Чикаго

14

«Я не такой дурак, чтобы попасться в расставленные ловушки. Только этого мне не хватало — дожить до того, чтобы жениться на Шайме. Я похож на человека, который целый день постился, предвкушая деликатесы, а получил головку лука! Да, она ассистент в медицинском колледже, но она же деревенщина. Я сын генерала Абдаллы Кадира Хасиба, заместителя главы службы безопасности Каира. Я вырос в Рокси[23] и ходил в «Гелиополис-клаб»[24]. Разве для того я отверг столько девушек высшего света, чтобы в конце концов жениться на провинциалке?! Пусть злится, сколько влезет. Пусть катится!»

Так Тарик говорил сам себе. Да, у нее легкий характер, и дружить с ней интересно. Да, она проявляет заботу о нем и готовит его любимые блюда. Но это не значит, что он на ней женится! Шайма должна выбрать: либо продолжать дружбу с ним как раньше, либо исчезнуть из его жизни. Он оставит ее на время, пока она не придет в себя. Он не будет с ней разговаривать. Зачем? Это она совершила ошибку. Вспылила без причины и разговаривала с ним неподобающим тоном в общественном месте. Это она должна извиняться.

Готовясь к занятиям, он старался о ней не думать. Как обычно, прежде чем лечь спать, он посмотрел бои и эротический фильм. Только чтобы доказать, что Шаймы для него больше не существует, он заставил себя получать от этого удовольствие. Утром Тарик пошел на факультет и провел день на лекциях и в лаборатории, прилагая все усилия, чтобы изгнать ее образ из головы. Около трех дня он шел обратно в общежитие, но вдруг встал как вкопанный и набрал ее номер телефона. Он звонит ей не затем, чтобы помириться, а чтобы проучить. Он докажет ей, что она ошибается. Он решительно и четко скажет, что если она будет себя так вести, то она ему не нужна. И до свидания! Он прилип ухом к трубке и приготовил резкие слова, но гудки продолжались, пока не оборвались. Она не ответила. Может, как обычно, спала после полудня. Когда проснется, увидит его номер и перезвонит.

Тарик поел (блюда были приготовлены Шаймой) и заснул послеобеденным сном. Как только он очнулся, рука его потянулась к мобильному телефону. Экран вспыхнул, но пропущенных звонков не оказалось. Он набрал ее номер, но ответа не было, попытался еще раз, но она сбросила его звонок. Сейчас все встало на свои места. Она играет роль обиженной влюбленной, хочет, чтобы он добивался ее через унижение. «Вот этого не будет!» — пробурчал он, скривил рот в злой ухмылке и уставился в пространство перед собой. Уж если она не отвечает на его звонки, значит, сама решила, чем все закончится. Тогда он скажет ей не «прощай!», а «катись!». Что она возомнила о себе, эта деревенщина, которая хочет его унизить? Что за комедия?! Она не знает, кто такой Тарик Хасиб. Честь для меня превыше всего. С этого момента я вычеркну Шайму из своей жизни, будто ее и не было. Чего мне не хватало до знакомства с ней? Работал, ел, спал, наслаждался жизнью и распоряжался своим временем. Когда же связался с ней, стал нервным и раздражительным.

Тарик сел к столу, достал тетради и учебники и начал заниматься. Составив конспект урока, он сделал над собой усилие, чтобы заучить его. Через полчаса он вдруг поднялся со своего места, вышел из квартиры, стремительно пересек холл, как будто за ним гнались или он боялся, что передумает, зашел в лифт и нажал на кнопку седьмого этажа. Тарик посмотрел на себя в зеркало: голубой спортивный костюм, изможденное лицо, давно не бритый подбородок. Он дошел до квартиры Шаймы и несколько раз нажал звонок. Прошло время, прежде чем она открыла. Шайма была в домашней одежде.

— Ас-саляму алейкум! — улыбнулся он ей.

— Алейкум ас-салям, доктор Тарик, — ее сухой тон резанул ему слух.

Он заглянул ей в глаза, но она не ответила на его взгляд.

