Чингисхан. Завоеватель мира

11. Последняя кампания

В 1219 году до нападения на Хорезм Чингисхан приказал своим вассалам подготовить для него войска. Монгольскому посланнику, доставившему послание с этим приказом в Нинся, сказали, что, если Чингисхан недостаточно силен для того, чтобы бороться против Хорезма, ему не следует стремиться к роли императора[752]. Хотя Си-Ся не было полностью вассальным государством, тангутский правитель после своего поражения в 1210 году пообещал стать «правой рукой» Чингисхана, подразумевая, таким образом, что он был готов признать свое зависимое положение. На тот момент Чингисхан не мог предпринять ничего существенного против Си-Ся; неизбежная война с Хорезмом требовала много внимания и сил. Только в 1225 году, возвратившись в Монголию, он подготовился к мести.

Отказ прислать войска был не единственной причиной захвата Си-Ся. Осенью 1225 года тангуты заключили союз с императором династии Цзинь. Чтобы помешать Си-Ся и Цзинь соединить свои силы, Чингисхан решил действовать оперативно. После уничтожения государства тангутов Чингисхан собирался обратиться к империи Цзинь, но, чтобы перейти ко второй части своего плана, монголам требовалось установить полный контроль над Ордосом, Шенси и Ганьсу. Прежде чем уйти на войну, Чингисхан направил другого посланца к правителю тангутов с требованием выдать ему одного из сыновей в качестве заложника. Правитель снова ответил отказом[753].

В кампанию против тангутов Чингисхан взял с собой свою жену — татарку Джису. Его также сопровождали сыновья Угедей и Толуй, канцлер Елюй Чуцай, старый и преданный друг Боорчу и самый способный из его оставшихся в живых военачальников Субэдей. Чагатай остался в Монголии[754]. Чингисхан считал эту операцию очень важной. Несмотря на свой преклонный возраст, он решил лично командовать армией; это говорит о том, что Чингисхан сохранял физическую форму и умственные способности до конца своих дней[755]. Вероятно, он решил возглавить войско потому, что думал, что в густонаселенном Китае, жители которого уже показали, что могут переносить телесные муки, можно попасть в трудное положение. Война против Цзинь все еще продолжалась, и, возможно, Сун ожидала своего шанса. Он не мог доверить ни одному из своих сыновей или военачальников командование армией. Поставил бы он Мухули или Джебе во главу войска, будь они живы, — повод для раздумий историку.

Точно не установлено, когда именно началось передвижение войск в 1226 году: осенью[756] или весной[757]; последнее более вероятно. Чингисхан направился к оазису на реке Эдзин, к северу от Кара-Хото[758]. По этой реке монголы проделали путь в Си-Ся. В мае 1226 года они приблизились к первым крупным городам: Сучжоу и Ханчжоу. Как это случилось в империи Цзинь и султанате Хорезм, армия тангутов тоже отступила к укрепленным городам. Поэтому монголы могли решить для себя, где им лучше сконцентрировать силы. Кроме того, у них было большое количество метательных машин, которые существенно облегчали задачу. Однако осада обычно занимает много времени. Сучжоу был взят через пять недель, в то время как Ханчжоу покорился через пять месяцев[759].

Поскольку стояла очень жаркая погода, Чингисхан продолжил движение по северным вершинам Нан-Шаня[760]. Эти горы с пиками высотой приблизительно 5000–6000 метров («Снежные горы»)[761] не позволяли продвинуться на юг. Во время войны в Си-Ся монголы снова беспощадно применяли террор. Хотя тангуты в целом оказывали достойное сопротивление[762], жестокие методы их врагов имели эффект. Многие тщетно пытались укрыться в горах и пещерах; монголы оставляли после себя поля, усеянные трупами[763].

Осенью монгольская армия двинулась в восточном направлении к городу Ланьчжоу, который она осадила и взяла штурмом. После монголы устремились через пустыню Алашань к Лиангчжоу, резиденции правителя[764], располагающейся на восточном берегу Желтой реки. Правитель Си-Ся планировал снять осаду этого города при помощи сильной армии, но Чингисхан, поджидая его, дал приказ пересечь реку Хуанхэ и атаковать армию, наступающую со стороны Нинся. Тангуты понесли тяжелое поражение[765].

