Дело №1

Воскресенье

Будильник разбудил меня в девять. Кота на кровати не было, не было его и нигде в комнате, но дверь была закрыта. Я накинула халат и вышла в коридор. Из кухни пахло чем-то подгоревшим. Оказалось, что Алик готовил французские тосты. Кот сидел на стуле перед новой миской и ел лапой, то есть цеплял на коготь кусочек консервированного мяса и отправлял в рот.

— Как он сюда попал? Я имею в виду, как он выбрался из моей комнаты?

— Вы не слышали? Он так мяукал и ломился в дверь, когда я пришел на кухню. Пришлось выпустить.

— Вот нахал. Хорошо еще, что не разбудил. Ты выспался?

— Да.

— У тебя сегодня выходной. Помнишь?

— Я почитаю, наверное. Мне, вообще-то, машину нужно немного подшаманить, но это позже.

Я спросила, что случилось с его машиной, и за завтраком мы проговорили про разные марки машин, механиков и ценах на бензин. Кот покончил с едой, но продолжал сидеть на стуле.

— Еще хочет, — заключил Алик и полез в холодильник за следующей порцией. — А у Вас какие планы на сегодня?

— У меня встреча в одиннадцать, а потом — не знаю. Может в Брукингс съезжу ненадолго.

— Обед когда готовить?

— Ну, если ты хочешь готовить, то часов в шесть. Идет?

— Идет. А зачем Вам в Брукингс ехать? Сегодня же воскресенье. Там, наверное, все закрыто.

— Знаю, что закрыто, может и не поеду.

— Поосторожнее бы Вы были, — начал он, но мне не хотелось говорить про дело. Я поблагодарила за тосты и кофе и предложила для мытья посуды пользоваться посудомоечной машиной, которую не включала, наверное, с тех пор как Старик попал в больницу. Покопавшись в ящиках, я нашла почти полную пачку порошка, и мы загрузили тарелки, чашки и сковородку в машину. Подумав, Алик еще положил туда уже снова пустую миску Кита. Я пошла в кабинет. Проверив электронную почту, я нашла в своем ящике пару писем от мужчин с сайта знакомств, но отвечать на них не стала, даже не прочитала толком. Ящик Джины был пуст. Я попыталась сосредоточиться на том, как найти подружку Тома. Еще попробовала поискать в интернете подробности убийства в Брукингсе, но ничего, кроме маленькой заметки, что уже была у меня в деле, не обнаружила. До встречи с Эми оставался еще целый час, и я пододвинула к себе список недавних звонков Джины. Неопределенными еще оставались три номера, и я начала с того, что накануне был недоступен. «Абонент недоступен или находится вне зоны покрытия,» — снова услышала я. «Наверное, это телефон Тома,» — я сделала пометку в списке и набрала следующий номер.

— Але, — послышался веселый женский голос.

— Здравствуйте, я хотела бы поговорить о Джине Лойсли. У Вас есть минута?

— О ком, простите?

— О Джине Лойсли.

— Хочу напомнить Вам, что сегодня воскресенье. В экстренном случае — вызывайте скорую, если спешки нет, то перезвоните завтра в клинику, пожалуйста, — послышался шум какой-то возни и телефон отключился.

Я решила, что это мог быть голос Кэти, жены доктора Дарсона, который устроил вечеринку и рекомендовал Джине доктора Джонсона. «Хорошо, перезвоню завтра в клинику,» — пробормотала я в ответ и набрала третий номер. Он по-прежнему не отвечал.

Пора было собираться на встречу с Эми. Я приняла душ, порылась в шкафу, нашла свитер и брюки, которые не надевала, наверное, с весны и обнаружила, что поправилась. Не так, чтобы очень, но немного. В который раз пообещав себе сесть на диету и записаться в секцию карате после того, как закончу с этим делом, я отключила сигнализацию и пошла искать Алика, чтобы предупредить о своем уходе. Алик был в лавке и производил какие-то измерения на стене. Я сказала ему, что ухожу, даже не поинтересовавшись, что он собирался со стеной делать. Кот сидел на прилавке и, не отрываясь, смотрел на Алика.

Езды от лавки до кафе в парке с водопадами минут пять. Я припарковала машину на северной стоянке, но из машины выходить не стала, а набрала номер доктора Джонсона. Он ответил не сразу. Я поздоровалась, извинилась за звонок в воскресенье и спросила, не был ли он знаком с сыном Джины — Томом.

— Нет, я даже не знал, что у нее был сын.

