Черный фотограф

32

Пришлось установить наблюдение за квартирой. Леня следил за ней из дома напротив, с большого расстояния. Он дежурил, когда было уже темно, по вечерам, — днем через окна ничего не было видно. А так — обычная женская колония: трусы на балконе, халаты и неприбранные волосы. Парень, долговязый, светловолосый, неулыбчивый, приезжал на машине и, уезжая вечером, брал с собой двух или трех девушек. Они выходили из подъезда ярко накрашенные, садились на заднее сиденье, парень осматривал цепким взглядом окрестности и сразу же трогался с места.

Налюбовавшись на мирную жизнь квартиры, Леня решил попробовать проследить за ее обитателями.В конце концов, странно, что девушки живут в этом никем не нарушаемом одиночестве. Он поднялся и осмотрел дверь. Она была обита железом и запиралась на массу замков. В следующий раз, когда парень с двумя своими подругами уезжал вечером, за ним следовала «шестерка» с водителем в темных очках. Это был Леня.

Машина с девушками остановилась около обычного жилого дома, очаровательные пассажирки вышли, спутник проводил их до квартиры, потом спустился вниз, прождал около двух часов и вскоре получил своих подопечных обратно. Эта процедура повторилась еще в двух домах в различных частях города. Под утро автомобиль с уставшими, еле стоящими на ногах, измотанными девушками вернулся домой. Они вышли, хлопнув дверцами, кутаясь от утренней сырости и пронизывающего ветра, подождали своего не то охранника, не то работодателя и вошли в подъезд. Леня стоял уже там, под лестницей, прислушиваясь к гулкому подъездному эху.

— Я так устала, — сказала тонким голосом, ни к кому не обращаясь, одна из девушек. — Я так устала…

— Ничего, сейчас выдрыхнешься. Чего тебе, целый день валяешься в кровати, как королева. Это мне за вами бегать приходится, — недовольно сказал парень.

— Скажи хозяину, Хохол, чтобы нам меньше заказов давали, я так долго не протяну.

Подъехал лифт, троица погрузилась в него, и ответа Хохла Леня не услышал.

Последние сомнения рассеялись. Скорее всего это действительно девушки по вызову. Все происходит, как рассказывал Ольшевский. Им звонят, называют адреса, охранник и шофер в одном лице их отвозит, собирает дань с клиентов и заодно в случае чего защищает девушек. Вряд ли он отдает работницам деньги. Скорее всего пообещал всю сумму сразу после окончания срока работы, но наверняка обманет, тем более что они иногородние, а может, даже и из другого государства. С такими легче работать: попробуй они пожаловаться на своих же хозяев, их быстро выкинут из бизнеса без денег и без жилья.

«Постой-ка, — вспомнил Леня, — не в том ли пруду, что нашли недавно тело с гирей, вылавливали еще какую-то девушку пару месяцев назад? Интересное местечко. Прямо склад трупов какой-то, природный морг. Не из этой ли конторы была утопленница? Почерк, как сказал бы Ольшевский, очень похож».

Леня с трудом вспомнил, кто ему об этом рассказывал. Это были пацаны, обитавшие по вечерам в подвале в доме на углу Тамбовской и Шваркина. Они мирно сидели в своем подземном убежище, оборудованном вытертыми коврами, принесенными с помойки, и даже неработающим телевизором, придающим совсем домашний уют помещению.

Оказалось, действительно в том же пруду, из которого недавно достали труп с гирей, в начале лета обнаружили тело молоденькой девушки, по мнению ребят, лет шестнадцати, не больше.

— Красивая? — спросил Леня.

Ребята усмехнулись:

— Да кто ее там разберет. Все лицо тиной испачкано. Волосы такие длинные, светлые были вроде. А к ноге не то рельс, не то труба какая-то привязана.

«Да, почерк не спутаешь!» — подумал Леня, а вслух спросил:

— А еще такие случаи бывали? Ну, с утопленниками.

— Не, сколько здесь живем, вроде нет. Да мы ж не весь пруд-то облазили, только около берега. А на середину не ходили. Там глубина такая и ил!.. Засосет. Может, кто-то еще там до сих пор плавает, а мы об этом и не знаем.

Прогуливаясь по парку, желтому от опавшей листвы, Леня подошел к пруду. Весь берег был в продавленных следах.

«Отсюда до тех домов не больше пятисот метров, — размышлял он. — Подъехать на машине можно, вон грунтовая дорога. И ночью здесь вряд ли кто бывает».

