Черному коту повезет

Глава 21

Разбитый пустынный корабль вынырнул посреди Петербургского болота. Как итог: мы все мокрые, палуба грязная, а Санура, кажется, плачет. Остальных прибило к полу, как при укачивании на морских волнах.

Я же по прежнему стоял на капитанском мостике со штурвалом в руках. Только вот он отломался. А двигатель, кажется, сдох.

— Ваня-я-я-я! — взвыла Санура неподалёку от мачты, падая на колени и заливаясь слезами.

Люди потихоньку приходили в себя, Кирилл Асафьев пытался отделаться от прилипшей к нему тины.

— Санура, — вздохнул я, приближаясь к девушке. Как вдруг мачта треснула и принялась падать прямиком на девушку. — Осторожно!

Я бросился к ней и едва ли успел увести Сануру из-под удара.

«Сегодня удача на твоей стороне, начальник!» — мрякнул Нуар, и мачта рухнула в метре от нас. Ух, ещё бы чуть-чуть! Повезло так повезло.

Санура на это даже внимания не обратила, она лишь громко плакала мне в плечо.

Я приобнял её за талию и позволил как следует выплакаться. Да, жалко Ваню, хоть тот и работал на Капитана под покровительством графа Тасманова. Не знаю что так повлияло на этого «Лодочника», не думаю что причиной его самопожертвования был гипноз Сануры. Скорее всего мужику в принципе не нравилось то, чем занимается он и его начальство. Никогда не поздно измениться и заслужить искупление. Мы с ним даже похожи, но на сей раз, пожалуй, я не стану заводить шарманку о том, как когда-то работал на корпорацию зла. Это уже в прошлом, пора двигаться дальше.

— Сануре, хнык… Так жалко Ваню! — подняла она покрасневшие глазки на меня, — он был таким, — всхлипнула девушка, — хорошим…

— Да, Ваня… хороший человек. Настоящий мужчина, — улыбнулся я и погладил Сануру по голове, — не плачь, он бы не хотел, чтобы по нему лили слёзы.

К тому же он ушёл с высоко поднятой головой. Думаю, он так и хотел. Это всяко лучше, нежели умереть в одиночестве от запоя.

Ладно, когда прибудем домой, обязательно помянем храбреца, а пока…

Нужно придумать, как выйти с этих болот. Баржа тем временем потихоньку шла ко дну, затягиваемая трясиной. Ну, ничего. Главное, что все сошли на твердую землю.

«Начальник, а ты про груз не забыл-мяу?» — мелькнул в голове голос Нуара.

Вашу ж мать! Я наплевав на все меры предосторожности пошел вброд. Мои макры! Хренушки я их здесь оставлю! Если придется, я вернусь и высушу эти топи к чертям собачьим. Моё имущество! МОЁ!

Я вскарабкался на баржу под недоуменные взгляды и спустился в трюм. Ящики ещё не потонули, но уже опасливо побулькивали в воде из пробоины.

— Нуар! Открывай карман шире, будем грузить.

— Начальник, ты одурел⁈ У меня тут место не безграничное!

— Вот и узнаем насколько. Давай, в темпе, пока оба на дно не пошли.

— Не хочу.

— Ах ты пушистое мурло. — я выволок его за шкирку из тени, — хочешь искупаться?

— Отпусти меня! Ты что вытворяешь, ирод!

Я оскалился. Кот смекнул, что я не блефую. Потом прикинул, сколько ему придется вылизываться и терпеть вонь стоялой воды.

— Ну, и? — поднажал я.

— Хорошо! Пакуй все, начальник. Но с тебя рыба. Много рыбов! И не показать и не дать понюхать. А мне на съедение.

— Когда мы продадим эти макры, мне денег хватит на то, чтобы купить кита. В этом же мире есть киты?

— Есть, начальник. Есть. Но я предпочитаю осетрину.

За непринужденным диалогом мы запихали в теневой карман все, что смогли. А смогли мы сорок два ящика! Это… это настолько дофига, что мне трудно представить количество денег, которое мы выручим. И я как та утка из мультфильма древней эпохи, буду нырять в бассейн наполненный золотом.

Отдав честь затонувшей барже, и забрав с неё всё что может пригодится в пути, мы двинулись на запад. Санура сказала, что чувствует в той стороне людей. Очень надеюсь, что дружелюбных.

Наша группа шла по топям. Мужчины, те, что покрепче вооружились мачете, прорубая кустарник и бурелом. Мы с Санурой шли во главе. И я сам не заметил, как взял её за руку. Теплую, горячую, нежную. До прошлой ночи я и не воспринимал её, как нечто большее, чем соратника. Но теперь… теперь всё стало чуть сложнее.

Мы вышли к деревеньке. Плотно застроенной, домов на шестьсот. Почти маленький городок. На подступах нас встретил мальчишка. Он раскачивался с пятки на носок и с любопытством разглядывал Сануру.