— Доктор, еще один вопрос: что Вы делали в среду вечером?

— В среду? А, в среду мы с Эми ездили ужинать в японский ресторан на 57-й и Луиз авеню.

— Во сколько, не помните?

— Помню, в семь. Я заказывал столик заранее. Что-нибудь еще произошло в среду? — в голосе его опять была усталость.

— Да. Скажите, доктор, а Эми не встречалась с Джиной? Ну, я имею в виду, не могла ли она самостоятельно попытаться выяснить с ней отношения?

— Эми? Не думаю. Вы бы знали, как я за все это раскаиваюсь.

— Эми все время в клинике?

— Да, она приезжает туда иногда раньше меня и часто позже меня уходит. Иногда мы вместе ездим на ночные вызовы.

— И как часто у вас бывают ночные вызовы? Вы же пластический хирург? Я не совсем понимаю.

— Сегодня был. Вызывают во время аварий, когда требуется консультация.

— То есть Вы прошедшей ночью ездили на вызов?

— Да, в госпиталь, — и он назвал имя пациента, который на мотоцикле врезался в столб.

— Эми тоже ездила?

— Нет, она последнее время плохо спала, и вчера приняла снотворное. Да и не к чему ей было со мной ехать.

— Вы давно вернулись?

— Часов в шесть утра. А в чем дело?

— Ничего, доктор, все в порядке. Я могу с Эми поговорить?

— Нет, она уехала проветриться и походить по магазинам. Пожалуйста, не трогайте ее сегодня — пусть отдохнет, а завтра, если Вам необходимо, приезжайте в клинику часам к шести — мы ответим на все Ваши вопросы. Я понимаю, у Вас расследование.

— Спасибо, доктор. Может быть, я и подъеду. Всего хорошего. Еще раз извините, что побеспокоила Вас в воскресенье, но Вы правильно понимаете — расследование.

Было без пяти одиннадцать, я вышла из машины и пошла на встречу с Эми.

Она уже сидела за столиком и пила кофе из бумажного стаканчика. Я тоже взяла кофе и подошла к ней. Выглядела Эми не важно — под глазами синяки, кожа на щеках немного обвисла, волосы не уложены, а просто перехвачены резинкой на затылке, но от нее приятно пахло духами. Я могла уловить аромат даже сквозь запах кофе.

— Здравствуйте, Эми, — как можно приветливее начала я.

— Здравствуйте, — она сделала глоток.

— Так что Вы хотели мне рассказать?

— Откуда Вам известно, что я встречалась с Джиной, — довольно агрессивно начала она.

— Эми, это мне известно доподлинно, — я была достаточно уверена, поскольку она сама упомянула о встрече, а не о телефонном разговоре.

— Откуда?

— Джина была моей клиенткой. Эми, давайте не будем терять времени. Речь идет уже не о двух, а о трех убийствах, — я старалась припугнуть ее, хотя понимала, что даже если она и убила Джину из ревности и еще медсестру, как возможного свидетеля, то убивать Тома Лойсли ей не было никакой надобности. К тому же, у нее было алиби на вечер среды, впрочем, железным алиби это не было.

— Боже мой! А третий кто? — она еще больше побледнела.

— Сын Джины и Грега Лойсли. Вы с ним знакомы?

— Нет, я не знала, что у нее есть, то есть был, сын, — она, не отрываясь, смотрела в свой стакан.

— Эми, расскажите мне о Вашем последнем разговоре с Джиной.

— Только не говорите Роберту, пожалуйста, — взмолилась она, на глазах у нее были слезы.

— Эми, не плачьте. Я не преследую цель поссорить Вас с доктором, мне нужна правда о Джине. Я по крупицам восстанавливаю ее последние дни. Итак, когда и где Вы с ней встречались.

— В прошлое воскресенье. Я позвонила ей утром. Рано, часов в девять. Сказала, что хочу с ней поговорить. Она сначала и слушать не хотела, но я ей сказала, что если она со мной не встретится, то я все про нее и про доктора расскажу ее мужу. Она согласилась.

— Где вы встретились?

— В кафе, в моле, — слова ей давались с трудом.

— Эми, в каком кафе?

— В Карибу Кофе. Я ее еще кофе там облила, — и она расплакалась.

— Зачем?

— Ну, она так нагло себя вела. Сказала, что приехала только для того, чтобы сказать мне, что мужа у нее нет, пока нет и, что я со своими рассказами могу идти куда угодно и к кому угодно, — она говорила совсем тихо, я едва ее слышала.

