотней прежде принимали людей, заболевших бешенством в результате укуса животного: для них характерны страх перед водой и одновременно сильная жажда, спазматические глотательные движения. Вера в духов, напоминающих оборотней, распространена на Борнхольме: такой дух поселяется в человеке, но по ночам покидает его тело и бродит по округе; эти духи (Alben) испытывают особое влечение к беременным женщинам и оказывают вредоносное воздействие на вынашиваемый плод (Epilog. Bornholmer Aufzeichnungen, S. 883–884). Волк — одно из обличий дьявола (Средневековый образ, с. 78–79). Но важнее всего для понимания этого эпизода — то, что говорится о человеческом теле в «Так говорил Заратустра» (Ницше, с. 574):