Черные начала. Том 4

Глава 111

Сянцзян ответила мне не сразу. Она явно обдумывала сказанное мной, подбирая слова. Уж такой она была женщиной, которая сто раз подумает, прежде чем скажет. Но скажет ровно в точку, избегая крутых поворотов и острых углов.

— Неизвестность в душе других пугает, — негромко произнесла она. — Ты боишься, что я всё вспомню и изменю своё отношение, верно?

— Да, — тихо ответил я.

— Но разве изменится моё отношение к тебе после того, как ты спас меня?

— Вполне возможно.

— Я сомневаюсь, — она приобняла меня сильнее. — Сейчас, когда я обнимаю тебя, чувствую спокойствие, будто затыкаю дыру в душе, где должен быть другой или другие люди. Я не чувствую ни возбуждения, ни желания, лишь тёплое чувство, что не одна. Одиночество — вот что я почувствовала, когда ты меня спас. Без памяти и без дома, одна-единственная против всего мира, что раскрылся передо мной. И сейчас ты заставляешь меня чувствовать себя на твёрдых ногах с плечом, на которое можно упереться. Могу ли я ненавидеть тебя?

— Можете.

— За те вещи, что ты забрал у меня и прячешь в своей сумке? — спросила она, давая понять, что ей давно всё известно. — Боишься, что я обвиню тебя в воровстве? Но разве это не мелочь по сравнению с тем, что меня спасли? Что привели в город, где живут, как я понимаю, те же люди, откуда была и я сама, будь это секта или клан?

— Это сейчас вы так говорите, а потом вернёте память и вместе с ним и всё прошлое. Разве не вы говорили, что замечаете за собой непонятную глубокую жестокость, хотя при этом испытываете жалость?

— Да, но…

— А ведь следом за прошлым придёт и накопленный опыт, набитые шишки, которые сложили ваш характер и поведение. Всё это вернётся, и вы не сможете игнорировать саму себя. И как знать, сможете ли вы себя удержать от того, чтобы не поступить так, как подсказывает ваш накопленный опыт, с вором?

— Ты не вор, это моя благодарность за спасение, и считай я иначе, мои вещи бы уже были давно возвращены, будь в этом уверен, — выдохнула Сянцзян. — Всё будет хорошо.

Если бы за каждую эту фразу на земле рождался один чёрный, то на земле бы не осталось не угнанных машин.

И всё же она знает, где её вещи, хотя было бы глупо думать, что до неё не дойдёт, откуда у меня одежда под её размер и почему другие люди носят ханьфу её же цвета.

Я ощущал её дыхание на макушке. А через некоторое время Сянцзян и вовсе уснула.

Когда я встал, она ещё спала, и выбираться из-под её тёплого бока было ну совсем как-то не очень. Тепло, мягко, уютно — я… наверное, испытывал в последний раз такое разве что в той деревне в горах и… всё.

— Сторожить, — сказал я Зу-Зу, который уже поднял голову, спрашивая, куда это я намылился ночью.

Работа оставалась работой, и не ровен час, когда всё может обернуться против меня. Надо было поторапливаться.

После того, как я разобрался с библиотекой, мне надо было что-нибудь узнать об этом Вьисендо, но я даже не представлял, где это сделать. А когда чего-то не знаешь, надо просто поспрашивать людей, что я и собирался сделать.

Когда я вышел, на широких улицах было непривычно пусто, что вызывало довольно странное и немного волшебное ощущение, будто весь мир принадлежит тебе. Лишь редкие прохожие проходили мимо, бросая украдкой на меня взгляд, но неизменно проходя мимо.

— Ты веришь ей? — спросил я Люнь.

— В каком плане?

— Что она не желает зла.

— Я не видела в её словах лжи, но ты сам должен понимать, что люди очень хитры и изворотливы, когда дело касается выгоды.

— Ну это я знаю, да, — вздохнул я. — Хотелось бы верить, что так оно и будет.

— Ты можешь просто оставить её, — напомнила Люнь.

