Черные начала. Том 4

Глава 113

Бао всегда придерживался мнения, что любую проблему можно решить.

Так он жил, с таким девизом он шёл по жизни и с таким девизом оказался заточён в своей тюрьме.

Любую проблему можно решить — вот что сказал он с усмешкой в лицо тем, кто хотел запечатать его глубоко в подземелье. Низвергнутый с вершины силы, даже тогда он не терял веры в себя, когда другие бы опустили руки.

И вот он снова на свободе.

Что по сравнению с безвыходной ситуацией, когда он был заперт в глубоком подземелье на краю мира, потерянный свиток? Да так, мелкая неприятность. Досадная, раздражающая, но всё же не такая уж и большая, какой могла быть.

Как найти того, кто ушёл непонятно куда? Остался ли он похоронен под камнями или же смог выбраться? Если смог выбраться, то куда направился?

Первым делом надо было определиться, что делать в первую очередь, и здесь Бао мог точно сказать: если этого Юнксу завалило в пещере, то это будет наименьшая из проблем. Но вот если он всё же смог выбраться…

Лучше было сосредоточиться на варианте, что мальчишка всё же смог сбежать, так как если он ошибся, и этот Юнксу погиб под завалами, то тогда и беспокоиться не о чем — тот всё равно никуда не денется, и тогда он его рано или поздно откопает. Но если мальчишка ушёл, а он будет откапывать несуществующий труп, эта хитрая блоха может и вовсе скрыться из виду…

Значит, надо сосредоточиться именно на поиске. Но куда мальчишка отправиться?

Из империи? Или что-то будет искать здесь?

Бао пораскинул мозгами и решил, что лучше всего сосредоточить поиски именно в империи. Так как если мальчишка покинул её, то тогда найти будет его ой как непросто, а так можно сразу перекрыть весь район поисков, причём не своими руками, а чужими.

Враг моего врага — мой друг. Это была неизменная истина, а количество врагов у мальчишки в его-то возрасте (если внешность соответствовала возрасту) вызывало у Бао уважение, ведь чем больше врагов у тебя, тем сильнее ты. И он собирался обратиться абсолютно ко всем, кого только мог поднять.

И первыми, естественно, кого Бао поднял на уши, была секта Великого Изумрудного Ока. Именно с ними у мальчишки был конфликт, и Бао мог точно рассказать, кого тот «убил» в приграничном городе.

Найти кого-нибудь и потребовать денег за информацию об их неизвестном убийце — это было небольшой проблемой. Стоило ему заикнуться об этом, как они сами пришли к нему и тут же предложили деньги за информацию.

Деньги Бао не интересовали, но отказываться он не стал, так как слишком уж подозрительно было то, если бы он их не взял. Он описал мальчишку, его выделяющуюся внешность, то, как тот пытается её спрятать и что будет обязательно носить.

После этого Бао отправился в клан розовых.

Найти их не составило проблем, стоило просто заикнуться о людях в розовых одеяниях. Клан Розового Знамения не был заинтересован в Юнксу, но Бао сам видел, что так или иначе мальчишка на свою голову невольно связался с ними, приведя с собой какую-то девку в одеянии клана.

Немного потраченных денег у информатора, а потом сопоставить имеющиеся сведения, и вот Бао уже стоял на пороге секты Розового Знамения.

Он умел убеждать.

Одного упоминания о Пань Сянцзян, которая исчезла в хранилище, было достаточно, чтобы заинтересовать весь клан в поимке мальчишки, который держит бедную женщину под контролем. Насколько это правда?

А кого интересует правда, если каждый хочет верить в ту, которая им нравится?

Почему женщина сразу не вернулась в клан, как только выбралась, а теперь шатается с чужаком? Ну конечно он как-то подавил её волю, как иначе? А ещё небольшой бонус, что мальчишка побывал в хранилище, и желание найти мальца у клана переливалось за край.

Последними, к кому он наведался, были те, кто контролировал обратную сторону столицы. С теми совсем всё было просто — он предложил те же деньги, что ему дали за информацию о мальчишке.