— Ухты пухты! Ты такая красивая! А рога у тебя настоящие?

— Нет… — вмешался я, — это для красоты… у неё на родине так принято.

— Вау! А, хвост?

— Хвост тоже не настоящий, — прошипел я сквозь плотно сжатую челюсть, — пацан, ты лучше проводи нас к старшему. Надо кое-что обсудить.

Например, как отправить по домам двадцать человек. Часть из которых явно не с Авроры.

— Так я и есть старшой! Меня Дениска звать, а вас?

— Тимофей. Я верю, что ты старший, — шкет меня начинал раздражать, — Ты нас к главному проводи, ага.

— Я и есть главный! Вот самый самый во всем Горохово!

— Рад за тебя, малой.

Я махнул рукой, и прошел мимо пацана. Колонна двинулась следом за мной.

Надо будет настучать родителям этого шпаненка, что он с незнакомыми взрослыми любезничает.

К тому же с выглядящими, как, кхм… бандиты.

Деревня выглядела внутри примерно так, как себе и представлял. Гуси снуют по дороге. Лай собак во дворе за перекошенными забором. Кошка вылизывается на коньке крыши. Сваленная телега без колеса на обочине дороги. С яблонь падает золотистая листва.

Однако, вокруг не резвятся дети, гоняя палками куриц. Все при деле. Какой-то карапуз лет пяти пытался вогнать спицу в колесо. Другой, чуть постарше орудовал лопатой, сгребая свиной навоз. Третий усиленно стирал одежду в корыие. Здорово, что ребятишки помогают родителям.

Вот только… а где взрослые?

— Эй, девчуль, — я перехватил девочку лет восьми, которая пыхтя тащила за собой ведро воды, — а где твои родители?

— Нет уже лет двадцать их, — фыркнула девчонка, — и не стойте на дороге, возле сломанного колеса! Дурная это примета. Дурная.

Я-я-ясно.

— Пацан, — обратился я к тому, что как раз чинил колеса, — куда все взрослые подевались?

— Какие взрослые? — прошепеляаил мальчонка, — мы все тут взрослые, глаза разуй, парень. Или ты болотных газов надышался?

Меня либо разыгрывают, либо я и впрямь надышался чем-то не тем.

— А кхм. Санура, — шепнул я, — он же выглядит как малолетка, да?

— Угу, — кивнула девушка, пристально изучая его.

— Вы видимо отдохнуть хотите с дороги, а то с виду вас изрядно помотало. Можете на постоялом дворе остановиться, там золовка моей сестры хозяйничает. Чаем угостит, постель заправит. Чудо, а не баба. Идите к колодцу, от него вывеска с кроватью, не пропустите. Мастерская работа. Я сам выковал!

— Спасибо, — я переглянулся с Санурой, взял её за руку и повел за собой.

— Чертовщина какая-то, — Асафьев подошёл к нам, когда мы приблизились к центру поселка, — тут ни одного взрослого!

— Я заметил. И при этом не чувствую магии.

Во всяком случае ауры местных детей не таили в себе никаких секретов. Будто все в норме и нет никаких противоречий.

Я попросил людей постоять снаружи. Санура вызвалась за ними приглядывать, а Асафьев напросился со мной. Видать, стресс все ещё даёт о себе знать.

Под ногами скрипнули половицы постоялого двора. Перед нами стойка, за которой обычно разливают напитки, и дают ключи от комнаты.

— Добро пожаловать! Я Надежда! — из ниоткуда материализовалась девочка в белом сарафане, — у нас самые чистые постели без клопов во всей округе! Будем рады принять достопочтенных граждан. Вы откуда к нам прибыли, сударь?

— Из Санкт-Петербурга, — обронил Асафьев, сторонясь ребёнка.

— Чудесный город! Давно мечтала там побывать. Но все время дела, заботы. Вот представляете, я вечером вчера, юбку подшивала, а тут мышь как выскочит из подвала, а за ней наш Рыжун, и весь клубок ниток размотал, скотина окаянная! Ну я его метлой значит выгоняю, а на улице уже луна светит, яркая такая, большая. Так вот я и…

О нет. Граф Сорокин 2.0.

— Всё это очень интересно, — перебил я, пока не стало поздно, — но вы лучше скажите, как отсюда до Питера добраться.

— Так пешком! Тут километров десять, и до Горелово доберётесь. Может вам по пути с нашими постояльцами будет? Они здесь проездом.

Отлично! Побыстрее бы свалить из этого дурдома. С кем-то старше двенадцати лет.

— Владислав Владимирович! Мария Владимировна! — крикнула Надежда, — Спуститесь, тут с вами хотят познакомиться.