— Она может оказаться тем самым спасительным билетом. Если она действительно мать той девочки, то это может сыграть нам на руку и выставить в хорошем свете.

— Это слишком большой риск. Не мне тебе говорить, но пусть так, — согласилась Люнь. — А куда сейчас мы направляемся?

— Мне нужна информация.

Информацию можно получить от информатора (логично, да?), а такие люди обычно не самые обычные граждане и сидят в достаточно злачных местах, где вершатся тёмные дела. Просто так на них не наткнёшься.

Но о таком месте можно узнать от людей, что сами так или иначе с этим всем связаны. Чаще всего это люди с низким социальным рейтингом, которым не положена кошка-жена и чашка риса. И такие любят выпить.

Вот так моя логическая цепочка привела меня к тому, что надо искать во всяких барах, пивных, трактирах и прочих забегаловках, где можно упиться в хлам, а там уже по хлебным крошкам глубже в лес.

Найти такие места было несложно, достаточно было идти на шум пьяных криков и песен. Про такие места можно было сказать, что они никогда не спят, но по-настоящему они ещё как спят, просто делают это днём, как и любое добропорядочное зло.

В отличие от остального города, здесь было конкретно так многолюдно. Здесь постоянно ездили местные варианты карет, которые к концу ночи всё же больше увозили людей, чем привозили.

Блюющие, пьющие, зажимающиеся до истошных стонов в переулках — район выглядел как подобает такому месту. По своей атмосфере, да и зданиями он напомнил мне ту улицу красных фонарей, через которую я убегал с малышкой Ки. Здесь, кстати говоря, тоже всё было в красных фонарях, которые настраивали на нужный лад.

В таком месте сразу была видна обычная жизнь. Не культиваторская, где нет места веселью и безобразию, и существование — это борьба, а людская, где народ не менялся, ища себе хлеба и зрелищ. Такие места были просто необходимы, чтобы простой люд мог немного сбросить пар.

Хотя забавно, что и представителей сект я здесь видел — видно, великим тоже не чуждо плотское.

— Не хотите провести хорошо часок или может быть ночь?

— Не проходи мимо, дорогой, заглядывай.

— У нас есть девушки на любой вкус.

— Будь нашим господином.

Женщины зазывали к себе буквально из каждого угла и двери, большинство из которых имели уровень Становления или даже Рождения, то есть второй или первый, что было гораздо ниже нормы. Предположу, что большая часть — рабы, которым просто было не суждено подняться выше.

Надо было видеть лицо Люнь, которая морщилась, оглядываясь по сторонам. Для неё такое было явно непривычным. Вряд ли она часто встречалась с таким явлением, как торговля своим телом.

Бар я выбрал наугад, но постарался найти самый злачный, что только мог быть. Тёмный, сырой, в подвале, где драку устроили прямо на моих глазах просто из-за того, что один задел другого за плечо.

Я осторожно обошёл потасовку и занял место у бара. Едва сел, как тут же подкатил пьяный хрен и спросил:

— Монетка не найдётся?

— Не найдётся, — тут же отрезал я.

— А если сам найду?

Я невзначай отодвинул свою одежду, показывая ножны.

— Ручки прибереги и дуй отсюда, пока не укоротил.

Я вложил в слова силу, испустив ауру, которая заставила того испуганно засеменить подальше. Приятно чувствовать свою силу, теперь и я мог испускать угрожающую ауру, распугивая других.

Махнув рукой, я подозвал бармена, который сразу поставил передо мной стакан.

— Чего-нибудь некрепкого.

— НЕкрепкого, — уточнил он.

— Да.

— Ну… вино?

— Давайте.

Ненавижу вино, оно на вкус как дерьмо со спиртом. То есть горечь, хрень, а под конец спирт. С тем же успехом можно было не выёживаться и пить водку с соком — и то вкуснее будет. Не понимаю тех, кто пьёт вино.

