Черному коту повезет

Паучьи сети

Виктор Тасманов не любил массовые мероприятия. Но ходил на балы.

Виктор Тасманов не любил людей. Но живо общался с ними.

Виктор Тасманов ненавидел свою семью… и у них это было взаимно.

Но больше всего он ненавидел проигрывать. И уступить Чернокотову дважды это было сродни пощечине и плевку прямо в лицо. Причем на глазах у всех.

Третий раз он потерпеть поражение просто не мог.

« Виктор, не делай вид, будто для тебя облажаться — это впервой. Ты всегда был грязным пятном на репутации нашего рода. Всегда был неудачником» — голос сестры в голове никак не мог поступить правильно. Он не мог заткнуться.

Виктор вышел из кареты автомобиля и посмотрел в небо. Сегодня солнце светило не в пример ярче его настроения. Почему нельзя взять, скомкать этот пылающий шар радости в небе и не выбросить в помойное ведро?

Зато можно такое провернуть со всеми ублюдками, кто сегодня ходит с улыбкой.

Надо будет этим заняться, но чуть позже.

Граф ступил на первую ступеньку у национального музея Санкт-Петербурга. Он не питал теплых чувств к искусству. По большому счёту всё, что нельзя было использовать практически — не представляло для Виктора ценности. Он был прагматиком до мозга костей.

Однако, человек, с которым ему предстояло встретиться в столь нетипичном месте, любил подобного рода места. В основном за то, что в них было людно.

Тасманов вошёл в просторный холл музея, махнув рукой с родовым перстнем перед охраной и прошел вглубь галереи.

— Вы немного задержались, — флегматично произнес человек, стоя к нему спиной, его больше привлекала картина, нежели собеседник.

« Даже такие как он, вытирают об тебя ноги. Во что ты превратил наш род. С ним никто не считается должным образом! Никакого уважения! Лучше бы род сгинул, чем остался во главе с кем-то вроде тебя!» — отец осудительно цокнул и растворился на задворках сознания.

— Были дела, — не стал вдаваться в подробности Виктор.

— Вы про случай с вашим Тонким Местом? Кажется там шахта обвалилась, верно? — собеседник обернулся, сверкнув линзами очков, — надеюсь, никто не пострадал?

— От Спайдера и впрямь не существует секретов, как погляжу.

Чарли Спайдер носил свою дурную репутацию, как дорогой костюм. И очень ею гордился.

— Вы могли убедиться в этом, когда я дал вам наводку на Чернокотова. Вы решили проблему с ним? Он ведь был на приеме графа Сорокина?

— Был, — кивнул Тасманов, крепко сжав кулаки, — но блохастый ублюдок сумел ускользнуть.

— Полагаю дело в «Люме».

Виктор от неожиданности почувствовал, как по хребту прокатилась капля холодного пота. Откуда этот сраный бриташка столько знает⁈

— Можете полагать что угодно. — постарался сохранить хладнокровие Тасманов, — Но Чернокотова я упустил.

— Ясно, — Спайдер завел руки за спину, — посмотрите на эту картину, граф. Скажите, что вы на ней видите?

Тасманов хотел увидеть на ней кровь Спайдера, желательно вперемешку с его мозгами. Но вопреки первобытному желанию, он подошёл ближе и пригляделся.

— Эта картина подарена музею графом Евгением Рысевым. На ней каждый может увидеть себя со своим Первопредком, проговорил Сайлер, — Говорят, можно напрямую спросить совета у своего хранителя. Представляете?

Виктор присмотрелся к картине. Тасманский дьявол пылал огнем позади его собственного силуэта. Картина, как самое честное отражение в зеркале. Пугала и восхищала своим правдоподобием.

— И вы позвали меня сюда, для того чтобы я взял консультацию у своего тотема?

— Нет, мне просто хотелось показать вам уникальное в своем роде произведение. Такое же уникальное, как и «Люм». Не кривите лицо, Виктор Андреевич. Я знаю, что вы год пробыли на Изнанке среди люмпенов. Я догадываюсь о целях князя Мышкина и полностью их разделяю. Потому, охотно помогу вам в решении деликатного вопроса.

— И какова цена?

— О ней поговорим после, не беспокойтесь. Она более чем приемлема.

— Приемлема для кого? Для Британской короны?

— Да, во Владивостоке захватили одного из моих специалистов и передали в имперские застенки. Мне нужно его вызволить, пока дознаватели не выбили из него все секреты. И Я надеюсь ваш «Люм» мне в этом поможет. А затем… затем уже я поеду во Владивосток. Бастард рода Кальмаровых слишком много о себе возомнил.

— Договорились, — махнул граф, — где Чернокотов?

— А вы разве не слышали? — улыбнулся Спайдер, — это он вашу шахту развалил. И есть подозрение, что в этом ему способствовала госпожа Сорокина. А сейчас Тимофей Чернокотов должен был вернуться назад. В свой дом.

— Горелово⁈

— Да, Виктор Андреевич. Необычно, когда преступник возвращается в свой родной дом, правда?

— Это же бред! — рассвирепел граф, — только безумец будет скрываться от всех в своем доме!

— Безумец, либо гений. Это как правило две грани одной и той же сущности.

Прямо как две стороны одной монеты. Одной фишки.