Знал бы Бао, что он разминулся с этим мальчишкой буквально на часы, он бы очень долго смеялся над хитросплетениями судьбы и тем, как всё иногда удачно для некоторых складывается. В тот момент, когда Юнксу общался с девушкой, Бао только-только договаривал всё, что ему известно о нём.

Задержись он до следующего дня, и, возможно, сам бы принял участие в охоте на мальчишку, но…

Бао уже был далеко, когда город загудел, как разворошённый улей.

Мы замерли.

«Стучат к нам», — подумал Штирлиц.

А если уж быть честным, я чёт как-то пересрал в этот момент.

— Уходим! — шепнул я и бросился к окну, распахнул его и глянул вниз.

Проулок внизу был пуст, но если так подумать, спускаться было самоубийством, так как его слишком легко запереть с обоих сторон. Если они догадаются, а я не вижу причин, чтобы они не догадались, то тот уже взят в окружение. А значит…

Я вытащил веер и мысленно приказал клинкам воткнуться в стену напротив, после чего схватил сумку с Зу-Зу.

— Давайте, — кивнул я Сянцзян, и та, кивнув, как по лестнице, запрыгала по торчавшим лезвиям на крышу. Следом за ней запрыгал и я, пока не добрался до черепичной крыши, где…

Удар, который сорвался с меча противника, полетел обратно, столкнувшись с щитом Люнь. Моя реакция была неплохой, но было не видно, чтобы они прямо-таки пытались меня убить.

Четыре фигуры стояли на крыше дома, в котором мы жили.

Обложили со всех сторон, молодцы, мои поздравления, куски говна…

Я напрягся, и клинки взлетели, закружившись передо мной и Сянцзян, прикрывая нас от ещё двух ударов.

— Быстрее, убегаем! — крикнул я и уже было бросился бежать, но Сянцзян вместо этого наоборот, бросилась вперёд.

Печать, она выпускает перед собой огромный светящийся символ и…

Вся крыша соседнего здания пошла нахер.

В прямом смысле.

Выглядело так, будто на неё налетело торнадо — крыша просто разлетелась, раскидывая в разные стороны черепицу и деревянные балки. Всех четверых просто сдуло, хотя они были пятого уровня. После печати дом явно укоротился и теперь заканчивался заваленным верхним этажом.

Охренеть, млять… вот и тихий отход…

— Уходим! — потянул я её за руку.

Печать я, кстати, узнал. Такой воспользовалась подруга Чёрной Лисицы, когда защищалась от тех придурков, только эта была в разы мощнее.

Мы бросились бежать по крыше. Черепица хрустела под ногами, иногда и вовсе соскальзывала, заставляя поскальзываться. Следом за мной послушно летели клинки, будто рыбки.

— Сзади! — просигналила Люнь, и я, бросив взгляд назад, отправил навстречу противникам клинки. Это их должно задержать и…

— Дай мне веер, — неожиданно сказала Сянцзян, сжав мою руку сильнее и заставив меня похолодеть.

Я бросил на неё взгляд, готовый уже увидеть перед собой нечто жуткое, но… нет, вроде всё та же Сянцзян, однако…

— Что?

— Дай мне веер, я помогу тебе, — повторила она. И пусть её голос был мягким, но в нём я чувствовал пугающие стальные нотки.

— Нет! Он мне самому нужен! — хотя причина, конечно же, была в другом.

— Я знаю, как им пользоваться, я вспомнила. У меня получится лучше с ним управиться. Просто доверься…

Она сказала это так мягко, что я поддался и протянул руку…

Сянцзян не вырвала его, осторожно взяла и тут же взмахнула рукой, заставляя вернуться клинки обратно, после чего крутанула его в руке, и… вместо пяти клинков у неё оказалось целых пятнадцать.

Охренеть… а чё, так можно было? Как-то я упустил это, читая книгу. Теперь веер выглядел так, будто полностью состоял из клинков, которые хищно поблескивали на свету. Но сейчас надо было думать не о возможностях веера (хотя и о них тоже), а о той, кому он достался.

У Сянцзян в глазах блеснул нехороший огонёк, и она резко остановилась, дёрнув меня на себя за руку, едва не выдернув ту из плечевого сустава, после чего взмах.

