Черные начала. Том 4

Глава 121

Вообще, это лишь благодаря мне мы не спалились, если вот так брать по-честному. Я никогда не позволял еноту засиживаться у нас подолгу и как только он уходил, тут же закладывал камнями дыру. И когда к нам неожиданно навидалась Сянцзян, дыра уже была заложена, и если не знать о проходе, заметить его было невозможно.

— Но всё лучше, чем здесь, верно? — спросила она у меня.

— Ну… вообще да, куда лучше, — усмехнулся я. — И когда я переезжаю?

— Сейчас.

И именно в тот момент я и поблагодарил свою осторожность и предусмотрительность. Зияй там сейчас дыра, уверен, Сянцзян вряд ли бы обрадовалась этому. Не то что она желала мне зла, однако всё же муж есть муж, а хрен с горы есть хрен с горы.

Она улыбнулась, кивнула и вышла из камеры, даже не представляя, что своими благими намерениями она мне конкретно так подосрала. Проход уже был практически закончен как раз ровно под меня, и оставалось теперь подгадать момент и попробовать выбраться, а там на корабль и уже как пойдёт. Но теперь меня переводят чёрт знает куда и хрен знает, сколько займёт планирование нового побега.

За мной пришло аж шесть бугаев шестого уровня, которые без особых церемоний схватили меня под руки, накинули мешок на голову и буквально понесли на землёй из камеры по коридорам. Я даже не касался ногами пола.

Так подозреваю, что мешок мне надели для того, чтоб я не видел, куда меня ведут и уменьшить шансы на побег, однако это было бесполезно, когда рядом летела Люнь, попутно описывая всё, что находится внутри, включая наш маршрут и наше направление. Хотя я и так знал, куда меня несут.

Наверх.

После нескольких мрачных коридоров в подземелье мы поднялись выше сначала в какие-то подсобки, а потом и в сам особняк, который Люнь описала как очень дорогой. Здесь, где мы постоянно сворачивали по коридорам, продолжая одниматься по лестницам, меня несли вверх куда-то на самую верхотуру, и если бы не Люнь, я бы окончательно заблудился.

Таким нехитрым образом меня вывели в одинокий коридор, где протащили ещё немного и затолкнули в камеру, попутно сдёрнув с головы мешок.

Эм… пардон, не камеру, комнату.

Нет, я серьёзно, это была даже очень хорошая и дорогая комната, которая не шла ни в какие сравнения со всеми теми, что мне приходилось видеть до этого. Богато обставленная с двумя комнатами, в которых была кровать, шкафы, ковры, стол, несколько столиков поменьше и прочей мебелью по мелочи.

Её можно было сравнить с номером люкс, где есть несколько комнат, начиная от гостиной, заканчивая даже кухней. Я бы даже сказал, что это комната предназначалась для гостей.

Единственное, что сразу бросилось в глаза — огромные решётки, которые закрывали окно и не оставляли шансов выбраться отсюда через него. Особенно, когда у тебя на руках кандалы, которые не дают раскрыться твоей силе в полной мере.

И в центре комнаты стоял глава клана розовых. Стоял спиной ко мне, глядя куда-то в окно.

— Оставьте нас, — сказал он, когда мы остановились в паре метров от него и все шестеро охранников тут же покинули комнату, поклонившись ему.

Когда дверь за нами закрылась, он вздохнул. Глубоко, устало, будто всю ночь вагоны разгружал. Да и выглядел глава как-то измотанно слишком. Вот прямо смотришь и думаешь: фига тебя немного потаскало. Так тебе и надо.

Он смерил меня недовольным взглядом.

— Не обольщайся, — холодно произнёс он. — Если бы не моя жена, то гнить тебе в камере Великого Изумрудного Ока…

— Да я уже понял, что у вас честь не в моде, — фыркнул я и почувствовал давление.

Да, точно техникой пользуется, вон, отсюда вижу, как задвигались его пальцы. Вернее, не техника, а печать какая-та.

— Вижу, дерзости у тебя не отнять, — бросил он зло, глядя на меня.

Мне было что сказать ему, но это было такое же полезное занятие, как переливание воды из ведра в ведро по кругу. По сути главе плевать на других, и волнует его лишь сохранность клана. Это как готтентотская мораль: если зулус украл у меня лошадь, он совершил плохой поступок, но если я украл лошадь у зулуса, я совершил хороший поступок. Здесь всё так же, так что не имело смысла искать справедливость.