Он еще походил около воды, как будто хотел найти какое-нибудь подтверждение своим мыслям, но не нашел. Вся трава была вытоптана зеваками и экспертами из милиции. В грязи виднелись следы протектора шин, всюду валялись окурки и пустые бутылки. Начал накрапывать дождь.

«Как бы выяснить, кто над ними стоит?» — прикидывал шантажист. В том, что это действительно контора подпольного секса, он уже не сомневался.

Может, стоит познакомиться с девушками для выяснения всей подноготной сексуального сервиса? Нет, нереально — их всегда сопровождает Хохол, не оставляя одних ни на минуту. В квартиру, где они обитают, проникнуть через металлическую дверь с множеством запоров невозможно. Посадить «жучок» на дверь — через слой металла ни один звук не пробьется. Лезть через балкон — абсурд, шестой этаж. Пока с двенадцатого спустишься, как раз будет ждать милиция. Да и опасно. Слежка ничего не даст, кроме парочки адресов обслуженных клиентов. Очевидно, вся связь с руководством осуществляется по телефону. Но должен же этот Хохол отдавать деньги хозяину? Наверняка они изредка встречаются.

Был один путь узнать побольше — телефон. Леня после долгих размышлении решил проникнуть в квартиру обманным путем. Он проследил телефонные провода, выходящие из квартиры, и перерезал их так, чтобы со стороны они выглядели абсолютно целыми.

На следующее утро, напялив на себя черный рабочий халат и держа в руке ящик с инструментом, он звонил в дверь. На плече его висел огромный моток телефонного кабеля. На звонок долго никто не открывал, пока шантажист не прокричал с раздражением:

— Ну, чего там, вымерли все, что ли?!

Наконец, когда тишину квартиры разорвала очередная настойчивая трель, выглянул хмурый Хохол и, не пуская посетителя за порог, спросил:

— Чего тебе?

— Адрес такой-то? — назвал Леня. — Телефон неисправный? Мастера вызывали?

— Не вызывали, — грубо бросил Хохол и хотел уже закрыть дверь.

— Значит, ваши абоненты с утра на телефонную станцию звонят, требуют, чтобы починили. Дайте осмотреть аппарат.

Сонный охранник нехотя пропустил его в квартиру, но с места не двигался и внимательно следил за псевдомастером.

Леня поднял трубку аппарата, стоявшего на журнальном столике в одной из комнат, и с умным видом сказал:

— Глухо как в танке.

Потом раскрутил телефон для вида, разобрал, отсоединил провода и поковырялся в розетке. Но Хохол высился у двери нагромождением стальных мышц и при любом движении, которое могло показаться подозрительным, был готов вышвырнуть «мастера» вон. Из-за его пристального взгляда «мастер» никак не мог засунуть «жучок» в аппарат — вдруг охранник догадается, что это за такая маленькая штучка.

— Здесь вроде все нормально, — озабоченно сказал Леня. — Пойду еще гляну в подъезде, дверь не закрывайте.

Он нашел надрез, замотал его кое-как изолентой и, вернувшись, сказал:

— Теперь вроде должно заработать.

Из кухни с сонным видом, в коротком халатике, едва прикрывавшем ноги, вышла одна из тех девушек, которые выезжали накануне по ночным адресам.

— Привет, — зевнула она — Что такое?

Хохол подошел к ней и стал выпихивать из коридора, что-то тихо и настойчиво объясняя. Она махнула рукой и покорно удалилась.

Пока грозный страж стоял спиной, «мастеру» наконец удалось незаметно вставить «жучок» в коробку телефонного аппарата. За несколько минут он собрал его и, вытирая руки, довольно сказал:

— Ну вот, хозяин, проверяй, работает.

Номер телефона, написанный на аппарате, он уже выучил наизусть. Необщительный «хозяин» сунул ему в руку какую-то мелочь и быстро, не говоря ни слова, выпроводил из квартиры.

Но «телефонный мастер» не стал спускаться на лифте вниз. Наоборот, он поднялся на самый верхний этаж и, сорвав замок, запирающий чердак, уже доставал и настраивал свой приемник на частоту «жучка».

Все утро в квартире было относительно тихо — наверное, ее обитатели отсыпались. Днем раздался первый звонок. Сыщик даже подпрыгнул, когда у него оглушительно заорало в ухе. До этого он расслабился и вполне мирно дремал, привалившись плечом к стене. Звонил мужчина — в наушниках раздавалось его сопение. Он раздраженным голосом гаркнул в трубку:

— Что у тебя там такое? Я вчера звонил, почему у вас трубку никто не брал?

— Телефон не работал, — оправдывался Хохол. — Только сегодня мастер починил.