Так, немного посидев за барной стойкой и опрокинув в себя стакана два, я положил пару монет перед собой, больше, чем стоило вино, после чего негромко спросил:

— Не знаете, где можно найти человека, который мог бы рассказать что-нибудь интересное, что слышно в городе?

— Да тут любой может рассказать, что слышно в городе, — смахнул бармен монеты в ладонь.

— А если мне хочется послушать какие-нибудь тайны, известные узкому кругу лиц? Не за бесплатно?

— Любите тайны?

— Кто их не любит, — пожал я плечами.

— Есть такой человек, — кивнул бармен, наклонившись ко мне поближе. — Напротив нас есть небольшая забегаловка, тихая и спокойная. Там обычно сидит человек, кличут его Стервятником.

— Стервятник? — интересное имя.

— Спросите его, вам подскажут.

— Благодарю, — накинул я ещё пару монет поверх.

— Вам спасибо.

На другой стороне я действительно обнаружил забегаловку, причём такую, что вход не сразу нашёл. Это было реально как квест, и я уже собирался возвращаться, когда случайно заметил во дворе в тёмном углу небольшую лестницу вниз. Сюда очень слабо добивали звуки шумной улицы, от чего казалось, что место находится будто отдельно от всех других.

А когда я спустился вниз и вошёл, звуки снаружи и вовсе как отрезало. Тёмный зал, столы, сколоченные из досок, и несколько фонарей над потолком, которые едва-едва разгоняли тьму. Когда я вошёл, мне навстречу вышел кто-то в плаще, будто спеша поскорее убраться отсюда.

Здесь было немноголюдно, но все поголовно уровня Расцвета и несколько уровня Священного Роста.

— Люнь, следи за тылами, хорошо? — едва слышно произнёс я.

— Ты знаешь, я всегда рядом, — заверила она меня.

Окинув их взглядом, я сразу направился к человеку за стойкой, китайцу-лбу, который одарил меня полным подозрения взглядом. Однако его взгляд так же коснулся меча, и явно уже что-то намеривающийся сказать мне он всё же смолчал.

— Добрый день, — тихо поздоровался я. — Я ищу Стервятника.

— Стервятника? — он кивнул на фигуру в углу, у которой как раз одной из немногих был уровень Священного Роста.

Я кивнул и пересёк зал, остановившись перед столиком.

— Стервятник? — спросил я.

Фигура с капюшоном даже не пошевелилась, лишь холодно произнеся:

— Сядь.

Вообще, хотелось послать его в этот момент, но это я к нему пришёл, а не наоборот, поэтому пришлось проглотить грубость и сесть напротив.

— Деньги вперёд.

— А если ты не знаешь ответа на мой вопрос? — тут же спросил я.

— Тебя никто держать не будет, незнакомец. Сначала деньги за право спросить, а потом уже сам вопрос или можешь поспрашивать кого-нибудь другого.

— Ладно… сколько?

— Три Циса.

Хера расценочки за право спросить… Ладно, окей, в любом случае, мне деньги только и нужны, чтобы добиться цели.

Три монеты легли перед ним и… тут же уползли на его край стола, где и исчезли.

— Спрашивай.

— Вьисендо, знаешь такого?

— Нет.

Я аж чуть не задохнулся.

— За что я три Циса сейчас отдал?

— За право спросить. Нет, я не знаю никаких Вьисендо. Или уточни, — его голос был как лёд, аж пробирал, но я не подавал виду.

— Ладно… похитили одарённую девочку семи лет. Человек умеет управлять временем, останавливая его. У него чёрные глаза с угольками внутри, которые светятся. Уровень минимум Грандмастера Вечных. Слухи, хоть что-нибудь.

— Ничего, — ответил незнакомец.

Блин, я ожидал немного другого, если честно. А тут как работа с гуглом, который не ищет, что тебе нужно. Хоть сколько ни бейся, выдаёт «запрос не найден».

— Окей… тогда может знаешь какие-нибудь волнения? Может что-то происходит, кто-то что-то упоминал о похищении или чём-то подобном?

