Черные начала. Том 4

Глава 120

Сянцзян действительно постаралась сделать моё пребывание в тюрьме максимально комфортным. Меня начали кормить лучше, значительно лучше. Матрас с постельным бельём добавился, по выходным стала появляться бадья, где можно помыться.

Но как ты ни пытайся всё обустроить, тюрьма есть тюрьма.

И если я ещё как-то спокойно относился к этому, то вот Люнь загрустила в край. Она пыталась долететь до улицы, но поводок не давал ей удалиться, и максимум, куда она добиралась, были или коридоры, или кладовые, которые находились выше. Это насколько глубоко мы находились?

Хотя, с другой стороны, логично предположить, что всех будут прятать поглубже, чтобы их никто не мог найти. Ведь там Лисичка говорила, что можно искать по внутреннему источнику, и вполне возможно, что здесь или земля глушит, или стоят какие-нибудь артефакты, а может скрывают браслеты, которые до сих пор у меня на руках и под ними уже у меня мозоли.

Как бы то ни было, ещё три недели в плюс к моей отсидке, и мне кажется, что за это время Бао уже должен был понять, что я его наипал так же, как он пытался наипать нас. Или, по крайней мере, хотя бы найти способ преодолеть барьер, который высушивал других, иначе я в нём разочаруюсь.

Я не сильно боялся, что Бао раскроет обман, так как рано или поздно это случиться, но что он сделает? Пойдёт искать меня? Куда? Если и узнает, где я, то что, сунется в дом одного из сильнейших кланов? Да как же…

Я смотрел в потолок, раздумывая над ситуацией, которая получилась, и о том, как из неё выбраться. Бао был не проблемой в данном случае, вернее, не самой главной. Куда важнее, что на данный момент я не видел ни единого шанса вырваться без помощи кого-либо, а помогать мне, кажется, никто не собирался, даже Сянцзян.

Я уже обшерстил с помощью Люнь округу, но максимум, куда я мог попасть — это кладовая выше, и это при условии, что я могу ломать голыми руками камень и копать прямо через горные породы. Может я бы и смог, но не когда на моих руках наручи, которые намертво блокировали мои силы.

Жизнь боль…

Я подумал это ровно в тот момент, когда неожиданно услышал тихий скрежет за стеной. Совсем тихий, едва заметный и, если уж на чистоту, заметил его не я, а Люнь. С этими оковами я будто потерял возможность нормально воспринимать мир или же откатился до уровня, когда был обычным человеком.

— Ты… ты слышишь? — толкнула она меня.

— Что? — я отвлёкся от мыслей о Бао, подняв голову.

— Звук. Словно кто-то скребётся, — подняла Люнь голову.

— Крысы?

— Здесь? На такой глубине? — она вылетела за пределы комнаты, но через несколько секунд вернулась, покачав головой. — Никого. Но я точно что-то слышала.

— Может пока…

— Я слышала! — недовольно сложила она руки на груди. В последнее время Люнь стала довольно раздражительной, будто на неё напало пмс. Это место явно не шло ей на пользу. — Я точно слышала!

— Ладно-ладно… — я встал, после чего прислушался. — Откуда именно?

— Тот угол, — указала она пальцем в дальний верхний угол.

— Эм… я не слышу.

— Но…

— Люнь, я не говорю, что его не было, — перебил я её. Иногда важно сразу пояснять, что ты имеешь ввиду и о чём думаешь, чтобы избежать ссоры. — Просто не забывай про это.

Я потряс наручниками.

Люнь разочарованно посмотрела на них, осознав, что мне действительно нихрена не слышно. Острый слух, острое зрение, все признаки супермена пропали с подавлением ими Ци.

Но на следующий день звук вновь повторился, и его услышал теперь даже я. Он действительно доносился из дальнего угла наверху, будто там скреблись крысы. А значит, если его слышно уже здесь…

— Зу-Зу! Это Зу-Зу! — радостно выскочила из стены Люнь, улетевшая разведать обстановку.

— Зу-Зу? — немного охренел я.

— Он копает проход сюда! Юнксу, он прорывает сюда ход!

— Копает? Он? Сюда?

Эм… а я и не знаю, что сказать, если честно. Как он прорывает его, учитывая тот факт, что здесь, со слов Люнь, камень и горные породы? Хотя может здесь дело в том, что его уровень поднялся, да и он теперь наследник великой силы секты Вечного Единства.

— Далеко он?

— В пределах десяти метров!

Люнь была готова прыгать на месте, как маленький ребёнок, которому подарили щенка. Её глаза в прямом смысле слова сверкали счастьем, отчего на неё было любо-дорого смотреть.