Пятнадцать клинков взмыли в небо, после чего бросились навстречу преследователям. Мгновение, и клинки атаковали противников роем быстро и чётко, за секунды искромсав их. Они налетали группами, обходя их по дуге и нападая с разных сторон, не зная пощады. А едва закончив с ними полетели дальше, тут же встречаясь с теми, кто только-только забрался на крышу.

Не прошло и десяти секунд, как клинки вернулись обратно, окровавленные и чрезмерно дикие, будто в них теперь было куда больше энергии. Они кружились вокруг нас, и я даже не заметил, как Сянцзян прижала меня к себе, как своего ребёнка.

А всё потому, что на горизонте появились ещё противники, и теперь это были не просто гопники пятого уровня.

— Мы, п-последователи Великого Изумрудного Ок-ка, приказываем вам сдаться! — пискнула испуганно девчонка уровня Адепта Вечных, седьмого по счёту. — И вас честно будут судить!

Я даже слова не успел сказать, как Сянцзян фыркнула и взмахом веера послала на девушку и девятерых последователей за её спиной клинки.

Девушка отшатнулась и тут же создала перед собой какую-то печать. Я едва успел что-то понять, как Сянцзян подхватила меня под мышку и просто перепрыгнула на соседнюю крышу, которая находилась через улицу. Не перелетела — перепрыгнула, как нехрен делать.

И прямо в воздухе она взмахнула веером…

Ураган понёсся в их сторону, снося на своём пути всё, что попалось. Я моргнуть не успел, как буря врезалась в дом и просто снесла его, разметав в разные стороны, будто тот был создан из лего. Волна докатилась до здания, что находилось за ним, и разрушила его наполовину. Она просто пропахала всё на своём пути на добрую сотню метров, разрушив всё на пути удара.

Какого ты творишь…

Эти слова должны были вылететь с моих губ, но я просто молчал и наблюдал, как Сянцзян разносит всё вокруг.

Десять последователей бросились врассыпную, и их тут же начали вылавливать лезвия, налетая стаей, но начав с девчонки. И мне кажется, та стала первой не просто так — глядя на лицо Сянцзян, мне казалось, что её зацепили слова девушки.

Та поставила щит, тут же второй и третий, создала печать, и клинки настигли её. Облетели щит, разбившись на две группы, и обрушились в те, что окружили девушку, друг за другом, мгновенно расколов сначала один, а потом и другой, врезались в печать, заставив её сработать, и достигли её. Девушка взвизгнула, попыталась отбиться, но тут же налетела вся стая, и за мгновение они просто изрезали её на куски. В прямом смысле слова: на землю девушка упала по частям.

Это заняло считанные секунды.

За это время, что клинки занимались девушкой, Сянцзян успела взмахнуть ещё пару раз веером, разнеся нахер пять домов и оставив от них одни руины с огромным облаком пыли.

Она вновь подхватила меня и спрыгнула прямо в центр улицы. Клинки летали повсюду, убивая последователей одного за другим, при этом успевая закрыть нас от ударов, которые обрушивались на нас со всех сторон. Получив удар, они падали, лежали секунду, после чего вновь взлетали в небо.

Последователи отбивались от них с переменным успехом, но к одному присоединялись рано или поздно остальные, беря количеством. Кто-то из последователей пытался нападать на нас, но клинки брали удары на себя, когда другие налетали на приоритетные цели. Возникало ощущение, что те жили своей жизнью.

Несколько раз Сянцзян сбивала противников ураганом веера, и тех практически разрывало, отбрасывая далеко от нас. Но она и промахивалась, и под удары попадали дома, которые разрушались, будто были из картона.

К десяти последователям присоединились другие, и Сянцзян, не сказав не слова, вырвала у меня из рук меч.

Она оттолкнулась от земли и взмыла на метров пять над землёй. Клинки закружились вокруг неё, словно стая пираний. Её взгляд гулял с одного последователя на другого. Она будто предупреждала всех о том, что будет их ждать. От Сянцзян исходил холод, аура смерти, которая клубилась вокруг неё.

Сейчас она никак не походила на ту мягкую женщину. Скорее чудовище в женском обличии, которая уже смела округу.

