Четвертый капитан

Глава 22 (Ч. 3): На стороне пиратов. Предатели

И все же Серый заставил его прослушать запись с жучков. Было… неприятно. Крайне неприятно было слушать убежденный в своей правоте голос Бурана. Норну не нужно было видеть его лицо, оно и так будто наяву стояло перед взором. И голос Кима, что пытался притушить уверенность Бурана, высказывающего сомнения в разумности решения Первого. Но в конце уступающего другу, как и всегда.

И даже то, что оба, по-своему пеклись о его благополучии, Норна скорее уязвляло и било под дых. Да, они друзья… но как можно обсуждать такие вещи за спиной?! По какому праву они решали, как ему будет лучше?!

– Хватит! – не выдержал он, и Серый остановил запись.

Норн на краткий миг закрыл глаза, успокаивая бурю чувств внутри себя. Он не имеет права давать себе волю! Холодная голова всегда и везде, при любых обстоятельствах! Фиксианцу непозволительно не контролировать свои чувства. И пусть тысячу раз их называют непрошибаемыми! Контроль. Контроль. Контроль.

– Дал бы ты себе волю, – хмыкнул Серый.

Норн холодно посмотрел на него.

– Я слишком долго позволял себе волю, – ответил он сухо.

– Сильно обиделся? Заметь, Ким до последнего не желал соглашаться с Бураном. Ты для него важнее, – заметил Серый. – Будешь разговаривать с ним? С Первым?

– Ты же знаешь – да.

– Твое решение.

Серый сдержал слово. Стоя перед камерой с Бураном, Норн осознал, что отступать некуда. Если с Кимом он еще может сохранить дружбу, то с Всеволодом… тот просто не сможет признать за собой вину или пойти навстречу. И в этот раз Норн первым на примирение не пойдет. Сколько можно? Сколько можно говорить себе, что кто-то должен делать первый шаг и кто, как не ты?

И все же, против всех доводов рассудка, так хотелось поверить, что в этот раз Буран сделает этот первый шаг!

Отступать уже некуда…

Молодой пират открыл двери и Норн вошел в камеру. И встал. Мужчина, сидевший на полу камеры, и головы не повернул. Как же он не был похож на самого себя… блистательный Первый капитан, самый сильный в их тройке. Вся обида и горечь, злость, куда-то ушла.

– Зачем пришел? – хриплый голос Бурана разорвал тишину.

Норн подошел и сел рядом с ним, чувствуя спиной холод стены.

– И что же теперь? Что нам делать, Буран? – спросил он, не глядя.

Плечо друга рядом дрогнуло.

– Делать? А разве ты не выбрал? – насмешливо-зло спросили в ответ. – Ты ведь его выбрал! Да?!

Норн сцепил пальцы, смотря на них и по его взгляду ничего нельзя было прочесть.

– Ты не правильно ставишь вопрос, – прошелестел голос.

– Да что ты?!

– Я бы хотел сохранить нашу дружбу, – негромко проговорил Норн. – Что бы не случилось. Чтобы ни было.

Тишина рядом. Только веет злой горечью.

Что же ты делаешь, друг?!

– Тогда убей пирата. И летим, летим вместе в Содружество! Вот тогда будет «дружба», – зло-горячо с каким-то рыком прозвучало в ответ.

Норна затошнило. И это Буран!

Яростный вихрь, сметающий все на своем пути… чей корабль, схож с крепостью.

Так чего он от него ждал?!

Он покачал головой.

– Мы связаны, Буран…

– Ложь! Все это ложь и обман! Сказки! Ты думаешь, я поверю?! Ты будешь свободен от него!

– Свободен… – слово ядом легко на язык.

Он так и сидел, смотря на свои сцепленные пальцы. Из-под рукавов белой рубахи явственно бросались в глаза узкие запястья. Давно зажившие, но так и хранившие следы от кандалов. А он видел струю теплой воды, омывающей кровавые повязки, просачиваясь сквозь них и дарящую тепло и ласку. И крепкие руки, держащие, не дающие упасть. В горле стал ком.

Каким бы не был Серый, он был его опорой.

