Черный Маг Императора 22

Глава 12

— Подержи-ка его! — сказал Хвостов и протянул мне хрустальный шар, который держал в руках. — Не бойся, он тебя не укусит.

Я осторожно взял у него шар, внутри которого клубился красный дым. Как только он оказался у меня в руках, в дыму тут же появилось лицо, которое уставилось на меня с недовольным видом.

— Хозяин, мне кажется, или рядом с тобой появился еще один Филибор? — с сомнением в голосе сказал Красночереп. — Звучит, конечно, немного глупо, но у меня сейчас именно такие ощущения.

— Скорее его брат-близнец, — ответил я, вглядываясь в мрачную физиономию. — Только твой знакомый серого цвета, а этот красный. Еще мне кажется, что этот злее.

— Да, рожи у них у обоих хороши, — высказался на их счет Дориан. — Одна другой краше.

— Брат-близнец, значит… — задумчиво сказал артефакт-вампир. — Это становится интересным…

Пока мы общались, Василий Стахиевич освободил от всякого хлама один из стульев для себя и поставил его напротив нас с Чертковым. Некоторое время он молча наблюдал за мной и лишь после того, как я вернул ему шар, сказал:

— Вот теперь я с удовольствием выслушаю твою историю, Максим Темников, — он бросил взгляд на Филибора, который внимательно смотрел на шар в руках Хвостова. — Честно говоря, я даже не думал, что когда-нибудь этот день случится и я увижу еще один шар.

— Эти штуки сделаны рукой одного мастера? — спросил я.

— Давай для начала ты все расскажешь, а потом я отвечу на твои вопросы, — попросил меня Василий Стахиевич. — Мне не терпится узнать, где ты его взял.

Я вопросительно посмотрел на Черткова, который сразу же понял в чем дело.

— Можешь ему смело рассказывать то же самое, что и мне, парень. В этом смысле Хвост — могила, — сказал наставник. — Я пойду поставлю чайник, пока вы тут будете разговаривать. Не люблю слушать одни и те же истории по десять раз.

Пока Александр Григорьевич гремел на кухне посудой, я рассказывал Хвостову историю, в результате которой я оказался владельцем Филибора. Он меня не перебивал, внимательно слушал и никаких вопросов не задавал. Единственное, о чем попросил, рассказывать все по возможности как можно подробнее.

Я так и сделал. Рассказал ему всю историю с того самого момента, как приехал в «Янтарные Своды», и до появления там полиции. Однако кое-что, разумеется, оставил при себе. Все-таки Красночереп — это моя личная тайна, которую я был намерен хранить как можно дольше.

К тому времени как я закончил, наставник уже дважды звал нас пить чай и оба раза Василий Стахиевич попросил его немного подождать, не желая отрываться от моей истории. Честно говоря, в этот момент он меня даже немного насторожил. Меня как-то не очень часто слушали с таким безумным блеском в глазах.

— Любопытно, — сказал он, после того как я закончил, а затем поставил свой шар рядом с Филибором.

Едва шары оказались рядом друг с другом, как дым внутри них буквально забурлил. Глядя на это, я начал переживать, как бы они одновременно не взорвались, но ничего страшного не случилось. Скорее наоборот.

Довольно быстро все успокоилось, а затем Филибор и незнакомец уставились друг на друга. Теперь становилось совершенно очевидно, что они одинаковые и различаются только лишь цветом. Прошло не меньше минуты, прежде чем сущности внутри шаров потеряли взаимный интерес и вновь не превратились в бесформенные клубы дыма.

Хотя… Кто знает… Вполне может быть, что это лишь мне так казалось, а на самом деле в данный момент они вели оживленную беседу между собой. По крайней мере, я никаких голосов не слышал.

— Значит ты говоришь, что на том месте, где ты его нашел, были чьи-то вещи, и шар тебе сказал, будто это его хозяин… — сказал Хвостов, задумчиво глядя на мой шар. — Очень любопытно… Ты уверен, что его зовут Филибор?

— Во всяком случае, он так представился, а там как знать, может быть и врет… — пожал я плечами. — А ваш шар как зовут?

— Не знаю, — ответил Василий Стахиевич и улыбнулся. — Тот, кто сидит внутри моего шара, ни разу не пытался со мной заговорить. Я уж думал, что принимаю его не за того, кто он есть на самом деле, и мне всучили подделку. Но, как сегодня выяснилось, я не ошибался насчет него.

