Четвертый капитан

Глава 24 (Ч. 2): Спасение. Буран

Адмирал с ненавистью смотрел на звезды.

Он знал, какую цену они заплатили за века жизни под сенью Императора. Они стали слабы. Нет никого сильнее Отца Императора и ничего могущественнее Империи, но дети его забыли, что и самим надо быть сильными, чтобы не позорить тень своего Отца.

Первый сектор, называемый здесь Серой Туманностью, встретил их с яростью обреченных зверей. Зверей, что таились среди своих звезд и планет, выжидая и нападая на их корабли, кусая-терзая всеми клыками, а потом исчезая в черноте космоса. Да, имперские корабли быстрее… но и летящую птицу можно сбить камнем, и более медлительный хищник может исчезнуть, спрятавшись за подобный же камень.

И таким образом за три месяца они потеряли семь кораблей… удача дикарей?

Адмирал не волновался раньше, ибо знал, что его офицеры и пилоты слишком самонадеянны в своей наивной слепой убежденности – никто не может им противостоять. Особенно дикари. Эту убежденность надо было стереть без остатка и жестко, и тут дикари сами помогли ему. И он был согласен в цену этого урока на эти семь кораблей…

Но потом что-то произошло.

За последние три недели дикари заманили и уничтожили пятнадцать кораблей!

Пятнадцать… немыслимо.

Адмирал холодно, жестоко улыбнулся. Эта потеря не означает поражение, а вот их враг может излишне увериться в своих силах. Решить, что они могут и дальше противостоять им. Чем более самонадеянными они станут, тем легче можно будет уничтожить этих дикарей. Главное, обезглавить их…

– Итак, тасс… ваш пленник ненавидит их Адмирала? – спросил он.

– Да, сир.

– Что же, ненависть прекрасное чувство. Особенно, если оно под уздой, – сказал он, смотря на тасса. Тот стоял перед ним, будучи лишь на три ранга ниже. Все же из когорты Старшего Звена. Не из младших. – Небольшая обработка в нужном нам ключе, и его рука верно сослужит нам. Его привели в порядок после допроса?

– Да, сир.

– В таком случае… дадим ему сбежать. На наших условиях.

*************************************

Шестой маркер – кто бы мог подумать?

Юэй был идеальным исполнителем. На нем особенно четко проступала та грань, что отличала маркеры от обычных людей. И я мог только порадоваться про себя, что смог заполучить его в свои руки. Он не колебался и минуты, принося мне клятву верности. И был ощутимо рад сбросить с себя бразды командования кораблем.

Он был из той породы людей, что готовы истово служить во благо цели… на своем месте, используя свои дарования и будучи абсолютно тем довольным, пока его заслуги принимали и ценили по достоинству. И прыгать выше в чинах, амбициозно стремясь к большему, или быть насильно, по выслуге лет или прочему быть повышенному в ранге, не входило в его натуру. Скорее вызывало отторжение. Нет, он мог командовать. Он был неплохим капитаном… но все же… ему это было в тягость.

Он был ментатом-аналитиком. Дай ему вводные для анализа, и он просчитает наилучшие решения во времени и пространстве. Это ему было только в радость. В космофлот его пригнало только желание служить и любовь к космосу. Желание служить… казалось, оно было впаяно в геном каждого маркера. Меня это не удивляло. Заказ на их создание шел от военных, так какими они должны были быть?! И оттого я осознавал, почему Содружество и патронаж Фикса требовали «вычистить» маркеры из генофонда человечества.

Рабы. И верные псы. Слуги, у каждого из которых четкое предназначение, без выполнения которой, или при насильственном подавлении способностей у которых, вызывало рано или поздно нервный срыв. В лучшем случае.

Когда мы с Норном через пиратские базы данных наскребли информацию, то могли только ругаться последними словами. В этом мы с ним был единодушны. Ну, нельзя лезть в природу!! А когда влезли грязными ручонками, то после ими же решили убить? Гуманно и бескровно, стерилизуя, иногда тишком, скрывая это от жертв? Ким вообще не мог в это поверить, и тряс за грудки Юэя, требуя объяснить какого-сякого-ляда?! Причем сам не мог сформулировать, что именно хотел знать. И вот спустя шестьдесят лет очередная «чистка»?

