Черные начала. Том 4

Глава 129

Следом за Вечными потоками следовала стадия Внутреннего мира.

Я, уже наученный тем, что лучше заранее знать, через что придётся продираться, примерно знал, что нужно делать. Вообще внутренний мир — это всё то, что было внутри меня. Можно сказать, что это и есть то самое пустое пространство, в котором были протянуты меридианы, раскалялось ядро, наполнялся сосуд и текли вечные потоки и был им.

Однако если до этого мой внутренний мир был просто пустым пространством во тьме, то теперь на стадии Внутренний мир (тавтология вошла в чат) я должен был придать ему форму. То есть не просто чёрная пустота, а какое-нибудь место. У кого-то это был замок, у кого-то дом, у кого-то поле, гора, пещера, озера и так далее. Воображаемый мирок, иначе говоря.

Я бы называл это визуализацией внутреннего пространства, которое было внутри нас.

И в какой-то степени все стадии до этого служили ступеньками к тому, чтобы создать этот внутренний мир, в который, если верить книгам, ты сможешь погружаться. Без сосуда, вечных потоков ядра, да и тех же меридианов ты бы просто не смог отстроить внутренний мирок. Это как сначала строят дорогу, привозят материалы и так далее, а уже потом строят дома. И нужен он был для того, чтобы выдерживать огромные нагрузки, что-то типа каркаса.

Вот и я занялся строительством своего внутреннего мира, благо материалов хватало с избытком. На этой стадии было аж четырнадцать ступеней, что было больше, чем в любой другой стадии, которую я до этого встречал.

Никто не мог сказать, как будет выглядеть его внутренний мир, как и нельзя было специально отстроить его, как считаешь нужным. Всё, что оставалось — это лишь строить его, напитывать энергией и ждать, каким он станет.

По мне, это было чем-то вроде принятия самого себя. Я конечно это нигде не читал, но мне кажется, что мир каждого человека соответствовал тому, что он из себя представляет. Исходя из этого было даже интересно посмотреть, что получится из меня самого.

Постройка внутреннего мира отличалась от вечных внутренних потоков. Если там мне приходилось в буквальном смысле тянуть потоки, пробивая им русло, а потом ещё и наполнять их энергией, расширяя и углубляя, то, здесь надо было… просто пропитывать внутренний мир своей Ци. Как… как наносить аэрозольным баллончиком краску.

Именно так для меня выглядело то, что я делал — выпускал во внутренний мир, в пустоту свою Ци, наблюдая за тем, как она то ли оседает, то ли притягивается, давая примерные очертания для объектов, после чего начиналось самое интересное. Чем больше я выпускал Ци, тем сильнее она оседала, и тем плотнее становилось окружение. Самым важным было не перестараться, чтобы не получилось, что одна часть слишком сильная, а другая будет хрупкой. Это как наносить… штукатурку или осторожно отсыпать из песка формы, что-то в этом духе.

По-настоящему объяснить, на что было похоже прокачка по уровням, было невозможно по одной простой причине — пока не сам не попробуешь сам, то не узнаешь. Это как объяснять, на что по вкусу похож банан. Вот на что он похож? Да хрен объяснишь же, пока не попробуешь. Можешь объяснить лишь примерно и образами.

Вот здесь так же: я мог лишь примерно объяснить, как это выглядит, но другой человек мог спокойно сказать, что всё хрень, это выглядит иначе.

Но четырнадцать ступеней… блин, у меня это заняло едва ли не две недели. Я не буду врать, что иногда я вставал, чтобы размяться да и поесть, так как, к сожалению, без еды рисковал сдохнуть, но так или иначе большую часть времени всё же занимала медитация. Просто сидел на камне и медитировал, пытаясь отстроить все двадцать три с половиной часа свой внутренний мир.

И ведь забавно, что для меня время в медитации действительно летело гораздо быстрее, чем во внешнем мире. Нет, меня, конечно, отвлекал иногда внешний мир: дождь, как из ведра несколько дней подряд или птица, которая пытается свить у меня на голове гнездо, но даже с этим я старался не отвлекаться.