— Тогда почему вы назвали его Тюремщиком, если говорите, что не знаете его имени? — спросил я.

— Ну вы идете пить чай, или мне вас обоих посохом отходить? — услышал я грозный голос Черткова. — Совсем не уважаете старость! Между прочим, мне не так легко крутиться на кухне.

— Пойдем, Максим, — сказал Хвостов и взял свой шар со стола. — А то вон у Сашки слюни летят от злости. Сейчас мне всю мастерскую забрызгает.

— Василий Стахиевич, а мне свой шар брать? — спросил я на всякий случай.

— Можешь оставить здесь, — ответил он. — Думаю, он никуда отсюда не денется.

Я решил, что не случится ничего страшного, если он постоит на столе. По крайней мере, до того момента, когда я не услышу ответы на свои вопросы и мне станет понятнее, что это за штуки.

Усевшись за кухонным столом, я обратил внимание, что бутылка вина, которую принес с собой Чертков, уже открыта, да и запах у чая был какой-то странный. Во всяком случае, тот, который был в кружках у Хвостова и моего наставника. Мой был самым обычным.

— О! Хороший! — одобрил напиток Василий Стахиевич, после того как сделал первый глоток. — Какой-то особый рецепт?

— Угу, мой фирменный, — кивнул Чертков. — Для особых кухонных посиделок. Извини, Темников, тебе такое пробовать пока рано. Бери вон лучше сушки с маком.

— Спасибо, Александр Григорьевич, — кивнул я и взял одну.

— Вася, ты долго будешь сидеть со своей глупой улыбкой? — спросил у приятеля наставник. — Темников тебе все рассказал, теперь мы хотим послушать тебя. Мне уже самому стало интересно, что это за круглые разноцветные хреновины. Еще и говорящие, ко всему прочему.

— Максим, тебе этот злой дед говорил, чем я занимаюсь вообще? — спросил меня Хвостов.

— Ну… Сказал, что вы изучаете всякие странные штуки… — туманно ответил я.

— Еще, наверное, сказал, что я немного с приветом? — подмигнул мне Василий Стахиевич.

— Хвост, этого я ему не говорил. Просто сказал, что ты необычный, — сказал Чертков. — Не такой как все.

— Да, таких как я мало, — не стал спорить Василий Стахиевич. — Но ты его не слушай, это он из вредности меня полоумным считает. На самом деле я занимаюсь аберрантной магией, а также ее различными проявлениями. В том числе и различными артефактами.

— Какой-какой магией? — уточнил я, замерев с чашкой чая в руках.

— Аберрантной. Магией, сильно отклоняющейся от нормы, — объяснил Хвостов. — Парадоксальной, если хочешь. У меня редкий Дар, который позволяет это делать.

— Типа запечатывания смеха? — спросил я.

— Угу, типа того, — улыбнулся он. — Ну и всякое прочее в том же духе. Ко мне обращаются с различными вопросами, которые не получается разрешить привычными магическими методами. Вот как ты, например. Создание артефактов — это, скорее, мое увлечение, чем работа. Они у меня особенные получаются. Кроме того, я их коллекционирую. Не все, конечно, а только те, которые меня интересуют. Например, какой-нибудь амулет, при помощи которого можно убить Императора и захватить власть, меня мало интересует. Я предпочитаю заниматься чем-то поинтереснее такой ерунды.

Он отпил чай, одобрительно хмыкнул и отсалютовал увесистой кружкой в сторону Черткова, который ответил ему улыбкой.

— Только не думай, что я вместо того, чтобы говорить с тобой по делу, решил рассказать о себе, — продолжил Хвостов. — Просто я хочу, чтобы ты об этом знал. Если человек оказывается в моем доме дважды за такой короткий срок, значит это не случайность, и не будет ничего плохого в том, что мы понемногу начнем с тобой знакомиться поближе. Если ты не против, конечно. Мне кажется, ты притащишь ко мне еще не один артефакт.

— Магические шары ведь не совсем артефакты… — сказал я, припомнив объяснения Градовского на этот счет. — Насколько я понял, это инструменты.

— Все верно, Максим, обычно так оно и есть, — кивнул Василий Стахиевич. — Но не в этом случае. Тебе попалась очень интересная находка. Причем насколько интересная, настолько же и опасная, как я понимаю.

— То есть… Вы в этом не уверены? — растерянно спросил я.

