Черные начала. Том 4

Глава 110

Всё возбуждение смыло в одночасье, пусть и не полностью. Теперь я смотрел не на соблазнительную девушку, а на такую охренеть насколько немаленькую проблему, которая возникла за моей спиной просто из ниоткуда. И единственное, на что меня хватило, было…

— А, понятно…

И я отвернулся.

Но эта левая красивая девка даже не собиралась отставать. Зачем-то (и я прекрасно знаю, зачем) она обошла медленно стол, за которым я сидел, и величественно присела напротив. Даже будучи неслабо так взволнованным, её красота продолжала манить меня к себе, обещая, что я не забуду её внешность ещё очень и очень долго.

— Я давно не видела подобных вееров, — тихо продолжила она. — Удивительно было встретить один из них в этой библиотеке у человека, который едва достиг уровня Расцвета. Потому я и подошла к вам.

— А…

Мой богатый внутренний мир теперь выдавал односложные звуки и предложения.

— Меня зовут Алая Лилия из клана Розового Знамения, но вы можете звать меня Пань Шан.

— Пань Шан, — повторил я.

— Верно, вы обо мне, наверное, слышали.

— Не-а, ни разу не слышал.

Её брови удивлённо приподнялись, и выглядело это необычайно красиво. Хотя на таком лице любая эмоция будет необычайно красивой. Кого-то природа наделила отличными генами, а кто-то прохватывает звизды от всего, что может их раздавать, по умолчанию.

Я иногда думал, как же повезло всем этим богатым удачно родиться. И как бы мне хотелось посмотреть на всех этих людей, если бы они прошли тем же путём, что и я.

— Что ж, теперь вы слышали обо мне. Позвольте мне узнать ваше имя?

— Юнксу.

— Просто Юнксу?

— Гуань Юнксу.

Я не видел смысла придумывать новое имя, так как какая разница, под каким представляться, если могу в любой момент придумать другое.

— Гуань Юнксу, — повторила она, кивнув и одарив едва заметной улыбкой.

Сука, это был удар ниже пояса, у меня даже привстало неслабо так. Аж сердечко забилось прямо сладко-сладко, как в школьные годы, когда я увидел препода по математике сразу после универа. Странно, что всего одна улыбка смогла вызвать у меня приступ школьной влюблённости.

Но я мужик! Буду держать глухую оборону и не поддамся на женские чары! К тому же, я не верил её улыбке, как бы организм не реагировал на неё. Девушка была явно не моего уровня, так что все эти улыбки и прочие ужимки не больше, чем попытка меня прогнуть.

Кто-то делает это напором, кто-то соблазнением, а кто-то вот так, давая почувствовать себя нужным и значимым в глазах такой девушки.

Но у меня уже есть Зу-Зу, так что плевать на всё!

— Вы всегда прячете своё лицо, Юнксу? — спросила она.

— Да.

— Вы прямолинейны.

— Прямолинейность — уважение к собеседнику, — придумал я на ходу. По смыслу бред, но звучит пафосно.

— Я запомню это, — кивнула эта Пань Шан и наконец перешла к делу. — Позволите посмотреть на веер?

— Зачем? — тут же спросил я и уже во второй раз увидел в её глазах удивление. Девушка явно не привыкла к подобному.

Сейчас я чувствовал какое-то нереальное волнение, из-за чего был дёрганным. Просто сама девка ни много ни мало была уже на уровне Адепта Вечных, и я понимал, что это, конечно, не мастер, но размотать меня на вермишель хватит с головой, а бежать здесь некуда.

А ещё этот веер…

Млять, да кто же знал?! Мир огромен, библиотека почти пустая и тут просто… ох, млять… Чё за непруха-то такая?

Девушка поправила волосы, от чего аромат стал ещё сильнее, после чего спокойно продолжила.

— Когда я была ребёнком, точно такой же веер был у моей матери. Я давно её не видела, и веер, что у вас — он заставил почувствовать в сердце тепло. Мне дорого это чувство, и мне бы хотелось прикоснуться к точно такой же вещи, которая была у неё, чтобы хотя бы на мгновение вернуться в прошлое. Я прямолинейна, как вы и любите, Юнксу. Быть может, если вас не затруднит и не обидит, пойдёте мне навстречу?

Вот так как на духу всё и выложила. Поверил ли я ей? Не знаю, было сложно сказать, так как рассказать чужому человеку часть своей истории… А с другой, что ей было скрывать? Возможно, это и никакой не секрет.

Она протянула руку вперёд, и только сейчас я заметил, что девочка оказалась с сюрпризом. Нет, у неё не член между ног, хотя утверждать это я не брался, так как не проверял. Просто на левой руке, которую она протянула, не хватало целых трёх пальцев от мизинца до среднего включительно. И увидеть подобное у такой красотки было… странно, мягко говоря.

