Дело №1

Четверг

Проснулась я рано. За окном было хмуро. Похоже, что ветер утих, но над городом или, вернее, над тем куском, что был виден из моего окна нависли тучи, из которых вот-вот должно было что-то хлынуть — дождь или снег. Из кухни пахло кофе.

— Ты откуда знаешь, что я встала? — спросила я Алика.

— Я не знаю, я догадываюсь, что Вы кофе учуете и встанете, — просто ответил тот.

Кот сидел на стуле перед пустой уже миской и облизывался.

— Еще? — спросила я его.

Он прищурился и запел.

— Слушай, Алик, а сколько раз его кормить надо? Он все ест и ест, не двигается почти. Так и ожирение легко заработать.

— Да ну, какое там ожирение. Вы бы видели как он на холодильник вчера легко запрыгнул, — казалось, Алик был горд за кота.

— Постой, а что он на холодильнике забыл?

Алик смутился.

— Ну, мы же договорились только на стол его не пускать.

— Ладно, пусть тренируется, — согласилась я и насыпала коту новую порцию.

Он все обнюхал, потом стал лапой доставать кусочки и складывать в рот. Один кусок упал на пол, кот спрыгнул за ним, задними лапами задел миску, она упала, и корм рассыпался по под столом. Кот оживился и стал гонять шарики. Общими усилиями мы его поймали, собрали еду и, наконец, сели пить уже чуть остывший кофе.

— Надо ему каких-нибудь игрушек купить, — предложила я.

Алик согласился и внес игрушки в список для покупок.

После завтрака я сидела в кабинете, разглядывая составленную накануне таблицу. Вопросов оставалось немного, но даже ответы на них не предрекали быстрого решения проблемы. Проверить алиби Кена Крика на вторник, но, вероятнее всего, он не врет и действительно попал в аварию. Разузнать, был ли профессор Оливер на конференции — я почти на сто процентов была уверена, что был. Оставались Роберт Холл, которого должна была проверить Дженифер, и доктор Соммерс, в виновности которого я сильно сомневалась. Пожалуй, мне нужна была новая версия или новый подозреваемый. Однако, поскольку ничего в голову не пришло, я стала собираться в университет, чтобы поговорить со Снейком. Заранее звонить и договариваться о встрече мне не хотелось, в конце концов, езды до университета было минут десять, ничего страшного, если Снейка не окажется на месте.

Проходя к выходу через лавку, я увидела, как какой-то высокий господин в длинном кашемировом пальто, похоже, договаривался с Аликом о покупке фотографий. Поскольку в лавке были еще покупатели, то я задержалась, продала несколько книг, помогла выбрать пожилой женщине несколько детективов для больной подруги. К тому времени, покупатель в пальто и Алик уже договорились, и две фотографии со стены исчезли. Чуть взъерошенный Алик попросил меня отбить чек, а сам достал откуда-то рулон упаковочной бумаги, оставшийся еще с прошлогоднего, похоже, Рождества, и стал старательно заворачивать фотографии. Кот, разумеется, заинтересовался, запрыгнул на прилавок и попытался помешать Алику, но мужчина отвлек внимание кота, шаркая парой дорогих кожаных перчаток по краю прилавка.

— Осторожнее, порвет или поцарапает, — предупредила я.

— Ничего страшного, — ответил тот и чуть потрепал кота за шкирку. Кит принял игру, перевернулся на бок и, обхватив всеми лапами руку незнакомца, начал ее покусывать.

— О, да ты, оказывается, силен! — улыбнулся мужчина.

К счастью, Алик уже закончил возиться с упаковкой и вручил фотографии покупателю. Высвободив руку, мужчина поблагодарил, сказал, что еще обязательно зайдет и, напоследок, погладив кота, ушел. Алик весь светился.

— Не задерживайтесь сегодня, — сказал он. — Я обед приготовлю. Настоящий.

— Может, сходим в «Миневру», отпразднуем, — предложила я.

— Не, дома лучше, — заявил Алик. Потом он составил мне список продуктов, которые я обещала купить и завезти в лавку в течение дня, после чего я поехала в университет.

Припарковав машину рядом со знакомым «Хаммером», я пошла в секретариат, где Бренда встретила меня как старую знакомую. Я немного поболтала с ней о погоде, потом спросила как мне найти Снейка, на что она ответила, что обычно по четвергам он появляется в районе одиннадцати, так как у него нет занятий. Я посмотрела на часы, была только половина одиннадцатого. Бренда предложила мне подождать и выпить с ней чашку кофе. Кофе мне не хотелось, но, памятуя о том, как много она рассказала мне в прошлый раз, я поблагодарила и согласилась. Пока она доставала чашки и какое-то печенье из стола, я лихорадочно думала, как бы разговорить ее про Холла и Оливера. Впрочем, в конце концов, особой изобретательности не потребовалось. Я прямо заявила ей, что сама хотела бы работать в таком интересном месте и, что страшно ей завидую. Бренда разулыбалась и разохалась, что место-то, конечно, интересное, но тут такое бывает. После чего я услышала кучу всяких ненужных мне подробностей из жизни факультета. Когда она упомянула имя Холла, я вставила, что у меня сложилось впечатление, будто он очень любит свою дочь, и узнала, что дочь Холл действительно любит, а вот с женой разъехался года два назад и теперь живет один. Было уже почти одиннадцать, мы допили кофе, и Бренда начала собирать чашки. Я заикнулась про Оливера, она снова присела на стул и сказала, что Оливера ей жалко, так как он много работает, часто засиживается допоздна, но денег ему, по-видимому, все равно не хватает. Его жена много тратит и любит путешествовать, а, уезжая, оставляет Оливеру кучу поручений, с которыми он не всегда справляется.

