Черный Маг Императора 22

Глава 22

Услышав, чем ему предстоит заниматься в ближайшее время, Градовский очень расстроился. Безвылазно торчать в медицинском блоке несколько дней подряд, для его деятельной натуры было слишком тяжелым испытанием.

Лишь только после того, как я сказал ему, что кроме него никто не способен выполнить такое ответственное поручение, призрак немного успокоился. Мысль о том, что он единственный и уникальный призрак-шпион, Петру Карловичу очень понравилась. Настолько, что он сразу же приступил к делу.

Я же тем временем рассказал Лешке о том, что узнал от Градовского о ближайших планах наших врагов. Выслушав меня, Нарышкин быстро пришел к выводу, что с этой историей нужно завязывать окончательно, пока кто-нибудь из них от отчаяния не воткнул мне нож в спину в темном коридоре. Шутил, конечно, но в данном случае мне было не до смеха. Это был как раз тот случай, когда работает пословица о том, что в каждой шутке есть доля правды.

Обсудить план действий решили позже, после того как нас выпустят на волю из медицинского блока. К этому времени каждый из нас успеет спокойно поразмыслить над ситуацией и выдать лучший вариант.

Да и Огибалов с Юрасовым мешали своим свистом как следует пораскинуть мозгами. У меня постоянно было такое ощущение, что эта парочка все время торчит за нашей дверью и подслушивает, о чем мы здесь разговариваем.

К тому же спешить особо мне было некуда. Предложение Серебряковой мне было известно, так что я четко знал — в ближайшие несколько дней на меня точно никто нападать не планирует.

Выпустили нас из медицинского блока лишь к обеду среды. Громов пришел за нами, чтобы сопроводить в кабинет Орлова, где мы должны были подробно рассказать, что и как случилось. Горчаковой в кабинете директора не было. Как оказалось, ее еще вчера вечером выпустили из владений Веригина и отец забрал ее домой.

Наш совместный с княжичем рассказ был недолгим. Скрывать нам особо было нечего, так что уложились в двадцать минут. В заключение я показал черный магический кристалл, который мы раздобыли в честном бою.

Лешка, в свою очередь, высказал соображения насчет Елены и влияния на нее магической энергии внутри Искажения. Может быть, даже и не только внутри самого Искажения. Кто знает, вполне возможно, что и магический шторм так на нее действует.

— Хорошо бы у нее самой спросить, по собственной воле она в Искажение пошла или нет, — сказал Нарышкин, подводя итог своим словам.

— С ней уже побеседовали, — ответил Иван Федорович и посмотрел на Громова. — Мы с Романом Артемовичем разговаривали с ней здесь вчера вечером, перед тем как она уехала из школы. Пока непонятно. Единственное, что я понял — оказаться внутри Искажения была не ваша инициатива. Факт сам по себе удивительный, по правде говоря. Нужно его занести в хронологию великих школьных событий.

— Иван Федорович, а нельзя Лешку научить какому-нибудь заклинанию, которое будет ее в чувство приводить? — спросил я, после того как разговор в кабинете директора в кои веки свернул для нас в хорошую сторону. — Если на турнире она вдруг начнет превращаться в… Ну в свою вторую форму… Даже не знаю…

— Не переживай, Темников, не начнет, — заверил меня Орлов. — Для этого с вами Веригин едет. Уж он-то как-нибудь справится с этой проблемой, если она вдруг возникнет. Пусть каждый занимается своим делом.

— Понятно, — кивнул я. — Ну ладно… Зато заклинания у нее и правда классные. Та штука, про которую мы вам рассказывали, просто бомба!

— Рад, что вам обоим понравилось, — кивнул директор, но вот по его лицу можно было сказать как раз обратное, особой радости я на нем увидел. — Да… Заставили вы нас понервничать, ребятки. Первый раз видел портал в Искажение, в который нельзя было войти.

— Вы его хотя бы видели, — усмехнулся Лешка. — У нас он вообще исчез. Тоже не очень весело.

— Еще бы… — хмыкнул Громов.