— А Вы знали, что у нее есть муж?

— Я знала, что она не работает, то есть не работала.

— Откуда?

— Ну, мы, когда договариваемся о времени визита, всегда спрашиваем, как пациент работает. Она сказала, что она не работает. Я сделала пометку.

— А как она собиралась оплачивать услуги?

— Первую консультацию она оплатила картой.

— Кредитной?

— Нет. Дебитной.

— Вы так про всех пациентов можете рассказать.

— Ну нет, конечно. Я, когда все это началось, ее файл изучила. Узнала, где она живет, выяснила, что живет с Грегом Лойсли.

— А как выяснили.

— Да поехала по адресу и посмотрела почтовый ящик.

— У них подъезд закрывается.

— Знаю. Я на интеркоме набрала чей-то номер и сказала, что Fedex. Меня впустили.

— Ловко. О чем еще вы говорили с Джиной в прошлое воскресенье.

— Да ни о чем. Она меня отчитала, обозвала всяко, а ей кофе на светлый жакет вылила. Она завизжала. Девчонки из-за стойки повыскакивали, а я убежала.

— Хорошо, а на следующий день, в понедельник, Вы с ней разговаривали?

— Нет. Но я знала, что Роберт должен был ей позвонить и порвать. Он сам мне об этом сказал вечером. Я не знала, что они в рестора-а-а-не встречались, — она снова заплакала.

— Эми, как Вы думаете, на чьи деньги Джина хотела сделать пластику?

— Не знаю. Мне кажется, что ее муж столько не зарабатывал.

— А Ваш?

— Роберт? Боже, Вы хотите сказать, что это Роберт…, - я опять сморозила глупость, и было уже поздно.

— Да ничего я не хочу сказать! У меня от этого дела голова кругом идет. В вашу клинику она пришла уже с деньгами. Где Вы были сегодня ночью?

Она полностью была поглощена мыслью о том, что это ее Роберт собирался оплачивать Джинину пластику, и никак не прореагировала на мой вопрос.

— Эми, бросьте, это точно не Роберт. Где Вы были сегодня ночью?

— Вы знаете, мне уже все равно. Даже, если это и он, то ее-то уже нет, — вдруг выдохнула она.

— Эми, мне нужно знать, где Вы были во вторник вечером и прошедшей ночью, — как можно тверже сказала я и раскрыла блокнот.

— Во вторник? Вы говорили, что ее убили в понедельник, — она равнодушно посмотрела на меня.

— Да, но еще одно убийство произошло во вторник вечером, поздно вечером.

Мысль о том, что Тома могли убить и, наверное, убили во вторник, пришла мне в голову, когда я, открыв блокнот, я увидела распечатанную заметку из онлайн газеты. Там было сказано, что нашли его в среду, но не было уточнения — утром или вечером. Я знала, что вечером Джонсоны ходили в ресторан. Но, если Тома нашли в среду утром, то убить его могли и во вторник вечером. Темнеет в октябре рано, тело могли до утра не обнаружить.

— Во вторник? Мы работали часов до семи, а потом я гуляла с собакой. Да, мы ездили в Спенсер парк на площадку. Рори любит играть там другими собаками.

— Надолго?

— Часа на два.

— А сегодня ночью? — я, не отрываясь, смотрела на нее.

— Сегодня? Дома. Роберта опять вызвали к пациенту. Обычно его редко вызывают, а тут два раза за одну неделю.

— Вы не спали, когда его вызвали?

— Вы Роберта подозреваете?

— В чем?

— Ну, в том, что сегодня ночью произошло, — казалось, она была искренней.

— А что произошло сегодня ночью?

— Ну, я не знаю. А почему Вы тогда спрашиваете?

— Сегодня кто-то хотел пробраться ко мне в квартиру, но сработала сигнализация. Вы спали, когда доктора вызвали?

— Да.

— А когда Вы узнали, что его вызвали?

— Я проснулась часов в пять, его не было, но на своей подушке он оставил записку, — она допила кофе и смяла стаканчик.

— Когда Вы в последний раз были в Брукингсе?

— Давно. Я там начинала учиться.

Выудив из нее все, что могла, я поблагодарила, попрощалась и, так и не определив для себя, могла ли Эми быть убийцей, пошла к машине. Я решила вернуться домой и не ездить в Брукингс — я понятия не имела, как найти подружку Тома.