Но даже моё внимание не смутило её ни на секунду.

Давать ей веер или нет? С одной стороны, посмотрит и отстанет, с другой — а если что-то увидит, какой-нибудь отличительный знак или что-то типа этого? Хотя сказать «нет, не дам» тоже как-то подозрительно и странно.

Я давно понял, что, если тебя прижимают с вопросами, делай всё невозмутимо, будто тебе нечего скрывать. Чаще всего это и помогало, а вот если жаться и юлить, то тогда есть шанс спалиться по полной.

К тому же, если об этих веерах написано в книге, и их ещё при всём при том несколько разновидностей, то это явно не единичный экземпляр.

Поэтому…

— Прошу вас…

Она кивнула, одарив меня ещё одной улыбкой, от чего я покраснел, и осторожно взяла его в руки, прикрыв глаза.

И тут я увидел её правую руку, на которой не хватало двух пальцев — указательного и мизинца. Боже, да ей, кажется, пальцы обкорнали конкретно так.

Пань Шан взмахнула веером, заставив его раскрыться и чуть-чуть засветиться, после чего сделала пару взмахов, будто прислушиваясь к чувствам.

— Прекрасный веер, точь-в-точь, как у моей матери, — тихо произнесла она, сделав взмах, от которого воздух не просто засвистел, а запел, будто звук флейты. — Я помню эти ощущения, когда была ещё маленьким ребёнком…

Девушка встала, после чего крутанулась, сделав пару выпадов веером, который жутковато поблёскивал в её руках, после чего сложила его.

Мне кажется, если бы она что-нибудь заподозрила или поняла, то не стала бы его возвращать. Смысл, если она может раскатать меня в сухую прямо здесь и сейчас? Скрутить и сдать куда следует кому следует, отобрав то, что принадлежит её матери, учитывая, что для неё это, судя по всему, важно?

— Прекрасный веер… Такие ведь встречаются редко и стоят дорого. Откуда он у вас?

— От моего мастера.

На этот раз я решил смягчить голос и представил себе Чёрную Лисицу, от которой остались приятные воспоминания. Да, она гоняла меня и не брезговала рукоприкладствовать, но сейчас всё это воспринималось как-то… иначе.

Чувства — это то, что нередко заставляет людей поверить, что ты говоришь правду.

И Пань Шан это, кажется, устроило.

— У вас, должно быть, великий мастер, Юнксу.

— Вы даже не представляете, насколько, Пань Шан.

— Можно обращаться просто Шан, Юнксу. Не сочтите за попытку оскорбить, но как вы смотрите на то, чтобы продать его?

— Отрицательно.

— Я могу заплатить вам за него. Много заплатить.

— Боюсь, такая вещь не продаётся.

Она задумчиво покрутила его в руках.

— Быть может я смогу предложить что-нибудь взамен? Как вы смотрите на это, Юнксу? Что-нибудь равноценное? Веер — это прекрасное оружие, но быть может я найду для вас что-нибудь подходящее.

Я уже было открыл рот, но она поспешила протянуть его обратно.

— Не спешите отвечать, Юнксу, не спешите. Я, Алая Лилия, даю слово, что не разочарую вас, если всё же вы решите продать этот веер, не посмею обмануть или дать меньше, чем положено.

— Почему вы так щедры?

— Потому что ничего дороже нет для меня, чем эти воспоминания. Если решитесь, то обратитесь к любому члену нашего великого клана Розового Знамения и скажите, что Алая Лилия хотела вас видеть. Надеюсь, вы обдумаете мои слова.

— Конечно, — согласился я с готовностью.

— Тогда я не буду вам мешать. Спасибо, что показали веер, и буду надеяться на нашу скорую встречу.

Она ушла, заставив меня облегчённо выдохнуть.

Так вот что ей было нужно, купить веер. Блин, я, честно говоря, в какой-то момент думал, что всё, жопа, но девчонка просто увидела веер и захотела приобрести его, так как точно такой же был у её матери. У… Пань Сянцзян.

Значит, вот по какому ребёнку ты скучаешь…

Что ж, думаю, что воссоединение с семьёй будет достаточной заслугой, чтобы забрать её вещи себе. В конечном итоге, я чувствовал лёгкий укол совести за то, что, по сути, обокрал Сянцзян. Просто стащил у неё все вещи.

Но это всё меняет полностью!

Норм, даже совесть отпустила.

Девочка пошла однозначно в мать, причём взяв всё только самое лучшее, кроме сисек, но и небольшие холмики были ей к лицу вполне. Обаятельность, красота, аура — всё это было просто на высоте, показывая, какими должны быть истинные культиваторы.