— Вот и в этот раз, — доверительным тоном продолжала Бренда. — Он должен был лететь в Чикаго на конференцию, купил билет, а уже перед отъездом вспомнил, что не выполнил просьбу Джуди, сдал билет перед самым отлетом, а потом трясся на машине восемь часов туда и восемь обратно. У меня захватило дух:

— То есть Вы хотите сказать, что в понедельник вечером Оливер не улетел в Чикаго?

— Да нет-же, говорю Вам. Мне Джим рассказал. Они ведь вместе лететь должны были, но Оливер приехал в аэропорт незадолго до рейса, сдал билет, сказал Джиму, что приедет к докладу в четверг, и умчался как угорелый.

— А Джим — это Снейк?

— Ну, да, — она снова встала.

— А откуда Вы знаете, что Оливер не полетел потому, что забыл что-то сделать для жены?

— А он мне сам сказал, когда принес отчет.

Бренда села за компьютер, показывая мне, что разговор окончен. Я поблагодарила ее и пошла искать Снейка. Нашла я его в лаборантской. В белом халате с засученными рукавами он листал какую-то толстую книгу, наверное, справочник. Он был довольно молодым человеком с тонкими чертами лица и немного несуразно длинными конечностями. Разговор у нас с ним получился коротким. Он сказал мне, что Лойсли сделал ему несколько дельных замечаний по диссертации, а про роман с Лаурой он знает не больше, чем все остальные. Больше говорить с ним было не о чем, и я решила заглянуть к Оливеру. Тот сидел за столом, и его почти не было видно из-за кучи папок на столе и большого монитора. Увидев меня, Оливер встал и пересел на тумбочку, предложив мне устроиться на стуле.

— Наверное, уже в курсе, что я не улетел в понедельник, — не спросил, а констатировал он.

— Да.

— Я глупо поступил, что не сказал Вам об этом в прошлый раз. Не знаю, что на меня нашло. Ведь было ясно, что Вы проверите мое алиби и не потому, что подозреваете именно меня, а, скорее, потому, что подозреваете всех. Или должны подозревать всех.

После чего он объяснил мне, что его жена, уезжая, просила его завезти ее маме материал для рукоделия и заодно посмотреть, что там неладно с ее компьютером, а он забыл это сделать в воскресенье, так как готовил презентацию своего доклада. Теща его жила неподалеку от Су-Сити. Не выполнить просьбу жены он не мог, поэтому, вспомнив о ней буквально за час до отлета, сдал билет и отправился в Су-Сити, потом вернулся и во вторник утром выехал в Чикаго. Я, на всякий случай, расспросила его обо всяких мелочах и подробностях внимательно следила за его реакцией. Опять же, если в расследованиях можно опираться на интуицию, то моя подсказывала, что Оливер не при чем. Холла на месте не было, да и говорить особо мне с ним было не о чем. Я решила подождать вестей от Дженифер.

Инспектор Норман позвонил, когда я заводила машину, и сообщил, что авария во вторник вечером действительно была. Небольшой грузовик с прицепом въехал в «Ауди» Кена Крика без десяти шесть. К счастью, у водителя грузовика была страховка. На оформление бумаг ушло около получаса.

— Значит, у Кена Крика железное алиби, — сказала я, скорее самой себе. — Ведь потом он поехал домой, где у них был семейный вечер.

— Мне жаль, Дженни, что у Вас второй подозреваемый из семьи Олсена срывается с крючка, но, поверьте, так оно и лучше.

— Может быть, — согласилась я.

— Но это не все, — продолжил инспектор.

— А что еще?

— Помните, я говорил Вам, что первый брак Джины был зарегистрирован с неким Стивом Адамсом?

— Конечно, помню. И что?

— Так вот, мы попробовали разыскать этого Адамса, и оказалось, что он погиб почти через год после женитьбы. Утонул.

— Что-о-о?

— Утонул. Так что версия с отцовством отпадает. Мне жаль, Дженни.

— Ну, может, этот Адамс был только ее мужем, а отцом Тома мог быть кто-нибудь другой, — не сдавалась я.

— Не знаю. Дженни. Но Вы подумайте, а то у меня текучки много, хорошо?

— Послушайте, Норман, а разве полиция уже не занимается этим делом?

Он вздохнул.

— Я же Вам объяснял, Дженни, что все улики указывают на Грега. Официально мы этим делом уже не занимаемся. И даже то, что я нашел предполагаемые следы крови в машине Тома ни о чем пока не говорит. Результатов экспертизы еще нет, а следы могли появиться из-за того, что у кого-то кровь из носа пошла или из-за пореза. Я эту машину всю облазил с лупой и не сразу нашел. У нас провинция, громких преступлений, да еще сериями — не бывает. Да и не нужны они нам, — закончил инспектор.

— Понятно. Спасибо, что позвонили, — в свою очередь вздохнула я.

— Не за что, — буркнул инспектор и, не попрощавшись, положил трубку.

