Четвертый капитан

Глава 13(Ч. 1): Паранойя, песчаный червь и игры с врагом

Всеволод чудил все сильнее. Ким уже и забыл, каким он был в начале их дружбы и какой он параноик. За последние три недели он уверенно мог сказать, тот не изменился ни на грамм.

– Сева, это что? – Ким вывел на экран скрытый файл с записью внутренних камер корабля.

Камеры автоматически записывали все происходящее на корабле, обрабатывали в текущем порядке, и передавали в «черный ящик», куда так же поступали данные от приборов. Это делалось для того, чтобы в случае непредвиденных несчастий можно было узнать причины смерти корабля. «Коробка» ящика была сделана из такого сплава, что даже ядерный взрыв бы его не повредил.

Но в данном случае, камеры работали не по назначению.

Лицо Всеволода не изменило упрямого выражения.

– Наблюдение.

Ким покивал.

– Я так и понял, – мирно сказал он. – Наблюдать, как другой мужик ходит по кораблю, чистит зубы, гальюном пользуется…

– Ким!

– Сева, ты чудишь! – отрезал Второй. – Вот объясни, зачем?!

Всеволод раздраженно дернул щекой, отводя взгляд. Ким отключил видео, дав себе зарок перепрограммировать камеры и лишить друга доступа к ним.

– Не верю я ему, – мрачно и понизив голос, признался Первый.

– Все еще думаешь, он пират? – уточнил Ким.

– Я должен быть уверен, что нет. В этой жизни я только двоим доверяю.

– А Элла?

– Ким, не начинай! – раздраженно огрызнулся Всеволод. – Вы с Норном слишком доверчивы и посмотри к чему это привело!

Ким откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди, и холодно уставился в иллюминатор рубки.

– Вот значит, каково ты о нас мнения… ясно.

Повисло молчание. До Всеволода дошло, что он сморозил, и виновато опустил плечи.

– Извини. Не знаю, что на меня нашло.

– Знаешь. Паранойя, – Ким не стал говорить что именно это и стало отчасти причиной ухода Первого со службы. – Он ученый, профессор-зоолог, у которого украли дочь. Не больше. А мы два военных и на данный момент в самоволке. А если вернее – я в самоволке. И отвечать прежде всего мне.

– Вместе будем отвечать, – ответил Всеволод негромко. – Не впервой мы нарушаем протокол. Еще один выговор с внесением в личное дело. Простят. Вернем Норна, скрутим этого пирата и сдадим его вместе с добытыми Норном разведданными. За галактий простят и в службе восстановят.

Ким бросил на него непонятный взгляд.

– Значит, решил вернуться?

– Да. Не для меня гражданка.

Ким усмехнулся.

– Рад слышать. Но хватит следить за Игорем.

– Все равно я буду за ним смотреть.

– Сева…

–… как за гражданским, – упрямо закончил друг, вставая. – Сменю тебя через четыре часа.

– Давай.

Всеволод ушел, а Ким, не откладывая дело в дальний ящик, перенастроил камеры в прежний порядок, изменив код доступа. В процессе он благополучно задвинул подальше мысли о главном.

Командование – командованием, но Норн его точно прибьет.

Пробирку с «галактием» он разбил. Так спешил за лекарствами, что споткнулся о порог рубки и с размаху… и пробирку выронил, и молекулярный накопитель с формулой и технологией производства хакнулся под подошвой ботинка, пока он пытался его найти…

Вещдока разведданных больше не было…

*************************************

Песчаная планета отличалась жгучим солнцем и до зубовного скрежета напоминала Киму Марс.

– Ненавижу пустыню! – с чувством сказал он. – Я дважды чуть умер в них!

– Мы здесь ненадолго, – заметил Всеволод. – Так, по радару, остатки корабля Верховцева должны быть в пределах пятидесяти метров от нас… судя по всему последняя песчаная буря занесла его песком. Живых объектов не обнаружено.

– И это радует, – не особо радостно откликнулся на выданную информацию, профессор.

Всеволод сделал вид, что не слышал его.