– Юэй, сколько было выявлено маркеров в космофлоте? – спросил я.

Ким и Норн почти с ужасом уставились на бывшего капитана.

– Мне это не известно, – качнул он головой. – Но по косвенным данным префектура Земли хочет создать новую колонию. На перспективной планете. И проводится лотерея среди населения.

Я грязно выругался, обрывая его.

– И колонии нужна охрана! – зло выдохнул я. – Для поддержания порядка и безопасности!

– Так точно, – не стал отрицать очевидное Юэй.

Все старо как мир… времена меняются, способы решения проблем – нет.

– Так, ладно… резервации они захотели… Ну-ну… я им покажу индейцев…

– Серый? – Норн с опаской взглянул на меня.

Я усмехнулся.

– Не волнуйся, мелкий. Просто если Содружество однажды нас попросит о чем – а оно попросит, – я потребую, чтобы эта колония и все в ней живые и здоровые оказались здесь. В любом случае, что-нибудь придумаю по возможности. А все почему? Потому что у кое-кого мозги от обиды отказали! Вот Селезнёв что ему сделал, а?!

Норн и Ким разом посмурнели. Поступок Бурана они понять не могли. Вернее, понять-то можно… но подло же так бить в спину! Нашел опасность для всего человечества! Природа и судьба сама все расставит по своим местам. Маркеры уже есть и скорее будут и дальше, чем нет. А Буран…

На душе скребли кошки. Если Буран в плену у имперцев, если он жив, то он уже сполна за все ответил. И при случае придется его вытаскивать. Исключительно из-за Норна и Кима, чтобы потом без претензий ко мне и с благодарностью смотрели, что я помог и зла не держал. Да я свое «зло» уже кнутом на спине того прописал. Добавлять не приучен. Если только новое что учудит…

**************************************

– Так, приготовиться! Манок активирован, ждем команды!

Мы знали, что несколько кораблей имперцев были замечены рядышком. Послать типа засекреченный сигнал, чтобы его поймал враг и дождаться, когда рыбка клюнет… и как только «клюнет» ударить по максимуму и немедля.

Привычно и отработано.

Работа, просто работа…

В точке, рассчитанной Юэем, из червоточины вынырнул имперский корабль. Я оскалился, наблюдая, как вокруг него полыхнули энергетические мины. Микки Стоун, ты был гением! Прости малыш, но хотя бы твое имя будет жить!

– А теперь бьем по щиту! – приказал я.

Взрывы мин еще не успели отгреметь, щит противника работал на максимум, и тут по нему мы еще добавили из пушек… один плюс один и щит затрещал. Выдержал, энергии им не занимать! А вот нам нужно время, чтобы не посадить пушки.

– Выпускай ракеты! – приказал я.

Несколько стремительных росчерков устремились к кораблю и взорвались без всякого вреда аккурат в тот миг, когда мы прервали удар по энергетическому щиту противника. Я резко отдал команду, перевести корабль на двадцать градусов правее и вверх. Когда ракеты взорвались, выпустив миллиарды наночастиц, они создали завесу, препятствующие радарам отслеживать пространство вокруг. Имперцы должны были «ослепнуть» на короткое время, которого нам бы хватило, для смены точки удара. Вот только имперцы этот трюк уже выучили и тоже увели вбок корабль, выходя из-под завесы.

Так было даже интереснее…

Начиналась пляска боя.

Штурмовики устремились в полет, когда мы нанесли второй удар по щиту врага. Целый рой стремился добраться до имперского корабля, до его стратегических точек. На некоторых штурмовиках были и мины Микки. Но попробуй пойми в горячке боя, какой штурмовик опаснее! А стрелять из «пушки» по рою шмелей… и имперцы выпустили навстречу свои капсулы.