Поскольку приближалась зима, Чингисхан устроил зимние квартиры в Люпаншани. В феврале 1227 года возобновилась осада Нинся, где была сосредоточена ббльшая часть тангутской армии. Монгольский завоеватель был на тот момент так уверен в своих силах, что отправил часть войск на другие задания. Субэдей завоевал долину Таохэ и область Ланьчжоу; Угедей и Чаган (тангутский полководец на службе у монголов) атаковали территорию Цзинь вдоль реки Вэй и южный Шенси[766]. Монголы даже послали несколько соединений по хребту Циньлин, чтобы таким образом создать угрозу столице Цзинь Кайфыну. Это вынудило императора династии Цзинь высказать предложение о перемирии[767].

Во время облавы на охоте лошадь Чингисхана рванула и неожиданно встала на дыбы; завоеватель упал и получил травму. Ночью его состояние ухудшилось настолько, что Джису посчитала необходимым вызвать Толуя и военачальников, чтобы сказать им, что у Чингисхана тяжелая лихорадка. Один из военачальников предложил возвратиться в Монголию и подождать, пока их предводителю не станет лучше: тангуты вели оседлый образ жизни, и их завоевание можно было отложить. Другие члены совета согласились с таким предложением, но Чингисхан не дал разрешение. Он считал, что в этом случае тангуты сочтут их трусам и и отреагируют соответствующим образом. Он приказал отправить в Нинся посланника с требованием удовлетворения его требований. Когда тот вернулся ни с чем, больной завоеватель мира отдал распоряжение продолжать кампанию[768].

Во время осады Нинся Чингисхан оставался в области Люньтэ в Люпаншани[769]. Тангутский царь (который известен в китайской истории под именем Ли Сян) сначала не стал даже говорить о капитуляции. Однако в июле — августе 1227 года, когда запасы продовольствия в осажденном городе закончились, ему ничего не оставалось, кроме как сдаться. Чувствуя, что не может рассчитывать на милосердие со стороны монголов[770], он попросил у Чингисхана месяц отсрочки, чтобы подготовить подарки для своего завоевателя.

После того как Елюй Люге, введенный в должность Чингисханом в 1212 году, умер в Ляояне (потомственная земля прежней китайской династии) в 1220 году, его вдова управляла территорией. Его сын и преемник поехал с Чингисханом на войну против Хорезма и Си-Ся. Во время осады Нинся он был командующим одного из соединений. Его мать попросила, чтобы Чингисхан позволил ему возглавить правительство области Ляохэ, и после падения Нинся сын Елюй Люге получил разрешение вступить в должность отца.

Во время осады Нинся Чингисхан узнал, что его старший сын Джучи умер в феврале 1227 года. Существует много противоречащих друг другу версий о причинах охлаждения в отношениях Чингисхана и Джучи, которое возникло после того, как они видели друг друга в последний раз в Кулан-баши. Считается, что Джучи намеревался полностью отделиться от Монгольской империи и ответил отказом на просьбу своего отца приехать навестить его. В некоторых источниках высказывается версия о том, что Джучи не приехал к отцу из-за болезни[771]. То, что Джучи умер вскоре после этого инцидента, свидетельствует о том, что он не симулировал болезнь и что в окружении Чингисхана были люди, желающие очернить Джучи[772].

Примечательно, что в монгольских и китайских источниках о смерти Чингисхана сообщается очень кратко. В одном из них просто констатируется факт: «В год Свиньи Чингисхан поднялся к Небесам»[773]. По-видимому, эта тема была табуированной у монголов[774]. Однако впоследствии было написано довольно много о возможной причине смерти. Большинство исследователей склонны предполагать, что внутренняя рана, вызванная падением с лошади (эту версию подтверждает то, что у него перед смертью была высокая температура), ускорила конец завоевателя мира[775]. Точно известно, что Чингисхан умер на юге от Люпаншани[776][777]. Существуют три предполагаемые даты его смерти в 1227 году: 18 августа, 25 августа и 28 августа[778]. Трудно сказать с уверенностью, какая дата соответствует действительности[779]. Если год рождения Чингисхана 1162, то умер он в возрасте полных 64 лет[780].