Но я не разделял радость Люнь.

Она видела в происходящем стопроцентный шанс выбраться наружу, будто уже всё решено, типа докопай Зу-Зу до нас, и всё, мы свободны. А я видел, что наша ситуация не сильно изменилась, так как зачастую побег — это лишь половина проблемы.

Насчёт прохода я не волновался — раз Зу-Зу смог прогрызть дыру в стене, то сможет её и расширить под человека. Колодки на руках… ладно, предположу, что он и их сможет перегрызть, ведь это не простой енот, верно? В крайнем случае можно будет это всё решить по ходу дела.

Главной проблемой, которую следовало сразу решить, чтобы не мешкать и не терять времени зря — это куда бежать и что делать на свободе.

Бежать надо ночью, так как именно в ночь самый долгий период, когда меня не проверяют, да и шансов остаться незамеченным больше. Днём ко мне заглядывают, чтобы отдать еду, забрать её, вынести ведро, да и просто для профилактики. Там у меня будет в запасе часа три-четыре максимум, прежде чем поднимут тревогу, и я просто физически не смогу так быстро добраться до ворот и покинуть город. А это значит, что его перекроют, и всё: я буду заперт, как и в прошлый раз, до тех пор, пока меня не поймают или пока я не сдохну от старости.

Если бежать ночью, то меня хватятся через… через девять часов плюс-минус. Но здесь тоже есть подвох — ночью город будет покинуть очень сложно, всё же стража с подозрением отнесётся к человеку, который ночью покидает город и так далее. И если мне придётся остаться в пределах стен до утра, когда можно будет проскочить с толпой, мою пропажу успеют обнаружить и перекроют весь город — повторится та же история, как и с побегом днём.

Окей, если предположить, что я смогу выбраться за пределы города, то как далеко я смогу убежать в чистом поле, где особо негде спрятаться? Они будут наверняка обыскивать территории рядом, а значит, меня рано или поздно заметят, что не будет проблемой с высоты птичьего полёта.

И это не говоря о том, что я гол как сокол.

Получается, у меня две проблемы: время и снаряжение. Одного не хватает, и меня что так, что так поймают, а без другого в дикой природе выжить шансов у меня будет маловато.

Поэтому, пока Люнь радовалась, я чувствовал… беспокойство. Беспокойство по поводу грядущих проблем на жопу и того, что надо будет это всё решать.

Звучит смешно, но иногда ты так привыкаешь к окружению, которое тебе может даже не нравиться, что потом сам не хочешь его покидать. Как раб привыкает настолько к подневольной жизни, когда за него всё решают и кормят, что не знает, что делать, когда обретает свободу, так как здесь уже его мучают волнения, где найти работу и как заработать себе на еду.

И я тоже сейчас после спокойной обстановки, когда тебя и кормят, и поят, чувствовал беспокойство, так как близились времена, когда мне придётся вновь рисковать своей шкурой. Нет, я знал, что так рано или поздно будет, но, как и любое событие, оно свалилось на голову неожиданно.

Зу-Зу докопался к нам лишь через сутки.

Всё это время я и Люнь прислушивались к скрежету его коготков, которые прорывали нам свободу, чтобы вовремя встретить.

И вот заскрежетали камни внешней кладки, которыми была выложена наша камера. Несколько кусков камней со скрежетом начали двигаться, после чего выпали наружу, и я ловко поймал их, чтобы те не грохнулись на пол. Следом за ними в камеру медленно, неуверенно просунулся небольшой мокрый нос, который быстро-быстро начал обнюхивать обстановку.

— Да туда ты попал, туда, — я не мог сдержать улыбки, глядя на его мордаху, после чего поднёс к его носу небольшой кусок какой-то кукурузы, который тот проворно схватил зубами и тут же утащил в нору. Минут пять оттуда слышались довольные похрумкивания.

Проголодался, пушистый.

Лишь подкрепившись, Зу-Зу начал разрывать проход, делая его шире, из-за чего выпало ещё несколько камней, который я поспешил спрятать под кровать, после чего в дыру выполз и сам виновник шума. Я едва смог его поймать.

— Хера се, Зу-Зу, да ты располнел! — удивился я его весу. Да он, кажется, потолще стал. — Ты будто до нас ограбил булочную. Ты чё такой тяжёлый?

Причём он не только раздался вширь, но, кажется, и сам в размерах увеличился. Растёт детина не по дням, а по часам.