Но с другой стороны, я достаточно жил среди говнюков и лицемеров, которые улыбаются, а потом втыкают нож в спину, чтобы вот так повестись на её красивые слова, вежливость и милую мордашку. Я прекрасно понимал, что она даже не смотрит на меня как на равного, если вообще не считает меня за насекомое, с которым отвратно сидеть.

Поэтому я и не сильно повёлся на её радушие, скорее тело отреагировало бурно.

— Она ушла, — сообщила Люнь. — Это было близко.

— Не ближе, чем обычно, — отозвался я.

— Значит…

— Она дочка Сянцзян. Удивлён, что она не отобрала его просто у меня.

— В библиотеке? В городе, где поползут слухи и клан получит репутационные потери? Таких, как она, сразу учат, что клан превыше личных интересов. Так что она бы не посмела.

По крайней мере в городе. Вот что хотела сказать Люнь.

Весь остаток дня я провёл в библиотеке, ища информацию по содержимому сумки. Пришлось заглянуть не в одну книгу.

Про пилюли я так ничего и не нашёл, хотя про них можно было спросить и в алхимической лавке. Что касается фляги, то это была бездонная фляга Лун. Лун — это водный дракон, властитель морей и рек. А фляга была чем-то вроде бездонной сумки, из которой можно было пить и пить.

Фишка заключалась в том, что она держала в себе ровно тот объём, на который была рассчитана, однако со временем сама пополнялась. Бесконечный источник воды — чем не круто?

Железная рогатка называлась рукой Дянь-му. Короче, если запитать её Ци, можно было жахнуть перед собой молнией, и чем больше Ци отдал, тем сильнее жахнет. Надо было только выяснить, будет ли она работать с моей Ци или нет, так как одни артефакты работали, а другие — нет. Но даже если и нет, всё равно это было приятным бонусом.

А потом дело дошло до табличек. Пришлось отвалить смотрителю ещё кристаллов, чтобы он помог найти мне нужную книгу. Как выяснилось, несколько табличек заключали в себе силу дыхания дракона, и по описанию это было что-то похожее на то, что использовал Бао тогда в пещере: огненное облако, наполненное молниями.

Ещё несколько табличек заключали в себе шторм. А именно огромное грозовое облако, которое начинало бить молниями, скрывая владельца и ближайшие окрестности в себе. Ещё парочка были универсальным щитом-куполом, который можно было установить над собой, чтобы защититься от того же дыхания дракона, как пример.

Ну и на бис табличка тысячи клинков. Она выпускала сразу около сотни ударов, как от меча, которые устремлялись к жертве. Считалась одной из опаснейших, если противник зазевается и попадёт под него. Ну если только он не овер-дохера уровнем и ему это детский лепет.

Почти все они активировались одинаково — запитал Ци и бросил на землю, чтобы те раскололись и выпустили свою запечатанную силу. Типа гранаты, когда выдернул чеку и бросил во врага.

А вот лампа Алладина, как я её назвал… хрен знает, зачем она нужна, если честно. Я сколько ни искал по ней инфы, так и не смог понять, для чего её использовать. Мог, конечно, попробовать запитать Ци, но где гарантия, что я не рвану вместе с городом? Вдруг это атомная бомба?

Не, с одной стороны, это будет эпический конец моих злоключений в этом мире, но с другой, помирать чего-то и не хотелось…

А ещё я проверил количество кристаллов в сумке. Оставалось ещё нормально так. Я затруднялся оценить точное количество, но тысяч сто сорок плюс-минус точно было. Поэтому можно было попробовать купить что-нибудь, но уже завтра — на улице почти стемнело и шляться по улицам в поисках круглосуточной лавки и приключений на жопу мне не сильно-то и хотелось.

Я, кстати говоря, даже про Вьисендо поискал, но, как оказалось, много чести писать о таком ублюдке.

— А для чего тогда тот амулет из волос? — спросила Люнь, заглядывая мне через плечо, когда я складывался и собирался уходить.

— Я так подозреваю, что его сделала сама Сянцзян, как память о своей дочери. Знаешь, типа картинки с изображением. Чтобы помнить лица родных, а здесь локон волос. Смысл примерно тот же самый — кусочек ребёнка всегда рядом со мной.

— Понятно…

— Ага… — я приподнял амулет на уровне своих глаз, рассматривая. — Люнь, а ты веришь в судьбу?

— Говорят, что она есть, да, и у каждого своё предназначение.

— Ну так веришь или нет?

— Скорее верю, чем нет, — задумчиво ответила она.

— А можно ли её избежать?

— Ну… хех… — усмехнулась Люнь, явно переходя в режим взрослого и знающего наставника. — Знай мы, что нас ждёт впереди, где гарантия, что мы сами бы не привели себя к будущему, верно? А почему ты спрашиваешь?