Но вот один из них бросил в неё сеть, причём будучи равным по уровню, и Сянцзян обрушила всю свою мощь им на головы.

Её стиль фехтования был точно другой, ориентированный на дальний бой. Быстрые взмахи, словно плетью, мечом отправляли удар за ударом, которые устремлялись к противникам. Но по пути эти же удары сносили стены домов, вспахивали землю, разбрасывая её в сторону и срезали случайных людей, которые пытались убежать.

Но Сянцзян будто и не замечала причиняемых разрушений и убегающих в ужасе людей.

Теперь она отбивала удары не только летающими клинками, но и мечом, сдерживая напор атакующих.

Сянцзян вновь сделала взмах веером, перепахивая улицу и не оставляя никого из простых людей в живых, но её это будто и не волновало. Стены домов, что стояли вдоль улицы, обрушались, летели камни и балки, поднималась пыль.

Она бросила меч вперёд, после чего создала какую-то печать, и мне пахнуло в лицо смертью — сразу с десяток последователей, что прилетели к нам, просто взорвались кровавым конфетти, раскидав внутренности в разные стороны. Ещё одна печать, и ещё одна, и последователи валились мёртвыми один за другим. Кого-то неожиданно размазало по земле, кого-то располосовало на куски, кому-то оторвало руки и ноги. Кто смог увернуться, тех настигали летающие клинки или удары мечом, не оставляя шансов.

А Сянцзян висела в воздухе, холодная и неприступная, разнося округу. Её удары расходились на сотни метров, разрушали здания на огромном расстоянии, её взмахи веером не оставляли ничего, кроме руин, клинки несли смерть.

Вот один удар попал в дом, прошёл его насквозь, заставив обрушиться. Попал в другой, срезав и обрушив стену, и ушёл в третий. Взмах веера просто снёс все строения перед собой, когда печать взорвала землю диаметром в сотню метров. Земля дрожала, всё вокруг превратилось в ад, так как каждая из её атак несла жуткие разрушения на сотни метров.

На сотни, мать вашу! Вокруг нас очень скоро вообще не оказалось домов — одни руины, как после ковровых бомбардировок Дрездена. И это только там, где не образовалось кратеров от её атак.

Никто из последователей не жил долго, чего говорить уже про обычных людей — их тела валялись вокруг, искалеченные и окровавленные.

Уже сама Сянцзян рванула в атаку, двигаясь смазанной тенью влево-вправо. Метнула меч, бросила пару печатей, и вновь пустила в ход веер. Последователи уклонялись и действовали дружно, пытаясь зажать её в угол.

Но Сянцзян была из опытных бойцов, она сошлась с ними в ближнем бою, активно пользуясь даже веером в качестве оружия, отбивая им удары. Она уже сражалась с теми, кто был равен ей по уровню, но даже так умудрялась их давить. И главным подспорьем были именно её летающие клинки, которые в случае необходимости создавали вокруг неё из себя барьер, или наоборот, летели навстречу противнику.

Я смотрел на это всё и не мог просто сказать ни слова.

Сянцзян была мила со мной, но сейчас я видел её истинное лицо. Ни жалости, ни сострадания, её жизнь и жизнь тех, кого она считала близкими, была на первом месте, а остальные… лишь пыль под ногами. Она разрушила ради нас троих целый район города, не оставив вообще никого в живых. Этот ад занял всего несколько минут.

Вырезав подчистую большую часть людей, она неожиданно метнулась ко мне…

Удар из ниоткуда пришёлся на всё, что у нас было: летающие клинки, мой меч и даже веер с барьерами. Сянцзян даже схватила меня в руки, закрыв спиной прежде, чем нас отбросило назад.

Я так и не понял, что нас атаковало, так как она прямо на лету подхватила меня и тут же устремилась высоко в небо. Так быстро, что очень скоро разрушенный квартал показался мне лишь небольшой точкой на фоне всего города.

А потом Сянцзян неожиданно подбросила вверх и камнем устремилась вниз, словно боевой снаряд. И пока я летел вниз, увидел, как там, куда она упала, образовался гриб. А потом земля вокруг пошла волнами, разрушая то, чего ещё не разрушила до этого. Как удары разлетались в разные стороны, продолжая разрушать город вокруг. Иногда я видел всполохи огня, которые выжигали округу, удары молний и целые земляные цунами.