Но Зу-Зу не смутил его вес, он тут же бросился меня лизать в лицо, заставив беззвучно рассмеяться. Вот уж точно у кого-то радости полный хвост. Это кажется, что мы не так давно расстались, уже прошло… ну больше месяца, полтора точно, а может и два. Здесь, в подземелье, время течёт иначе, да и медитации способствуют тому, что время летит незаметно.

Пушистый прямо так радовался, вцепившись в меня лапками и махая хвостом, что мы едва не прозевали надсмотрщиков, которые принесли мне еды. Нижняя дверца открылась, и рука просунула тарелку с едой. Пришлось схватить Зу-Зу за мордочку, чтобы он не издал ни звука.

— Ну тише, тише… — пригладил я его холку, когда охрана ушла. — Ты чёт разбушевался…. Как ты вообще попал сюда? То есть… как ты догадался. Что надо копать в эту сторону?

Хотя вряд ли он мне ответит.

Я бросил взгляд на дыру. Она ещё была недостаточно широкой для меня, однако давала надежду, что отсюда всё же есть выход. Пушистый должен был рыть её точно откуда-то из подвала или узкой улочки, иначе бы его точно спалили. Это значит, что я вылезу в неприметном месте.

Однако вопрос со временем и обмундированием оставался открытым.

Правда, только для меня.

— Это наш шанс! Юнксу, это наш шанс! — Люнь прямо места себе не находила. — Давай!

— Я не пролезу туда, Люнь, — заметил я.

— Но… — но тут ей пришлось признать мою правоту. — Но он же её расширит, да? Он точно её расширит, и тогда мы сможем выбраться!

— Люнь, Люнь, погоди, — я осторожно усадил Зу-Зу на кровать и поднял руку, останавливая свою призрачную подружку. — Не торопи события.

— А чего ждать?

— А ты подумала, как далеко мы успеем уйти, прежде чем они забьют тревогу?

— Ну… в город мы точно успеем попасть, — кажется, для неё этого было достаточно. Её вообще не волновало, как далеко мы сможем добраться, прежде чем нас схватят.

— Окей, но из города мы уже не выберемся. А ещё вещи, хотя бы меч.

— Но… мы может пойти ночью.

— А охрана на воротах? Разве что нам Зу-Зу подкоп под стеной прокопает, но, во-первых, это долго, во-вторых, небезопасно, в-третьих, боюсь, после нашего побега они будут ожидать чего-то подобного.

— Но что ты предлагаешь? Остаться здесь на веки?

— Подождать, — ответил я.

— Чего?

— Пока я всё не обдумаю.

— Ты просто боишься! Ты же привык вот так сидеть! — воскликнула Люнь, тыкнув в меня пальцем.

— Успокойся, Люнь, — спокойно, но твёрдо сказал я и, дождавшись, когда она немного возьмёт себя в руки, продолжил. — У нас решение уже практически на руках, просто надо теперь всё тщательно обдумать, чтобы не облажаться. Поверь, я тоже думаю, как бы поудачнее свинтить из этого места, но то, что ты предлагаешь… всё упирается во время. Мы или будем заперты в городе и хрен выберемся. Или, даже если покинем пределы города, не сможем далеко уйти.

— Но что ты предлагаешь? — воскликнула она.

— Всё хорошенько обдумать, ещё раз говорю, — вздохнул я. — Думаешь, я бы не рад убежать?

Она обиделась. Просто обиделась. На ситуацию, на меня, на собственное положение, из которого пока нет выхода. Её явно угнетали местные казематы, поэтому Люнь нервничала. Это как фобия: если человек хоть раз тонул, потом он может начать бояться воды. Вот у неё что-то в этом же духе, типа ПТСР.

Теперь с нами был Зу-Зу. Этот маленький обормот, который мог рыть норы даже в самых прочных камнях, как показала практика. То есть у нас практически был свой маленький бур, которым можно было делать дыры и расширять норы.

И всё же этого было недостаточно, чтобы сбежать. Самым главным в любом побеге (как твердили фильмы) было как можно быстрее и как можно дальше смотаться. А мы просто немного откатимся назад: будем не здесь, а на улице, однако теперь клан розовых может серьёзно обидеться. Стоило ли с ними окончательно ссориться ради призрачных шансов выбраться?

Я серьёзно задумался.

Да, вся проблема упиралась в то, что я не умел летать, и именно поэтому меня мог догнать практически каждый. Полёт был не то чтобы прямо быстрым, однако он заметно сокращал время любого путешествия. Да, я мог прорыть проход с помощью Зу-Зу наружу, но а дальше-то что? Меня всё равно нагонят как нехрен делать, если я даже выберусь за пределы города.