– Идем туда! – скомандовал он, и, задавая направление, двинулся вперед.

Ким возвел очи доле, и кивнув Игорю, пошел вслед за Бураном. Через какие-то пару минут они достигли странного образования… под десятисантиметровым слоем песка, на той глубине на которую проваливались они при каждом шаге, их ботинки вступили на что-то очень твердое и скользкое. Игорь, восстановив равновесие, под мат навернувшегося Кима, наклонился и разгреб в сторону песок.

– Стекло, – возвестил он. – Судя по внешним данным, образовано под воздействием высоких температур.

– Откуда? Солнце здесь жарит, но не до такой степени, – не согласился Ким, потирая колено.

– Нужные температурные высоты может дать и искусственный источник энергии, – пожал плечами Игорь, задумчиво оглядываясь и прошелся делая большой круг. – Это не природное явление. Я в этом уверен.

– Какая разница? – недовольно спросил Всеволод. – Идемте!

Стеклянная площадка под ногами закончилась через три десятка шагов, а они наконец различили под песчаным холмом впереди очертания космического корабля.

– А вот и он…

– Они не могли просто так погибнуть. Не теряем надежды. Откопаем – осмотрим и все узнаем, – твердо сказал Первый, и решительно направился к нему.

Игорь отстал от него и Кима. Второй оглянулся и увидел напряженного профессора, который вдруг быстро лег и приник ухом к песку.

– Эй! Игорь! – окликнул он его.

Профессор вскочил на ноги и закричал:

– Назад!!

Выучка военных, которая требовала вначале подчиняться приказу, а потом стрелять, и лишь напоследок думать – выручила и на сей раз. Два капитана рванули назад к Игорю, что развернулся и на всей скорости понесся к скальным выступам впереди. Скорости капитанам прибавило и странное ощущение дрожжи под ногами и странный гул. Что отнюдь не походило ни на шум корабля, ни на что другое.

Это вообще ни на что не было похоже!

Игорь, домчавшийся до треугольного выступа скалы, ловко, по-обезьяньи вскарабкался наверх, развернулся и склонился вниз, протягивая руку добежавшему первому Киму. Подпрыгнуть, упереться ногой в выступ, посылая тело вверх, схватится за протянутую руку и через миг Второй уже был наверху…

– Буран!

Первый, добежав до скалы, сдуру оглянулся, остановившись. Песок позади подымался гребнем вверх, и сквозь осыпающийся песок они увидели кольцеобразную тушу с роговыми пластинами наверху… и длинной с реликтовую анаконду. Что на скорости, зарываясь в песок, двигалось к ним.

Ким выхватил бластер, а Всеволод рванул на приступ скалы, осознав собственную глупость. Волосы на голове встали дыбом, когда тварь с размаху ударилась об скалу там, где он был какие-то мгновения назад. И плевать ей было на бластер Кима!

Рука Игоря рванула его наверх, на спасительную площадку песчаной скалы.

Тварь внизу взревела и рухнула вниз головой, змеиными кольцами ввинчиваясь в песок и идя по кругу…

– Что. Это. За. Тварь? – отрывисто, глотая воздух, спросил Всеволод.

Ким, стоял, нервно наставив бластер вниз, но не стреляя по кольцам существа. Кто его знает… вроде бы они в безопасности, а тварь если бы могла, уже бы прыгнула на них, если бы могла.

– Песчаный червь, – ответил Игорь, доставая из кармана куртки запасные очки, вместо разбитых. – Плотоядный хищник. Как называется эта планета?

– Алькара, – сказал Ким, отступая.

– Я так понимаю, это неофициальное название… – вздохнул профессор. – Что же, в таком случае, у меня две новости.

– Хорошая и плохая? – уточнил Второй, покосившись вниз.

– Можно и так сказать… первая – черви охотятся только на то, что в зоне его поражения. То есть только на то, что на его плоскости обитания… то, что движется по пустыне. Ориентируется на звук и колебания почвы. Пока мы на скале, мы в безопасности.

– А вторая новость? – подозрительно уточнил Всеволод.

