Честное рядовое

Отрывок № 35

А поссорились мы с Володькой Новиковым так: ко мне решила приехать жена. На три дня. Я долго её отговаривал, слал письма, объяснял, что это авантюра чистой воды. Однако Белка (в девичестве Белоножкина — отсюда студенческое, а затем и семейное прозвище) была именно авантюристкой.

«Ну ты хотя бы маршрут прикинь! — заклинал я её в письменном виде. — Добринка — Камышин — Волгоград — Ташкент — Янгиюль… Это ж с ума сойти! Увольнительных нет. Город опасный. Где тебе жить эти три дня? В гостинице? А как нам встречаться? В колхозных виноградниках?»

В любом случае мне нужно было заранее выгородить личное время. Самое печальное, что точная дата приезда оставалась неизвестной. Как получится. Может быть, даже завтра. И тут старшина Новиков назначает меня в караул. Лаемся до матерного визга. Но это ещё не ссора, поскольку всё происходит наедине.

— Ну некого мне больше ставить! Некого!..

Я взвинчен до такой степени, что, будучи уже на посту, окликаю проходящего мимо «черпака» из нашей батареи, прошу его зайти в каптёрку и устно передать кое-что старшине Новикову… Причём слово в слово.

Слова, понятно, сплошь матерные.

И он честно выполнил мою просьбу. Полна каптёрка «дедов», а тут заходит «черпак» и с наслаждением слово в слово всё передаёт.

Я уже говорил, что дедовщина часто напоминала мне Древнюю Русь. Если вы, скажем, ударили боярина рогом или чашей на пиру, то это отнюдь не личное оскорбление. Считайте, что в его лице вы ударили весь род.

Так и здесь. В лице Володи Новикова я публично послал матом весь майский призыв.

Что удивительно, морду мне не набили. А зря. Надо было набить. Хотя бы за торопливость. Потому что назавтра Белка так и не приехала. Не приехала она и послезавтра. Лишь на третий день добралась до Янгиюля.

Иду к «деду» Сапрыкину — вдруг отпросит!

— Значит, так… — сокрушённо отвечает он. — Отпустить тебя в увольнительную мы, сам понимаешь, не можем. Тем более на три дня…

И закатывает паузу.

Полное отупение. Вяло шевелится мысль: «Назначат в караул — всех на хрен перестреляю…»

Пауза тем временем кончается.

— Но в городе, — с преувеличенной озабоченностью добавляет комбат, — у нас пустуют офицерские квартиры. И решили мы с командиром дивизиона, что надо бы их посторожить. А то ещё, не дай бог, двери взломают, краны свинтят, ванну унесут… Так что приказываю тебе эти три дня охранять такую квартиру. Ну а уж там с женой будешь охранять, без жены…

Золотой ты мой человек!