— Вчера еще один вызов был, срочный. Очень выгодный заказ. Мы еле нашли других телок, все нарасхват. На тебя рассчитывали, Хохол, но ты подвел. Шеф был очень зол. Смотри, он с тебя вычтет за это.

— Но я же не виноват…

— Никого это не колышет. Ладно, мое дело десятое, запиши адреса Сегодня только два, будний день. Да, жалко, что ты вчера со своими девахами обломился. Там «ракета» была. Шеф хотел их умаслить. Как твои, не рыпаются?

— Да ничего, девки стойкие. Прибавить бы еще таких парочку или заказов поменьше на нас кидать. Жалуются, что устают. А так ничего, спокойные.

— Ты их не слушай, им всегда надо на что-нибудь пожаловаться. Если будут ныть — скажи, что на вокзале выбросишь, и их оттуда сразу в ментовку заметут. Напомни им, что была уже одна такая, которая права качала, и где теперь она…

— Ладно, гони адреса.

— Пишешь? Ломоносовский проезд. Мальчишник. Просили двоих. Ты там присмотри, а то могут упиться и девок доконать. Второй, на двенадцать, на Омичевскую улицу. Там один клиент. Одну и свезешь к нему. Оба по льготному тарифу, на три часа. Ну пока, успеха тебе.

— Пока, — без всякой радости попрощался Хохол и положил трубку.

Система заказов немного прояснилась. Этот звонок был от диспетчера, который принимает вызовы по телефону. Насколько Леня понял разговор, «ракета» — это рэкет. Их надо было вчера обслужить, но из-за перерезанного телефонного провода флегматик Хохол не смог угодить шефу и, очевидно, впал из-за этого в немилость.

Интересно, они упоминали про какую-то строптивую товарку этих девиц, которая качала права. Не та ли это девушка, которую вытащили из пруда с привязанной металлической трубой?

Сыщик продолжал ежедневные прослушивания и записи разговоров, отдыхая только ночью и по утрам. Пока он считал, что следить за разъездами гонцов Амура не имеет смысла — легче засыпаться, чем узнать что-то путное. И поэтому он проводил долгие томительные часы на пыльном чердаке, слушая треск пустого эфира в наушниках и шорох затяжного осеннего дождя на крыше.

За целую неделю он прослушал только один заинтересовавший его разговор. Звонила девушка, кажется, ее звали Лера, во всяком случае, именно так к ней обращалась собеседница. Вообще-то, насколько Леня разобрался в ситуации, девушкам запретили подходить к телефону. Им дозволялось только раз в неделю по междугородной связи предупреждать родителей и близких людей, что у них все хорошо, все замечательно, что у них есть высокооплачиваемая работа и они полностью довольны. Причем рядом стоял Хохол и корректировал каждое слово. Леня это понял по закадровому ворчанию, раздававшемуся в течение всего телефонного разговора.

Так вот, заинтересовавшая сыщика беседа произошла днем, когда ежедневное дежурство его только началось. Суди по длине цифрового набора, отдававшегося в наушниках легким жужжанием диска, звонок был местный.

— Алло, — сказала девушка. — Здрасьте, теть Валь.

— Лера, это ты?

— Я, тетя Валя.

— Что ты давно не звонила? Я уж у родителей твоих справлялась, все вроде, говорят, в порядке, а ты пропала. Не могла позвонить?

— Да все как-то уставала, клиентов много было…

— Может, уйти тебе оттуда? Пожила бы у меня, нашла бы себе работу хоть на время, а то к родителям бы вернулась.

— Не дадут они мне уйти. От них по собственному желанию не уходят. Все заработанные деньги придется оставить. У нас одна девочка из Молдавии потребовала свой заработок, мол, ее такая жизнь не устраивает. А они ее в пруд с привязанным рельсом. Я сама видела. Нас специально туда возили, когда ее тело милиция доставала. Они же бандиты, им человека убить — раз плюнуть, я точно это знаю.

— А милиция?

— А что милиция… Что они смогут? Посадят нас в КПЗ. А эти откупятся. Ты бы видела ее, тетя Валя, лицо распухшее, черное от грязи, одежда полусгнившая. А пахло от нее… Ужас! Она мне часто снится. Они тогда показали ее и говорят: «С тобой то же самое будет, так что лучше будь паинькой».

— Ну что ж, так всю жизнь и будешь на чужого дядю пахать? Что сейчас, что потом — один выход…

— Да ты понимаешь, отсюда не вырваться. Хохол уходит и нас запирает на ключ. Таблетки заставляет пить. После них ходишь дурная, как после похмелья. Не в милицию же звонить.

— Лсрочка, не знаю, что тебе и сказать. Но терпеть такое нельзя.