— Я хочу предупредить тебя, что я очень трепетно отношусь к своей жене. Особенно сейчас, когда она вернулась и не выпускает дочь из материнских объятий. У меня всего два любимых человека, и ради них я готов свернуть горы. Однако если ты будешь наглеть и доставлять неудобства…

С этими словами он покинул комнату оставив меня одного.

В этот момент я переглянулся с Люнь и та без разговоров тут же облетела комнату, после чего вернулась ко мне.

— За картиной, что на стене справа есть небольшой лаз, как коридор, откуда можно наблюдать за комнатой через дырки и слышать всё.

— И там сейчас… — шёпотом спросил я, погромче ступая по полу.

— Никого, но я подозреваю, что за тобой будут следить теперь.

Ну понятно дело.

С другой стороны…

Я подошёл к окну и осмотрелся. Судя по всему, мы находились практически на самой верхушке их поместья, и отсюда открывался потрясающий вид на столицу империи. Просто смотришь и дух захватывает. А ещё отсюда я видел большую часть поместья, вернее, её крыши. И больше всего меня заинтересовала такая небольшая китайская башня на другом конце этого дворца, где виднелся такой длинный пирс.

Видимо, именно о нём и говорила Люнь, когда меня сюда привели. Правда сейчас он пустовал. Вот так бы выбрался из подземелья, а корабля нет и было бы весьма неприятно. Но теперь у меня была возможность вести наблюдения за кораблём и подловить момент, когда можно будет начать действовать.

А пока…

Я с разбегу плюхнулся на мягчайшую кровать, пока Люнь летала где-то за стеной, радуясь свободе. Относительной свободе, конечно, но один факт того, что мы не заперты где-то в подвале и она может выйти на улицу, уже делал Люнь самым счастливым призраком на свете, на которого было приятно смотреть. Её искренняя детская радость вызывала улыбку и какую-то нежность с желанием уберечь призрачную дурочку от проблем.

Кто бы меня уберёг, конечно…

Хотя если так посмотреть, тут же целый номер, и здесь вполне можно было бы жить. Телика нет, конечно, но есть шкаф с книгами, и судя по названиям это романы как для мужчин, так и для женщин, причём у некоторых содержание должно быть довольно… эротичным, скажем так.

Здесь была бадья и умывальня. Тут даже медная труба была, из которой пусть и медленно, но, верно, текла вода, если открыть её. А если прикоснуться, то можно было почувствовать вибрацию — видимо, где-то работал насос.

Я прошёлся по залу, внимательно всё оглядев, после чего посмотрел в окно. Сначала я подумал, что мне так знатно подосрали с переездом, разрушив все планы, но сейчас пришло понимание, что наоборот Сянцзян помогла. По крышам было явно легче добраться до пирса, а обзор позволит внимательно наблюдать за приходом-уходом корабля.

А пока…

Мыться!

Так пошли недели моего заключения в номере люкс. Сказать честно, всё равно вся жизнь проходила мимо меня. Что происходит в поместье, что происходит в мире — это всё было тайной под семью печатями, и мне разве что и оставалось следить за кораблём, составляя его примерное расписание. Это практически и стало моей единственной связью с миром. Так что в каком-то плане жизнь здесь от подземельной камеры кроме как комфортом не отличалась.

Прошла неделя, другая, третья и вот уже енот смог подобраться к нам ближе. Я не знаю, каким магическим образом он меня находил, однако очень скоро я услышал его цап-царап не где-то, а за стеной.

Пришлось обращаться к Люнь, чтобы она пояснила, как он там удерживается и не падает.

— Карниз.

— Карниз?

— Ну… не карниз, а такая как деревянная подножка, — пояснила она. — То есть помнишь, что у зданий стена не сплошная, а как бы разделена такими выступами?

— Ну я примерно понял о чём ты, — кивнул я.

— Вот этот деревянный выступ на стене на уровне пола. И по нему Зу-Зу ходит. Он скорее всего благодаря острым когтям и смог забраться сюда по этим деревянным опорам.

Люнь имела ввиду такие деревянные балки, которые придавали конструкции прочность, что-то типа деревянных балок в классических немецких домах.

Я внимательно посмотрел на картину — каждый раз, когда я начинал говорить, Люнь проверяла за ней пространство. Дело в том, что иногда за мной следили, нередко ночью, иногда там никого не было. Меня как бы проверяли, что я делаю. Несколько дней там вообще сидели безвылазно, следя за мной. Поэтому перед каждым разговором мы проверяли её.

На данный момент там никого не было, а значит…

Я приложил ухо к камню, прислушиваясь, после чего негромко заговорил.

— Зу-Зу, ты меня слышишь? Зу-Зу?