По лестнице спустилось два шестилетних карапуза. Оба в очках. Мальчик с гладко выбритой головой, чопорный взгляд. Девочка — ангелочек, но с бесинкой в глазах.

И чего я ожидал? Двух взрослых? Это было бы слишком хорошо.

— Мы никуда не спешим, — улыбнулся мальчик, оглядывая нас с Асафьевым, — мы пожалуй задержимся в Горохово ещё на пару деньков.

— Да, — улыбнулась девочка, — и вы тоже оставайтесь. Здесь прекрасно. А осень какая, ух… в городе такой красоты не увидишь

— Понятно, — приуныл я, — дорогу то отсюда покажете?

— Это вам к Дениске, — улыбнулась Надежда, — он у нас тут главный!

Опять этот докучливый засранец.

— Говорят вам проводник нужен? — улыбался пацан без переднего зуба, оттягивая большими пальцами подтяжки на плечах, — так вы правильно обратились! Я лучший проводник во всем Горохово! Не даром я тут старшой!

— Замечательно, теперь просто покажи куда идти и мы сами доберёмся.

Дениска пожал плечами, расписал маршрут и помахал нам рукой вслед:

— Обязательно возвращайтесь в Горохово! Самую веселую деревню.

— Ага, обязательно, — буркнул я в ответ.

И кто ж, сука, знал, насколько пророческими будут мои слова.

Примерно час спустя, идя строго по прямой, мы очутились… где бы вы думали? У подножья гребанного Горохово! А встречал нас Дениска, как ни в чем, нахрен, не бывало.

— Вы вернулись! Ура! — радостно приветствовал он.

Я сейчас задам пару неудобных вопросов мелкому паршивцу. И если он не ответит, познакомлю его с Санурой поближе.

— Вернулись, — у меня задёргался глаз, — малой, подскажи, а какого хрена мы шли по твоей указке и вернулись обратно, а?

— Так… не знаю, — пожал он плечами, — наверно потому что здесь весело! И всегда есть с кем поиграть! Оставайтесь ещё ненадолго. Вам понравится!

Нет. Мне НЕ понравится. Это стрёмное место населенное одними детьми.

— Поясни, какого фига здесь нет ни одного взрослого, и все ведут себя так, будто это абсолютно нормально. А это нихрена не нормально! В том числе и твой маршрут!

— Тут все взрослые, вы о чем? — удивился он и подмигнул, — все взрослые и все хотят играть! Здорово, правда?

— Я тебе сейчас уши надеру, — оскалился я.

— Ой! Не надо, — как-то подозрительно быстро сдался пацан, — давайте лучше сядем за стол и выпьем чаю с баранками, а я всё вам расскажу! Честно-честно.

Я согласился. Все ж лупить пацанов, пусть и крайне подозрительных, я бы никогда не стал. Дети, как ни крути.

Мы вернулись на постоялый двор. К счастью места за столами хватило всем. Мы вчетвером. Я, Санура, Асафьев и… Дениска уселись возле окна. На столе пыхтел самовар. В кружках отливая темным янтарем плескался горячий чай с медом. Ну и баранки ожерельем на веревочке свисали с самовара.

Несмотря на всю странность ситуации вокруг, все это ощущалось довольно уютно. Да и чай вкусный заварили.

— В общем, — начал Дениска, — Горохово раньше было довольно смутным местом. Разбойники на болотах селились всякие. Говорят их покрывал какой-то граф. Случалось оттуда людей выводили, якобы из другого мира. Представляете?

— Представляем, — хмыкнул я, отпивая из кружки, — и дальше что?

— Бывало захаживали разбойники и к нам… вот, — Дениска внезапно поник, плечи опустились, — забирали людей и уводили куда-то.

— Ага, — какой вкусный чай! Не оторваться просто. И что-то меня с дороги разморило. Спать остаться здесь что ли? Ну а завтра уже домой. В Горелово. Надо ещё Лизе сказать, что Асафьев на свободе, ну и остальные простолюдины. Об их пропаже, должно быть, кроме родственников совсем не хватился.

— Однажды мы играли с сестрой и… и они пришли, забрали её. Увели и… и мне больше не с кем стало играть. У меня никого кроме неё не было. А взрослым было все равно. Никто не хотел больше играть со мной! У всех были взрослые дела! И никто не хотел искать Люду. Никто. Им было плевать. Всем было плевать! Только мне не плевать! Вот так. Взрослые забыли, каково быть беззащитным ребёнком. Они так сильно увязли в своих «взрослых» делах, что даже не заметили, как сиротку похитили средь бела дня. Чуть ли не у всех на глазах! А им плевать, просто плевать, представляете, да?

В глазах помутилось. Я и впрямь устал. Вон и Асафьев носом клюет. Санура уже сопит, подложив руки под голову. Да и остальные тоже развалились кто где.

— Они заслужили всего сполна.

Голос Дениски растворился, как и я в своем сне.