В лавке кипела работа — Алик развешивал на стене фотографии, на которых были какие-то расплывчатые очертания чего-то таинственного в коричневых тонах. По тону фотографии очень хорошо вписывались в интерьер лавки.

— Это чьи фотографии? — спросила я вместо того, чтобы выяснить во сколько мне это обошлось.

— Мои, — Алик слез со стула. — Я понимаю, надо было раньше спросить, но мне показалось, что они сюда хорошо впишутся. Не возражаете, тетя Дженни?

Я не возражала. Кот, похоже, тоже. Он сидел на куче мусора и с чем-то играл. Шерсть у него приобрела седоватый оттенок.

— Алик, ты заметил, что Кит поседел?

— Вы бы видели какие он тут бега устроил, когда я дрелью работал.

Я еще раз осмотрела лавку. У парня был вкус и хороший. С тех пор, как он появился, а еще и недели не прошло, многие вещи незаметно нашли себе новые места, теперь еще фотографии на стенах.

— Если так дальше пойдет, придется переименовываться в салон, — предостерегла я Алика.

— В какой салон?

— Ну, не знаю. Какой-нибудь. Для просто лавки мы становимся слишком изысканными. Ты повесь объявление, что фотографии продаются, — предложила я. — Конечно, если ты не против.

— Нет, не против. Спасибо, тетя Дженни.

— Не за что. Тебе спасибо.

И я пошла в кабинет, включила компьютер, еще раз попробовала набрать номер из списка Джининых абонентов и опять безуспешно. Поскольку заняться мне особо было нечем, я посмотрела новости в мире и Су-Фолсе, еще раз попробовала адрес Тома Лойсли на yahoo, а потом просто запустила поиск на «Брукингс: бесплатный поиск людей». Через минуту у меня был адрес и телефон, которые я получила с «Белых страниц Брукингса». Почему мне раньше не пришло это в голову, ума не приложу. Еще через минуту я выяснила, в каких именно апартаментах жил Том, а еще через две я распечатала карту с google map. «Ориентировочное время в пути — 58 минут,» — прочитала я, уже на выходе.

— Алик, я вернусь часов в пять, — я помахала ему рукой.

— Хорошо, мэм. Обед будет подан…, - он был в хорошем настроении, но я не расслышала, когда будет подан обед. Я торопилась.

Брукингс строго на севере, если ехать по двадцать девятому шоссе, и уже через час свернула на запад по четырнадцатой дороге, а еще минут через пять въехала на главную улицу Брукингса, которая, как и во многих других городах Америки, называлась просто Главной. Я быстро нашла дом, где Том снимал квартиру. Как я и ожидала, попасть внутрь без ключей было нельзя. Пользоваться трюком Эми с Fedex мне не хотелось, к тому же, было воскресенье. Я достала телефон и набрала номер, что выдали мне Белые страницы. Почти сразу же ответил женский голос:

— Слушаю.

— Здравствуйте. Меня зовут Дженни, я детектив и хотела бы поговорить о Томе и Джине Лойсли.

Какое-то время она молчала, потом спросила:

— Вы откуда?

— Из Су-Фолса, но сейчас я стою внизу, у входа в Ваш дом.

— Хорошо, я сейчас спущусь, — и она положила трубку.

Минут пять никто не появлялся, и я уже забеспокоилась, что подъехала не к тому дому. Через десять минут я снова набрала номер, но он был занят. Еще минуты через три из дверей вышла девушка с длинными распущенными волосами. На ней были узкие джинсы, тонкий свитер и большой пухлый жилет ярко-красного цвета. Она огляделась и, заметив меня, подошла.

— Я — Дженни, — снова представилась я.

— Я поняла, — она была чуть выше меня. — Что Вам от меня нужно?

— За последнюю неделю произошли три убийства, я расследую два из них, но, боюсь, смерть Тома тоже не случайна. Поэтому я хочу поговорить с Вами.

— Меня уже допрашивали.

— Да, но Вас допрашивали по поводу одного, как считают в местной полиции, случайного убийства. Я же хочу знать, каким образом оно связано еще с двумя.

— А кто еще убит? — она выглядела озадаченной.

— Убита мать Тома — Джина. Вы с ней знакомы?

— Нет.

— Вы знали, что ее убили?

Она замялась на мгновение, но потом снова сказала:

— Нет.

— Отец Тома, Грег, оставил ему сообщение на автоответчике о том, что произошло и просил с ним связаться. Вы слушали это сообщение? — я опять старалась, чтобы голос мой звучал как можно официальнее и строже. Как-никак, это иногда давало результаты.