Чингисхан, очевидно, чувствовал, что жизнь его подходит к концу. На своем смертном одре он рассказал Толую (единственному сыну, который был с ним в последние дни жизни), как надо напасть на империю Цзинь[781]. Он объяснил, что лучшие войска государства Цзинь находятся в надежно укрепленном Тункуане. Эта цитадель преграждал а доступ в провинцию Хэнань с запада, с севера она была защищена Хуанхэ, а с юга — хребтом Циньлин. В атаку на Цзинь следует идти с юго-запада по реке Таньхэ в направлении Кайфына[782]; для выполнения этой операции проникновение на территории Сун неизбежно.

Перед смертью Чингисхан приказал казнить правителя тангутов[783]. В монгольской хронике «Сокровенное сказание монголов» государь тангутов Ли Сян значится под другим именем — Илуху-Бурхан, что означает «Благородный Будда»[784]. В буддистском Си-Ся цари были также и служителями культа. Чтобы казнь тангутского царя не была истолкована как невосприятие буддизма (устранение «Благородного Будды» могло создать такое впечатление), Чингисхан изменил его имя Илуху-Бурхан на Шидургу[785], означающее «Верный сторонник». Таким образом, было подчеркнуто его подвластное положение; Будда не мог быть убит, но вассал мог[786].

Чингисхан желал, чтобы его смерть осталась тайной, если ему суждено умереть до сдачи Нинся[787]. После месячной отсрочки, предоставленной тангутскому царю, последний в сентябре сдался монголам. В монгольском лагере ему сказали, что завоеватель мира болен, и поэтому царь не может преклонить колени в императорском шатре. Тангутский правитель принес с собой в качестве подарков много золота и серебра, а также привел мальчиков и девочек. Ли Сян должен был сделать жест почтения перед входом в палатку, где лежало тело Чингисхана. Три дня спустя он и его семья были осуждены на казнь.

Город Нинся был беспощадно разграблен и сильно разрушен; это означало конец тангутского царства Си-Ся, которое существовало с 1030 года. Чингисхан намеревался истребить всех тангутов после поражения Си-Ся[788], но Елюй Чуцай отговорил его от этого ужасного плана. Он объяснил завоевателю мира, что подвластные люди, покинувшие свою страну, принесут монголам больше пользы, чем земля, освободившаяся после массовой резни[789].

Тело Чингисхана отвезли в Монголию. При этом каждый, кто встретился на пути этой процессии, был убит[790], завоевателя похоронили на священной горе Бурхан-Халдун, это место он лично выбрал при жизни для своей могилы, как того требовала монгольская традиция[791]. Конкретное место захоронения остается неизвестным[792]; возможно, оно находится в верховьях Онона[793].

То, что местоположение могилы завоевателя не могут найти, возможно, объясняется монгольскими обычаями тайно хоронить прославленных людей. После захоронения на это место приводилось большое число лошадей, которые затаптывали могилу, почва на которой потом покрывалась естественной растительностью (см. гл. I). Через некоторое время даже члены семьи не знали, где находится могила. К началу XIV века место захоронения Чингисхана было утеряно окончательно. На той земле образовались заросли, через которые невозможно было пробраться[794].

После того как Угедей стал Великим Ханом в 1229 году, он приказал отобрать сорок красивых девушек из самых знатных семей. Одетые в роскошные наряды и украшенные драгоценностями, они были принесены в жертву на могиле завоевателя мира, чтобы явиться его душе в ином мире. Множество отборных лошадей также принесли в жертву[795]. В этом же самом месте — «великой запретной границе»[796] — позже будут захоронены тела нескольких чингисидов. Доподлинно известно, что Толуй, его жена Соркактани и их сыновья Мункэ и Ариг-Буга также покоятся в самом святом месте Бурхан-Халдун[797].