– Вторая состоит в том, что червь знает, где мы и знает, что скала не такая большая… он не уйдет. Он будет кружить по кругу, дожидаясь нас.

– Так… а как убить эту тварь? – нахмурился первый капитан.

Игорь смущенно поправил очки, не спеша отвечать.

– Их шкура очень толстая. Ее можно повредить только изнутри. Из одного конкретного места…

– Из какого? – уточнил и Ким, невыдерживая.

– Из желудка, – вздохнул профессор.

Трое мужчин замолчали, под тяжестью таких открытий.

– Я так понимаю… кого-то из нас должны сожрать?

*********************************

Норн ожесточенно умывается. Нет ничего хуже, когда кровь стягивает кожу, высыхая. И запаха свежей крови.

Когда чужая рука подает бумажный полотенец, он берет его бездумно, машинально, как нечто естественное. И только после он воспринимает эмофон Серого, как нечто… он останавливается. И смотрит в зеркало.

Когда это случилось?

– Ты в порядке?

– Нет, – честно признает Норн, поворачиваясь к нему. – Я не в порядке. Это не нормально.

– Я должен был убить Крыса, а ты должен был это увидеть, – привычно жестко чеканит слова Серый.

Норн привычно делает отторгающий жест, что эквивалентно качанию головой у землян. Одно и то же отрицание.

– Я не это имел в виду, – говорит он. – Не в этом дело.

– А в чем?

Норн и хотел бы сказать, но как облечь чувства в слова? В свое время Ким доводил его до отчаянья, доставая вопросами «что ты чувствуешь?». Для фиксианина это все равно, как спросить у зрячего человека как выглядит желтый цвет. Разве это не очевидно!? Зачем говорить о чувствах, когда эмпату достаточно ментально «коснуться» чужого поля? Мешало и то, что Норн всегда мог «считать» друзей. Но вот обратное для них было невозможно. Им нужны были слова... Понадобились годы тесной дружбы и сотни книг из земной литературы, чтобы он начал понимать как правильно отвечать и облекать чувства, эмоции в слова. И все же…

Он устало бросает в утилизатор полотенец и безотчетно посылает импульс Серому, зовя за собой. И только сев в кресло у иллюминатора, понимает вновь что сделал, и что Серый распрекрасно его понял и теперь сидит напротив, выжидающе смотря в упор.

– Наша связь, – говорит Норн и замолкает.

– Мы об этом уже говорили. Ты сам признал, что с этим надо разобраться, – напомнил ему мужчина.

– Да, надо, – соглашается Норн. И вновь делает паузу. – Я… она становится сильнее. Несколько дней назад она была иной. Слабее…

– Слабее? – искренне удивился Серый. – Я чуть умом не двинулся, за ту неделю, что тебя рядом не было.

– А я нет, – заметил Норн. – На меня это не повлияло.

– А теперь влияет? – понял его Серый.

И поймал в ответ подтверждающий всплеск эмофона. Ощутимое кожей согласие, в то время как Норн внешне не выказал его. Только смотрел.

– Я понял, – кивнул ему Серый. И склонил голову к плечу, чуть прищурившись. – А с чего ты взял, что это ненормально?

– Я же сказал…

– Норн, может это наконец как раз стало «нормальным»? – продолжил, перебивая его, Серый.

Что?

– Такая связь нормальна для близнецов, для супругов, для членов семьи… – от Серого повеяло весельем.

– Давай исключим супругов, а? – ехидно спросил он. – А что касается твоего «нормально»… ты вообще уверен, что твои чувства в норме? Ты как боль воспринимаешь?

– Хорошо, – сухо ответил Норн.

– Да ты что? А то что другой, в голос бы заорал под пряжкой, ничего? – поднял тот бровь. – Норн, ты даже боль иначе воспринимаешь. Так что с твоими чувствами? А? Может ты только сейчас начинаешь нормально реагировать на все? Да тебя Шан неделю провоцирует, ты это заметил?

Провоцирует?

Норн непонимающе моргнул. Со стороны упомянутого пирата он чувствовал только жадное нетерпение, и насмешливое ожидание, хотя чего именно он так и не смог понять.