Совесть меня не мучила. Я имею в виду наш договор с Дженифер о том, что она должна была проверить алиби Крика. Как бы то ни было — моим основным делом было найти убийцу и, тем самым, вытащить Грега из тюрьмы. Собственные же мои страхи к тому времени уже притупились, кроме того, было ясно, что за прошедшее время убийца уже, видимо, разобрался, что, как свидетель его преступлений, я никакой опасности не представляла. Ну, а как детектив, наверное, и подавно. Я решила не расстраивать саму себя невеселыми мыслями о своем мастерстве, а подумать над тем, что сообщил мне инспектор. То, что Джина была женой утонувшего Стива Адамса, ничего могло и не значить, особенно, если ее сын родился почти через два года после женитьбы. Адамс мог и не быть отцом Тома.

Впрочем, я была уверена, что инспектор и без меня знал, что делать, поэтому и не попрощался — просто был раздражен тем, что простое, по мнению полиции, дело превращалось в довольно сложное расследование, да еще с такими длинными корнями в прошлое. Подъехав к лавке, я увидела, как Дженифер паркует свой автомобиль. Это был бежевый «Фольцваген-Джетта». Увидев меня, она разулыбалась, и сказала, что у нее есть новости.

— Я пыталась дозвониться до Вас, но не смогла.

Я проверила свой телефон и обнаружила, что разрядилась батарея. Извинившись за неработавший телефон, я пригласила Дженифер в кабинет. Когда мы проходили через лавку, кот, расположившийся на пне около прилавка поднял голову и потянул воздух, потом поднялся и припустил за нами. Я, памятуя о его беспардонном поведении во время нашего прошлого разговора с Дженифер, попросила Алика задержать Кита, для чего ему пришлось идти на кухню за витаминками. Даром Кит ничего делать не желал.

Дженифер села в кресло напротив меня. На ней был точно такой же костюм, как и накануне, только темно-серого цвета. Сапоги и портфель — из черной кожи. Она была возбуждена. Оказалось, что, проверяя алиби Холла, она обнаружила, что в боулинг семья действительно пришла в районе семи, причем сам Холл чуть опоздал.

— Вы знаете, что он разошелся с женой и живет отдельно? — сообщила мне Дженифер.

Я не стала врать и сказала, что сегодня случайно узнала от Бренды.

— Так вот, Джину нашли около семи пятнадцати, то есть у Холла была возможность ее прирезать, а потом отправиться в боулинг. Дело в том, что на 41-й была большая пробка, так что мать девочки и ее подруги сами опоздали немного, поэтому никто не обвинил Холла в намеренном опоздании.

— Хорошо, — согласилась я. — А как он оказался в клинике?

— Ну, возможно, сам знал, что только ранил Джину, слышал, как соседи вызывали скорую, но поехал в боулинг, чтобы обеспечить себе алиби.

— Выдержка у него должна быть не слабая тогда.

Не то, чтобы я сомневалась в том, что Холл и был настоящим убийцей, но что-то не совсем складывалось.

— А на вторник у него есть алиби?

— Нет, но Вы не дослушали. Уехали они из боулинга где-то в половине одиннадцатого, а вот на следующее утро, во вторник, Холл взял отгул и пропустил занятия, правда у него была только одна группа.

— Вот это уже интересно. Как Вы это все узнали?

Я чуть завидовала Дженифер — она не только хорошо и стильно одевалась, но и здорово работала.

— Просто, когда я прикинула, что физически у Холла была возможность убить Джину, я решила проверить его вторник и съездила в университет. Он появился на кафедре после обеда, а утром отменил занятия, сославшись на плохое самочувствие.

Она торжествовала.

— А с самим Холлом Вы разговаривали?

— Нет пока, я еще не совсем уверена, чем он был занят во вторник вечером.

— Есть сомнения?

— Я разговаривала с его аспирантом, Джастином Янгом. Так вот Джастин сказал мне, что Холл вообще много времени проводит на работе — у него занятия, аспиранты и еще работа по грантам. Так вот, утром во вторник Холл выглядел уставшим и был довольно резок.

— Он и в обычные дни, как мне показалось, особо не церемонится, — вставила я.

— Да, это я тоже слышала, но Джастин сказал, что во вторник Холл был просто невыносим. Но в то же время он звонил Джастину вечером с работы, в районе восьми вечера. По своему извинился за свою резкость и задал несколько вопросов по отчету, часть которого Джастин отдал ему во вторник утром.

— То есть получается, что у Холла есть алиби какое-никакое на вторник.

— И да, и нет. Звонил-то он Джастину с мобильника на мобильник.

— Понятно. А с инспектором говорили?

— Нет пока. Я только из университета. Хотела с Вами сначала все обсудить.

— Да, по поводу Крика, — продолжила Дженифер. — Я проверила, действительно, была авария. В «Ауди» Крика въехал грузовичок на пересечении Клиф и 11-й улицы. Ну, а не доверять членам семьи о том, что он весь вечер провел с ними, я думаю, у нас нет никаких оснований.

Она вопросительно посмотрела на меня. Я кивнула. Действительно, после осечки с доктором Дарсеном, надо было быть осторожнее в своих предположениях.

— Значит, Холл. То есть, может быть и не он, но другой кандидатуры у нас все равно нет, — заключила я.

Потом я рассказала Дженифер о том, что узнала от инспектора про первого мужа Джины. Она внимательно меня выслушала, сделала какие-то пометки в блокноте.

— Спасибо, что рассказали, — сказала она, когда я закончила. — Я попробую что-нибудь выяснить. Может быть, придется съездить в Сиэтл и посмотреть материалы дела.