И прежде, чем я сам долетел до земли, Сянцзян, вся грязная и окровавленная, взмыла опять наверх, подхватив меня и устремившись на другой край огромной столицы.

Мы летели несколько минут, после чего она пулей устремилась к земле.

Не прошло и минуты, а мы уже приземлилась на крышу какого-то дома, после чего она просто спрыгнула на землю и поставила меня на землю. Подошла к двери и распахнула её рукой, выломав замок. Я на ватных ногах пошёл за ней, не совсем понимая, что за херь сейчас происходит.

Только оказавшись в чужом доме, куда она вломилась, не моргнув глазом, я позволил себе выдохнуть… на мгновение.

— Ты что там устроила? — спросил я, в лёгком ужасе глядя на Сянцзян. Меня потряхивало.

Она удивлённо посмотрела на меня, после чего подошла, вся грязная и в крови, окинув меня взглядом.

— Ты как? Не ранили? — положила она мне руки на плечо, но я их сбросил.

— Сянцзян, какого хрена там было?!

— Что? Что такое, Юнксу?

— Что такое?! Да ты нахер стёрла часть города вместе со всеми людьми!

— И что? Я, Сянцзян, одна из сильнейших последователей империи. Какое мне дело до них? — пренебрежение так и сквозило из голоса, будто она разговаривала о насекомых.

— Во оно как, — отобрал я у неё меч. Меня переполняла злость. — Пойми правильно, я готов сражаться за свою жизнь и убивать. Но я не готов к тому, что за меня будут вырезать сотню-другую случайно попавших под удар людей.

Мне глубоко срать, что считают другие. Они могут хоть на ушах стоять, но вот так «случайно» под корень вырезать всё живое… млять, да идите нахер. Если бы это было случайно, то я бы мог понять, но… Сянцзян даже не сильно задумывалась над последствиями. Она просто била наотмашь, не сильно парясь, потому что ей плевать на других, вот и всё. Попадёт человек под удар, не попадёт — пофиг. В принципе, она и била прямо через обычных людей, сметая всех на своём пути.

Я знаю, что она моя союзница и относится ко мне тепло, но это не значит, что я теперь буду слепо следовать за ней, закрывая на всё глаза.

Есть такие люди, которые готовы покрывать своих, даже если те детей насилуют и мочат. Но я не относился к таким. Я готов ей прикрыть спину, но не буду покрывать психопатку, убивающую просто так всех, потому что она ко мне хорошо относится.

Как бы я глубоко ни падал, для меня всегда останется разделение между правильным и неправильным. Я не буду идти во все тяжкие просто потому, что мир меня потаскал по буеракам или кто-то обидел.

Многие в моём мире взяли в моду, что цинизм — это круто, что, делая что-то хорошее, надо оправдываться, объяснять, почему же ты, млять, не прошёл мимо. Надо привести тысячу аргументов, почему ты решил поступить правильно, а не как говно.

Мне не нужны оправдания. Я поступаю так, как считаю правильным, как чувствую в душе, чтобы быть в ладах со своей совестью, даже подыхая в сточной канаве. И если кто-то поступает в разрез с моими взглядами, я скажу своё против, потому что считаю это правильным.

Если Сянцзян скатывается во все тяжкие, то пусть делает это без меня. И кстати…

— Верни веер, Сянцзян, — протянул руку.

Она хмуро смотрела на меня, но веер не протянула, и в коридоре, куда мы вошли, запахло опасностью.

— Верни веер, — повторил я твёрдо. Я не чувствовал страха перед ней, лишь злость.

— Или что? — с лёгким вызовом и угрозой спросила она, и на мгновение передо мной появилась та сама Сянцзян во всей красе. Женщина, что перешагнёт через трупы, не моргнув глазом, даже если это будут дети. И сейчас в её глаза всё тепло, что было раньше, как-то само собой улетучилось. — Что ты сделаешь мне, маленький Юнксу?

— Я отберу его силой, — негромко произнёс я и сделал шаг вперёд.