— Тебе нужно не ко мне, — ответил он, и у меня затеплилась надежда. — Если что-то важное, сотрясшее мир, и происходит вокруг, то знать об этом могут только главы сект и кланов. Если то, что ты сказал, правда, они точно слышали о подобном краем уха. Мимо них подобное не пройдёт.

— И… как мне подобраться к ним?

Фигура промолчала.

Ну и хрен с тобой.

— У меня другой вопрос — что ты знаешь о Пань Сянцзян и её дочери? — решил я провентилировать вопрос по поводу девушки и женщины. Стоило сразу узнать, насколько всё то, что я узнал, правда, так как от этого можно было отыгрывать в случае необходимости.

— Три Циса.

У меня такое ощущение, что меня обдирают, так как он ещё толком ничего не сказал, что я не смог бы узнать просто так, но ладно.

Три монеты легли на стол и вскоре скрылись с его стороны.

— Пань Сянцзян — жена правящего сейчас кланом Розового Знамения главы. Одна из могущественных в прошлом фигур в столице и во всей империи. Она пропала четырнадцать лет назад, по слухам, отправившись искать силу. Куда более точные источники сообщают, что она ушла искать лекарство для своей дочери, но пропала. Говорят, она нашла хранилище секты Вечного Единства, о котором недавно узнала вся империя, но не прошла испытания и погибла.

— Ясно… а дочь?

— Дочь — Пань Шан. В детстве показывала чудовищные результаты по подъёму по ступеням.

— Чудовищно хорошие? — предположил я и ошибся. Как оказалось, даже у великих встречаются люди с культивационным кретинизмом.

— Чудовищно плохие. Мать лично занималась с ней, и источники говорят, что их отношения были очень напряжёнными. Насколько известно, дочь не смогла оправдать ожидания матери и, пытаясь добиться результатов, лишилась пальцев на обоих руках на одной из тренировок. После этого мать исчезла, а дочь пыталась покончить два раза жизнь самоубийством. Никто никогда об этом не говорил, подобное не афишировалось.

— Но ты-то знаешь.

— У нас свои контакты, коих нет у других. На то мы и Стервятники.

— Понятно…

Покончить жизнь самоубийством? Это не похоже на дочь, которая любит свою мать — в таком случае она бы лезгинку от радости танцевала. Скорее чувство вины, что из-за неё пропала мать. Ох уж эти страдания…

— Известно что-нибудь по матери и дочери?

— Дочь готовится выйти замуж. О матери ничего неизвестно.

— А за кого хочет выйти?

Молчание.

Окей, ладно, про Сянцзян мы немного выяснили. Остался ещё один вопрос на три Циса.

— Тебе известен Бао?

— Нет.

— Управляет клинками?

— Не знаю таких.

— Алхимика из деревни? Хоть что-нибудь?

— Нет.

— Ладно… Кто-нибудь искал широкоглазого парня? — зашёл я с другой стороны.

— Да, — последовал ответ.

— И как он выглядел?

— Не он — они, — поправил он меня.

— Они?

— Они, — подтвердил он. — Секта Великого Изумрудного Ока и клан Розового Знамения. Сегодня ночью они объявили награду за человека, у которого широкие глаза, и что не из этих краёв.

Меня аж пробрало холодом. Сердце тут же скрутило чувство опасности и того, что я оказался в западне. Будто весь мир ополчился против меня и смог зажать в угол, откуда не было выхода. Да, было такое ощущение, что тебя уже окружили и готовы взять штурмом, чувство безнадёжности, ведь нельзя воевать со всем миром…

— Сегодня? Известно, кто им рассказал? — сразу спросил я, хотя сам знал ответ на этот вопрос.

Как найти человека, если ты один? Натравить на него тех, кого много — пусть они сделают всю грязную работу. А кому это нужно, и кто знает, как я выгляжу?

— Неизвестно, кто им рассказал. Но что мне известно — Стервятники занимаются не только добычей информации.