Какой у него никогда не было… не было со смерти его отца и матери.

Ни Буран.

Ни Ким.

Серый.

Который держал и не давал упасть. Что ругался, язвил, держал под час за шкирку, но… бывший рядом. А их связь просто дополнение.

– Нет, Буран, – слова прозвучали, и назад пути не было. – Такой свободы мне не нужно. А тебе пора возвращаться. Домой. Серый даст тебе корабль. Ты увезешь пленника-имперца и сдашь его командованию вместе с навигационной системой Империи. Этого будет достаточно для твоего восстановления на службе. Там закроют глаза на остальное.

Норн встал.

– Предатель!

А может это ты предал нас?!

Так хотелось это сказать и добавить побольнее… но Норн просто повернулся и вышел прочь.

Все.

*************************

Останки имперцев похоронили в земле. Небольшое кладбище на сто сорок могил. Ким думал, что им отчасти повезло. Тем, кто погибал в космосе, могил не полагалось. В лучшем случае мертвеца могли положить в криокамеру и заморозить до прилета к месту назначения. Редко, до прилёта домой…

Одно время в космофлоте было принято торжественно выпускать в космос полупрозрачные капсулы с погибшими. Капсулы заполняли специальным газом, чтобы не происходило разложения. И капсулы-гробы, выпускаемые в необозримый космос должны были вечность дрейфовать в холодном свете звезд… вот только такие похороны часто происходили вблизи или на трассах следования обычных кораблей, гражданских и грузовых. Мало приятного на практике встречать эти капсулы… а уж если неуправляемые капсулы врезались в борт…

Традиция умерла очень скоро.

С тех пор умерших полагалось сжигать. И печи по кремации были на каждом лайнере или военном корабле, крупнее корветов.

Так что у имперцев поистине шикарное место успокоения. Целая планета, что будет хранить их кости.

– И что тебя вечно сюда тянет? – привычное ворчание вызвало у него скупую усмешку.

– Подумать о вечном, – ответил он легко, оборачиваясь.

Пиратка стояла рядом, а за ее плечом в отдалении он мог видеть корабль. За три недели они избавили его от слоя льда, и подлатали на совесть. Разобраться в технической части корабля было трудно главным образом из-за того, что все составляющие элементы выглядели непривычно… но законы механики и физики в любом из миров остаются одни. Другое дело, что кое-что было невозможно починить даже не из-за отсутствия запчастей. Двигатели имперского корабля были рассчитаны на совсем иное топливо. Топливо, которое надо было еще синтезировать… а это на коленке сделать нельзя. Поэтому пришлось менять двигатели… и некоторые маневровые. Переделывать, переоборудовать рубку. Титаническая работа, во время которой Ким едва ли спал четыре часа из стандартных двадцати восьми по корабельному времени.

Работа его захватила. Такие вызовы он любил всей душой. Мало кто мог справиться с подобной задачей. И он не мог не испытывать гордости за свою работу.

Хороший корабль… лучше многих.

– Пора улетать. Старт сегодня, – напомнила Кэт.

Ким неохотно кивнул. Ветер трепал волосы, бросая в лицо. Кислородная маска была единственной досадной помехой, чтобы насладиться прогулкой по земной тверди. Планета находилась на ранней ступени эволюции и растительный мир был скуден – водоросли, папоротники, мох… и воздух был сильно разряжен. И все же кислород здесь был. И можно было обойтись без скафандра.

– Возвращаемся.

Ким неохотно направился к кораблю вместе с женщиной.

– Адмирал будет доволен твоей работой. Такую махину на крыло поставить!

Это уж точно…

– Кэт, как ты стала пиратом? Ну, то есть…

– Родилась, – легко ответила та. – Мой отец был из «мышат», которых вывез с Земли Альян да посеял в космосе. Ну, корабль нашли пираты и отец с другими вырос на Корабле. Обычное дело.

– А ты никогда не…

– Нет, – даже не стала дослушивать женщина. – Я родилась здесь. Мои дети растут на Кораблях капитанов.

– Дети?