Так что две недели и…

Мой внутренний мир был похож на сраные руины.

Нет, серьёзно, мой внутренний мир стал похож на руины какого-то старого греческого здания. Полуразрушенные стены, колонны, часть из которых уже осыпалась, потрескавшийся пол из квадратного камня и небольшой фонтан, который уже не работал.

Честно говоря, читая и слушая о том, какие бывают внутренние миры у других, мой выглядел как-то слишком… уныло. У меня и так в жизни говна хватает, а теперь я погружался в свой мир и наблюдал разруху, как после войны.

Здесь я мог даже побродить, оглядеться, но куда бы я не пошёл, чувствовал, что знаю каждую трещинку этого мира.

— Мда… — протянул я. — Охерительно получилось…

Я прошёлся вокруг круглого фонтана, проведя рукой по твёрдом шершавому и холодному камню, которым тот был выложен. Коснулся воды и понял, что это совершенно не вода — Ци. Визуализированная Ци. Прикольно…

Хотя было бы прикольнее, будь место чуть пожизнерадостнее, а не сраные руины. Уж лучше бы было бескрайнее озеро, в идеале храм или квартира на сто квадратных метров. Чтобы можно было в случае чего просто юркнуть в неё и насладиться комфортом. А здесь разве что голову на камень положить вместо подушки можно.

Внутренний мир блин…

Ладно, хрен с ним, главное, что теперь он у меня был, а остальное уже не имело никакой разницы. В конце концов, я предпочитаю реальность, а не иллюзию.

Куда важнее была последняя стадия, на которую у меня осталось всего лишь одно ядро.

Очищение.

А вот оно вызвало у меня определённые неприятные ощущения. По идее очищением было именно очищение организма — как от вредных шлаков, так и от грязной энергии, и чем чище организм, тем ты становишься сильнее. Почти как фишка с чистота драгоценных камней. Я должен был сам выдавливать это из себя, что походило на то, когда ты на унитазе тужишься, только в раз десять больше усилий.

И выглядело это со стороны так, что я тупо покрывался какой-то чёрной слизью, как мазутом, которая выделялась буквально из каждой поры.

Я слишком поздно об этом подумал, но когда вынырнул обратно из медитации, вся моя одежда воняла гнилью и была тёмной от грязи, которая выделялась с меня.

— Да чёрт! — выкинул я одежду в реку. — Вот сука…

Так, тихо, тихо, это всё последствия ядра. Подумаешь, одежда, у меня ещё есть…

И сука всё равно, как же неприятно! Всё липкое, вонючее, слизкое, аж в каждой щели! А ведь такое после каждой ступени будет! При каждой ступени будет выделяться из тела вот эта грязь, которая тонкой плёнкой будет меня покрывать.

Буэ-э-э…

Но мне это не грозило в ближайшее время, так как я докачался только до четвёртой ступени стадии Очищения уровня Расцвета, когда ядра кончились.

Весь камень, на котором я сидел, сверху был покрыт тёмной слизью, которая на жаре начинала безбожно вонять. Вот тебе и поднялся по уровням… Но это всё лучше, чем ничего. По крайней мере я поднялся немного вверх и оставалось не так много, прежде чем я дойду до барьера между четвёртым и пятым уровнями.

— Как ты? — спросила Люнь.

— Не очень… — фыркнул я и спрыгнул в воду, чтобы смыть с себя всю грязь.

От меня сразу пошли как мазутные пятна, которые медленно сплавлялись ниже, растворяясь в течении.

Я поднял руки к глазам.

Они как дрожали, так и продолжают дрожать то ли от переизбытка энергии, то ли от шокового состояния самого организма. Дыхание тоже частое, будто бегал. Иначе говоря, всё как в прошлый раз, но теперь свой гнев я контролировал куда лучше. Столь долгое использование демонических ядер совсем никак не сказалось на моём состоянии вроде как, но хуже точно не стало.

Да, оставалась сильная раздражительность, но теперь я более-менее держал себя под контролем, не скатываясь в полный беспредел. В первый раз я вовсе пошёл всё громить, а сейчас просто немного срываюсь, при этом удерживая всё дерьмо, которое готово излиться на бедную Люнь, внутри.