— До свиданья, теть Валь, девчонки проснулись, могут накапать. У нас так: или ты, или тебя…

Разговор прервался. Леня задумался. Итак, эта девушка, Лера, можно сказать, свидетельница по крайней мере одного преступления. То, что они (кстати, а кто это «они»?) показывали ей тело, говорит о том, что эти люди фактически признались в убийстве. Может быть, она знает даже больше, чем упоминала в телефонном разговоре? Может быть…

Как же выйти на их шефа? Как вынудить его самого появиться здесь? Метод был только один — вызвать его гнев и заставить поволноваться за безопасность своего бизнеса.

Поскольку девушек возят по вызовам на автомобиле, то одно из вернейших средств сорвать задание — это испортить машину. Леня выбрал день, когда диспетчер строго предупредил Хохла, что должны быть все три девочки и в лучшем виде. У них заказ от очень солидных людей, приятелей шефа, которые любят, чтобы все было на высшем уровне. Надо рассказать девочкам, как им следует себя вести. И адрес дал — квартира в центре.

Когда совсем стемнело, Леня снял наушники, спрятал приемник и спустился вниз. В его кармане уже лежала банка с сахарным песком. Он открыл крышку бензобака и высыпал туда добрый стакан. Пусть попробуют теперь далеко уехать.

Вскоре вниз сошли девушки и шофер-охранник. Они сели в машину, и Хохол попытался ее завести. Стартер надрывно гудел. Двигатель кашлял, чихал, пускал черный дым, но так и не запускался. Это продолжалось довольно долго, пока гудение стартера не переросло в слабое сипение.

«Посадил аккумулятор», — злорадно подумал Леня.

Девушки остались сидеть в автомобиле, а запаниковавший Хохол побежал домой.

«Звонить будет, — решил коварный сыщик. — А звонить не надо».

Пока охранник ждал лифт и поднимался на шестой этаж, Леня взлетел вверх по лестнице и сорвал изоляцию с перерезанного провода. С удовольствием он слушал, как Хохол грязно ругался, обнаружив, что телефон молчит.

Вся четверка отправилась на улицу голосовать. Три разряженные девушки в откровенных нарядах и один мрачный тип. Единственный, кто лихо затормозил перед ними, был сам шантажист.

— Куда? — спросил он.

— Центр. Сретенка. Двойной тариф за скорость, — бросил Хохол, усаживаясь на переднее сиденье.

— О’кей, шеф, — сказал Соколовский, и автомобиль рванулся с места.

Машина неслась с головокружительной скоростью, но почему-то никак не приближалась к цели. Они кружили по улицам, пролетали светофоры на красный свет, но многоэтажки спальных районов никак не сменялись купеческими домиками центра.

— Куда ты едешь? Ты что — первый раз в городе? — спросил охранник, нервно поглядывая на часы.

— Объезжаю ремонт дороги, — уверенно сказал Леня — он решил тянуть время. При введенном в пределах Садового кольца одностороннем движении запутаться в узких улочках было проще простого. Машина опять стала петлять. Соколовский что-то бормотал под нос, часто притормаживал, говорил: «Здесь поворот налево запрещен, а нам нужно как раз налево, придется ехать прямо». Он кряхтел, хмурил брови, озабоченно качал головой.

— Ну, скоро? — угрожающе спросил Хохол.

— Сейчас, сейчас, — забормотал водитель и наконец-то был остановлен свистком гаишника.

Разбирательство продолжалось недолго, но Леня так тщательно торговался с представителем закона, что это заняло лишних пятнадцать минут. Получив квитанцию, он наконец был свободен. Девушкам, очевидно, было все равно, они курили, смеялись, болтали. Леня давно уже определил, которая из них Лера. Это была невысокая девушка с темными волосами и заострившимися чертами узкого лица, на котором болезненным пятном алели полные губы.

Наконец они выехали на Сретенку и вскоре остановились у подъезда.

— Подождешь здесь, сейчас заплачу, — бросил охранник через плечо и заторопил девушек: — Быстрее, быстрее. Мы уже давно опоздали.

— Э, так не пойдет, плати сейчас, мы так не договаривались, — водитель вцепился в рукав его куртки. — Вы сейчас смоетесь дворами. А я вас потом ищи.

— Да погоди ты! Сказано — заплачу, значит, заплачу.

Пришлось ждать результатов эксперимента. Хохол спустился почти сразу же с сильно перекошенным лицом. Он отдал деньги и расстроенно буркнул про себя:

— Что за день, черт подери!

Из его слов сыщик сделал вывод, что план удался — Хохол действительно сильно «подзалетел».