Теперь в космосе между кораблями заплясали штурм-капсулы, и разноцветные лазерные лучи разрезали чернильную пустоту. Сенсорные датчики на обшивке передавали «картинку» нам на экран, а радары позволяли держать руку на пульсе. Юэй почти с машинной быстротой и точностью отслеживал перемещение и коротко докладывал, позволяя мне вовремя перенаправлять часть сил в нужные точки. Помощь его была бесценна…

И тут произошло что-то невероятное.

Корабль имперцев набрал скорость и… влетел в раскрывшуюся червоточину, оставляя за собой рой своих же штурмовиков.

– Что за… – ошеломленно проговорил я.

Оставшиеся брошенные имперские капсулы, поняли, что их бросили. И совершили просто немыслимое. Пошли на тараны, почти в открытую нарываясь на смертельные удары наших штурмовиков.

– Чертовы камикадзе! – рявкнул я, с досадой смотря на побоище.

Не то, чтобы мне было их жаль, но… все же не понимаю я их. Хотя… я бы предпочел сдохнуть, чем в плен попасть.

В короткое время все было кончено.

– Ну и что это было? – мрачно спросил я в воздух. – Это, так вас раздери, против всех правил боя!

Никто мне не ответил. Норн тоже хмуро смотрел на экран, смотря как наши штурмовики возвращаются на корабль. И тут голос подал Юэй, занявший место третьего пилота у радаров.

– Капитан, одна капсула противника осталась. Она неподвижна. И…

– Что?

– Подает сигнал бедствия, – будто удивленно закончил донесение мужчина.

– Ладно, мы добрые… – проворчал я. – Янсон! Шанн! Птичку справа на тринадцать градусов видите?

– Так точно, вижу.

– Так точно, кэп.

– Сопроводите на корабль! – приказал я им.

Я помолчал, смотря как к одинокой капсуле подлетают наши.

– Не нравиться мне это, – проговорил я. – Может, взорвать к чертям?

А что, если на этой капсуле мина? Бомба?

Я нахмурился.

– Это Первый! – потрясенный возглас Янсона по связи вызвал желание потрясти головой. – Он подает наш сигнал!

Вот теперь у меня пропал дар речи. Вот везучий же ублюдок!

***********************************

… когда имперская капсула неуклюже с грохотом приземлилась в доке, к ней тут же поспешил Янсон. А вот открываться та не спешила. Сквозь пластстекло было видно пилота, что обмякнув лежал фактически на штурвале.

Первого пришлось доставать из имперской капсулы с помощью лазеров. Срезав крышку, и только глянув на бессознательного Бурана, у Янсона кулаки сжались и горло перехватило.

– В медблок его! – коротко приказал явившийся Четвертый. – Селезнёв, принимай пациента!

Следующие часы прошли в томительном ожидании. Серый приказал увести подальше корабль от места боя, явно опасаясь возвращения имперцев, от которых сбежал ценный пленник. Скорее всего, когда они напали на корабль имперцев, у Всеволода вышло вырваться из своего заточения и чудом добраться до штурм-капсул врага. И вылететь вслед за ними с корабля.

Четвертый мерил шагами коридор перед медблоком, а стену подпирали спинами Янсон и Норн.

– Не нравиться мне это… – пробормотал он.

– Жалеешь, что он жив? – вырвалось у Янсона, который от волнения разом позабыл что теперь вообще-то в подчинении у пирата.

– Упал-отжался двадцать раз, – ровно приказал Серый, даже не глядя на Второго.

Упрямое и обозленное выражение лица Кима тут же исказилось болезненной гримасой, и он схватился за шею.

– Приказ ясен?

Шипя сквозь зубы, Янсон почти рухнул на пол и принял положение лежа, через силу отжавшись… боль, прошивающая его мгновение назад, тут же ушла. Сжав губы, кляня Серого на чем свет стоит, Ким провел требуемые двадцать отжиманий. А потом встал рядом с Норном, что только бросил на своего симбионта крайне не одобряющий взгляд.

– Живой – хорошо, что сбежал – молодец, – проговорил Четвертый, продолжая расхаживать перед ними. – Вопрос, сколько в этом удачи?

Норн нахмурился.

– Ты полагаешь?