– Теперь дошло? У тебя тактилка в полном минусе, а ты думаешь, что в норме? Мы с тобой маловато знакомы, но сдается мне что лет пять назад ты бы по потолку бегал, что я Крысу голову срубил.

Норн хотел что-то резко ответить, полыхнув возмущением, но… оборвал сам себя, закрыв рот. Пять лет назад он бы не думал и секунды, ставя рядом Крыса и Серого. Они оба убийцы и пираты – этого достаточно. Но не сейчас. Не смотря на темный эмофон, что он силой его похитил и избил буквально на днях, несмотря на много других вещей – он кардинально отличался от крокрысса. И быть может он прав…

– Возможно, – неохотно признал он.

– Сыграем в детскую игру? – легко спросил Серый, встав, и потянул его из кресла, взяв за руку.

– Игру?

– В «угадайку», – спокойно кивнул мужчина. – Заодно проверим что у тебя там. Есть у меня кое-какие подозрения.

– Что ты хочешь делать? – негромко спросил Норн.

Ему отчаянно не хотелось «играть». Стало не по себе, и он с трудом подавил желание выдернуть руку из ладони Серого.

– Так, – тот остановился, и Норн невольно дрогнул, когда его рука легла ему на плечо. – Успокойся. Это просто игра. Тебе станет легче, если я покажу правила?

Он неуверенно кивнул.

– Закрой глаза. Просто закрой.

Норн через силу заставляет себя подчиниться. И тотчас с плеча ушла тяжесть чужой ладони, и он отшатнулся, распахнув глаза, когда почувствовал движение у лица. Раскрытая ладонь застыла перед его лицом.

– Испугался? – спросил Серый. – Но принцип игры такой, почувствовать движение, угадать его. Правила ведущего – рисовать фигуры и не касаться кожи. Игрок должен почувствовать движение и близость ведущего, угадать фигуру, которую он «рисует». Тут велик соблазн открыть глаза, поэтому игрок поворачивается спиной и закрывает глаза.

– Нет, – резко вырывается у него.

Сердце колотится в груди. Он стоит слишком близко.

– Не нравиться?

– Да, не нравиться! – все труднее держать себя в руках.

– Так, мелкий… ты понимаешь, что не в порядке? Что здесь и сейчас я не сделаю ничего плохого? Понимаешь или нет?

Норн молчит. Внутри буря чувств. Чужих прикосновений с него хватит. Когда он ничего не мог с этим поделать. Избежать их. Воспоминания-отголоски бьют в самое сердце, заставляя забыть как дышать.

– … или ты себя переборешь сейчас, или будешь и дальше дергаться от всех. Это тебе надо?

Норн закусывает губу, с усилием делая вдох.

– Ты хочешь разобраться с тем что происходит? Верь мне.

Верить?! Нет. Верить он ему не может. Но вот притвориться…

– Хорошо. Что я должен делать? – глухо спросил он.

– Садись, – Серый кивнул на пол. – И, пожалуй, сними рубашку. Должен быть контакт с кожей.

Норн едва удержал рвущиеся наружу слова, но лишь отрывисто кивнул и подчинился. И внутренне передернулся, когда Серый сел за его спиной и положил ладонь на ложбинку позвоночника.

– Закрой глаза, – мирно сказал мужчина. – И сосредоточься на моем прикосновении. Постарайся почувствовать мою руку. Как я ее уберу, хорошо?

Он кивнул, закрывая глаза. Ладонь Серого будто жгла его, с каждой секундой все сильнее опаляя жаром. Нервы натянулись до предела. Да какой во всем этом смысл?! Зачем… Норн закусил губу. Сидеть вот так, с закрытыми глазами и чувствовать за собой спокойное темное эмополе Серого было до остроты и жутко, и странно и… он с трудом уловил момент, когда ладонь Серого оторвалась от спины буквально на краткий миг, на какой-то миллиметр, а потом легла вновь.

– Почувствовал?

Он дернул головой, не в силах говорить.

– Еще раз, – горячая до невозможности ладонь вновь легла на спину, прошивая будто током до самых позвонков.