— Сейчас я уверен в этом гораздо сильнее, чем час назад, когда думал, что три шара — это просто выдумка, — ответил он, а я понял главное — оказывается, есть еще одна такая же стекляшка.

Внезапно Хвостов вскочил со своего стула и убежал в свою мастерскую. Вскоре оттуда донесся грохот, как будто упало что-то тяжелое. Как бы не он сам. Будет не очень хорошо, если в этот момент он свернет себе шею.

Однако вскоре Василий Стахиевич вернулся с охапкой свитков в руках и старыми книгами, по одному виду которых было ясно — то, что они не рассыпались до сих пор, уже само по себе чудо.

— Видишь сколько всего? — спросил он, вывалив все принесенное на стол. — В каждой из этих бумаг есть сведения об этих шарах.

Он сел на свое место, взял один из свитков, развернул его и показал мне. На нем был черно-белый рисунок с изображением трех одинаковых по размеру шаров, а также много текста. Что было написано — неизвестно, мне этот язык был незнаком. Однако это и не требовалось, Хвостов сам все объяснил.

— Вообще-то, их называют восточными шарами, — сказал он. — Считается, что когда-то, тысячи лет назад, они были созданы в Персии.

— Тысячи лет назад? — переспросил я, не поверив своим ушам. — В Персии?

— Лично я думаю в Аравии. Оттуда по ним больше информации, — ответил Василий Стахиевич. — Но на самом деле это не столь важно. Все эти бумаги давным-давно превратились в сказочные истории, в которые никто не верит. Лучше слушай историю дальше, это намного интереснее.

Хвостов взял в руку одну из книг и показал ее мне:

— На какой-то момент шары пропадают из вида, а потом вновь всплывают в истории, вот в этой книге, — он потряс ею и улыбнулся. — Точнее один из шаров, вот этот.

Как будто в ответ на его слова, шар с красным дымом внутри отозвался очередным бурлением и появлением недовольной физиономии, которая открывала рот будто что-то хотела нам сказать, но у нее не получалось. Если судить по опыту общения с Филибором, скорее не хотела. Тот говорил достаточно громко, когда ему это было нужно.

— Он появился в Венеции тысячу лет назад, чтобы затем вновь пропасть из вида и породить новые свитки легенд, — Хвостов положил руку на бумаги. — Примерно в это же время, но не в Европе, а в Китае, появляется твой шар, с серым дымом внутри. Некоторое время они будут упоминаться в разных сборниках артефактов, но потом исчезнут оттуда и начнут упоминаться крайне редко. К ним станут относиться как к подделкам, вокруг которых развели слишком много шума из ничего. Обычные хрустальные шары для предсказателей, которые ушлые артефакторы продают коллекционерам по немыслимой цене.

— Пфф… Обычное дело… — фыркнул в этот момент Александр Григорьевич, который внимательно слушал своего друга и запивал его историю ароматным чаем, не забывая подливать в него вино. — Нагреть кого-нибудь на артефактах тысячелетней давности — это святое дело… Особенно раньше…

— Именно так, — кивнул Василий Стахиевич, и в очередной раз, когда Чертков добавлял себе вина, подставил и свою кружку. — Тем более, в случае с этими шарами.

— Почему именно с ними? — спросил я, наблюдая за тем, как чай в кружках Хвостова и моего наставника чудесным образом постепенно превращается в чистое вино.

— Вот здесь начинается самое интересное, — загадочно улыбнулся Василий Стахиевич. — Дело в том, что эти шары начинают работать как должны только в тот момент, когда оказываются все вместе. Ну а с учетом того, что этого никогда не происходило, естественно их магические эффекты считаются выдумкой.

— Хвост, если известно, что они могут делать, значит когда-то это все-таки происходило, — резонно заметил Александр Григорьевич. — Иначе откуда это было бы известно?

— Происходило, — согласился Хвостов. — Но очень давно. До того, как их разлучили, а случилось это еще черт знает когда. Кстати говоря, достоверно не известно, что именно они делают. Существует несколько разных версий, и каждый выбирает ту, которая ему больше нравится. С учетом того, что проверить это нельзя, можно придумывать любые небылицы. Лично я выбрал для себя наиболее вероятную теорию, на мой взгляд. Она появилась раньше всех и к тому же совпадает с моими личными ощущениями.

— Расскажете? — с нетерпением спросил я и посмотрел на красный шар.