– Двое, – с гордостью ответила женщина. – Старшему пятнадцать, младшей десять. Их сочли годными для Корабля. Большая удача. Отбор серьезный.

– Я думал, на корабли берут детей, которых похитили с гражданских судов.

– Отобрали. Отобрали, а не похитили, – возразила женщина. – Думаешь, в вашем Содружестве много годных сопляков? Хорошо если с лайнера парочку возьмешь, а то обычно одного и берут… слишком они у вас в Содружестве неженки. Пара выстрелов в воздух, немного шума… одного особо ретивого глупца пристрелят, и они рыдают, да кричат мама-папа… кого там брать на Корабль? Но иногда случается и у вас найти кого. Кто не ревет, к оружию тянется… не боится. Мало. Обычно один такой на наших пятерых приходится. А то и на десяток. Замену на Кораблях с детства готовят. Чужакам да перебежчикам ловить нечего. Поэтому если ты попал на Корабль в детстве – считай, счастливчик.

– Значит, мне не светит стать пиратом, – неловко пошутил Ким.

– А это уж как Адмирал решит. Ты с его аматом вроде как друзья, – хмыкнула женщина. – Может и даст шанс, доверие заслужить.

– Убить кого? – глухо.

– Ты технарь. Вон Корабль, как починил. И пилот. На Корабле не все в абордаж идут. Чистеньким остаться можно.

– Уговариваешь?

– Дурак ты… – легко ответили ему. – Дурной на всю голову. Придумал себе зверей.

– Зверями я вас никогда не считал, – негромко возразил он. – Просто понять не мог. Что хорошего в том, чтобы захватывать мирные суда, убивать простых граждан и похищать детей.

– Жить надо. Оборудование надо… то да се. Врачи нужны. А убивают дураков. Большинство ваших гражданских капитанов знают – откупиться проще. На абордаж сами согласны.

Ким так и встал.

– Что?

– А ты что думал? – серьезно спросила Кэт. – Все так просто? Лучше отдать часть груза, сдать пиратам парочку врачей или ученых, позволить отобрать одного-двух спиногрызов и лететь дальше. А чтобы вопросов не было, мы чуть портим корабль… или устраиваем труп из неучтенных «пассажиров». Так что мы мало кого убиваем во время рейдов. Надо сильно нарваться, чтобы тебя пристрелили.

Ким отвел глаза. Сколько же раз он с друзьями находил такие «пострадавшие» корабли? Припомнились и другие детали… сколько же?

– Пошли, Янсон. Нечего стоять!

******************************

– Пираты платят по счетам. Никто не скажет, что мы трусливые комки дерьма, прячущие головы в зад при виду бластера. Так неужели мы простим врагам наших братьев?! Ранх! Маера! Алькара! Кого уничтожат завтра?! Мы потеряли достаточно и мы должны оплатить этот счет! Оплатить кровью наших врагов! Их никто сюда не звал… и дальше они не пройдут! За нами Содружество! Да черт с тем, но оно породило наших отцов! Нас породило! Содружество – слабо, но за нами стоит сила! Наша правда! И раз нам объявили войну – мы будем драться!

Ким задрал голову, смотря на огромную голограмму в воздухе, произносившую речь-призыв. Серый. Кто бы сомневался… Кэт дернула за плечо и они вновь стали пробираться сквозь толпу. Но на каждом шагу он встречал, замечал следы агитации к войне. Под ноги прилетела листовка, в отдалении он видел другие голограммы – Серого и других капитанов. Народ на узких улочках пиратской базы бурлил и кипел – негодованием, яростью, сжимались кулаки и звучали обещания отомстить.

– Кажется, мы многое пропустили! – крикнул он Кэт.

Женщина согласно дернула головой.

– Точно! Были еще нападения! Война началась раньше, чем ждал Адмирал! Видал очередь?! Все на запись в ополченские суда! Для многих это нехилый шанс попасть на борт! Пусть и с кондером в шее!

– С чем?