В кабинете ненадолго повисло молчание. Мы пили чай, который нам принесла Ника Львовна, и Иван Федорович задумчиво стучал своей письменной ручкой по столу.

— Ладно, хватит с вас на сегодня, — наконец сказал он. — Веригин попросил вас освободить от нагрузок до конца этой недели, так что…

— Три дня каникул получается? — обрадовался я.

— Не получается, Темников, — тут же огорчил меня Орлов. — Вы освобождены только от дополнительных занятий, а уроки никто не отменял. Ваши субботние уроки я тоже отменил, Чертков и Артамонов уже в курсе, так что можете заниматься своими делами.

Ну хоть так… Не то чтобы я сильно хотел пропустить занятие с Александром Григорьевичем, но лишний свободный день мне сейчас очень не помешает. Мне он был просто необходим, чтобы сварить Эликсир Жизни, а этот процесс занимал очень много времени и сил.

Кстати, об эликсире…

— Иван Федорович, а вы не могли бы мне дать номер телефона Горчаковой? — спросил я. — Или скажите адрес, где она живет. Раз уж у нас суббота свободная получается, то хочу ее проведать.

Орлов с Громовым подозрительно уставились на меня. Судя по их лицам, они не очень верили тому, что я хочу ее просто проведать. Видимо решили, что у нас есть какие-то секреты, о которых мы с Лешкой не захотели рассказывать.

— Ты уверен, что вам с Нарышкиным нечего добавить к вашей истории? — подтвердил мою догадку Орлов.

— Абсолютно, — кивнул я. — Просто интересно — как она там. Ну и вообще… Хочу спросить, что она чувствует в такие моменты. А то у нас на занятиях никогда времени на разговоры не хватает.

— Интересно значит… — усмехнулся директор. — Ну-ну… Спроси, раз так. Телефона ее я тебе не дам, а вот адрес скину позже сообщением.

— Спасибо, Иван Федорович, — поблагодарил я его.

Мы еще немного поговорили, допили чай, а затем нас с Лешкой отпустили на обед, до которого оставалось всего полчаса. Кстати, от уроков на сегодня нас все-таки освободили, что было приятной новостью. Это, конечно, не три дня каникул, но все равно неплохо.

— Проведать Горчакову и спросить, что она чувствует в моменты приступов? Серьезно? — спросил у меня Нарышкин, как только мы вышли из приемной. — Что за странное желание?

— Да нет, конечно, — честно ответил я. — Просто хочу с ней поговорить. В школе не то совсем. Может быть, чем-то смогу ей помочь.

— Ну если так… — пожал плечами княжич. — Попробуй. Привет ей от меня передавай, если поедешь. Пусть не обижается на меня за то, что я на нее злился. Хотя… Это не отменяет моих слов о том, что она дура и зря поперлась в Искажение.

— Само собой, — усмехнулся я.

До конца урока была еще куча времени, и мы с Лешкой решили, что это отличная возможность прийти на обед пораньше и не толкаться в очередях. Упускать такие моменты просто преступление.

Приободрившись мыслью, что скоро сможем наконец-то хорошенько подкрепиться, а не лопать кашу и куриный суп, которыми нас кормили последние пару дней, мы стремительно ворвались в столовку. Очень вовремя, как оказалось.

За линией раздачи царил полнейший бардак. Повара бегали по кухне с ведрами, кастрюлями и пытались ими что-то поймать на полу. Судя по радостным воплям, которые оттуда доносились, время от времени чьи-то попытки были успешными.

Увидев нас, одна из поварих помахала нам рукой и громко крикнула:

— Нарышкин, Темников, что стали как болваны! Берите кастрюли и ловите его, пока не он по всей школе не разбежался!

Как оказалось, во всем был виноват молочный кисель. Мерзкая гадость, которую нам время от времени готовили. Однажды я попробовал эту штуку и с тех пор лишь один вид киселя приводит меня в ужас.

Судя по всему, кому-то из учеников «Китежа» молочный кисель не нравился даже больше, чем мне, поэтому он решил бороться с ним радикальными методами. Каким-то образом наложил на кисель заклятие, после которого тот смог выбраться из большущей кастрюли, в которой его готовили. Более того, затем эта наглая кисельная морда разбилась на мелкие порции, которые теперь как жирные амебы катались на кухне по полу.