— Да я что-то подумал, что… что не встреть она нас, Сянцзян, и никогда бы не вернулась обратно. Если бы не я, её дочь Шан вряд ли бы имела шансы потом увидеться со своей матерью. Просто насколько должно всё совпасть, чтобы получилось именно так?

— Может ты их судьба, — хихикнула Люнь. — Муженёк.

— Ага, сто по сто и ещё раз сто, — хмыкнул я. — И на обоих сразу.

— Это было бы странно… — сразу поморщилась она.

— Да почему? Сегодня мать, а завтра дочь.

— Фу! Юнксу, ты невыносим!

— Да ладно тебе, норм же, — негромко засмеялся я.

Правда, как выяснилось, на словах я весь герой, а на деле для того, чтобы смутить меня, оказалось нужно не так уж и много. Если честно, это было действительно несколько необычно и неловко, так как, когда я пришёл, в комнате стояла бадья, в которой, поджав коленки, сидела Сянцзян. Причём так сидела, что я увидел её грудь, и в этой ситуации смутился почему-то я, а не она.

Едва я увидел её, как тут же поспешил обратно за дверь, бросив быстрое:

— Прошу прощения.

— Юнксу, погодите… — позвала она меня до того, как я успел закрыть дверь.

— Что такое?

— Эта комната рассчитана на двоих, поэтому бадья тоже для двоих, — Сянцзян похлопала ладонью по воде.

Ну то, что в бадью могут поместиться двое, я-то вижу, но это будет не чересчур? Она не боится, что это может кончиться постелью или просто не против этого?

— Да… нет, я подожду за дверью своей очереди.

— Вы никогда не мылись со своей семьёй? Или вы стесняетесь именно меня? — спросила Сянцзян, и улыбка тронула её губы. Ей эта мысль явно показалась забавной.

— Просто не хотелось бы вас смущать.

— Меня вы не смущаете. Боюсь, я не в том возрасте, чтобы смущаться молодых людей.

— А вы вспомнили, сколько вам?

— Нет, но я могу предположить, что я не молодая девушка, как по телу, так и по мироощущению.

— Что ж, уже хорошо, — согласился я. — Но я всё же подожду за дверью, позовёте, когда закончите.

Сейчас кто-нибудь бы сказал, что я дурак, и надо валить её прямо мокрой на постель и драть до утра, но большинство проблем начинаются именно с подобного. Есть время, когда можно думать нижней частью тела, а есть, когда стоит всё же задействовать верхнюю.

И сейчас, как по мне, время было не самое подходящее, всё же я привык прислушиваться к самому себе, а не к сиюминутным желаниям. Слишком становилось напряжённо вокруг, и это я о внезапной встрече с её дочерью, которая вдруг неожиданно объявилась, как чёрт из табакерки. И это в первый день.

А где-то рядом рыскает Бао, по городу шастают изумрудные засранцы и как на бис, надо будет выяснить про этого угольного придурка. Если так пойдёт дальше, то как бы эти совпадения не связались между собой узлом на моей шее.

Когда помывка, что её, что моя закончились, мы заняли единственную кровать, так как, насколько я понимал, спать на полу никто из нас не собирался. Не сказать, что я был против такой компании, но вот когда тебя сразу заключают в объятия под одеялом — это как-то мешает думать, а подумать было над чем…

— Ты опять напряжён, — негромко заметила Сянцзян.

— Просто я думаю.

Она прижалась грудью к моей спине. Её дыхание я чувствовал макушкой. Приятно чувствовать себя в такой вот безопасности. А там в ногах ещё и Зу-Зу пристроился.

— Юнксу… ты ведь что-то скрываешь от меня, да? — тихо спросила Сянцзян.

— Да, — я не видел смысла отрицать это, как, собственно, и раскрывать.

— Если бы я спросила, что именно, ты бы ответил мне?

— Нет, — покачал я головой, и меня прижали плотнее.

Я мог не возвращаться. Я мог оставить её и уйти своей дорогой — это было бы безопаснее. И даже вспомни всё, Сянцзян уже бы не представляла для меня угрозы. Если я так боялся, что она всё вспомнит, то мог бы уже давно бросить её.

Но было и другое — если что-то пойдёт не так, Сянцзян может оказаться счастливым билетом. Если вдруг всё станет слишком плохо, её связь с дочерью может помочь решить вопрос, если всё правильно разыграть.

Иначе говоря, это могло меня как погубить, так и спасти в самый ответственный момент, и именно поэтому я пока не спешил.

— Я чувствую, что твоё сердце учащённо бьётся. Ты боишься? — спросила Сянцзян меня на ухо.

— Боюсь, — негромко ответил я.

— Тех, кто преследует тебя?

— Нет, — я не стал её обманывать. — Если быть честным, то я боюсь вас.