Чувства Норна будто взбесились, взметнувшись внутри волной, перекрывая дыхание. Его пробила дрожь и он сжал ладони в кулаки, едва не открыв глаза. Ладонь Серого по-прежнему обжигала кожу, но… он уже не мог понять, лежит ли она на его спине или нет. Зато чувство движения возникло смутно… как будто Серый описал на спине круг.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он.

– Угадай, – предложил тот.

– Круг? – неуверенно спросил он.

Пауза.

– Верно, – пришел ответ. – Давай дальше… не страшно, верно?

Не страшно? Норну казалось, что его всего просто колотит. И он едва не вскочил, когда чужая ладонь отчетливо легла на кожу… ее не было раньше! Но как тогда? Странная непонятная игра стала вызывать интерес. Откуда она вообще у расы, которая официально не относится к группе рас, расположенной к менталу или эмпатии? Такие расы были, но ни одна не считалась ей безоговорочно… кроме жителей Фикса.

Прикосновение. Жар. Отрыв… прикосновение… и движение.

Квадрат.

Треугольник.

Дуга.

– Квадрат с треугольником вверху? – спросил он.

– Почти. Домик. Как рисуют дети, – ответил Серый. – Страшно?

Страха не было. Вообще. И ладонь уже не обжигала. Наоборот стало спокойно.

– Цифра, – сказал он. – Четыре?

– Верно, а сейчас?

Игра стала простой и понятной, и не несла в себе ровным счетом ничего плохого. Но чего ей хотел добиться Серый? Этого Норн понять не мог.

– Ладно, хватит, пожалуй. Согласен? Открывай глаза, – хлопнул его по плечу Серый, вставая.

Норн поднялся следом, чувствуя себя очень странно. Будто что-то изменилось между ним и мужчиной. Тот будто перестал быть опасен… для него. Уютная тьма, свернувшаяся в клубок. Он задумчиво посмотрел на него, смотря по новому. Почему раньше его лицо казалось грубым? Почему не видел ничего, за жестким изгибом губ и стальных тяжелых глаз? Серый казался тяжелее, был приземист, но между тем чем-то неуловимо напоминал одновременно и Сева и Кима. Упрямством? Решимостью? Непоколебимой уверенностью? Все это в нем было, как и в его друзьях. Но к его облегчению, лицом Серый не был похож ни на Первого, ни на Второго.

– Интересно, – сказал Серый, пряча руки в карманы, и смотря на него.

– Что именно? – спросил он.

– Ты чувствовал мою руку?

– Да.

– Хм-м…

– Что?

Серый странно пожал плечами.

– Видишь ли… ты правильно угадывал. Вот только… в половине случаев я не двигал ладонь, а просто представлял фигуру. Это первое. Во-вторых… с тактилкой у тебя проблемы явные. Я ни разу не коснулся твоей кожи. Ладонь была рядом… или в миллиметре от нее.

– Но я чувствовал… – Серый ему не врал. – Подожди… но как?

– А черт его знает, как! Но раз я могу чувствовать чужие эмоции, то ты похоже стал будто читать мои мысли.

– Но это невозможно! Эмпатия и ментал не связаны! То есть они связаны, но если есть одно, то второе не развивается. Или остается на зачаточном уровне. И только с эмпатией. Ты можешь почувствовать, но не транслировать или оперировать эмофоном.

Серый согласно кивнул головой.

– А ты можешь послать мне в ответ мыслеобраз?

Норн осекся.

– Нет.

– Вот именно… мы не просто связаны, мы будто усиливаем наши способности. Ты «ловишь» мои мысли, а я отчетливо различаю эмоции других людей. Но не могу внушить ложные чувства, а ты… так, стоп! Что значит, оперировать эмофоном? Ты что, можешь внушать ложные чувства?

– Нет. Вернее… – Норн понял, что сказал глупость. – Другие могут. Я нет.

– Да что ты?!