— Узнаю какой балбес это сделал, лично половником отхожу! — ругалась раскрасневшаяся от натуги старший повар, пытаясь накрыть кастрюлей очередную порцию киселя, которая медленно укатывалась под линию раздачи.

К тому времени, когда прозвенел звонок и ученики начали заполнять столовку, большую часть молочного киселя удалось переловить, за что мы с Лешкой получили от поваров особую благодарность. Правда нескольким порциям все-таки удалось удрать, и они теперь бесцельно слонялись по залу столовой. Но и тех во время обеда удалось переловить.

В общем, порезвились неплохо, вот только постоять в очереди нам с Нарышкиным все-таки пришлось. Даже если бы мы с ним переловили весь молочный кисель в мире, то все равно не смогли бы этого избежать. Очередь в школьной столовке — это нерушимая традиция, и здесь даже не работали особые связи, в виде личных знакомств с поварами.

Насладиться обедом в полной мере тоже не вышло. Пока мы с Лешкой ели и делали вид, что вокруг нас не происходит ничего особенного, это самое особенное все-таки происходило. На нас смотрели так, будто мы с княжичем не так давно отправились преисподнюю и вернулись обратно с рогами и копытами.

Впрочем, этого следовало ожидать. Кречетникова приходила в медицинский блок, чтобы навестить Нарышкина, так что мы с ним были в курсе последних слухов, которые расходились по школе. Как всегда, в таких случаях история с походом в Искажение быстро обросла новыми подробностями.

По одной из которых у Лешки теперь две головы, а у меня из правого уха все время валит дым. Судя по лицам некоторых учеников, не все были рады, что мы были живы-здоровы и никаких заметных изменений с нами не произошло.

Честно говоря, раздражает, когда на тебя все время пялятся. Даже если пытаешься делать вид, что не замечаешь этого. В конце концов мы с княжичем решили, что хватит с нас обеда, и разошлись по своим комнатам, договорившись за ужином поделиться соображениями насчет Серебряковой.

Размышления об Алене и ее друзьях я решил оставить на потом, так как в голову никаких интересных мыслей на этот счет не приходило. Оно и неудивительно — за прошедшие пару дней я так часто думал об этом, что видимо моему мозгу это надоело.

Поэтому стоило мне лишь начать строить коварные планы, как мои мысли сразу же уносились в другие области. Белый шар, который, возможно, где-то дожидался пока я его найду… Портальная магия, которая скучала по первому практическому эксперименту…

Кстати, почему бы сейчас этим и не заняться? Времени до ужина еще вагон, а делать все равно особо нечего. Не лежать же на кровати без дела. Я решил начать с самого простого — проверить, не сможет ли мне помочь дар Вагассо с поиском шара? Чем черт не шутит, вдруг он лежит себе преспокойно где-нибудь неподалеку и ждет пока я за ним приду.

По правде говоря, когда я активировал дар, то не рассчитывал, что это мне чем-то поможет. Было бы настоящим чудом, если бы вдруг выяснилось, что белый шар и правда где-то рядом. Считая это глупостью, я даже не пытался пробовать, но мысль об этом вновь и вновь возвращалась в мою голову.

Однако в момент активации дара я все же немного волновался и с надеждой смотрел на пол комнаты — вдруг появится та самая голубая дорожка, которая отведет меня в нужное место. В одно мгновение мне даже показалось, что я увидел нечто похожее, и ощутил радостное волнение, но нет… И первая и вторая попытка оказались неудачными. Никакого намека на тропинку.

Что же, отрицательный результат, это тоже результат. По крайней мере, я теперь знаю, что если белый шар и существует, то рядом с «Китежем» искать его не стоит. Во всяком случае, я попробовал.

Теперь можно было переходить к первому практическому эксперименту с портальной магией. Пролежав столько времени в медицинском блоке, я прямо фонтанировал желанием заняться каким-нибудь интересным делом. Таким как создание своего первого портала, например.