Сначала было тихо, но вот послышались коготки по стене, которые будто отвечали мне, что он здесь.

— Нет-нет, Зу-Зу, не здесь, только не здесь капай.

Я окинул взглядом комнату и заприметил место за большим таким комодом. Осторожно подвинув его, я постучал по стене.

— Зу-Зу? Зу-Зу, слышишь? — через секунд десять он заскрежетал когтями по камню с той стороны. — Молодец, умница, вот здесь и капай, слышишь? Капай прямо в этом месте, понял?

После этого я задвинул комод обратно.

Теперь можно было считать, что и выход наружу у нас появился. Значит оставалось правильно подгадать время, и пробраться на судно.

Мне было сложно сказать, насколько оно хорошо охраняется, с такого расстояния со своим зрением я хрен что разгляжу, однако предположу, что так как корабль находится у пирса над землёй на вершине замка, его охрана не будет большой.

Хотя… нет, не факт. Учитывая, что здесь можно летать, по идее его, наоборот, могут охранять очень даже рьяно, и охраны будет не меньше, чем в любом другом месте.

Тоже вопрос, который оставался открытым.

Дыра наружу вышла не очень большой, но достаточно для того, чтобы я смог протиснуться. Я не знаю, как она выглядит снаружи, вряд ли очень красиво, но буду надеяться, что никто с той стороны не заметит её. Енота же я спрятал под кроватью. Никто туда заглядывать не будет, а со стороны картины там и вовсе со слов Люнь ничего не разглядишь.

Ещё одним вопросом была верёвка. Даже с моим уровнем при учёте, что удастся снять оковы, не факт, что я не переломаю ноги, спрыгнув вниз. Куда быстрее и проще будет спуститься на верёвке.

Поэтому что я сделал? Правильно, начал учиться методично и быстро завязывать узлы. Делать верёвку заранее было слишком палевно, да и не из чего. Пропади хоть одна простынь или штора, которые у меня регулярно забирают, выдавая новые, и сразу появятся подозрения, что мне было не нужно. Куда логичнее было сделать это всё прямо перед побегом, к тому же здесь было из чего сделать, начиная от штор и заканчивая теми же простынями.

А ещё я искал информацию по кораблю, как им управлять, как он запускается, как работает и так далее. Да, я как бы моряк, но начнём с того, что парусное судно и судно на двигателе — это немного разные вещи. Это уже не говоря о том, что я матрос, а не тот же старпом, помощник, капитана или механик. Моя работа была скорее низкоквалифицированной: отдирать ржавчину, мыть танки и так далее, так что об управлении кораблём я имел лишь общие представления. А тут и вовсе парусное.

Так, мотая срок, я постепенно готовился к побегу, пытаясь предугадать любые сложности, что могли возникнуть на пути к спасению, запоминая, где стоит стража, которую я видел отсюда, и куда стоит двигаться, выпадет шанс. А шанс выпадет — это однозначно.

И я не прогадал.

Однажды ко мне заглянула Сянцзян. Она была редким гостем и с того момента, как я попал в новую комфортабельную камеру, заходила всего один раз просто убедиться, что со мной всё в порядке. Поэтому её появление было весьма неожиданным.

— Я уже думал, что вы позабыли обо мне, — улыбнулся я. — Теперь я могу, кстати, предложить вас чувствовать себя как дома.

— В моём же доме чувствовать себя как дома, — кивнула Сянцзян.

Но всё же едва дёрнувшиеся вверх уголки губ выдали, что она шутит.

— С чем пожаловала? Что-то произошло?

— А должно что-то произойти, чтобы я могла навестить тебя?

Да.

— Нет, но ты неожиданно так пришла, если честно. Это может значит лишь то, что мне хотят что-то предложить.

Иначе говоря, она выступала в роли переговорщика. Для главы их клана не было секретом, что я довольно тепло отношусь к ней, а значит и прислушаюсь к ней куда внимательнее, чем к нему. Другими словами, через Сянцзян, по его мнению, на меня можно было повлиять, и в какой-то мере он был прав.

— Если быть откровенной с тобой, то ты прав, я действительно не просто так здесь, Юнксу, — она медленно прошлась по комнате, внимательно оглядываясь. Ну да, всё проверить сразу, раз внутри оказалась. — Я пришла сюда затем, чтобы передать слова моего мужа.

— Звучит угрожающе, — заметил я.

— Ты, наверное, заметил, что в последнее время у нас царит определённое оживление, верно?

— Немного, — кивнул я.