Я еще рассказала ей о своей встрече с Оливером и Снейком. Чтобы закончить с Оливером, мы тут же позвонили в Чикаго в оргкомитет конференции — я быстро отыскала номер на сайте. Разговаривала Дженифер, и я позавидовала ее уверенности. Она представилась и без обиняков попросила помочь ей выяснить, когда Оливер появился в Чикаго. Оказалось, что он действительно появился там во вторник вечером. Причем некий профессор Зеймер, с которым Дженифер соединили после того, как она сообщила о том, что ведется расследование, лично знал Оливера и разговаривал с ним во вторник вечером. Значит, Оливер отпадает. Мы решили составить новый план действий, когда за дверью раздалось капризное мяуканье, и кошачьи когти заскребли в дверь. Впрочем, Алик тут же подоспел и унес кота, извинившись перед нами, хотя извиняться-то было не за что. Наш новый план оригинальностью не отличался — разработать Холла и попробовать разузнать что-нибудь об утонувшем Адамсе, его родственниках или друзьях. Я взялась еще раз поговорить с Холлом и покопаться в его прошлом, если удастся, а Дженифер, с помощью или без помощи инспектора Нормана, должна была выяснить все, что можно о Стиве Адамсе. Я проводила ее до машины.

Мне не очень хотелось еще раз разговаривать с Холлом, и, вместо того, чтобы созвониться с ним и договориться о встрече, я достала список продуктов, составленный Аликом, и поехала в Хай-ви. Когда я вернулась, был уже почти час дня. Алик помог мне занести пакеты, потом мы попили кофе со сладкими булочками. Наконец, я позвонила Холлу и попросила разрешения приехать. Он не высказал особой радости, но сказал, что будет ждать меня через час. Следующие полчаса я потратила на то, чтобы расположить новые данные в моей таблице. Получалось, что Холл был единственным, кто не имел твердого алиби на время всех трех убийств, но у него не было мотива. Пока. Мотив мог появиться в любую минуту, если откроется, что Холл был знакомым или родственником утонувшего Стива Адамса, то есть я предполагала, что мотив мог появиться после того, как прояснятся новые обстоятельства. Я надеялась, что либо инспектор Норман, либо Дженифер что-нибудь раскопают на этот счет. Меня больше занимала загадка, как преступнику удалось добраться до Су-Фолса из Брукингса в ночь убийства Тома. Вполне возможно, что его кто-нибудь подвез. И этот кто-то должен был, наверное, быть близким родственником или очень хорошим знакомым или знакомой. Впрочем, я все еще не исключала, что убийца мог познакомиться с кем-нибудь в Брукингсе и попросить подвезти его до Су-Фолса. Но знакомиться на улице он не стал бы, а светиться в баре или кафе было небезопасно — слишком много свидетелей. Значит, все-таки за ним кто-то приехал. Если преступник — мужчина, то, вероятно, приехала за ним женщина. Жена? Но Холл с женой разошелся и разъехался. Хорошо бы выяснить, была ли у него подружка. В общем, ко времени, когда нужно было отправляться на встречу с Холлом, в голове у меня была каша, и я понятия не имела, что мне нужно выспросить у Холла. Ведь не могла же я напрямую спросить его, не он ли укокошил всех троих и, если да, как он добрался до Су-Фолса из Брукингса. Он бы, наверное, меня сразу убил. С такими веселыми мыслями я отправилась в университет во второй раз. Холл, казалось, забыл о нашей договоренности и, когда я вошла, посмотрел на меня как что-то совершенно инородное и совсем не кстати появившееся. Правда, тут же спохватился, встал, поздоровался и предложил сесть.

— Так, что Вас интересует на этот раз? — начал он.

Для солидности я достала блокнот, немного его полистала и спросила:

— Скажите, Вы когда-нибудь слышали или были знакомы со Стивом Адамсом?

На его лице ничего, кроме легкого раздражения, не появилось, или, по крайней мере я не заметила ни замешательства, ни испуга.

— Нет, не помню, чтобы даже слышал когда-нибудь о таком. Еще что-нибудь?

— Скажите, Вы что-нибудь знаете или слышали о жизни Грега и Джины Лойсли в Сиэтле? — начала фантазировать я. — Может Грег когда-нибудь Вам что-нибудь рассказывал или вспоминал?

— Впервые слышу, чтобы он жил в Сиэтле, — бросил Холл.

— А Вы там работали?

— Я??? А при чем здесь я? Вы же не обо мне пришли расспрашивать, как я понимаю?

— Нет, конечно, но у нас так мало информации об их жизни в Сиэтле, что мы пытаемся собрать все, что можно, — начала оправдываться я.

— А каких-нибудь официальных путей не существует — через полицию, соц. страхование, наконец? — поинтересовался он.

— Они подтверждают только факт того, что эти люди жили там, а нас интересует их круг общения, — как можно спокойнее объяснила я.

— Сожалею, но я ничем не смогу Вам помочь. О Лойсли я знаю не больше, чем все остальные на нашей кафедре. Простите, мне надо работать, — он встал.

— Скажите, а когда Вы в последний раз были в Брукингсе? — сорвалась я.

Холл, стоявший ко мне в пол оборота, развернулся и посмотрел на меня сверху вниз.

— В Брукингсе? Я довольно часто там бываю. У нас совместный проект. Не хотите ли Вы сказать, что пытаетесь меня впутать в это дело?

— Да, что Вы, нет, конечно, но в сыске свои правила — нужно устанавливать алиби всех, с кем общалась жертва, — попыталась защититься я.

— Алиби? По-моему, мы с Вами уже говорили об этом. Я был в боулинге в понедельник вечером.

— А во вторник?