— Да, я знаю, что ее убили, но Том здесь ни при чем. Его самого уже нет, — она всхлипнула.

— Мисс, я знаю, что Вам тяжело, но, поймите, могут быть и другие жертвы. Преступника надо остановить, — мне очень не хотелось, чтобы она разрыдалась или впала в истерику, но она уже совладала с собой и посмотрела на меня сухими глазами:

— Меня зовут Шона. Пойдемте в кафе, — и она показала на небольшую закусочную напротив. — Я еще не завтракала.

Мы сели за столик у окна, Шона заказала яичницу, тосты и кофе. Я — только кофе.

— Шона, давайте начнем с того, как долго Вы знаете Тома.

— Знала, — поправила меня Шона. — Года три, наверное. Но живем мы чуть больше года.

— Где он работал?

— Он учился и где только не работал.

— А все-таки, чем он оплачивал учебу? Родители помогали?

— Не знаю. Я не интересовалась. Зачем?

— Ну хорошо, а дом когда покупать планировали?

— Какой дом? — она насторжилась.

— Шона, я хочу напомнить Вам, что убиты трое. Пожалуйста, не виляйте. В интервью газете Вы упомянули о женитьбе и покупке дома.

— Ах, да. Ну говорили о том, чтобы пожениться, ну и о доме. Не здесь же жить, — она махнула рукой в сторону апартаментов.

— Ну, а все-таки, на что он рассчитывал?

— Да откуда я знаю? Теперь-то уже какая разница? Нет его, понимаете — нет. И матери его, как я поняла, тоже нет. Вы говорили, что убийств три, кого еще кокнули? Его отца? — она смотрела на меня со злостью.

— Нет, медсестру, с которой его мать разговаривала перед смертью и назвала имя убийцы.

— Так что ж вы его не арестуете? — ей принесли яичницу, и она с аппетитом принялась за нее.

— Шона, мы не знаем, кто убийца, — теперь я старалась примириться с ней.

— Ладно, извините. Я на нервах вся. Во вторник утром рано позвонил отец Тома, но мы трубку не поднимали, он оставил сообщение о том, что Джину убили и просил Тома приехать или позвонить. Том собрался и поехал в Су-Фолс. Больше я его не видела. Живым.

Говорила она спокойно, даже как-то отрешенно.

— У отца он не появлялся, — я внимательно наблюдала за ней и ее реакцией, но она уплетала яичницу, заедая ее тостами.

— Я же говорю Вам, я не ничего не знаю. Я никогда не видела ни отца его, ни мать. У них там какие-то нелады были.

— Он вообще о своей семье не говорил?

— Почти нет, да я и не интересовалась особо. У меня у самой с предками отношения не очень. Знаете, есть такая русская книга, «Отцы и дети» называется.

— А Эндо Вы тоже читаете? — в лоб спросила я. Она никак не отреагировала.

— Нет, это совсем из другой оперы. Я девятнадцатый век изучала.

— Где?

— В Айове. Я из Айова-Сити. Потом с родителями разругалась, сюда переехала.

Официантка подошла долить нам кофе и поинтересовалась, не передумала ли я и не хочу ли что-нибудь заказать. Я поблагодарила и заказала тост.

— Правильно, — одобрила Шона и попросила принести ей еще один.

— А кто за квартиру платил? — я снова вернулась к допросу.

— Том. Это его квартира. Я уже вещи собираю.

— Куда переезжаете?

— Не знаю. Некуда. Может домой вернусь.

— Ну хорошо, Шона, скажите, уже зная про убийства, не происходило ли в последнее время что-нибудь подозрительное или не совсем обычное? Может, кто-нибудь звонил, или Том что-то говорил?

— Нет, ничего такого.

— Скажите, а его мать с отцом вместе жили?

Меня насторожил ее вопрос.

— Что значит вместе?

— Ну, я имею в виду, что вроде они как расходились, — медленно проговорила она.

— Откуда Вы знаете?

— Том говорил.

— То есть Том поддерживал отношения с матерью? — я опять перешла в наступление.

Она немного растерялась.

— Шона, выкладывайте, что знаете.

— Да ничего я не знаю. Так, она звонила иногда Тому. Мать все-таки.

— Как часто?

— Ну, не знаю. Не часто.

Нам принесли тосты, и она стала намазывать свой маслом.

— Это Джина собиралась дать Тому деньги на покупку дома?