— Надеюсь, все в порядке?

— Ты еще сердишься на меня? — спросил он несмело.

— Кто вам сказал?

— Вчера ты оставила меня, а сегодня даже не поинтересовалась, как я.

Она молча смотрела на него, словно говоря: ты знаешь, в чем дело.

— Шайма… Разрешишь мне войти? Прошу тебя.

Она на секунду растерялась, поскольку не ожидала, что он попросит впустить его, ведь раньше он никогда не переступал порога ее квартиры. Она отступила на несколько шагов и позволила ему войти. Тарик поспешил, как будто боялся, что она передумает, и сел в гостиной в кресло. Только тогда она вспомнила, что одета все еще по-домашнему. Извинившись, она оставила его на несколько минут, которые ему показались вечностью. Шайма вернулась с чашкой чая, на ней было красивое зеленое платье. Она села в кресло далеко от Тарика. Он пригубил чай и спросил:

— Что тебя рассердило?

— Ты действительно хочешь знать? — сказала она и сделала кокетливый женственный жест.

Этого его сердце не выдержало, и он с чувством произнес:

— Мне так тебя не хватало!

— Мне тоже. Но я недовольна нашей дружбой.

— Почему?

— С каждым днем я привязываюсь к тебе все больше, а мы до сих пор не говорили о будущем.

Она удивилась собственной смелости. Она ли это, застенчивая Шайма, принимает у себя в доме мужчину и разговаривает с ним в таком тоне?

— Будущее в руках Аллаха, — сказал он неуверенно, используя последний шанс избежать разговора на эту тему.

— Тебе необходимо понять, в какое положение ты меня ставишь. Ты мужчина, и тебя никто не осудит за то, что ты делаешь. А я девушка, и моя семья строгих правил. Все, что происходит между нами, добрые люди — а такие найдутся! — передадут в Египет. Я не собираюсь позорить свою семью.

— Мы не делаем ничего плохого.

— Делаем. Наши отношения не соответствуют традиции. Это идет вразрез с принципами, на которых меня воспитывали. Мой отец, да будет милостив к нему Аллах, был просвещенным человеком и ратовал за то, чтобы женщина училась и работала, но это не значит, что я позволю себе что-то, дающее повод обо мне плохо говорить.

— О тебе никто не скажет дурного слова, Шайма.

Но она продолжала, будто не слышала:

— Зачем нам ходить куда-то вместе? Зачем ты здесь у меня? Не говори, что мы коллеги, потому что у этого понятия есть границы. Мы должны руководствоваться рассудком и сдерживать чувства. Послушай, Тарик, я тебя спрошу и хочу, чтобы ты ответил мне честно.

— Да.

— Кто я для тебя?

— Подруга.

— И только? — спросила она мягким шепотом.

Его сердце екнуло, и он сказал дрожащим голосом:

— Дорогой мне человек.

— И только?

— Я люблю тебя! — сорвалось у Тарика, как будто он сопротивлялся, но в какой-то момент сдался. Сразу стало легче, как будто он произнес волшебное слово, открывающее все двери. Она улыбнулась, нежно посмотрела на него и прошептала:

— Скажи еще раз.

— Я люблю тебя!

Они продолжали смотреть друг на друга, не веря в случившееся, как будто пытались не выходить из того состояния, к которому пришли, не зная, что делать дальше. Она поднялась и унесла поднос с пустыми стаканами, потом сказала голосом, слаще которого он не слышал:

— Я приготовила Умм Али. Принесу тебе попробовать.

Не дожидаясь ответа, она удалилась на кухню и вернулась с блюдом в руках. Она шла, покачиваясь, уверенно и кокетливо, как будто чувствовала в этот момент свое совершенство и женственность. Тарик встал, чтобы принять у нее блюдо, но неожиданно для себя схватил ее за запястье. Он притянул ее к себе настолько близко, что она кожей почувствовала его горячее дыхание. Шайма со всей силы оттолкнула его и закричала, задыхаясь:

— Тарик! С ума сошел?!