– Контролирующий чип. А что делать? Мясо должно сражаться и подчиняться, а у Капитанов нет времени отбирать лучших. Но сброд должен выполнять приказы и работать в связке с другими, даже с теми, кого знать раньше не хотел. А кондер вещь! Как прошьет насквозь разрядом да с оттяжкой в пару минут, так больше не захочешь по полу в судорогах биться. На раз будешь приказы выполнять! Одно время все пираты имели кондер, вот тогда порядок был на судах. Вот бы все вернулось!

Ким отметил, с какой надеждой это было сказано. Войну многие из пиратов прямо ждали. Ждали, как перемену к лучшему. Не просто летать, а биться! Сражаться! Сдыхать во время унылых абордажей суденышков из Содружества – было для многих как плевок и оскорбление. Им хотелось дела! Боя! И Адмирал обещал им это – и бой, и славную смерть, и надрать в процессе задницы зарвавшимся чужакам.

Чем больше проходило времени, тем больше он… привыкал. К их взгляду на мир и на жизнь. Слушал их песни и они проникали даже в сны. Ким смотрел по сторонам и… видел просто… просто людей и инопланетчиков.

Пояс слева привычной тяжестью тянула кобура с бластером. Когда они прилетели и женщина потащила его в магазин с оружием, он даже не поверил.

– Приказ Адмирала, давай, выбирай! – щедро предложили ему.

– И что я должен за это? – в доброту пирата не верилось совершенно.

Кэт тогда насмешливо подняла бровь.

– О, как ты заговорил! Думаю, тебе сделают предложение. Или пинка под зад дадут. Одно из двух. Но скорее первое. Ты-то неплох. И разве за амата Адмирала ты не станешь сражаться? А?

За Третьего он бы мог… и если имперцы напали… признаваться в правде самому себе не хотелось. Но если началась война – он хочет быть в первых рядах. Чтобы не пустить это дальше.

****************************

– Так что скажешь, Янсон? Останешься с нами бить имперцев, или сбежишь в Содружество? Останешься – станешь пиратом. И клятву верности дашь мне честь по чести. И пока я не скажу, что твоя служба закончена – ты останешься частью моего Корабля. Решай сам. Пути назад не будет.

Ким молча выслушал Серого, обвел взглядом сидевших рядом с тем альянца, пиратскую Королеву и Громобора, вставшего горой рядом с креслом вальяжно устроившегося Четвертого.

– Где Норн? – спросил он.

– О нем не волнуйся, – прозвучал ответ. – Какое бы решение ты не принял, обещаю – после, ты выйдешь отсюда и поговоришь с ним всласть. А потом либо улетишь, либо станешь частью моей команды. Прими решение, не смотря на друга.

Принять решение… Ким невесело усмехнулся.

Какое может быть решение?

– Хорошо. Я согласен.

– Поучишь кондер в шею. Учти. Пока тебе веры нет.

Ким кивнул. Что-то подобное он ждал.

Четвертый встал и подошел, протянув ему ладонь с монетой. Миг промедления и он пожимает ладонь, закрывая ее своей. Ладонь обжигает жаром и вокруг сцепленных рук появляется облачко дыма.

– Ты часть моего Корабля…

– Я часть твоего Корабля.

– … против звездного света и тьмы…

– … против звездного света и тьмы…

– … бьемся вместе.

– … бьемся вместе.

– Я твой Капитан.

– Ты мой… Капитан.

– Пока я не скажу, что твоя служба окончена.

– Я под твоей рукой. И служу до конца.

– Слово благородного пирата.

– Слово благородного пирата.

Ладонь пронзила острая обжигающая боль, и когда рукопожатие распалось, Ким увидел на руке выжженный знак своего Капитана.

Голова волка…

****************************

– Ким!

Норн с радостью обнимает его.

– Злишься? – виновато спрашивает Ким. Хоть и понятно, что нет. Чтобы Норн да злился?! Да мир перевернется!

Он качает головой.

– Я знаю, что это Всеволод.

– Он…

– Улетел. На «Чайке», ты прости.

Ким качнул головой невесело.

– Ладно. И не думал летать здесь на своем корабле. Да еще на «Чайке»… стоило побыть с пиратами, чтобы понять – не лучшее название!

Норн серьезно заглядывает ему в глаза. Волнуется.