Можно сказать, что начал привыкать к использованию демонических ядер или же с повышением уровня росла и резистентность к ним.

Пришлось потереть себя камнем и песком, чтобы хоть как-то снять эту слизь после каждой ступени очищения. А ещё пришлось подстричься, так как за это время я успел обрасти, почему волосы из-за слизи свисали сосульками и отказывались отмываться. Подстригся как мог под ёжика, покороче, но так как здесь жарко, это даже к лучшему.

— Ты… как себя чувствуешь, Юнксу? Ты здесь медитируешь уже почти месяц, — Люнь облетела меня по кругу.

— Не очень… Раздражения как такового нет, но… — я похрустел шеей. — Просто не трогай меня пока, окей? Немного приду в себя и всё будет нормально. Как там Зу-Зу?

— Он недавно прибегал, сегодня утром.

— Стал больше?

— Немного, — кивнула она. — Ты же знаешь, он…

— Да знаю я, — слишком громко ответил я, но тут же выдал себе ментальную пощёчину и сбавил тон. — Да, знаю, он избранный. Стыбзил прямо перед носом священный амулет, который предназначался мне прямо из-под носа. Не напоминай, а то и так больно думать об этом.

— Хорошо, хорошо, прости, я молчу…

— У меня ещё не отошло это всё просто. Каждый шорох раздражает, но особенно бесит эта сранная присохшая слизь, которая никак не оттирается!

Я с таким остервенением теранул шершавым камнем по коже, что оставил на ней ссадину.

Поморщился, плеснул водой смывая кровь и продолжил оттирать всё тело от этой мерзости. Могу представить, какого девушкам проходить через это. Длинные волосы, нежные создания, а они воняют, как будто в свинарнике ночь провели. Это же после каждой ступени надо так конкретно отмываться.

Я покосился на Люнь.

— Что такое, Юнксу?

— Ты тоже проходила через это, да?

— Конечно. И ты бы знал, сколько стекло с меня грязи в тот момент. Каждая ступень… бр-р-р… — она поёжилась. — С меня просто соскабливали скребками её.

— Кто соскабливал?

— Друзья, — немного смутилась она. — У меня было ещё хуже, чем у тебя. Она была более густой и вязкой, эта грязь, которую организм выталкивает из себя. Кстати, взгляни сейчас в отражение, — кивнула Люнь на воду.

В отражении на меня смотрел… словно не я сам. Нет, я узнал себя, узнал шрамы, как от кислоты желудка дракона, так и от множества когтей, но теперь они успели заметно побледнеть и рассосаться, пусть их до сих пор было видно.

Но куда больше меня поразило собственное лицо. Вернее то, во что оно превратилось. Раньше я смеялся над этими косоглазыми культиваторами с длинными чёрными волосами и смазливым лицом, а теперь на меня смотрело утончённое лицо человека, которым был я сам. Даже разрез глаз — нет он не изменился, но стал более изящным? На меня смотрели совершенно другие глаза, пусть и те же.

Ну хоть радужка того же цвета, и на том спасибо.

Я провёл пальцами по лицу.

— Похорошел, — улыбнулась Люнь.

— С тобой такое же было?

— Ага. Я была такой простушкой, ты даже не представляешь, перед тем, как начала меняться. Ты и ростом слегка выше должен был стать.

Я не стал говорить, что простушка в ней до сих пор виднеется. Почувствовал, что хочется сказать это из вредности, а не потому что я сам считаю так. Пока влияние от ядер не спадёт, стоит быть немного осторожнее.

Я вздохнул и потянулся к камню, когда неожиданно почувствовал опасность. Именно почувствовал, как лёгкое дуновение ветра. И вместо того, чтобы думать, из-за чего, я тут же оттолкнулся ногами от дна и запрыгнул на камень ровно в тот момент, когда на то место, где я был мгновением назад напал огромный чёрный…

Шланг?

Фу, млять, что это такое?!