— А что случилось во вторник? — ответил он вопросом на вопрос.

— Во вторник убили сына Джины Лойсли Тома. Сначала думали, что убийство произошло в Брукингсе, но потом выяснилось, что Том был убит здесь, в Су-Фолсе, а потом уже тело перевезли в Брукингс.

Холл внимательно на меня посмотрел.

— Так вон, в чем дело. Теперь понятно, почему Вас интересует Брукингс. Должен Вас разочаровать. В Брукингс я действительно ездил, но, дайте взглянуть, — он открыл ящик стола и достал оттуда пухлый ежедневник, открыл его, закрыл и положил обратно в стол. — В среду. Я был там в среду, а во вторник вечером я был здесь, в лаборатории и работал допоздна, так как писал и компоновал отчет, вернее свою часть, а на следующий день повез его в Брукингс.

— Кто-нибудь может подтвердить, что Вы были здесь?

— Понятия не имею, — он разозлился. — Я вообще не совсем понимаю, почему делом об убийствах занимается частный детектив, а не полиция? Мы за что налоги платим?

Я стала объяснять, что полиция этим делом тоже занимается, но у нее своя версия.

— А меня нанял Грег Лойсли. Я работаю на него, — заключила я.

— То есть у полиции версия и доказательства, что убийца — Грег, а Вы стараетесь найти козла отпущения из окружения Грега? И готовы обвинить каждого, кто не в состоянии подтвердить свое алиби. Знаете, что, мадам, я — профессор университета, ученый и налогоплательщик. Если у полиции возникнут ко мне вопросы, я на них отвечу, а оправдываться перед детективом Грега Лойсли я не намерен. Всего хорошего.

Он подошел к двери и открыл ее. Мне ничего не оставалось, как выдавить из себя «Спасибо. До свидания» и удалиться.

Спускаясь по лестнице, я думала, что зря задала Холлу вопрос о Сиэтле. Ведь, если он там жил и был знаком с Джиной, то он — возможный убийца, и признание в том, что он был в Сиэтле практически означало признание в убийстве. Мне, действительно, не о чем было разговаривать с Холлом до тех пор, пока я не наскребу хоть каких-нибудь улик. И он был прав, в том случае, если бы были улики, с ним бы общалась полиция. Мне следовало еще поговорить с доктором Соммерсом. После неудачи с Холлом уверенности во мне поубавилось, но разговаривать все равно было надо, и я, набрав номер клиники, попросила соединить меня с доктором Соммерсом. Девушка вежливо поинтересовалась о сути моего дела к Соммерсу. Я сказала, что веду расследование убийства их бывшей пациентки Джины Лойсли и хотела бы задать несколько вопросов доктору.

— Но для начала мне нужно договориться с ним о встрече, — закончила я.

Чувствовалось, что девушка колебалась, я, используя уже проверенный метод, напомнила ей, что речь идет о расследовании убийств. Тогда он попросила подождать, и через минуту я услышала голос доктора Соммерса. Он спросил, чем может мне помочь. Я повторила ему тоже, что и девушке, он сказал, что не помнит, чтобы у него была такая пациентка, но, поскольку, речь идет об убийстве, сказал, что найдет время ответить на мои вопросы. Мы договорились, что я приеду часам к пяти.

Я вернулась в лавку и до половины пятого провела время, копаясь в интернете в надежде найти хоть что-нибудь про Холла, Соммерса или Кена Крика. Впрочем, последнего можно было уже не разрабатывать — у него было алиби на время убийства Тома. Потом я порассуждала о том, а правильно ли определен круг поиска. Ведь вполне возможно, что в этот круг — между клиникой и университетом — не попал настоящий преступник. Я снова открыла блокнот и на чистом листе нарисовала человечка — Джина. Рядом — муж Грег и сын Том. Куда она ходила? В клинику Дарсона, потом Джонсона, на вечеринки в университете, в спортивный клуб, знакомилась с мужчинами по интернету. Деньги на операцию у нее появились где-то в районе десятого октября, следовательно, встретить человека, предположительно, отца Тома, от которого она эти деньги получила или надеялась получить, она должна была незадолго до того. Где она могла его встретить? Интернет-знакомых ее полиция проверила, и у всех было алиби на время убийства, да и ни один из них не был способен заплатить шантажисту пятьдесят тысяч. Врачи, похоже, тоже отпадают. Правда, я еще не говорила с Соммерсом, но его клинике уже почти двадцать лет — вряд ли он в свободное время двадцать пять лет назад разъезжал по Сиэтлу и путался с Джиной. Хотя, кто его знает? Где же она еще бывала? Может, просто гуляла по молу или по Хай-Ви и наткнулась там на своего бывшего мужа или любовника? Потом выследила его и начала шантажировать? Тогда шансов найти убийцу почти нет. К счастью, я вспомнила о том, что, помимо того, что убийца совершил преступления, он еще, пусть немного, но наследил. У него должен был быть доступ к ключам от квартиры Лойсли, должны были водиться приличные деньги, возможно, он был блондином и когда-то жил в Сиэтле. Да, и еще, если все-таки удастся решить загадку о том, как убийца добрался из Брукингса в Су-Фолс, то это, помимо времени, даст еще хоть какую-то зацепку. Не так уж богато, но лучше, чем ничего. Я рисовала круги на бумаге, никаких дельных мыслей не было. Соседи? Надо бы, конечно, проверить, но в состоятельные люди не живут в съемных апартаментах, к тому же, идеи о пластике и деньги у Джины появились не так уж давно, а жили они в доме уже почти полтора года. Нет, все-таки, по моей логике, убийцу надо искать в уже очерченном кругу. Я посмотрела в окно. Шел снег, первый снег. Он падал большими хлопьями тихо-тихо. «Надо бы колеса поменять,» — мелькнуло у меня в голове. Было самое начало пятого, и я решила сварить кофе перед тем, как ехать на встречу с Соммерсом.