Я заметила, что ее рука замерла на мгновение. Она посмотрела мне прямо в глаза. Я могла поклясться, но она отреагировала, правда, я не поняла, была ли она напугана или удивлена, а, возможно, эта мысль и самой ей в голову приходила.

— Я не знаю, — она продолжала намазывать тост.

— И все-таки?

— Я же говорила Вам уже, что я их никогда не видела, его родителей.

— Джина помогала сыну? Материально?

— Я не замечала.

Я не была уверена, что Шона говорила мне все, что знала, но, похоже, выпытать из нее мне больше ничего не удастся. Я расплатилась, и мы вышли из кафе.

— Спасибо, — сказала Шона.

— На здоровье. Должна же я как-то компенсировать Ваше время.

— Приятно иметь дело с профессионалом, хоть и частным, — она осеклась.

— Откуда Вы знаете, что я частный детектив? — я повернулась к ней и следила за ее реакцией.

Если она и проговорилась, то уже полностью овладела собой:

— Ну не будут же полицейские приезжать в воскресенье из Су-Фолса, чтобы позавтракать со свидетелем. Да и вообще полиция считает, что его наркоман какой-нибудь зарезал и ограбил. Бумажника-то не нашли.

— А много у него денег в бумажнике могло быть?

— Двадцатка мелкими купюрами, не больше.

— А во сколько его нашли?

— Рано утром. Сосед на работу собирался. Что-нибудь еще?

— Нет, — я дала ей свою визитку, попрощалась и села в машину. Шона, не торопясь, подошла к двери, открыла ее и скрылась. Она ни разу не оглянулась. Я завела машину, развернулась и поехала обратно. На выезде из города я увидела зеленый «Мицубиси». И, хотя машина ехала на большой скорости, и я не очень хорошо разглядела водителя, я могла поклясться, что это был Крис.

По дороге в Су-Фолс мне было о чем подумать. Во-первых, Шона очевидно что-то скрывала или недоговаривала. Почему она спросила о разводе родителей Тома? Ведь ни Джина, ни Грег о разводе не упоминали. И, хотя Джина и наняла меня следить за мужем, возможно, чтобы потом использовать фотографии или показания для развода, но у меня не создалось впечатления, что отношения их были в стадии развода. Грег вообще о жене говорил с теплотой. Хотя, может и вправду он ее убил, а потом просто роль играл. Но зачем? Чтобы она денег много не тратила или из ревности? Но стоило ли тогда нож в гостиницу подбрасывать? Нет, вряд ли это Грег. Тогда кто? Образованная подружка Тома? Опять-таки мотива нет. Если у Джины и водились деньги, которыми она не очень охотно делилась с сыном и его невестой, то уж убивать ее точно не стоило. Я поняла, что совсем погрязла в деле и в уликах. После разговора с Шоной у меня ясности не прибавилось, а появилась еще одна подозреваемая без особого мотива, но с возможностями. И я, конечно же, не спросила ее об алиби на вечер понедельника. Потом Крис. Я не была на сто процентов уверена, что это была его машина и, что он был за рулем, но, по-моему, это был он. По времени все совпадало: с момента, когда я позвонила Шоне до моего выезда из города прошло около часа (я еще заезжала на заправку), а Шона довольно долго не выходила, и, когда я ей перезвонила, телефон был занят. То есть, если Шона, узнав, что я приехала с ней поговорить, сразу же перезвонила Крису, то у него был как раз час, чтобы добраться до Брукингса. И тогда становится ясным, откуда она узнала, что я — частный детектив. Оставалось ждать понедельника, когда после ланча с инспектором Норманом, у меня была назначена встреча с Крисом, чтобы, как он выразился, «обсудить все это». Список дел на понедельник вырисовывался небольшой, но дела были важными:

Остаток воскресенья прошел без приключений, если не считать того, что фотографии Алика и небольшая перестановка совершенно изменили лавку, а кота Кита пришлось мыть, и не сухим шампунем, а настоящим — шарясь по столам на кухне, он умудрился разлить и вымазаться приготовленной Аликом салатной заправкой из масла, уксуса и каких-то невероятных специй. Отмывали мы его сообща под душем, преодолевая яростное сопротивление. В конце концов, мокрый и злой он отправился сушиться и вылизываться ко мне в комнату, размахивая от негодования хвостом, за которым иногда начинал охотиться, не без основания считая, что это — откуда ни возьмись взявшийся враг, захвативший место его роскошного мягкого и пушистого друга.