В этот момент Люнь засуетилась.

— Юнксу, сзади тебя вошли три человека Священного Роста и двое вышли из-за барной стойки. И они смотрят на тебя.

А фигура продолжила:

— Стервятники ещё и находят людей. Находят и приводят, если за это платят. Я ответил на твои вопросы? — в его голосе слегка чувствовалось самодовольство.

Что ж, позволь его стереть, говнюк.

— Последний, — холодно произнёс я.

— Задавай.

— Вы знаете, за что меня ищут?

Я чувствовал, как ко мне со спины подошли на расстояние удара.

— Нет, — ответил он невозмутимо.

— Что ж… — я старался выглядеть спокойным, чтобы привлечь к себе взгляды и заставить их почувствовать себя неуютно. Страх противника — один из кирпичиков победы, и я собирался заставить их открыть кирпичный завод. — Я убил шестерых человек уровня Священного Роста и Послушника Вечных, а также десять человек уровня Расцвета. Ты не подумал, что стоит захватить с собой побольше человек?

В первый раз с нашей встречи человек в плаще дёрнулся. Он дёрнулся на меня, видимо, желая сразу сцапать, но…

Я уронил на пол небольшую деревянную заряженную Ци табличку.

Да будет тьма…

Раздался грохот такой силы, что зазвенело в ушах, и помещение тут же поглотило грозовое облако. Пламя на факелах тут же сдуло штормовым ветром, что начал кружиться. Тьму начали озарять бьющие то тут, то там молнии. То и дело они вспыхивали вокруг, и я даже услышал чей-то истошный вопль.

И в этот момент я вытащил веер — пришло время испытать его.

Я ходил в библиотеку и отдал хренову тучу кристаллов, решил не продавать той девушке, хотя мог бы нажиться на нём. Я надеялся, что такая вещь, которой владела женщина на уровне Мастера, должна обладать силой, достойной того, чтобы им владеть и пользоваться.

И не ошибся.

Я тут же отпрыгнул в сторону, чтобы избежать случайного удара, после чего запитал веер и взмахнул им, вложив в это простое действие часть своих сил. Эффект был внушительным — с веера сорвался шквальный ветер, который тут же сдул часть туч, а вместе с ними и трёх противников, впечатав их в стену.

Но на этом моя атака не закончилась.

Я прислушался к вееру, к тому, как по нему понеслась Ци, после чего взмах, и пять вставленных клинков пулей вылетели из него прямо в противников. Не успели те сползти по стене, в которой оставили глубокие вмятины, как их просто прибило. Всего один попытался отбить клинки, и у него получилось, но сделал он это только с одним — два других описали дугу и воткнулись ему в виски.

Ну что, Бао, теперь у меня тоже есть летающее оружие.

— Справа! — предупредила Люнь, и я резко обернулся. Обернулся в тот момент, когда прямо на меня из дыма выскочил ублюдок в плаще. Он в прыжке занёс меч, и я едва успел закрыться своим клинком — удар был такой силы, что меня отбросило назад, и хребтом я переломал несколько столов, пока не врезался в стену.

Но больше информатор не смог сделать и шага — клинки из веера буквально нашпиговали его, вылетев из тел, которые прибили до этого к стене.

— Люнь, ищи, — просипел я, морщась от боли, и подал мысленный приказ клинкам из веера.

Управлять ими было не просто тяжело — я банально не мог работать одновременно мечом и веером. Мне приходилось или сосредоточиться на мече, или сосредоточиться сразу на нескольких клинках, буквально управляя каждым по отдельности. Вместе это делать пока не получалось.

Ну ничего страшного.

Я выпрямился, внимательно оглядев грозовые тучи, что заполнили зал, погрузив его во тьму, пока Люнь выискивала двух оставшихся противников.

Ну что ж, Бао, думаешь, что если всех тут натравил на меня, то сможешь одержать верх? Ладно, вызов принят, посмотрим, сможешь ли ты меня достать…