Кот сидел на кухне около окна и водил лапой по стеклу, стараясь, видимо, поймать снежинки. Это занятие увлекло его настолько, что он даже не повернул головы в мою сторону. Я попыталась не отвлекаться на кота и снег, а сосредоточиться на деле. Мне позарез нужна была идея. Учуяв кофе, на кухню заглянул Алик, я налила ему чашку, и он отправился обратно в лавку, поинтересовавшись, ко скольки готовить ужин.

— Помощь нужна? — на всякий случай спросила я.

— Не, я сам все сделаю, только скажите, когда вернетесь.

— А с чего ты взял, что я вообще собралась уходить?

— Так Вы же в ботинках, — недоуменно ответил он.

— А, я уж испугалась, что ты не только йог, но и маг, — улыбнулась я. — Приду, наверное, часам к шести — половине седьмого. Лавку можешь в шесть закрыть.

— Нет, с пяти до семи — самый посетитель. Я в семь закрою, а ужин к восьми будет. Не возражаете?

— Нисколько. Мне пора.

Алик пошел в лавку, а я зашла в кабинет, взяла блокнот и сумку и безо всякой новой идеи пошла к машине.

Снег все еще шел, и, прежде чем поехать, мне пришлось очистить стекла. Наконец, я села и включила двигатель. Ехать в клинику я решила по главным улицам, избегая узких переулков и крутых поворотов. Недалеко от пересечения 11-й и Миннесота авеню меня обогнал мотоциклист. Он был, скорее, похож на снеговика — мокрый снег был у него на спине, плечах и шлеме. Пережидая красный свет на светофоре, мотоциклист, весьма внушительных размеров мужчина, стряхнул с себя весь снег. Он даже успел снять шлем и протереть его рукавом куртки. У байкера были длинные седые волосы, заплетенные в косичку. «Интересно, а на чем он катается зимой?» — подумала я. Загорелся зеленый свет, и мотоциклист, газанув прямо в нос моему «Доджу», помчался дальше.

К клинике я подъехала без пяти пять и поставила машину на стоянку. Машин доктора Дарсона не было видно, и я облегченно вздохнула. Мне не очень хотелось встречаться с ним. В приемной незнакомая девушка широко улыбнулась мне и спросила, на какое время у меня назначена встреча. Я ответила ей, что договорилась с доктором Соммерсом на пять, но это не прием, а частная беседа. Продолжая мне улыбаться, девушка набрала какой-то номер, тихо поговорила с кем-то, наверное, с доктором.

— Доктор Соммерс просит Вас немного подождать, — сказала она мне, положив трубку.

— Хорошо, — без выражения ответила я и уже было направилась к одному из кресел, но девушка сказала, что доктор просил устроить меня в другой комнате, и она проводила меня в бордовую гостиную, где я на предыдущей неделе пила чай с доктором Дарсеном. На сей раз мне не предложили ни чая, ни кофе, да я и не рассчитывала на такое гостеприимство. Улыбнувшись, она сказала, что доктор появится минут через десять-пятнадцать, и удалилась. Я села в кресло и достала свой блокнот. На странице, где я пыталась нарисовать круг общения Джины, последним был вопрос о том, как же все-таки преступник добрался до Су-Фолса из Брукингса. Решив, что Соммерсу я буду задавать вопросы про Джину, я нарисовала две точки на новой странице в блокноте, обозначив их как С.-Ф. и Брук. Итак, преступник перегоняет машину Тома в Брукингс. Теперь в Брукингсе он должен найти транспорт, но угонов не было. Может, кто-нибудь его встретил или отвез? Надо порасспросить коллег Холла из Брукингса — может, он объявлялся в университете в среду утром. За окном раздался какой-то хлопок. Я вздрогнула, и, подумав, что это выстрел, подошла к окну. Звук повторился, приоткрыв жалюзи, я увидела как у дома через дорогу несколько мальчишек крутились вокруг мотоцикла. «Боже мой, так ведь он мог приехать на мотоцикле!» — прояснилось у меня в голове. Наконец-то у меня появилась хоть какая-то идея. Не ахти, конечно, но хоть что-то. Я тут же прикинула, что, преступник мог вполне отвезти мотоцикл на прицепе или на грузовичке в Брукингс, потом оттуда прикатить на мотоцикле, отвезти машину Тома обратно в Брукингс и вернуться на машине с прицепом. Или отвезти мотоцикл в Брукингс, оставить его там, чтобы позже приехать на нем в Су-Фолс. Погода была хорошая. Правда, для этого преступник должен был уметь ездить на мотоцикле, иметь мотоцикл и еще у него должен был быть транспорт подходящего размера, чтобы отвезти мотоцикл в Брукингс. Я уже хотела было набрать номер инспектора Нормана и попросить его проверить списки водителей мотоциклов — не имел ли кто-нибудь из известных нам знакомых Джины прав на вождение мотоцикла, но передумала и позвонила Алику выяснить, не знает ли он, насколько сложно перевезти мотоцикл из пункта А в пункт Б. Алик немного удивился, а потом сказал, что совсем несложно, если есть подходящий транспорт.