Оказавшись на камне, я пинком подбросил к руке измазанный моей же слизью меч, после чего…

Случайно поскользнулся и упал обратно в воду.

И уже оказавшись в воде, услышал вскрик Люнь.

— Юнксу! Пиявки!

Пиявки млять?! Ты серьёзно называешь это пиявками?! Я вынырнул ровно в тот момент, чтобы ударом разрубить напавший на меня огромный толстый чёрный шланг с круглым отверстием с множеством острых зубов, которые сходились со всех сторон.

— Сзади!

— Защитница Снегов, — с разворота запулил я в ту сторону ледяную бурю в буквальном смысле слова заковав в лёд воду по самое дно, а вместе с ней и тварь, которая оказалась внутри. Взмах мечом и глыба льда раскололась на две равные части вместе с «пиявкой» внутри.

Тут же прыгнул вверх, как можно выше, попутно отправив прямо под себя ещё одну защитницу снегов и приземлился уже на ледяной остров, даже не почувствовав холода. Быстро огляделся и через мгновение срубил ещё один шланг, который полз в мою сторону под водой.

— Это всё? — я внимательно осмотрелся.

— Кажется…

— Что это за чёрные херы?!

— Пиявки это.

— Ага, знаем мы таких пиявок, — мне потом ещё кошмары вдогонку тем, что уже есть, будут сниться после такого.

И всё же, чтобы не искушать судьбу, я быстро собрал все свои вещи, отмыл всё, что смог от слизи и поспешил отойти от воды.

Но не только река готовила для меня сюрпризы. Едва я отошёл от неё, как едва не столкнулся с какой-то ядовитой змеёй, которая попыталась меня поймать за шею петлёй, словно виселица. Я едва увернулся, после чего взмахнул пару раз мечом, и на землю вместе с ветками упала разрубленная туша коричневой змеи.

— Да что ты будешь сука делать… — выругался я сквозь зубы. — Что за заговор?! И вообще, где этот Зу-Зу?! Чё он всякую шваль рядом с нами не истребляет?!

— Он охотится, — виновато ответила Люнь, будто это она его отправила охотиться.

— Так позови его!

Так, стоп.

Я сделал глубокий вдох, вновь беря в себя в руки. Ненавижу вести себя как мудак, когда приближается приступ. Сам себя начинаю ненавидеть. Глубокий вдох, выдох, и уже более спокойным голосом:

— Позови, его пожалуйста. Твой крик не будет слышан для всего леса в отличие от моего.

— Ладно, — кивнула она и сложив ладошки вместе как в рупор, крикнула. — ЗУ-ЗУ!!! ЗУ-ЗУ!!!

Но ответа не было.

Вообще ответа не было.

— ЗУ-ЗУ!!! ЗУ-ЗУ, ДОМОЙ!!!

Люнь замерла, прислушиваясь, а вот я нахмурился.

— А ты его до этого звала?

— Не-а, надобности же не было. Он сам уходил и сам приходил, — ответила спокойно Люнь. — Возможно он сейчас на охоте и потому мы не можем его дозваться. Он обычно к вечеру приходит.

К вечеру, значит?

Ну значит будем ждать вечера, чего поделать.

Но и к вечеру Зу-Зу не появился.

К этому моменту меня уже успело отпустить от ядер, и я мог более-менее адекватно реагировать на всё без тупых всплесков агрессии. И первое, что почувствовал, было волнение.

Волнение за пушистого.

Да и не только я волновался, Люнь тоже выглядела встревоженной, оглядываясь на каждый шорох.

— Может он пошёл… ещё дальше? — предположила она с надеждой в голосе. — И вернётся утром?

— А сегодня он был? — уточнил я.

— Сегодня утром был, да. Принёс добычу и вчера и лёг спать, а сегодня утром ушёл. Он каждый день приходит вечером, ночует и уходит утром на охоту, поэтому я как-то и не беспокоилась за него, а сейчас…

— Пропал, — кивнул я. — Тогда подождём утра, и если он к тому моменту не вернётся, двинемся по его следу.