Я действительно заметил, что в последнюю неделю все как-то оживились, и даже корабль стал приходить чаще. Насколько я мог судить, с него что-то сгружали каждый раз, когда он швартовался к пристани: коробки, бочки и так далее.

Для меня подобная активность была хорошим сигналом. Если что-то намечается, то охрана скорее всего будет перераспределена, особенно она будет ближе всего к месту наибольшей активности и мне хотелось верить, что это будет с другой стороны дворца.

— Какой-т праздник? — сделал я попытку.

— Я бы не назвала это праздником, Юнксу, — вздохнула она.

— Суд? — сделал я вторую попытку.

— Дело в том, что каждый год главы сильнейших кланов и сект, плюс их союзники и сподвижники собираются вместе, чтобы обсудить все свои разногласия и прийти к мирному урегулированию вопросов. Но учитывая обстоятельства, в этот раз решили встретиться повторно.

— Благодаря мне.

— И мне.

Мне крышка.

— Меня повесят.

— Не говори глупостей, — поморщилась Сянцзян.

— Ну я-то не жена главы клана, — заметил я немного грустно. — Вряд ли он согласится отдать вас в руки секты изумрудных мудаков. А я так подозреваю, что они встретятся именно требовать с вашего кланы выдачи виновников.

— Это не касается ни меня, ни тебя.

— Меня-то как раз касается.

— Обсуждение этого не касается, но мой муж постарается сделать всё, чтобы сохранить тебе жизнь.

Ага, я прямо вижу, как он вымаливает сохранить мне жизнь. Видимо моё мнение настолько было красноречиво написано, что Сянцзян вздохнула.

— Собрание будет проходить в этом корпусе, и мой муж хотел бы предупредить тебя, чтобы ты не делал глупостей. Никаких.

— А какие я могу сделать глупости? — пожал я плечами.

— Я уверена, что ты сообразительный мальчик и можешь что-нибудь да придумать. Поэтому сиди как заяц в кустах. Потому что, если ты натворишь глупостей… боюсь, даже я не смогу уберечь в этом случае от проблем.

Тише воды, ниже травы, иначе говоря, надо сидеть.

То, что Сянцзян покрывает меня, я это и так знал. Но это не значило, что я буду действительно сидеть сложа руки.

Сянцзян самолично дала мне последний толчок к тому, чтобы сбежать. Теперь я знал, что будет происходить, где скопятся все шишки и где будет сконцентрирована охрана и сидеть, послушно ожидая своей участи не собирался. Не знаю, корабль будет на месте или нет, но если будет…

— А когда будет встреча? — задал я вполне безобидный вопрос.

Всё складывалось как практически идеально.

Сегодня был знаменательный день во всех отношениях, и потому я волновался так, что ложка в руках прыгала. Или у меня всё получится, или петля на моей шее затянется быстрее, чем я назову полное название столицы Таиланда — таков был расклад, и я не мог сказать, что рад подобному.

Всё было ещё раз проверено, всё было ещё раз обдуманно и осмотрено. Теперь мне оставалось лишь ждать.

После подачи ужина я старался показать, насколько мне плевать смотрителю за стеной, усевшись с книгой на кровать, однако глаза смотрели в книгу, а видели фигу. Мои внутренние часы отсчитывали время, когда можно будет сорваться с места.

Всё уже было готово к побегу: корабль стоял у пристани, наволочка была забита хлебом и другими ништяками, которые могли храниться долго, глаза уже бегали по шторам и прочем тряпье, из которого я собирался сделать канат.

Оставалось только ждать.

Чего именно?

Сигнала от Люнь.

Она караулила за стеной дома, наблюдая за гостями, которые прибывали во дворец клана розовых, дожидаясь момента, когда все соберутся и людей на улице станет поменьше. Кажется, мы ждали целую вечность этого момента.

Минуты тянулись долго, казалось, что вот-вот, и кто-нибудь заскачет в комнату с криками, что я собираюсь сбежать, сердце просто отплясывало внутри бешенный ритм. Короче, все признаки страха перед чем-то важным. Однако, когда всё началось…

— Юнксу, время, — влетела в комнату Люнь.

…внутри всё успокоилось в одном мгновение. Всё началось и теперь уже беспокоиться было поздно.

Поехали…

Я осторожно закрыл книжку, после чего направился к шкафу, попутно бросив мимолётный взгляд на место, откуда за мной подглядывали.

— Он следит за нами, — проинформировала меня Люнь.

Ну и отлично.