— А какой должен быть транспорт, — спросила я. — Простой грузовичок подойдет?

— Конечно, или прицеп, — ответил Алик.

Оказалось, что его друг каждый год отправляется в путешествие в горы на своем грузовичке с мотоциклом в кузове, доезжает до стоянки, а потом поднимается в горы на мотоцикле — это такой особый вид развлечений.

— А зачем это Вам? — поинтересовался Алик.

— Да так, интересно, — соврала я.

Он напомнил мне про ужин и сказал, что всегда готов «прикрыть» меня. Я поблагодарила и отключилась. Телефон тут же зазвонил. Это был инспектор Норман. Он сообщил мне, что получил весьма интересные сведения из Сиэтла.

— Помните, я говорил Вам, что Стив Адамс, муж Джины, утонул почти через два года после свадьбы?

— Помню, конечно, — отозвалась я.

— Так вот, оказалось, что еще через два года этот самый Адамс попал в аварию. То есть кто-то предъявил полицейским права Адамса, а потом скрылся. Полиция попыталась найти этого парня, но безуспешно. Я разговаривал с полицейским, который вел это дело, и он его неплохо запомнил. Водитель, назвавшийся Адамсом, был сильно пьян, выехал на встречную полосу и в лоб столкнулся с другой машиной, которой управляла женщина. Она попала в больницу, но осталась жива. Адамса арестовали тут же, повезли в участок, но ему удалось сбежать.

— Это как, — перебила я. — Из участка?

— Не совсем. У них был стажер и он приковал Адамса наручниками к двери своей машины, а сам на секунду отошел позвать помощника, который разговаривал с медиками и другими полицейскими. За это время Адамс, то есть, назвавшийся Адамсом, как-то открыл наручники. Наверное, перочинным ножом или чем-то таким и скрылся. Уже было темно, его объявили в розыск, но так и не нашли.

— А отпечатки пальцев и все такое?

— Его отпечатков в базе не было.

— А есть вероятность, что это был сам Адамс?

— Нет, его тело нашли и Джина опознала его. Он свалился в воду во время пикника, был сильно пьян. Сначала думали, что он просто потерялся, а спустя неделю нашли тело.

— А документы при нем были, когда он тонул?

— Тело нашли через неделю, он был в одежде, но ни прав, ни бумажника не нашли. Решили, что они тоже утонули.

— Странно все это. Вам не кажется?

— Странно или не странно, но к убийству Джины это отношения не имеет, и Ваша версия о шантаже разваливается.

— Не знаю, — я смотрела в окно. — Может этот Адамс и жив, а вместо него утонул кто-нибудь другой?

— Дженни, не мутите воду и не придумывайте ничего. Было проведено расследование, дело закрыто. Адамс утонул, а вот его документы, похоже, нет. И ими кто-то воспользовался два года спустя. Я просто хочу, чтобы Вы были в курсе дела и теряли время на разработку ложной версии. Давайте пообедаем завтра? — как всегда неожиданно предложил инспектор.

Мы договорились встретиться в баре напротив моей лавки в шесть часов в пятницу, и инспектор положил трубку. Я стала обдумывать новые обстоятельства дела, а минут через пять появился Соммерс. Вид у него был немного усталый, но выглядел он хорошо — гладкое лицо, хороший пиджак, красивый галстук. Соммерс улыбнулся и, смотря мне прямо в глаза, спросил:

— Так каким же образом я связан с Вашими убийствами, мисс…

— Дженни, зовите меня Дженни, пожалуйста.

И я подала ему свою визитную карточку. Он внимательно ее рассмотрел с двух сторон.

— Хорошо, Дженни. Присаживайтесь.

Я села. Соммерс сел напротив:

— Спрашивайте.

— Вы знали Джину Лойсли?

— Я же сказал Вам уже, что у меня не было пациентки с таким именем, но после нашего с Вами разговора сегодня, я заглянул в архив и выяснил, что Джину Лойсли лечил доктор Дарсен. Я ничего о ней не знаю. В регистратуре мне сказали, что Вы уже приходили и разговаривали с доктором. Я действительно не совсем понимаю, как смогу Вам помочь, — заключил он.

— А Стива Адамса?

— Нет, не думаю, что даже слышал это имя прежде.

На лице, а главное, в глазах доктора я не заметила ни страха, ни испуга, ни замешательства. Он был спокоен и, как мне показалось, весьма приветлив.

— Доктор, а Вы водите мотоцикл? — вырвалось у меня.

Он вытаращил на меня глаза, но тут же спохватился, и лицо его приняло опять довольно дружеское выражение.

— Нет, я вообще им не доверяю. У Вас есть вопросы по существу?

Он начинал терять терпение, а вопросов по существу у меня не было. Опять было стыдно. Надо было хотя бы чуть-чуть подготовиться. Я начинала краснеть.

— А кто-нибудь из клиники ездит на мотоцикле?

— Понятия не имею. Какое это имеет отношение к убийству?

— Прямое, — ответила я. — Скажите, где Вы провели вечер в прошлый понедельник?

Он опять внимательно посмотрел на меня, прежде, чем ответить.

— Вы спрашиваете, есть ли у меня алиби на время убийства этой самой Джины, с которой я даже не был знаком?

— Убили не только Джину, но и медсестру, которая была рядом с ней перед смертью, и еще сына Джины, но его убили уже во вторник вечером. Чтобы вычеркнуть Вас из списка возможных подозреваемых, скажите мне, пожалуйста, где Вы провели вечер понедельника и вторника.