– Если бы мог… Крыс ничего не смог бы со мной сделать, – тихо признался он в своей ущербности. – Сильные эмпаты не покидают Фикса. Или покидают в исключительных случаях, когда этого требуют дела Содружества, или проходят переговоры. Чтобы гарантировать честность сторон. Или когда нужна помощь психологического толка. Но я… мои способности не превышают первого уровня.

– А если бы ты был более сильным эмпатом?

Норн серьезно посмотрел на него.

– Тогда бы ничего бы этого не было. Меня не было бы на Медузе и мы бы не встретились. А если бы встретились…

Он не стал договаривать, но Серый и так все понял. Сейчас бы Серый был пленником на чужом корабле, и это Норн был бы в полной власти над ним. И он должен был передать захваченного пирата властям, на суд и приговор.

– В истории нет места словам «а если бы», – усмехнулся Серый. – Если бы, да кабы… выбрось это из головы. И без того есть, над чем голову ломать. Почаще душ принимай.

– Что? Ты о чем? – растерялся Норн. Он серьезно? Причем здесь душ?!

– Это здорово помогает тактилке, – ответил тот насмешливо. – Тут с водой нормально. И, да, ты тут мелких на шестах драться учил?

Норн растерянно кивнул.

– Сам умеешь? Ну, раз умеешь, преподай урок Шану и другим. А то на голову сядут.

И спокойно вышел из каюты Норна. Тот молча смотрел на закрывшиеся двери. Если бы?

А чтобы он сделал, если бы… ?

Отвечать на вопрос он не хотел.

Но врать себе гиблое дело.

Чтобы он сделал, поменяйся они местами?

*********************************

Офицер ГСБ прибыл на место ЧП вместе с командой ровно через пару часов.

– Доложите обстановку! – приказал он.

Глава местной охраны четко отрапортовал о нападении и по требованию вывел на экраны Пункта Наблюдения запись с камер. С крыши, внутренних коридоров на ярусах, и в помещениях камеры.

– Вот же наглец… – с непонятным восхищением прокомментировал офицер, наблюдая за походом трех пиратов по территории тюрьмы.

Офицер дважды перемотал запись, наблюдая на экранах стремительные витиеватые росчерки белых линий в воздухе, что били и пробивали насквозь перегородки камер, вонзались в тела заключенных, что замертво падали вниз. и остановил запись на том, как пират деловито подымает руку, ловя длинную белую стрелу и полуоборачиваясь…

– Распечатать его, запись мы изымаем, – коротко сказал офицер. – Сколько убито?

– Двадцать человек. Из яруса пожизненно заключенных и не подлежащих коррекции личности. И пятеро из длительной коррекции.

– А из персонала?

– Ни одного, офицер Саркази.

Мужчина обернулся, уставившись в упор в начальника охраны.

– Ни одного? – уточнил он.

– Так точно, сэр, – вытянулся тот перед ним по стойке смирно. – Несколько членов охраны были ранены, но без угрозы жизни.

– Интересно… крайне интересно, – прищурился офицер. – Пройдемте к камерам.

И, отдав приказы опергруппе, последовал за начальником охраны.

Он внимательно оглядел и камеру, из которой был похищен заключенный крокрысс, и другие камеры, тщательно изучив пробитые отверстия от летающей стрелы пирата.

– Что скажите, офицер? – опасливо спросил, набравшись духа, начальник охраны.

– Этот человек… напал на тюрьму, убил двадцать пять заключенных, похитил одного… но все убитые были известными убийцами, маньяками, извращенцами и работорговцами… можно сказать только одно – мы имеем дело либо с безумцем, либо…

– Либо?

Офицер Саркози поджал губы.

– Это похоже на заявку Претендента. Нового пиратского Капитана.

– Капитана?! – воскликнул начальник охраны.

– Капитана?... – возглас будто расслышали, и шепоток прокатился от камеры к камере.

– Именно, – подтвердил, будто не заметив ничего, офицер.

– В таком случае, это очень… темный капитан, – пробормотал рядом с ним начальник охраны.

Саркози хмыкнул.

– Темный капитан? Неплохо. Так и запишем, и передадим. И отправим ориентировки.

Через короткое время на все планеты Содружества поступили ориентировки по розыску Темного Капитана…