Я медленно, вальяжно разделся, потушил тот немногочисленный свет, после чего залез под одеяло, укрывшись с головой, и стал ждать. Собрание вряд ли будет коротким. Я ещё по телику видел, как проходят всякие заседания, и даже один вопрос занимал там дохрена времени. А значит у меня в запасе ну… много. Успею туда-обратно сбегать.

В кровати я пролежал около часа, прежде чем Люнь просигналила мне, что пора.

— Он отошёл, давай! — приказным тоном дала она команду на старт, и я вскочил.

Первым делом я тут же сдёрнул покрывало и пододеяльник, после чего бросился к шторам и одним рывком оборвал их вниз. Пробежал по всей комнате ураганом, собирая все более-менее длинные тряпки, из которых можно было сделать верёвку. Взял стул, отломал ножку и отложил сломанную мебель в самый угол, где её будет не видно. Я знал эту комнату наизусть, выучил буквально каждый сантиметр, отчего мог двигаться по темноте без каких-либо особых проблем.

Едва материал был собран, как я подбежать к диванам, схватил с них подушки, после чего запихнул их под одеяло, чтобы создать форму человека на кровати.

Уверен, что в такой темноте никто не будет присматриваться, я это или не я, бросят взгляд, увидят, что одеяло поднято, будто под ним кто-то есть и успокоятся. Можно сколько угодно говорить о крутости местных культиваторов, но даже с такой силой они остаются людьми всё с теми же проблемами: невнимательность, безалаберность и так далее. Я на протяжении нескольких недель спал, укрываясь одеялом вот так с головой, поэтому для них картина эта будет не нова.

А что касается голого одеяла и штор, я очень сомневаюсь, что они вообще заметят это, пока сами не окажутся в комнате.

Пока я очень быстро вязал канат из тряпок, Зу-Зу оперативно перегрызал цепь на наручниках, чтобы двигать руками можно было свободно. Как мы выяснили, металл был довольно хрупким, как раз по зубам Зу-Зу, но другое дело, что он был волшебным, скажем так, раз глушил мою Ци. Полностью наручники я снимать всё же не стал, если вдруг на них какая-нибудь сигнализация есть, что их сняли. Достаточно просто сделать так, чтобы руками можно было свободно двигать.

— Как он там?

— Ещё не вернулся, но поторопись, Юнксу.

Пять минут. Я отсчитывал пять минут в голове, за которые должен был управиться.

Когда последний узел был готов, я тут же бросился двигать комод и привязывать к палке верёвку, пока Зу-Зу быстро-быстро своими лавками запихивал в наволочку мою одежду — сейчас одеваться времени не было.

Едва я всё было готово, я тут же нырнул в дыру, змеёй извиваясь так, чтобы пролезть и не обращая внимание на то, что острые края царапают тело. И едва я оказался на одну треть снаружи, как…

— Ох…

Ох было по двум причинам.

Первое: высота. Тут реально высоко лететь.

Второе: вид. Всё же одно дело смотреть на это всё через стекло с решёткой, а другое — быть снаружи, чувствовать этот лёгкий ветерок, который ласкает лицо, эту ночную свежесть и запах свободы…

Жаль, что я не мог в полной мере насладиться этим.

Пришлось делать всё с огромной осторожностью, чтобы удержаться на небольшом порожке у стены, за которым начиналось свободное падение, и не свалиться. И едва я пролез полностью…

— Он вернулся! — пискнула Люнь и у меня аж сердце дрогнуло. Я тут же вытащил мешок из наволочки с припасами, и следом выпрыгнул Зу-Зу.

— Что он там? — шёпотом спросил я.

— Он… всё, он посмотрел в щели и сел на своё место, — выдохнула она.

Вот, я же говорю, что люди везде одни и теже. Если бы он проверил меня на источник, то тут же бы всё понял. Но они настолько привыкли, что я делаю день ото дня одно и тоже и никуда не рыпаюсь, что уверовали в мою покорность и даже поленились проверить, точно ли я на месте.

Тем мне лучше.

Я осторожно привязал к ножке стула верёвку, после чего упёр её концами в края дыры.

— Зу-Зу, на меня, — приказал я и его коготки вцепились в мою кожу. В некоторых местах до самой крови, однако сейчас это можно было и потерпеть. Главное, чтобы пушистый не свалился.

Я несколько раз дёрнул верёвку на себя, проверяя, плотно ли встала ножка стула и не соскользнёт ли, после чего начал быстро спускаться вниз, молясь о том, чтобы меня сейчас никто не заметил. Нет, я рассчитывал, что все будут смотреть в противоположную сторону, на стену, как и положено, но мало ли…

Мне ведь ещё предстояло добраться по крышам до другой части здания к пирсу с кораблём.