— Не получится, — сказал Дориан, когда я начал освобождать центр комнаты, чтобы мне ничего не мешало.

— Почему это? — спросил я и положил один из стульев на кровать. — Я все шаги помню. Начиная с первого и до последнего этапа.

— Все равно не получится, — не сдавался Мор. — Крысы-то у тебя нет. Мы же с тобой хотели крысу в портал отправить, или ты собрался на себе эксперименты ставить?

— Обойдемся без крысы, — сказал я, осматривая комнату. — Начнем с какого-нибудь ненужного предмета. Так тоже должно сработать. О! У меня же есть один носок бесхозный! Я все равно не могу вспомнить, где я второй задевал.

— Темно-серый? — уточнил Дориан. — Я тебе уже сто раз говорил, что второй был с дыркой и ты его выкинул, а этот остался.

— Тогда тем более решено, — сказал я и полез в шкаф за носком. — Если что случится, носок станет жертвой моего магического эксперимента. Куда лучше, чем мусорная корзина.

Пытаясь всеми силами избежать своей участи, темно-серый носок упорно не хотел находиться. Мне пришлось перебрать половину одежного шкафа, пока я его отыскал. Однако мне это все же удалось и вскоре все было готово к началу эксперимента.

Для своей первой попытки создать собственный портал, я решил выбрать Бункер. Пожалуй, самый идеальный вариант. Лучше Бункера я знал только лишь кабинет Орлова, но вряд ли Иван Федорович обрадуется, если я телепортирую ему на стол свой носок.

Перед началом я еще раз просмотрел интересующую меня информацию в «Механике портальных перемещений» и оставил книгу открытой на формуле заклинания, чтобы подсматривать туда, если вдруг что-то забуду.

Наконец все было готово. Первый этап назывался подготовкой и заключался в том, чтобы я представил себе место, куда хочу открыть портал. Вообще-то, Чертков говорил, что его можно совмещать со вторым и третьим этапом, на которых чертится формула, но пока для меня это было слишком сложно.

Чтобы лучше настроиться, я закрыл глаза и представил себе комнату Бункера, в которой мы были чаще всего. На удивление это оказалось не так просто. Стоило лишь на долю секунду отвлечься, как появившаяся четкая картинка комнаты в моей голове тут же начинала терять очертания или вовсе распадалась на части.

Причем сосредоточиться мешало буквально все. Даже шум за окном, и тот сбивал с нужного настроения. Мне пришлось напрячься и вспомнить уроки Черткова, на которых он учил меня сосредотачиваться при помощи механических пчел.

К тому моменту, когда мне это наконец удалось и я взялся чертить узор на полу, у меня вся спина вспотела. Когда появились первые линии плетения, меня ждало интересное открытие… Мой портальный узор почему-то был красного цвета! Даже намека нет на синий цвет, как у Александр Григорьевича!

Ну и что это за фигня? Наставник говорил, что портальный узор — это всегда какие-то оттенки синего и других он не видел, а как тогда понимать мой вариант? Неужели я что-то делаю не так?

В поисках возможной ошибки я несколько раз проверил, правильно ли я все делаю, но все было верно. Да и проверять особо еще было нечего, я ведь только начал. Так что оставалось принять ситуацию как есть — мой портальный узор почему-то был красный.

Я решил, что позже обязательно нужно будет спросить у Черткова, что он об этом думает, и продолжил работать. Портальный узор был довольно сложной формулой и ее еще нужно было начертить. Каким же сложным делом это оказалось…

Даже не думал, что на практике все будет настолько непросто. Чертить узор и при этом все время держать четкое представление места куда я хотел попасть, это та еще задачка. Пытаясь не допустить ни одной ошибки, я работал практически на пределе своих сил. Когда чувствовал, что картинка Бункера начинает плыть, то останавливался и продолжал работать лишь после того, когда она вновь обретала необходимую четкость.