Но и на утро пушистый проказник не появился и, честно говоря, я уже был готов к подобному исходу событий. Где-то в глубине души я сразу почувствовал, что что-то произошло, но решил, что лучше будет перестраховаться и подождать, чем бросаться сломя голову на его поиски. Особенно под вечер, когда ни следов, ничего толком не видно.

— Значит что-то случилось, — Люнь совсем уж щебетала, как перепуганная птичка. Лучше бы обо мне так заботилась. — А если его съели?

— Боюсь, это он кого угодно съесть может, учитывая то, что я уже успел увидеть. Тут, скорее всего, дело в другом.

В людях.

Просто исходя из логики, мы не так уж и далеко от города двуногих, как называл его Глаз, а значит по окрестностям вполне себе могут ходить охотники, которые вылавливают всякую дичь на продажу. Я очень сомневаюсь, что еноты водятся в джунглях, и предположу, что его могли вполне поймать, как необычное животное.

Но подтвердить или опровергнуть мой вывод мы могли только найдя этому доказательства.

Поэтому с первыми лучами, в которых можно было что-то разглядеть, мы двинулись по следу Зу-Зу. По крайней мере, я надеялся, что это след Зу-Зу, так как судя по отпечаткам лапок и прижатой траве, наш пушистый друг нехиленько так подраздался в размерах, и я не скажу, что в благоприятную сторону.

Ну хоть по следу было легко идти, и то хорошо. И я в которых раз благодарил свои охотничьи навыки, которые приобрёл во время жизни в лесу в стиле «Маугли-Инал, прохватитель звиздюлей».

Следуя по уже хорошо протоптанной тропинке, мы вышли к развилке, откуда вело сразу несколько следов. Выбрав наиболее свежие, я пошёл по ним и через минут десять вышел на ещё одну развилку.

— И куда теперь? — спросила Люнь, озабочено озираясь, после чего крикнула. — ЗУ-ЗУ!!! ЗУ-ЗУ, ОТЗАВИСЬ!!!

— Ага, так он тебе и отозвался, — провёл я руками по следу. — Нам налево.

— Думаешь, люди?

— Почти уверен.

— Тогда…

— Нет, его не пустят на перчатки и тапочки. По крайней мере в ближайшее время. Енот явно диковинка здесь, а значит его попытаются продать подороже, если действительно поймали. А так как он не дурак, то обязательно постарается показать, насколько он разумен и умён, чтобы избежать участи пушистых тапочек.

Ну или я хотя бы тапочки из него куплю себе в память о пушистом.

Ладно, шучу…

Однако про людей я всё же угадал, когда следы вывели нас на небольшую полянку между вековыми деревьями.

Здесь всё было как после драки: трава смята, ветви кустов поломаны, земля в некоторых местах аж взрыхлена, и почти везде отчётливо угадывались отпечатки ног людей. Причём, что я сразу заметил, они ходили не в деревянных гэта, как на мне — отпечатки следов были сплошными, как если бы они носили более-менее адекватную обувь.

Значит всё же люди. А что насчёт Зу-Зу?

Ради этого я несколько раз обошёл поляну, но не увидел и намёка на то, что кто-то смог отсюда сбежать и совпадал бы размерами с нашего енота. С вытоптанного поля боя было лишь две тропинки — от енота, который пришёл сюда, и от людей, которые тоже сюда пришли, и которые, скорее всего, этим же путём ушли.

Со своей теорией я поделился с Люнь, которая совсем уж не находила себе места из-за чувства вины, что прозевала пушистого.

— А если его убили?

— Крови нет, — покачал я головой. — Зато есть следы его лап и когтей. А ещё какого-то предмета типа ящика. Поэтому очень и очень сомневаюсь.

Я проследил взглядом по тропинке, куда ушли сраные похитители енотов.

— И что нам делать?

— Как что? Идём спасать пушистого! — ответил я уверенно. — Главное, чтобы он там ещё толще не стал, а то не унесём.

И с удовлетворением заметил, как Люнь слабо улыбнулась. Ну вот и отлично.

Ну что, Зу-Зу, жди меня…