– Ким… мне жаль. Жаль, что так сложилось. Может… Серый отпустит, ты не думай.

– Я тебя одного здесь не оставлю, – упрямо качает головой Ким. – Мы вместе. До конца. Мы же друзья…

За этими словами прорывается то, что Ким и хотел бы скрыть от других. Но таится от Норна смешно. Тот и так все считывает и видит его насквозь. Ким больше всего на свете боялся всегда одного – одиночества. Он просто не мог быть один и сейчас он боится того же. Остаться в одиночестве. Этот его потаенный страх был его ахиллесовой пятой и знали об этом его друзья очень хорошо. Как же он выдержал четыре года, запертый один в собственном корабле?

– Да. Друзья, – подтверждает он.

Ким выдыхает.

– Расскажешь, что тут? – спрашивает он, пытаясь не сколько скрыть, сколько совладать с собой. – Это правда? Нападения?

Норн с досадой мотает головой.

– Не совсем… но Алькара была явно уничтожена ими еще давно. Что касается других планет… пиратам нужен стимул. Небольшое преувеличение…

– Подожди, но как же? – опешил Ким. – Ведь нападения должны быть подкреплены чем-то!

– На них объявлен карантин. Космическая чума. Вылет с тех планет запрещен, связь контролируется нами, – негромко объяснил Норн. – Это «преувеличение» заставило имперцев и в самом деле нанести новый удар. По еще одному форпосту. И вновь пять кораблей… понимаешь? Они засветились, и видео об этом мы распространили. Больше пираты не сомневаются.

– Я думал, вы хотите заманить их в ловушку и уничтожить.

Норн кивнул.

– Такой план был. Но раньше нам нужен был пленник для Содружества. Теперь смысл в нем уже отпал. А уничтожать именно эти пять кораблей сейчас смысла особого нет.

– Это еще почему?! – возмутился Ким. – Они же диверсанты! Сам говоришь, они вновь нанесли удар! Они же донесут своим данные о нас!

– Вот именно, Ким! – терпеливо отвечал Норн. – Да послушай же! Они здесь четыре года! Четыре! Какие сведения они должны были первыми добыть и передать?!

Ким открыл рот и закрыл, поняв, куда клонил друг.

– Вот именно… карта Содружества, наши возможности – они знают и уже давно их передали. Как и многое другое. Тут нам ничего не поправить. Но мы можем заставить их своими провокациями проявить себя и настроить пиратов в нужном нам ключе. Вот в чем план Серого.

– Кто бы сомневался, что это его выдумка! – в сердцах сказал Ким.

Ладонь кольнуло, и он поморщился, раздраженно потерев ладонь.

– А тебе он клеймо поставил? – сердито спросил он.

– Нет, – качнул головой Норн. – Не имеет смысла. А вот кондер да… еще в самом начале нашего знакомства. Но ни разу им не воспользовался.

Норн не стал говорить, что этот чип Серый вставил и Алисе и как раз на девочке использовал… зачем Киму об этом знать?

– Идем к Игорю.

– Селезнев тоже теперь пират? С меткой? – спросил Ким, идя с другом по коридору корабля.

Норн качнул головой.

– Нет. Не пират. Пока только как судовой врач… но Серый надеется его раскачать.

– На что?

– Ким, Игорь модификант. У него десятый маркер… вот скажи, как надо жить, чтобы скрывать это долгие годы? И прятаться?

Ким промолчал. Стоит ли говорить, что это паршивая жизнь? Ладно ему и Норну плевать на измененные гены, но вот другим – явно нет.

– И… не говори при нем о Буране, – попросил Норн.

– Почему?

Норн сделал вид, что не расслышал…

– Норн?!

Тот нехотя остановился, смотря на него.

– Неделю назад Буран достиг пограничного форта Содружества. И послал в ЦУП донесение. О нападении имперцев… о ценном пленнике… и о том, что… располагает информацией о генных модификантах на стороне пиратского альянса.

Ким в шоке помотал головой.

– Он не мог…

– Мы предатели… а Игорь Селезнев продался пиратам ради дочери.