— Само собой, — кивнул он и пододвинул шар поближе к нам. — Всего их три — серый, красный и белый. Каждый цвет обозначает сущность, которая заточена внутрь шара. Давай для удобства назовем их духами, если хочешь. Хотя, на самом деле, в первых источниках было написано, что это три джинна, которых лишили части их силы и прокляли.

— Прокляли? — насторожился я, услышав понятие, которое явно входит в круг моих профессиональных интересов. — В каком смысле?

— Одна из версий говорит о том, что это проклятье наложил на них сам создатель этих шаров, — ответил Василий Стахиевич. — Считается, что после того, как он понял, насколько мощных духов ему удалось подчинить, он проклял их, чтобы их сила могла работать лишь в тот момент, когда они собираются вместе.

Проклятье значит… Звучало, конечно, интересно, и проверить Филибора в этом смысле будет не лишним, однако я не чувствовал от него энергии подобного рода. Нужно будет посмотреть через некрослой…

— Вот этот, красный шар, носит имя Ключник, — продолжал свой рассказ Хвостов. — Считается, что он может открыть все что угодно. От печати на древней могиле, до человеческого сердца.

В этот момент маг вытащил один из свитков, развернул его и ткнул пальцем в текст.

— Вот здесь даже есть такая фраза — «открывает то, что должно быть закрыто», — прочел он и посмотрел на меня. — Все это звучит достаточно туманно, верно? Но, по сути, в нашем мире, который основан на замках и секретах, этот шар может стать мощным оружием. Как ты понимаешь, я не знаю, что из сказанного работает.

— Вы говорили про какие-то собственные ощущения? — напомнил я ему. — Они были связаны с этим шаром?

— Да, — кивнул он и нахмурился. — Мне кажется, что многим своим открытиям я обязан именно ему. Не раз ко мне приходили гениальные мысли в тот момент, когда я оказывался рядом с ним. Однако… Когда позже я анализировал все эти случаи, пришел к неутешительному выводу — за каждое подобное открытие я отдал часть своего здоровья.

— Значит он питается вашей жизнью… — сказал я, вспомнив слова Люфика. — Ваш Ключник давал вам возможность что-то открыть и брал за это плату…

— Именно так, — усмехнулся Хвостов. — Ты очень быстро ухватил самую суть. Кстати, о такой их способности говорится в некоторых книгах. Твой шар, который зовется Тюремщиком, по сути — страж. Он может заключить в себя кого угодно, и его больше никогда не найдут, если только этого не захочет тот, кто заточил в него неугодного.

— А что, удобная вещь, получается… — сказал Дориан. — Если кого-то нужно спрятать навсегда, лучше не придумать. Даже с такими способностями как у тебя, трудно будет добраться до такого узника.

— То есть можно спрятать в него человека навсегда? — спросил я.

— Я тебе больше скажу, можно спрятать не только человека, — Василий Стахиевич попытался пригладить свои растрепанные волосы. — Его узником можно сделать кого угодно. Демона, например, или надоевшее привидение.

— Интересно, — согласился я и невольно улыбнулся. — А что умеет последний шар?

Вот бы он удивился, если бы узнал, что по части привидений, в моем случае, способности Тюремщика могут оказаться очень даже кстати.

— Вот он как раз самый загадочный из всех. Его называют Проводник, Максим, — возбужденно заерзал на своем стуле Хвостов. — По этому шару меньше всего информации, но считается, что он знает пути между всеми вещами. Не знаю, что имеется в виду, но меня, как специалиста по аберрантной магии, как раз именно эта возможность интересует больше всего.

— Василий, ты чего так возбудился, я понять не могу? — спросил у него Чертков. — Сам же сказал, что о третьем шаре вообще никаких сведений давно уже нет. Какой смысл об этом вообще тогда разговаривать?

— Вот здесь начинается самое интересное, Саша! — поднял указательный палец вверх Хвостов. — В тот момент, когда на черном аукционе появился мой шар, по Империи пошли слухи, что и два остальных находятся в России. Якобы шары смогли собрать для какого-то из наших царей-чернокнижников, а потом они загадочным образом исчезли.

— Ясное дело, — кивнул Чертков. — У хороших и полезных вещей вообще есть странное свойство внезапно исчезать непонятно куда. То есть ты хочешь сказать, что в принципе, третий шар существует?

— Честно говоря, до вашего прихода я всерьез об этом не думал… — признался Василий Стахиевич. — Но если прямо сейчас в моем доме находятся Тюремщик и Ключник, то почему бы не предположить, что и Проводник где-то в Империи? Чем черт не шутит?