И мне, если я хотел свалить, надо было научиться летать, что было невозможно. Но с другой стороны…

Я сразу вспомнил слова Люнь, которая рассказывала, где мы оказались. Это был практически дворец, выстроенный для того, чтобы здесь проживали не только семья Пань, но и их ближайшие приспешники, и даже преданные солдаты. Большой красивый дворец, куда мог причалить, судя по пирсу, корабль…

Не, ну а фиг ли уж мелочиться, верно?

Если наводить беду им на голову, то надо сразу и с размахом, чтобы запомнили. Да, выглядит бредово, но так три года назад я бы сказал, что сама возможность стать сильнее, просто впитывая Ци, выглядит бредовей некуда, и мне даже представить было сложно, что реально можно попасть в другой мир. Я во много чего бы не поверил, не окажись здесь. Поэтому…

Почему бы и нет?

В моей подлой гнилой душонке родился план. Выглядел он немного нереалистично, но так же нереалистично выглядело и то, что сюда енот проход пророет. А он прорыл! Да и, в конце концов, именно такие планы иногда и срабатывают, беря своей непредсказуемостью и наглостью, так как все думают, что это невозможно, а ты взял и сделал.

Правда, очень скоро его пришлось немного откорректировать, так как меня навестила Сянцзян. Она стояла в дверях, невозмутимая и элегантная, как и всегда.

— Ты выглядишь лучше, чем с прошлой нашей встречи, — одарила Сянцзян меня тёплой улыбкой, и не было видно, чтобы её отношение ко мне как-нибудь изменилось.

— Я уже было подумал, что ты забыла обо мне, — заметил я.

Было приятно, что она пришла ко мне в гости, но я не обольщался, прекрасно понимая, что временные увлечения очень быстро забываются. До этого у неё был я, а теперь дочь, муж и целый клан — есть о ком подумать, и бегать за единственным мальчишкой она не будет. Пройдёт ещё пара месяцев, и Сянцзян вряд ли вообще обо мне вспомнит. Буду здесь гнить до момента, пока звёзды не сойдутся.

— Я бы пригласил тебя присесть, чувствовать, как дома, но боюсь, это будет выглядеть странно, — продолжил я, заставив её улыбнуться.

— Да, более чем странно. Чувствовать себя как дома в тюрьме.

— Ну, это можно исправить. Ты пришла сказать, что меня хотят выпустить?

— Боюсь, что мой муж… имеет своё мнение по поводу того, что с тобой делать, — вздохнула она, присев на край кровати.

— Но почему? Уже прошло столько времени!

— Он тебя держит лишь потому, что я не даю тебя отдать. Напряжённость между нашим кланом и сектой Великого Изумрудного Ока растёт, и они требуют отдать виновников. И в этой ситуации с одной стороны я, а с другой — ты.

— Ну так пусть отпустит меня и скажет, что я сбежал!

— Он не отпустит, потому что тебя до сих пор считают виновным. И если выяснится, что наш клан помогал тебе, если всё это закрутится ещё сильнее…

— То будет скандал, я понял, ладно.

Хотя опять же, я не понимаю, что мешает меня выбросить подальше и сказать, что всё, я убежал? Здесь остаётся только одна причина: что бы ни говорила Сянцзян, рано или поздно, если всё это не уляжется, из меня сделают грушу для битья. Да, сейчас её муж меня держит, пока всё не решится, но если всё не решится? Что тогда? Устроят ради меня войну?

Да чёт я сомневаюсь, если честно. Меня сейчас держат только благодаря Сянцзян, а так бы давно уже отдали. Но если будет реальная угроза войны, то, как она сама и сказала, её муж выберет клан. А значит, ему будет плевать на её мнение, и я пойду разменной монетой.

— Но, — улыбнулась она и взъерошила мне волосы на голове. Иногда мне кажется, что она видит во мне сына, — у меня есть хорошие новости для тебя.

— Меня избавят от мучений и прибьют?

И я тут же получил в лоб щелбан.

— Нет, Кианфан согласился выделить для тебя комнату. Не эту грязную мерзкую камеру, а нормальную комнату, где ты сможешь жить.

— Но опять как в тюрьме.

— Но всё лучше, чем здесь, верно?

Неверно. Я так-то тут план побега строю, готовлюсь, подкопы рою, а ты меня переселить хочешь. Правда сейчас отказаться было бы очень странно, и Сянцзян не дура, сразу бы заподозрила, что я чем-то здесь занимаюсь противозаконным.

Ладно, плевать, сейчас, когда я уже точно представляю, что надо делать, всё остальное было мелочью. Куда важнее поменьше привлекать чужое внимание к своей персоне, а всё остальное, я уверен, уже решится по ходу дела.