Когда все было начерчено, пришло время четвертого этапа, на котором я должен был подключить свою волю и сказать тем самым, что я на самом деле хочу оказаться в нужном мне месте. Лишь с третьей попытки мне удалось добиться того, что над узором появилось очертание комнаты в Бункере.

Это была победа! От восторга по моей спине пробежал холодок. Я обратил внимание, что как только это случилось, то прямо под порталом на узоре появилась необычная линия, которой не было раньше. Я уверен, что не чертил ее. В этот момент я вспомнил слова наставника о том, чем отличаются друг от друга портальные метки. Уникальными символами, вот чем!

Видимо в данном случае это он и есть. В «Основных принципах якорения и создания стабильных точек перехода» об этом было много написано и даже имелись десятки вариантов, но все они выглядели намного замысловатее. Моя появившаяся линия на их фоне выглядела весьма скромно.

Ну да ладно… Самое главное, что вообще появилась. Может быть, эти символы были как-то связаны с расстоянием? Чем дальше точка перехода, тем он хитрее? Об этом я потом тоже спрошу у Александра Григорьевича, а пока пора переходить к этапу пробуждения.

Я закрыл глаза, как учил меня наставник, и начал работать. Чтобы перейти к двум последним этапам, мне нужно, чтобы картинка Бункера ожила. Насколько я понял Черткова, пропустить этот момент невозможно, и я обязательно пойму, когда это случится.

Теперь уже не только спина, но и все мое тело было покрыто потом. Я чувствовал напряжение буквально каждой клеточкой своего тела. Когда мне начало казаться, что еще немного и меня порвет в клочья, я будто почувствовал знакомый запах, который был в Бункере, и открыл глаза…

Да, Александр Григорьевич был прав, сейчас я понимал, что он имел в виду, когда говорил, что картинка должна ожить. Комната и правда была как настоящая. Не просто картинка, нет… Я ощущал ее запах, холод, царивший в ней… Полное ощущение того, что стоит мне сделать шаг, и я окажусь в Бункере.

Оставались два последних этапа — удержание и сшивание, а затем ставлю финальную точку в виде заклинания Портальной Стабилизации. Глядя на комнату Бункера перед собой, теперь я чувствовал себя гораздо увереннее. У меня получилось, черт возьми! Получилось! Закончив со всеми необходимыми этапами, настал самый волнительный момент — та самая телепортация.

Я взял носок, который в этот момент казался мне чем-то вроде единственного в своем роде артефакта, от которого зависело, что дальше случится с нашим миром. Пожелал ему счастливого пути, а затем бросил в портал, где он бесшумно исчез.

Какое-то время я молча наблюдал за комнатой, ожидая увидеть, как он там окажется, однако ожидания оказались напрасными.

— Макс, ты до завтрашнего утра собрался в него пялиться? — спросил у меня Дориан, отвлекая от процесса. — Может быть, нужно просто сходить туда и посмотреть?

Ну конечно! С чего я взял, что должен увидеть, как он там окажется, если сейчас между моей комнатой в общаге и комнатой в Бункере не меньше километра?

Кое-как одевшись, я пулей вылетел из общежития и помчался в сторону Бункера. Бежать по подтаявшему снегу, который в некоторых местах напоминает каток, то еще удовольствие. По пути я несколько раз упал и содрал себе кожу на правой ладони. Теперь она неприятно ныла, но я не обращал на нее внимания.

Кое-как набрав непослушными пальцами заветные 9−0–2 на кодовой двери, я вбежал в комнату и уставился на пол, где должен был быть мой носок. Увидел я его не сразу. На фоне грязно-серого пола носок был практически не заметен и проявлял чудеса маскировки, скрываясь от моего взгляда.

Лишь после того, как увеличил яркость Светящегося Огонька, я заметил его и с торжествующим воплем поднял с пола. Сердце радостно колотилось в груди, а я смотрел на носок и в голове крутился лишь один вопрос — как же так?

— Ну не надо сразу расстраиваться, мой мальчик, — услышал я голос Дориана. — Половина носка — это тоже неплохо для первого раза… Ты, кстати, правильно решил, что с крысой нужно подождать. Представляешь, сколько бы сейчас здесь кровищи было?