— А полиция тоже занимается этим расследованием? — поинтересовался доктор.

— Да, но они уже арестовали мужа Джины, поэтому расследование свое они ведут не так ретиво.

— То есть, Вы хотите сказать, что у полиции свой подозреваемый, а Вы своего пока только ищете. И почему, если не секрет, Вы его ищете в нашей клинике?

Забавно, как разные люди одинаковыми словами реагировали на мои вопросы про алиби. Я имею в виду Холла и Соммерса. Может, сказывалось образование и род деятельности. Как никак, оба — интеллигенты.

— Не секрет. Незадолго до смерти у Джины появились деньги. И много денег — она собралась делать пластическую операцию за двадцать тысяч долларов, ее сын, студент из Брукингса, собрался покупать дом. И вдруг обоих находят зарезанными. Создается впечатление, что Джина встретила кого-то в Су-Фолсе, кого она знала давно и начала этого кого-то шантажировать. Мы предполагаем, что этот кто-то был отцом ее сына. Вполне возможно, что этот ее гражданский муж, после того, как они расстались лет двадцать-двадцать пять назад, сделал хорошую карьеру в Су-Фолсе, наверное, женился. И вдруг, когда жизнь у него удалась, совершенно неожиданно появилась Джина со своим, то есть, и его тоже сыном, свидетельством о нерасторгнутом браке и аппетитом в десятки, а то и сотни тысяч долларов.

— Хорошо, — прервал меня Соммерс. — А почему, помилуйте, Вы считаете, что этот кто-то должен быть обязательно из нашей клиники? И, вообще, что такого в том, что у человека, пусть и со званиями, когда-то родился сын. Это уж не такой большой грех для серьезного шантажа.

— Возможно — да, а может и нет. Да я и не утверждаю, что он из клиники, но мы проверили все ее контакты и знакомства в Су-Фолсе. У нее не было знакомых с высокими доходами. И эта клиника, пожалуй, единственное место, где она могла кого-нибудь встретить.

— Но почему?

— Доктор, скажите, вот Вы, например, где бываете, чтобы встретить кого-нибудь с доходами намного ниже Ваших?

Он немного оторопел от такого бесцеремонного упоминания его доходов, но тут же совладел с собой.

— Не знаю. Гольф, например. Или рестораны.

— В гольф они не играли. В ресторан ходили не чаще раза в неделю — в «Миневру».

— Я тоже там бываю. С женой.

— Но ее муж, Грег, уверяет, что ни разу не заметил чего-то необычного. Да и последнее время они туда не ходили.

— Все равно, это чушь!

И про чушь я уже слышала.

— Все врачи нашей клиники уважаемые люди, прожившие в Су-Фолсе по многу лет, — продолжал доктор. — Вы не там ищете. Поверьте, я ничего не имею против Вашего расследования, но здесь Вы просто теряете время. У Вас есть еще ко мне вопросы?

Он встал.

— Наверное, нет. Спасибо.

Он улыбнулся, как мне показалось с облегчением.

— Вы так и не сказали мне, где были в понедельник вечером. И во вторник.

— Я был дома, с женой, весь вечер. Мы ужинали вместе, потом разбирали фотографии. Во вторник мы ужинали в «Специи», а потом ходили в кино — Западный мол. Смотрели «Друзей Оушена» или как их там.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я.

Доктор ушел, я пошла к выходу. Часы в регистратуре показывали без двадцати шесть. Еще один рабочий день заканчивался, а, кроме идеи про мотоцикл, расследование мое не продвинулось. Я поехала домой. Ветер дул с юга и, похоже, нес последнее тепло затянувшейся осени. В лавке было пусто, то есть кроме Алика и кота больше никого не было. Я отправила Алика на кухню, а сама осталась за продавца. Кот, поначалу был со мной, но, когда из кухни потянуло запахом готовящейся еды, сорвался и поспешил поближе к раздаче. Я осталась одна. Иногда заходили покупатели и что-нибудь покупали. Я же думала только об одном — поскорее бы закончить дело и забыть о детективной деятельности навсегда. Ровно в семь я закрыла лавку. Расставляя по местам книги, я обнаружила, что на месте купленных утром фотографий появились новые. Я постояла, посмотрела на них и немного, по-хорошему, позавидовала Алику. У него, несомненно, был талант. С талантом прожить проще. По крайней мере, мне так казалось, да и сейчас кажется. Моя бесславная детективная деятельность совершенно измотала меня. Горькие мои мысли прервал Алик — он появился в лавке и заявил, что все готово. Стол мы накрыли на кухне. Стоит ли говорить, что на третьем стуле сидел Кит и изредка поднимался на задние лапки, чтобы получше рассмотреть то, что было на столе. При этом он забавно водил передними лапами в воздухе, чтобы удержать равновесие. В конце концов он изловчился и когтем зацепил крупную оливку с тарелки, тут же сбросил ее на пол и съел.

— Не похож он на кота из приюта, — вслух подумала я. Сил ругаться и спорить с котом у меня не было.

— Да уж.

Зная, что портим кота, мы все-таки накрыли ему табурет, положив в миску всего понемногу. Кит забавно ел лапой, обнюхивая и внимательно рассматривая каждый кусок. Наевшись, он сбросил еще одну оливку на пол и стал гонять ее по всей кухне, иногда с урчанием брал ее в рот и ходил кругами, распушив от важности хвост, изображая, наверное, льва или, как минимум, тигра на охоте.