– Не знаю, – Четвертый покачал головой. – Уж больно его отделали… нехорошо.

Янсона вновь затошнило и руки сжались в кулаки. За Первого было просто страшно. Створки дверей медблока с шелестом раскрылись и вышел мрачный серьезный Игорь.

Серый развернулся к нему, молча задавая вопрос.

– Жить будет, – коротко ответил Игорь. – Ему отбили почки, но регенерирующие справятся. Инъекция нанороботов подлатает селезенку. Сердце надсажено.

– Его пытали, – глухо сказал Ким.

Норн побледнел, уставившись на дверь медблока.

– Он сейчас в медкапсуле. Без сознания, – негромко сказал Игорь. – На данный момент все зависит от него и автоматики. Но я уже могу дать гарантии, что он будет жить. Только…

– Что?! – выдохнул Норн.

– Я бы рекомендовал пересадку сердца, – нехотя сказал Игорь. – На лекарствах и терапии он протянет несколько лет, но… лучше пересадка. После того, как его показатели придут в относительную норму. На это уйдет несколько недель.

– А без пересадки? Мы не сможем отправить его сейчас в Содружество, – нахмурился Четвертый.

Игорь спокойно снял перчатки.

– Даже без операции он будет жить. Лекарства, терапия… операция не означает, что без нее он умрет сейчас или завтра. Несколько лет у него есть.

Эти слова позволили им выдохнуть.

******************************

Он медленно приходил в себя. Чудилось, что он плывет в чем-то плотном, будто в киселе. К горлу подступала тошнота…

В закрытые веки резко бил свет и приоткрыв глаза он тут же зажмурился. Корабельные панели слишком ярко горели.

– Папа! Он проснулся! – детский голос ударил в уши.

Послышались шаги, и темная фигура закрыла собой свет, принеся облегчение.

– Он глаза открывал! Я видела!

– Тише, Алиса. Всеволод Буран, вы меня слышите? Вы находитесь на корабле «Суворов».

Суворов?

Буран с трудом открыл глаза.

– Вы…

– Я, – сухо согласился Игорь Селезнёв, кивнув ему. – Ваши друзья будут рады. Я сообщу им, что вы пришли в себя. Как вы себя чувствуете?

– Жи… живым.

Игорь навел на него диагност, снимая показания.

– Я добавлю вам обезболивающего и вколю снотворного.

– Не… надо…

– Надо. Я врач, – сухо отрезали в ответ на его слова.

Через минуту Буран спал.

И проснулся только через несколько часов, чувствуя себя хоть и погано, но лучше.

Рядом сидела серьезная Алиса, смотря прямо на него.

– Привет, – глухо выговорил он.

Девочка помолчала, серьезно смотря на него.

– Вы сказали о папе, – сказала она после. – О том, что он маркер.

Буран смешался. В глазах и в словах девочки не слышалось гнева, только слова звучали веско и жестко.

– Почему?

Он не знал, что ответить.

– Серый сказал, что мы с папой будем здесь в безопасности, – сказала Алиса, нахохлившись.

– Никто… не тронул бы вас, – хрипло возразил он, почувствовав укол злости при упоминании Серого.

– Да, нас бы стерилизовали, – просто сказала девочка. – Так мы бы не были опасны. А еще в Содружестве нашли другие маркеры… и никто теперь не знает, что с ними будет.

Алиса помолчала.

– А еще… а еще Ким очень расстроился. Из-за вас, – сказала она. – Он хороший. И мне нравится. Он вообще всем нравится. Только он наивный. И слишком вам верит. Я раньше думала, что вы хороший. Но наверно я ошибалась. А вы мне тоже раньше нравились…

Голос девочки от обиды дрогнул.

– Зря вы так с папой… я пойду, скажу, что вы проснулись.

Алиса встала и пошла прочь, а он только коротко глянул ей вслед.

Он запрещал себе думать.

Он вырвался. И вновь рядом с врагом. Серый… а Содружеству грозит опасность невообразимая по мощи. Он должен, должен дать время Содружеству. То короткое время, отпущенное ему… прежде чем Империя нанесет свой удар…